Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

XXXVI.

Нынешняя Александровская площадь, занятая театром, реальным училищем, зданиями городской думы и казармами и засаженная двумя сквериками[147], была когда то плац-парадным местом.

На плане 1829 года мы видим на этой площади следующие постройки: на месте нынешнего реального училища — каменную гаупвахту, на месте гимназии и казармы — каменные дома для жительства генералов, штаб и обер офицеров. Дом контрольной палаты был отведен под военно сиротское заведение, место г. Захо принадлежало почтовой конторе, только одна городская дума существовала на том же самом месте, да посреди площади находился тот же каменный фонтан, в который вода шла из городского водопровода по деревянным желобам. Желоба эти направлялись по нынешним Перовской и Неплюевской улице, около церкви Троицы заворачивали на рыночную площадь, посреди которой тоже был фонтан. Действовали фонтаны — само собою понято, только летом.

Здание городского театра выстроено в начале 30-х годов, как манеж для Неплюевского кадетского корпуса. В начале 60-х годов этот манеж был приспособлен, по распоряжению генерал губернатора, для театральных представлений. Сначала театр находился под управлением особого директора из военных, играли в театре главным образом любители. Но очевидно, канцелярии генерал губернатора прискучило вести театральное дело и было решено передать здание театра в ведение города. Переписка о этой передаче началась с 7 апреля 1866 года и только 22 мая 1870 года была совершена городской комиссией приемка здания. Особенно первое время, когда еще существовала шестигласная дума, гласные были против приема здания театра, не видя в нем пользы, а ожидая только расхода. Хотя здание театра было уступлено даром, но все же город должен был выплатить 6718 р. 8 к., издержанных на ремонт театра и позаимствованных из казенного башкирского капитала. Уплата этих денег началась только в 1881 году, в течении 11 лет оренбургская дума хлопотала, как бы сложить с себя эту уплату, но так как башкирский капитал был передан в ведение министерства народного просвещения, то сложить эту сумму, потребную на дело народного образования, считали неудобным.

Итак судьба немножко поиронизировала над городом Оренбургом: здание, в котором юнкера Неплюевского училища выделывали разные гимнастические упражнения, волею судеб превратилось в обиталище одной из муз.

Весьма понятно, что и внешностью и внутренностью своего обиталища Мельпомена не может быть довольна и надо полагать с брюзгливою миною смотрит с высоты Олимпа на Оренбургский городской театр. Не могут ее, конечно, удовлетворить все те поправки и заплаты, которые делала в своем театре городская дума. А поправок было много, хотя, конечно, из манежа ничего кроме манежа не выйдет.

30 декабря 1896 года городская дума выбрала по театральному делу особую комиссию, которая должна была осмотреть театр и сказать думе, что нужно делать. Театральная комиссия заседала долго и много, и пришла к убеждению, что надстроить третий этаж и увеличить таким образом театр нельзя, надо построить новый, а нынешнее здание перестроить, — нижний этаж обратить в магазины, а в верхнем поместить библиотеку и музей. Дума согласилась с комиссией и объявила конкурс на здание для театра в 100 т., а место выбрало на той же площади между садиками.

Присланы были проекты, дума выдала премию за прекрасный проект архитектора Шуберта, рисунки проекта сдала на хранение в общественную библиотеку — тем дело перестройки театра и закончилось — у думы не нашлось денег. Вообще надо заметить, что городская дума смотрела и смотрит на городской театр за последние 20 лет с совершенно неправильной точки зрения — главным образом, как на арендную статью. Сумма, получаемая за сдачу театра является каплею при городском бюджете в 600 слишком тысяч рублей и городскому самоуправлению рано или поздно придется придти к сознанию, что городской театр имеет для города почти такое же значение, как и городское училище, и что город должен сам содержать театр, чтобы последний был достоянием, действительно, всех граждан и давал здоровую, эстетическую пищу. Но еще не очень давно в зале думских заседаний при вопросе о сдаче городского театра были слышны произносимые то громко, то вполголоса, как бы про себя, слова: «бесовское навождение».

