Город отравленных душ - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Евгений Фролович Рожков (30. Эпидемия) #30

30. Эпидемия

Моё долгое отсутствие в этом городе сказалось в том, что я очень остро и болезненно теперь чувствовал перемены во всём, даже в климате. Теперь меньше, чем прежде стало сильных пург, и снега наносит не так много, как в былые годы. Помню Анадырь своего детства, когда сугробы зимой наметало до второго этажа. Дома с серыми шиферными крышами выглядывали из сугробов, словно крепкие подберезовики из мха. К каждой входной двери со стороны проезжей части улицы в снегу, прокапывались длинные тоннели. Стенки этих тоннелей в снегу всегда были в желтых полосках-отметинах, которые делали болонки и овчарки, проживающие в домах с людьми. Из тоннеля в снегу, на холод, не желали вылезать ни люди, ни животные.

Теперь улицы расчищены, после каждого снегопада, машины споро освобождают город от белого подарка небес.

И в течение полугода, пока я наблюдал за тем, как живут в Анадыре, с удивлением заметил, стремительное перерождение и характеров, и душ, и человеческой сути.

В городе появилось много богатых людей. Они тратили свои халявные средства, не оглядываясь, и не скупясь. Даже самые дорогие рестораны города были переполнены отдыхающими.

С интересом прочитал по этому поводу статью в одной из газет.

РЕСТОРАНЫ НА ВЕЧНОЙ МЕРЗЛОТЕ

Лишь в Анадыре, в отличие от других городов Чукотки, процветает и расширяется ресторанный бизнес.

В большинстве населенных пунктах Чукотки, особенно в сельских, до сих пор, для приезжего человека, остается проблема питания. Ранее существовавшие кафе, рестораны и столовые давно закрылись. Развал советского общепита оказался настолько сильным, что до сих пор пугает частников, и они не желают в глубинке заниматься сферой обслуживания людей.

Лишь в Анадыре ресторанный бизнес стремительно развивается, приносит ощутимые выгоды.

За последние два года в столице округа вступили в строй сразу пять высокоразрядных кафе и ресторанов. Таким образом, на смену сереньким, совковым забегаловкам пришли с хорошим сервисом, дорогостоящие питейные заведения. В центре города, на площади одного жилого квартала расположились почти все лучшие питейные заведения столицы Чукотки. В народе этот квартал прозван «Бермудским треугольников». Все кафе этого «треугольника» не похожи, и могут удовлетворить самый изысканный вкус любого посетителя. Наиболее вместимым, считается развлекательный центр «Баклан» Он сдан в эксплуатацию чуть более года назад. Старанием заезжих мастеров, бывшее трехэтажное здание городского универмага превращено в заведение, работающее всю ночь, где можно посидеть в ресторане или баре, поиграть в бильярд, послушать музыку, выпить пиво, побаловаться блюдами бельгийской и австрийской кухни. Цены за блюдо от 350 до 500 рублей. Бутылка шампанского стоит 600 рублей в соседнем магазине 180 р. Водка «Абсолют» достигла цене в 1500 рублей за поллитровку. В магазине она стоит 200 деревянных. Возглавляет «Баклан» бывший поданный Боливии, некогда успешно работавший в ресторанном бизнесе Москвы. Боливиец устраивает в ресторане детские карнавалы, с латиноамериканскими приколами, маскарады и прочее. Приглашает из Москвы музыкантов, высокого уровня и вход в развлекательный центр возрастает до ста рублей с человека. «Баклан» посещают в основном молодые чиновники, банкиры, бизнесмены, и среднего уровня начальники. Подавляющее большинство жителей окружного центра, получающие не боле 10 тысяч в месяц, не могут себе позволить посещать столь дорогое учреждение.

На расстоянии 20 метров друг от друга сразу располагаются еще три питейных заведения. Ресторан «Анадырь» — флагман застойного периода, с великой питейной историей. Где, в свое время, ночами на пролет, «гудели» старатели и ответственные работники КПСС, а позже главы администраций. Здесь, в специальном банкетном зале, угощали всех приезжавших в столицу Чукотки звезд эстрады, известных писателей, высоких начальников, космонавтов и генералов. Тут проходили пышные свадьбы сынков высокопоставленных чиновников, отмечались юбилеи коллективов, органов, управлений, ведомств. Подобные мероприятия организуются по сей день. В ресторане советских времен несколько ниже цены, чем в других заведениях такого уровня, играет собственный оркестр. Плата за вход всего 50 рублей. В дневное время ресторан обслуживает комплексными обедами командировочных, спортсменов и призывников.

