Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

XXXI.

Собранные нами немногочисленные статистические данные мы могли сгруппировать в четыре таблицы: 1) таблицу движения народонаселения города Оренбурга, 2) таблицу имеющихся в городе домов, 3) таблицу оценки недвижимого имущества города Оренбурга и 4) таблицу роста доходов и расходов города Оренбурга[112].

Для сравнения нам придется взять 1840—41 год и 1905—6, как имеющиеся во всех таблицах, т. е. главные наши выводы будут касаться последних 60—70 лет существования города Оренбурга. Мы видим, что

Таким образом, за означенный период времени население увеличилось почти в 10 раз, доходы города возросли почти в 70 раз, а расходы более чем в 150 раз, оценка городского имущества увеличилась в 20 раз, число домов — в 4 раза.

Рассматривая таблицу народонаселения, мы видим, что рост его шел сравнительно скачками и кроме того, значительное погодное увеличение числа населения, например 1893 и 1892 года, когда за год народонаселение увеличилось на 11.656 человек, ясно показывает, что мы должны придти к убеждению, что колонизация города не прекращается до нашего времени и что увеличение числа населения города объясняется главным образом не естественным приростом, а почти исключительно пришлым населением.

История российских городов все еще не имеет своего историка, между тем российские города сильно отличаются от городов западной России: их жизнь, развитие вызывалось совсем иными причинами, иначе характеризуется, и Оренбург в этом отношении являет из себя один из лучших примеров.

Немецкий город «Burg» являлся центром торговли и промышлености и, конечно, возникал только там, где были условия для развития торговли и промышленности.

Город Оренбург, как говорится в грамоте, данной городу Императрицею Анной Иоанновной, возник так: «Имея мы всемилостивейшее призрение и всегдашнее попечение о наших подданных прежнего башкирского народу и вновь в подданство пришедших киргиз-кайсацких, также каракалпацкой орд, заблагорассудили для лучшего их от всякого нападения охранения и защищения сделать вновь город при устье реки Орь, впадающей в Яик реку»[113].

Таким образом, в этом первоначальном государственном акте ясно указана цель основания города. Мы присоединяли к себе громаднейшую новую область — область киргиз — необходимо, конечно, было иметь опорный пункт базу, так, сказать: такой то базою и было выбрано устье реки Ори. Но как и в громадном большинстве случаев мы действовали наугад, без предварительного обсуждения, не имея достаточного количества материала, собранного на месте — и потому естественно впадали в ошибки.

Место, выбранное предварительно для города Оренбурга оказалось вполне неподходящим, оно было так глубоко в степи, что добраться до него особенно первое время было прямо невозможно. Оставленный в городе Оренбурге, теперь Орск, гарнизон в первую же зиму, чуть не умер голодной смертью и должен был уйти из крепости, причем в обратный поход зимою много солдат перемерло, а многих переколотили киргизы.

Мы начинаем исправлять нашу ошибку и переносим город ниже по Уралу, на то место, где теперь находится Красногорская станица. Но и это место оказалось неудобным и бросив начатые работы, истратив значительное количество денег, мы идем еще ниже по Уралу и в третий раз закладываем все тот же злополучный город и наконец таки закладываем основательно — так как на этом месте город Оренбург стоит и по сейчас.

Один этот факт — троекратный перенос города или вернее троекратное искание подходящего для города места достаточно характерно говорит, что у города было мало естественных данных для развития города, данные эти надо было создать искусственно.

Очень характерно описывает это создание искусственных условий развития города Оренбургский голова Горячев в своем представлении Оренбургскому военному губернатору Обручеву в 1848 году. Представление это вызвано было слухами о каком-то новом преобразовании города — в чем заключался этот административный проект, мы не могли разыскать; случайно в особом деле, хранящемся в архиве Оренбургской думы и носящем название — «бумаги городского головы» сохранился черновик представления Горячева. С ним мы и позволим себе познакомить нашего читателя:

«С полною надеждою приемлю смелость — пишет Горячев — повергнуть Вашему Высокопревосходительству от всего Оренбургского купеческого и мещанского общества покорнейшую просьбу о исходатайствовании Высочайшей милости нашему городу остаться на тех правах, какие он имеет и поныне. В совершенном убеждении, что с переименованием Оренбурга в город военный не может он принести более тех польз, какие должен приносить при теперешних правах своих; мысль эта поставляет в приятную обязанность представить в соображение следующее: Оренбург по Высочайше дарованной грамоте основан более для цели торговой с сопредельными азиатскими владениями, племенами киргиз; цель эта всегда постоянно была поддерживаема всеми предместниками Вашего Превосходительства, наконец купцам нашим были даваемы все способы [114], как к распространению торга с Бухорией, Хивой и Киргизской степью, так и к большему водворению в Оренбурге торгового класса.