Если театр внешним видом и внутренним устройством не подходит на театр, то тоже впечатление получалось и от игравших в нем трупп: только две труппы Рассказова в средине 70-х годов, да Булгакова-Грубина могли назваться, действительно, драматическими труппами и в этих труппах дебютировали впоследствие ставшие известностью такие актрисы и актеры, как Стрепетова, Писарев, Свободин. Опытный и хороший аптрепренер Новиков держал одновременно и Самару и Оренбург, причем на последний обращал мало внимания. Одна из первых трупп под дирекцией подполковника Бабушкина и статского советника Пузан-Пузыревского, не смотря на чины директоров, не смотря на широковещательные обещания — была слишком плохою труппою, во главе с четою Великановых, с совершенным отсутствием ансамбля, с заигранным репертуаром, в котором главное место занимали французские мелодрамы; театр был грязен, плохо освещался, публика неохотно его посещала. И дирекция не могла додержать театр до конца сезона, а в результате появился ежемесячный расход города (в течении трех месяцев) в размере 500 рублей, отпускавшихся на поддержание существования вторых персонажей и артистов распавшейся труппы, которые, за неимением в то время железной дороги, не могли не только выехать из Оренбурга зимою, не имея теплой одежды, но и просуществовать в городе до весны, когда они могли с обозами добраться до Самары. Дело это. положим, было давно, в 1873 году.

Позади театра и реального училища, находится Николаевский женский институт, который занимает почти цельный квартал по трем улицам: Орской, Преображенской и Неплюевской.

До 1848 года во всем Оренбургском крае, не связанном еще железными путями с центрами просвещения, единственным женским учебным заведением было учрежденное в 1832 году в г. Оренбурге третьеразрядное училище для дочерей нижних чинов, в 1848 году 6 мая для этого училища был сочинен новый устав, по которому заведение это впредь предназначалось для воспитания дочерей, находящихся в Оренбургском крае недостаточных офицеров, чиновников, священнослужителей, а также неслужащих дворян, почетных граждан и купцов 1-й гильдии, причем училище было причислено во 2-й разряд учебных заведений. Открытие училища в новом его виде состоялось 6 декабря 1850 года, причем в комплект в 40 девиц было принято 20 казеннокоштных и 3 своекоштные пансионерки. 13 октября 1855 года оренбургское девичье училище было переименовано в оренбургский институт, имея первоначально шестилетний курс, разделенный на два класса, замененные впоследствии тремя классами с двухлетним курсом, институт в 1891 году был окончательно преобразован в семиклассное учебное заведение с годичными курсами.

Граф Сухтелен в 1832 году нашел возможным ежегодно отделять по 3 1/2 т. р. на содержание женского училища, как особого для воспитания девиц отделения Неплюевского военного училища. Положения и штаты этого женского училища были выработаны приблизительно к постановлениям существовавшего в то время училища для солдатских дочерей полков лейб-гвардии в Петербурге.

Открытие училища последовало б декабря 1832 года и Государыня Императрица супруга Николая I взяла заведение под свое покровительство. Училище управлялось особым комитетом, составленным из супруг, служившего в Оренбурге генералитета и других почтенных дам и директора Неплюевского военного училища, на которого было возложено заведывание делами по счетной и письменной части. Ближайшее и непосредственное управление училищем поручалось смотрительнице и двум помощницам. Училище принимало бесплатно 50 учениц, из них 20 всякого звания и 30 дочерей военных. Предметы обучения заключались в законе божьем, чтении и письме и основных правилах арифметики. Особенное внимание было обращено на шитье белья, перчаток, башмаков, вышивания и вязанья. Интерната не было. Училище помещалось в собственном доме, приобретенном графом Сухтеленом за 5 т. р.

Здесь следует отметить, что училище по мысли графа Сухтелена было всесословным, это обстоятельство очень любопытно и является характерным графа Сухтелена.

Один из следующих губернаторов генерал Обручев убедился, — что «окончивающия в училище курс девицы нисшаго класса обыкновенно не пользуются приобретенными ими познаниями и обращаются к черным работам или нанимаются торговлею, а для девиц среднего класса это училище по своей программе слишком элементарно» и Обручев исходатайствовал преобразование девичьего училища в училище для благородных девиц, т. е. училище стало сословным. На содержание училища было назначаемо 6741 р. 10 к., из них 2600 р. получались как плата за 20 воспитанниц по 130 р. с каждой. Курс был увеличен и программа была следующая: закон Божий, русский язык, французский язык, история, география, арифметика, чистописание и рисование, пение, рукоделие, танцы и кулинарное искусство. В 1850 году в курс было введено и изучение немецкого языка.