Через улицу от «Анадыря» в кинотеатре «Полярный», где проходят молодежные ночные дискотеки расположен бар. Лёгкие коктейли и пиво по высокой цене, прохладительные напитки, сладости. Бар облюбовали подростки от 14 до 17 лет. Многие из них, а в основном это учащиеся местных учебных заведений, довольствуются 350–ти граммовой бутылкой пива по цене 100 рублей весь танцевальный раут.

Опять же через улицу располагается ресторан «Дуль Сините» в здании новой гостиницы, построенной канадцами. Это одно из новых заведений, тут итальянская кухня, завезенные из Москвы повара и кондитеры. Цены такие же, как в «Баклане».

«Дуль Синея» — излюбленное место отдыха нынешних высокопоставленных чиновников. Дорого, уютно, спокойно, вкусно, и главное — рядом свободные номера гостиницы. Вечер с подругой в кафе обходится в 4–5 тысяч рублей. А игра местного скрипача помогает отвлечься от мирских забот.

В пятидесяти метрах от вышеуказанных питейных заведениях, на перекрестке главных улиц города, возвышается супермаркет «Новомариинский», возведенный по настоянию губернатора Романа Абрамовича. На третьем этаж этого огромного торгового центра расположено молодежное кафе, в выходные дни работающее до 5 часов утра. К услугам посетителей легкие закуски, дорогие коньяки, кофе, вина, танцевальная музыка. Сюда идет молодое и среднее поколение горожан потанцевать, поговорить о житие бытие.

В десяти метрах, опять же через улицу в трёхзвёздочном отеле «Чукотка» ресторан и бар. Руководит отелем и рестораном турецкий подданный, а шеф-повар — это бывший житель Израиля, обслуживающий персонал, в основном, молодые парни и девушки, приглашенные из центральных районов страны. Кафе стоит в ряду дорогих заведений, клиенты — обитатели отеля. Это иностранцы, проверяющие из Москвы, гости окружной администрации или самого губернатора, в редком случае, жители Анадыря.

Ещё хочется сказать об одном флагмане питейных заведений эпохи застоя, — кафе под названием «Пицца». Это самое демократическое и посещаемое заведение. Публика тут разношерстна. Меню разнообразное, блюда по цене намного ниже, чем в других местах. Следовательно, ниже цены и на спиртное. Главная «изюминка» кафе «Пицца» — оно превратилось в излюбленное место отдыха разведенных горожанок в возрасте до 30 лет. Посему здесь не редки случаи выяснений отношений между молодыми «петушками». Число отдыхающих в кафе женщин, как правило, превышает число отдыхающих мужчин. Живой оркестр, за невысокую плату, исполнит по заявке любую песню или танец. Кафе в городе, не случайно прозвали «кузницей» СЛУЧАЙНЫХ ЗНАКОМСТВ.

Неприметное кафе «Кораблик» появилось в период роста кооперативного движения. Местный предприниматель купил списанный катер небольших размеров, установил его на одной из площадей города, на берегу лимана, подвёл все коммуникации и превратил в кафе. Тут всего пять столиков, тихая музыка, скромные горячие закуски. Именно здесь, в тиши и малолюдье, любят отдыхать живущие в Анадыре строители канадцы. Возможно, что облик серебристого катера-кафе, рождает в них ощущение отъезда на родину, в Канаду.

Это рассказ лишь о самых популярных в Анадыре кафе и ресторанах. Есть в городе и безалкогольные, говоря языком прошлого, общепитовские точки. Скажем, в кафе «Отдых», где хозяином является глубоко верующий человек, не продается ни спиртное, ни сигареты. Здесь можно и дешево, и сытно покушать, послушать благопристойную музыку.

Из знаменитых ресторанов Чукотки можно назвать еще «Ярар» (бубен) в городе атомщиков Билибино, а в заполярном Певеке «Арктика». Пожалуй, и всё. Маленькие кафе в других населенных пунктах округа быстро появляются и быстро исчезают. Причина — низкий уровень жизни сельчан, им не до развлечений.