В доказательство сей истины приемлем смелость в милостивое внимание Вашего Превосходительства: Его Превосходительство Петр Кириллович Эссен ходатайством своим освободил город Opeнбург от военного постоя и тем дал возможность на местах тесных хижин воздвигнуть поместительные дома, потом ходатайством с 1826 по 1831 г. Оренбургским купцам З-ьей гильдии дозволен заграничный азиатский торг на правах купцов первой гильдии; льгота эта продолжена была и ходатайством графа Павла Петровича Сухтелена до 1837 г.

Свободное сношение со степью и торговые связи расположили умы полудиких киргиз только к верноподданичеству России и к безропотному платежу кибиточного сбора, представляющаго значительную пользу.

При таком положении Оренбурга Егo Выскопревосходительство Василий Алексеевич Перовский к большему усилению способов к развитию торговли исходатайствовал Оренбургу десятилетнюю льготу с 1838 по 1848 год, по этому праву вновь приписавшиеся купцы платят в продолжение пяти лет только половинную подать и если из вновь приписавшихся выстроят новый дом, согласно положения гильдии, тогда избавляются на три года платежа полной подати, а остальные семь лет платят половину; права эти распространяются и на старожил; вследствие сего город умножился двумя третями купеческих капиталов и в таком же размере мещанскими душами, ибо в 1837 году числилось купеческих капиталов 39 и мещан 667 душ, а ныне состоит 100 капиталов и 1510 душ мещан.

Изложив Вашему Высокопревосходительству настоящее положение о городе ведомства гражданского, осмеливаемся обратить мыслею нашею ко городу ведомства военного. При отчислении города в военное ведомство должен быть от него отчислен и уезд; поэтому купец, платя в городе капитал, уже лишается права торговать в отчисленном уезде без платежа особых гильдейских пошлин тому городу, к которому будет принадлежать уезд; далее по положению Старой Руссы, город должен содержаться своими доходами, а квартирная повинность должна будет отбываться только теми деньгами, которые должно собирать с оценочного рубля с частных недвижимых имений по полупроцента; этот способ даже и с самыми городскими доходами далеко не может удовлетворять те расходы, которые потребуются по городу, следовательно, неизбежный в том недостаток каждого обывателя подвергнет лишним налогам, если не казна должна будет пополнять из своих доходов; напротив же, городские расходы с теперешнего состояния города не только не требуют никакого пособия, но еще город имеет свой запасный капитал.

Все это и в особенности непостижимое для ума нашего преобразование города устрашило купеческое и мещанское общество до того, что многие приняли твердое намерение оставить наш город и перечислиться в город гражданского ведомства; затем прочие, которые не боятся остаться, неизбежно должны будут подвергнуться стеснению в следующих обстоятельствах:

а) Купцы при малочисленности своего общества должны, без сомнения, нести городскую службу, которая отнимет у них время, необходимое для занятия торговлею, напротив иногородние купцы, при своей свободе, в менодворской ярмарке и городе одни только будут пользоваться желанными способами и выгодами торговли, а с переходом купцов в иногородние общества должны изъяться из оборотов нашей торговли и их капиталы и вместе с этим и торговое влияние азиатцев обратиться к иногородним купцам, а не к нам.

б) При теперешнем положении торга торговые дела годового оборота имеют от 7 до 10 миллионов рублей, а при раздроблении общества дойдут до самых меньших размеров.

Повергнув всенижайшее милостивому вниманию Вашего Превосходительства нужды наши, осмеливаемся покорнейше просить высокого ходатайства Вашего о сохранении при Оренбурге тех прав, которые он ныне имеет и о представлении купеческому и мещанскому обществу тех льгот, которые для них представляют существенную необходимость по своему званию.»

Означенный документ прежде всего характерен по своему изложению — мы видим, как отменно учтиво писалось почти 60 лет тому назад.