Обручев, найдя для училища 40 т. р., — конечно, из башкирского капитала, подверг здание капитальной перестройки, освятил церковь. Комплект учениц — 40 девиц —постепенно увеличивался и дошел до 75 девиц к 1857 году. Здание стало тесным и в 1858 году были возбуждены вопросы о расширении здания и о преобразовании института из двух классного в трехклассный. В 1861 г. институт посетил главный начальник всех женских училищ Принц Петр Ольденбургский и вопрос о реформе института получил довольно быстрое разрешение: институт был изъят из ведения Неплюевского корпуса, было образовано коллегиальное управление, а для расширения помещения были приобретены в 1862 и 1863 годах соседние дома г. Графской и Цейзах. Дома эти были отремонтированы и при институте был разбить небольшой сад.

В 1873 году генерал Крыжановский предложил начальству института возбудить ходатайство о преобразовании института в 7 классное открытое учебное заведение, но эта мысль главного начальника края встретила такое противодействие, что он не дал ей дальнейшего хода, а наоборот, 29 марта 1875 года, возбудил ходатайство о преобразовании института из трехклассного в обычный тип института, а также и о расширении зданий. Ходатайства были удовлетворены только через 10 лет, в 1885 году была произведена закладка новых зданий, которые и закончились постройкою в 1889 году и обошлись в 212.300 руб, 13 ноября 1887 года было освещение церкви — таким образом с 1889 года институт, имеет теперешний вид.

Говорить о значении, пользе института не приходится — тип этого привиллегированного учебного заведения давно осужден здоровою педагогикою, и институт является остатком, пережитком прошлого строя. Приведем в заключение небольшие цифры:

В 1848 году расход на институт 6750 р.

В 1868 » » » » 17800 р.

В 1877 » » » » 86200 р.

т. е. за пятьдесят лет расход увеличился на 79,450 р. в год, или в 12 раз; комплект же воспитанниц возрос с 40 до 254 человек, т. е. увеличился в 5 раз.

В 1848 году содержания воспитанницы стоило 90 р.

В 1868 » » » » 214 р.

В 1897 » » » » 430 р.

т. е. содержание увеличилось почти в 5 раз, Выпуски девиц были следующие:

С 1845 по 1868 было 5 выпусков с 99 девицами

С 1868 по 1886 » 12 » с 254 »

С 1886 по 1898 > 8 » с 182 »

------------------------------------------------------------

Всего за 50 лет 25 выпусков с 535 девицами.

Принимая во внимание, что за 50 лет на институт было израсходовано 2,059,000 р. видим, что каждая из девиц, окончивших полный курс обучения наукам, стоила 3850 р., и так как плата за обучение является не главной статьей бюджета — то приблизительно такую сумму истратило государство.

Неподалеко от здания института, на Преображенской улице помещается костел. Здание костела — каменное, четырехугольное продолговатое и довольно высокое с железною крышею на два ската. Алтарная часть здания полукруглая с такою же крышею. Окна узкие и высокие. Верх здания снаружи украшен только колокольнею: крестов на здании два, один над алтарем, другой над колокольнею.

В 1836 году по просьбе ксендза Зеленко, заявленной им по доверию жителей-католиков, opeнбургский военный губернатор В. А. Перовский возбудил ходатайство о разрешении устроить костел, но лишь в 1839 году позволено было устройство не костела, а лишь походной католической церкви с общественным богослужением. Для помещения церкви снят был у акушерки Матони дом с арендною платою 200 руб.

Наемное помещение оказалось, конечно, очень неудобным и генерал Обручев возбудил в 1844 году снова вопрос о костеле, предлагая выстроить, его на углу гостинного двора. Разрешение устроить костел было дано, но место было признано слишком центральным для католической церкви. Тогда для костела отвели его настоящее место, 30 ноября 1844 г. он был заложен, а через три года 16 ноября 1847 г., и освящен.