Все рестораны и кафе в Анадыре, да и в других городах Чукотки частные. Они исправно платят налоги, успешно соперничают за посетителей и не собираются разоряться. Более того, в кафе и рестораны Анадыря в предвыходные и выходные дни попасть не так-то просто, они бывают переполнены. В перечисленные рестораны и кафе с охотой идут работать молодые люди, — хорошо платят. Так что можно ожидать, что в столице Чукотке в недалеком будущем откроется еще не одно питейное заведение. И тогда Анадырь, непременно, встанет в ряд самых «крутых» городов мира по числу кабаков на душу населения.

Теперь, возле этих злачных заведений можно встретить девушек, готовых скрасить за определенную цену вечер с любым мужчиной. Всё, как в больших городах. Куда девалась провинциальная скромность жителей этого маленького городка? Пороки богатых стран, больших городов так быстро завладели этим северным поселением.

В городе стремительно растет число наркоманов. Облавы спецслужбы не пугают ни дилеров, ни потребителей наркотиков. Поставляют зелье, в основном, из Турции и других южных стран.

«Раньше, о таком и подумать было нельзя», — с горечью высветилось во мне. И тут же я урезонил себя: «Ворчанием дело не изменишь».

Ещё я стал замечать, что воздействие плода на людей стало значительно ослабевать. Возможно, что плод стали путать с другими, завозимыми в изобилие плодами цитрусов. Местные коммерсанты, мои, так сказать, бывшие коллеги, оказались чрезвычайно чувствительными ко всему. Быстро уловили моду на загадочный алый плод, тут же из Москвы, самолетами доставили несколько тонн лимонов, апельсинов, мандаринной и грейпфрутов. Немного снизили цену, и торговля пошла бойко.

День выдался тихим, солнечным. Сверкали снега, сверкали разноцветные дома города.

Я любил город в такие минуты. Внешне он казался счастливым, благонамеренным и добрым. В такие минуты даже не ощущался сильный мороз. Природа, даря людям счастливые солнечные дни, будто просила их поверить ей, пойти за ней, открыв в душе все свои светлые стороны. Уметь чувствовать в себе зов природы — самое счастливое достояние человека. Но его-то мы, очень часто, принимаем за обыденное, даже рядовое чувство, не следуем ему и не развиваем его.

Январское солнце на Чукотке особое. Оно густо-желтое, с примесью оранжевости. Это в самый разгар дня, на самой южной оконечности полуострова. В заполярье, в северной части, солнце еще не поднимается над горизонтом — там полярная ночь. Там только тугие пурпурные восходы и одновременно закаты.

Мне не раз приходилось бывать в Певеке и на Мысе Шмидта. Бескрайние торосистые берега Северного ледовитого океана. Мир холода, снега, льда и людского мужества. Брр, как патетично и вычурно!

— Колонизаторы, самые настоящие колонизаторы! Но мы тоже не лохи, мы, как ужи будем извиваться и вас накалывать!

Это говорил очень хорошо мне знакомый человек. Но вокруг никого не было. Голос говорившего был так четок, что оттеснил скрип снега под моими ногами. Я догадался, что это происходит. Просто, автоматически мое сознание переключилось на волну человека, которого я когда-то очень хорошо знал. Так и есть это голос Льва Новикова, моего однокашника, моего ровесника и моего когда-то компаньона по бизнесу.

Я находился на центральной улице, возле панельной пятиэтажки. Над входной дверью висело несколько больших в золотистых рамах вывесок. «Город бесконечных учреждений», — с усмешкой подумал я. Да голос Льва рядом, вот за этой ближайшей от меня панелью. Так, какая же это фирма? Угу! «Нефтегазстрой». Солидно, видимо денежно, если Лёва Новиков сюда пристроился. У моего бывшего напарника просто патологическая любовь к деньгам. Они ему ни для чего не нужны, они ему просто необходимы и чем больше, тем лучше. Просто, чтобы они были. Он всегда был скромнягой, лишнего на себя не тратил, всё копил и копил, а во имя чего и сам не знает.

Я немного напрягся и оказался в небольшом кабинетике.

Лёва один, за столом, в кожаном кресле. Что-то подсчитывает на листке. Ну, да, как обычно, свои доходы. Хм, цифры-то шестизначные. Миллионы. Откуда такая зарплата?

Будто услышав мой вопрос, Лёва про себя ответил.

— От верблюда. Горючку перепродаю, запчасти, даже стройматериалы. У завгара такой фирмы, как «Нефтегазстрой» всего навалом. Они щедрые. Ничего не считают. Воруют сами и мне дают брать лишнее. В отличие от них, я действую тоньше, комар носа не подточит.