Далее проект, задуманный администрацией и как его, не без ядовитости обозвал в своей бумаге Горячев «непостижимый для ума нашего» заключался, очевидно, в том, чтобы город Оренбург сделать вполне военной крепостью. Проект — вполне измышление бюрократии, потому что, если город Оренбург и нуждался в каком либо изменении, то лишь в уничтожении крепости, которую он из себя изображал, так как крепость, действительно не имела никаких оснований для своего существования — граница отодвинулась далеко на юг и крепость только стесняла дальнейшее развитие города, если таковое могло быть.

Наконец, в этой бумаге указано на те льготы, которые практиковались правительством, чтобы развить торговлю. Торговлю, насильственно, за волосы, если так можно выразиться, притягивали к городу.

Уже первая мера — устройство меновых дворов в Оренбурге и Троицке — сконцентрирование всей меновой торговли только в двух местах — ясно говорит об искусственности постройки города Оренбурга, дальнейшие мероприятия, указанные в записке Горячева, свидетельствуют, что привлечь торговый класс в Оренбург было очень трудно. Это самое подтверждают и те немногочисленные данные о числе купцов торгующих в Оренбурге, которые нам удалось разыскать в думских журналах.

Оказывается что купцы 1-ой гильдии появились в Оренбурге всего лишь с 1838 г., что второгильдейских купцов было тоже очень незначительное число, и что рост купечества пошел только в конце 30-х годов.

Все это ясно свидетельствует, что город Оренбург был тепличным растением и долгое время нуждался в особенных заботах и не будь этих льгот — судьба Оренбурга, конечно, малым чем отличалась бы от судьбы, например, города Орска.

Итак первой и самой главной причиною сравнительного процветания и благополучия города Оренбурга следует признать многочисленные льготы купечеству и мещанству, проживающим и привлекаемым на жительство в Оренбург.

Затем, следующем фактором в истории развития Оренбурга, бесспорно, является создание из Оренбурга особой административной единицы; до 1865 года город Оренбург был всего лишь уездным городом, но в нем имели свое местопребывание главные начальники Оренбургского края — сперва военные губернаторы, а потом генерал-губернаторы.

Вследствие этого в городе постоянно было много военных, так в 1797 году из 5441 человека жителей — военных было 4626 или 85,02 %, на купцов, мещан и прочее приходилось лишь 815 человек или 14,98 %; в 1847 году число военных равнялось 6217, что составит около 30 %.

Далее, пребывание высшего начальства безусловно вызывало жительство в городе многочисленного чиновничества. Все это, конечно, играло большую роль в судьбе города — и весьма понятно, что уничтожение в 1881 году генерал-губернаторства вызывало нижеследующие рассуждения[115]:

«История города Оренбурга и Оренбургского края ныне вступает в новую эпоху. Упразднение Оренбургского генерал-губернаторства и Оренбургского военного округа освобождает город и край от исключительных условий государственной жизни и обособленности и вводит их в общую жизнь прочих частей центральной России, связывая эти части органически с цельным. Оренбург теперь не главный город заволжских степей, а обыкновенный губернский город и край Оренбургский распадается на четыре обыкновенных губернии. Первым последствием этой меры явится, конечно, сокращение казенных затрат на дорого стоящие казенные особые учреждения. Вторым последствием будет более ровное течение внутренней местной жизни. Но самым ближайшим образом, по крайней мере на первый раз, новая мера коснется очень невыгодно местной городской торговли и установившагося общественного строя. Слишком триста тысяч рублей, составляющих содержание чинов упраздненных учреждений, оставались большею частью на месте и теперь, уплывая, посократят дела и бакалейщиков и галантерейщиков. Около 150 чинов, составляющих местную интеллигенцию, так или иначе, отъездом своим воздействуют на строй жизни нашей, без чиновников, татарски серенькой. Миллионы рублей, которые затрачены на разные казенные сооружения, оставят после себя множество пустых домов и зданий, которых и деть некуда. Словом, новая мера просто пугает, давит нас и туземцу трудно понять, как это Оренбург, от начала своего управляемый на особом праве, войдет в общую колею и заживет по новому. Обыватель готов уже вообразить, что Оренбург станет городом татарским».

Наконец, нужно указать, что к подобным суррогатам для развития города прибегают и в последнее время — так городское управление, несмотря ни на что, решило, чтобы управление Оренбург-Ташкентской дороги было в Оренбурге, и для этого уступило даром значительный кусок городской земли, не пожалев при этом уничтожить часть городского сада, на разведение которого было потрачено и много труда и много денег. Мотив — весьма простой, учреждение в г. Оренбурге управления железной дороги привлечет в город тысячу, другую новых служащих, которые должны безусловно повлиять на благосостояние города.

Таким образом ясно, что, особенно первое время, на развитие города было употреблено много искусственных мер. Естественным толчком развития города надо считать проведение Оренбург-Самарской железной дороги — Оренбург с этого времени мог более успешно заниматься экспортом. Но вместе с развитием экспорта город не замедлил воспользоваться и исключительною, опять таки искусственною мерою — он исходатайствовал обложить в свою пользу привозимые и вывозимые из Оренбурга грузы 1/4 копеечным попутным сбором. Мотивировка этого сбора вызывает улыбку. Сбор предназначался для шоссировки подъездного пути от станции железной дороги до Менового двора, так как грузы, привозимые по железной дороге, шли или на или с меновнинской ярмарки. Состояние этого подъездного пути и в настоящее время безобразно, а денег было собрано не мало.

Между тем Оренбург, являясь центром Оренбургской губернии; мог бы за последнее время развиваться естественно, если бы только появилась торговая предприимчивость. В настоящее время Оренбург стоит на пол пути между Туркестаном — центром нашего хлопка и Москвою, центром хлопчато-бумажной промышленности. Целые поезда хлопка, а в прежнее время целые караваны хлопка проходили через Оренбург, и никто не догадался часть хлопка перехватить, устроив в Оренбурге хлопчатобумажную фабрику, конечно, с выделкою главным тех изделий, которые потребляются на средне-азиатском рынке. Разговор о недостатке топлива является безусловно и, особенно в настоящее время, пустым разговором. Не говоря уже о том, что лесные богатства Башкирии вовсе не эксплоатировались несмотря на сплавные реки Сакмару и Ик — в Оренбургской губернии есть каменный уголь, правда, бурый, но деланные над ним в средине 80-х годов испытания показали полную его пригодность, и кроме того по линии Ташкентской железной дороги найдена нефть. — Все как будто благоприятствует, но обычная косность и главным образом существовавший бюрократический строй душили всякую инициативу. Далее, естественные богатства Оренбургской губернии более чем поразительны.

Оренбургская губерния имеет ту замечательную особенность, что если бы каким чудом ей пришлось существовать самостоятельно и вполне независимо, то она могла бы обойтись для удовлетворения всех потребностей населения исключительно собственными средствами[116].

Действительно, хлеб, т. е. главным образом пшеница — родится в Оренбургской губернии так хорошо и в таком изобилии, что оренбургский экспорт хлеба занимает одно из первых мест в России и это несмотря на то, что обработка полей производится самым примитивным образом, что сельское хозяйство у нас ведется более чем варварски. Вот цифры самых последних лет[117]:

Таким образом урожай колеблется от сам 5 до сам 7.

Соль залегает таким пластом под г. Илецком, что ее, по вычислениям горных инженеров, с избытком достанет на 10000 лет для всего населения земного шара.

Медь и железо могут быть добываемы в неисчерпаемых месторождениях по обе стороны Уральских гор.

В 1903 году добыча золота равнялась 181 пуд. 3 фун. 59 золотникам, в 1901 году добыча золота выразилась в 200 пуд. 12 фун. 34 зол. и 57 долей, не смотря на то, что из общего количества известных приисков в 1350 приисков разрабатываются 199, т. е. почти 1/7 часть, а сколько еще неизвестных приисков — один Аллах ведает.

Размеры скотоводства также поразительны громадны общее количество голов скота в 1904 году выразилось в 3156418 голов, из них рогатого скота 770940 гол., лошадей — 808273, овец 1043507.

Даже эти незначительные цифровые данные говорят о богатстве губернии — и не смотря на свои естественные богатства губерния не имеет обрабатывающей промышленности, а только вывозит и вывозит. Бесспорно, что новая эра, которая восходит над Россией, коснется и Оренбурга и он позабудет свою прежнюю пору, когда для своего развития он нуждался только в покровительственной системе и разовьет свои естественные силы, пока находящиеся в потенции.

Мы показали, что развитие города шло искусственным образом, что население привлекалось при помощи различных льгот, но кроме этих льгот колонизация города Оренбурга носила прямо принудительный характер, причем Оренбург населялся совсем нежелательным элементом.

Льготы, которые давались переселенцам в гор. Оренбург действовали не особенно успешно: переселенцев особенно на первых порах являлось сравнительно мало[118]. В это время — вторая половина XVIII века в России происходил процесс оформливания крепостного права, давалась юридическая санкция произведенному прикреплению к земле, народ находился в рабской зависимости или от помещика или от государства, и не первый и ни последние не могли отпустить дорогого работника и платежную силу на новые места. Итак свободная колонизация могла доставить сравнительно ничтожное количество жителей в Оренбургский край и правительство прибегает к понудительному переселению. Прежде всего правительство начинает ссылать в Оренбургский край преступников, или, как тогда называли их «колодников», причем мотивами ссылки были два положения, необходимо, чтобы колодник был способен или к работе или к нерегулярной службе (указ 1744 года)[119]. Таким образом те личности, которые считались преступниками во внутренней России, должны были сделаться пионерами-организаторами в Оренбурге. Ссылка эта существовала официально до 1773 года, когда Екатерина II указом воспретила ссылать колодников в Оренбург и Оренбургский край, но, очевидно, запрещение было только на бумаге, так как уже в 1831 году явилась надобность в повторении этого запрещения, причем слово «колодник» заменено выражением «люди порочного состояния».

Сколько было сослано в Оренбург и Оренбургский край колодников, сказать мудрено, за неимением статистических данных, но надо полагать значительное количество.

Кроме ссылки преступников и людей порочного состояния, правительство на первых же порах стало переселять на новую окраину элемент нежелательный с других окраин. Так, после каждого раздела Польши в Оренбургский край массами шли польские конфедераты. Во время Пугачевского бунта они наделали много тревоги для оренбургских властей, опасались, что они примкнут к Пугачеву, в виду чего Оренбургский губернатор, например, 4-го Сентября 1773 года предписал сосланных в Уфу конфедератов разослать по другим городам уфимского наместничества. Долгое время ссылка поляков производилась административными распоряжениями, но с 1831 года были даже изданы особые правила для переселения однодворцев из Польши.

Кроме преступников и ссыльных в распоряжении правительства был еще один элемент: государственные крестьяне — и этим элементом правительство широко пользовалось. Далее шло переселение и частно-владельческих крестьян и наконец, бежали в Оренбург и Оренбургский край все те, которым или плохо жилось на родимой сторонке, или которые чувствовали за собою какую либо вину и надеялись бегством избежать наказания и, наконец, или те, в которых была наклонность к бродяжничеству.

Относительно беглых правительственная власть была поставлена в затруднение и испытывала двойственность положения: с одной стороны беглые были очень желательны, так как они увеличивали русский элемент в крае, с другой стороны беглые крестьяне нарушали интересы помещиков, причиняли убыток внутри России, помещики обращались с постоянными жалобами, с указаниями, что Оренбургский край — притон для беглых, что Оренбургское начальство потворствует беглым, не разыскивает их и не возвращает к настоящим владельцам.

И вот, правительство с одной стороны издает ряд указов о возвращении беглых, с другой стороны, смотрит сквозь пальцы на то, что на территории Оренбургского края то там, то здесь вырастают неизвестно откуда взявшиеся поселки, хутора и затем узаконивает этих самовластных пришельцев или обращает их в казаки.

О том, как велика была нужда в людях свидетельствуют план, возникнувший во времена Неплюева, о переселении в Оренбург и Оренбургский край черногорцев, население в крепостях грузинцев и валахов.

Таковы были первоначальные попытки колонизировать Оренбург и Оренбургский край

Из приведенных статистических таблиц, из всего вышесказанного следует, на наш взгляд, следующее резюме:

Возникновение города Оренбурга объясняется чисто административными надобностями, так что город Оренбург возник неестественно, вследствие существования местных причин для его образования; дальнейшее его развитие также зависело от искусственных мер: прежде всего его населяли колодниками, высылаемыми из России, далее привлекали в него купечество всевозможными льготными мерами и наконец делали различные административные попытки населения его вовсе неподходящим элементом (черногорцами, черкесами и валахами). Рост Оренбурга, таким образом, зависел главным образом не от естественного прироста населения, а от колонизации. Наконец, существенным фактором в истории развития города было и то обстоятельство, что он служил резиденцией высшего начальства края.