Лёва, Лёва! Как ты постарел! Каких-то шесть лет прошло. Э, нет, какая прорва времени заключена в этих минувших шести годах!

Большие залысины на голове, такой редкий, седенький волос, изжеванное, морщинистое лицо. Нет, не похмельное (Лёва и тогда и теперь почти не употребляет спиртного), вернее на лице явный признак ускоренного старения.

Мне хорошо виден листок бумаги, на котором Лёва подсчитывает свои доходы и расходы. Так, интересно, куда ж он тратит свои, приобретенные столь «модным» теперь путем? Ага, перешел в счете на доллары. Правильно, так будет точнее и надежнее. Почти 50 тысяч долларов — это за квартиру и ее обустройство в Санкт-Петербурге. Хороший подарок дочери, она там у него учится на третьем курсе института. Сокрушается, что много средств потратил на установку сигнализации в квартире. Но радуется, что дочь теперь в безопасности.

Ах, Лёва, Лёва! Кто в наши дни может быть в безопасности! Квартиру твоей дочери всё-таки ограбят, как теперь выражаются, обчистят. Вывезут всё, даже мебель. И никого не найдут и никого не накажут. И вновь тебе, Лёва, придется лететь в Санкт-Петербург, менять квартиру дочери, покупать мебель, другие вещи своему чадо.

И закат фирмы, где ты работаешь близок. В соседнем кабинете, в бухгалтерии уже тайно уничтожают ненужные, вернее очень кому-то нужные бумаги, закрывают счета, делают расчеты работникам. Сворачиваются.

Насчёт сворачивания можно не беспокоиться. В бухгалтерии собрались по этой линии настоящие мастера, всё устроят, и комар носа не подточит, как ты говоришь Лёва.

Хорошо, Лёва, что и ты понимаешь, что империя, созданная одним богатым человеком в одном, отдельно взятом, маленьком северном местечке, напрочь сгнила изнутри. Мелкие и большие черви, которые называют себя членами команды богатого человека, неустанно изгрызают изнутри золотое, денежное яблоко. Они оказались пройдохами высокого уровня, в момент сумели подчинить своей наживе и государственные учреждения и частные фирмочки…

У Лёвы еще оставалось почти полтора миллиона рублей, припрятанных дома. Часть денег он перегнал в валюту, частично хранил в рублях. Теперь более всего Лёва боялся пожара в доме или всеобщего землетрясения. Конечно, под землетрясением он понимал резкое обесценивание рубля.

Подсчёты Лёвы прервал стук в дверь. Заглянула молодая, коротко стриженная женщина.

— Лев Абрамович, вы будете брать?

— Что именно? — пряча бумажку с подсчетами в карман спросил тот.

— Овощ странную, пурпурную привезли всего несколько штук.

— Дорогая?

— Не знаю, все берут. Ради витаминов берут.

— Мне не надо витаминов, — ответил Лёва. — Мой организм вырабатывает свои витамины, особые витамины и в других я не нуждаюсь.

Когда женщина захлопнула дверь, Лёва буркнул себе недовольно под нос:

— Прётся сюда, на Чукотку, всякое ворьё, и нечисть, охочая на разные «витамины». Раньше добровольно за романтикой сюда перли, а теперь за деньгам Абрамовича прут.

Чтобы не расхохотаться во всеуслышание, я поспешил выскочить из кабинета и из подвального помещения, в котором располагался «Нефтегазстрой», оставив на столе друга Лёвы алый, слегка светящийся изнутри, загадочный плод. Лёва оторопело рассматривал лежащее перед собой чудо и тупо хмыкал. Он не мог понять откуда этот плод взялся, как оказался на столе. Потом решил, что это сотрудница бухгалтерии, которая только что заглядывала в дверь, движением фокусника подбросила ему плод на стол. «Дарёному коню в зубы не смотрят», — весело подумал Лёва и сунул плод в карман.

Я посмотрел на массивную в золоченой раме вывеску, висевшую на стене. «Нефтегазстрой» — это когда-то звучало гордо. За короткий срок в строительство газопровода фирма вбухала огромные средства, в пятеро большие, чем полагалось. Сорвали куш и…

Дни этой конторы были сочтены. На построенном фирмой газопроводе уже зафиксировано несколько аварий. Пока газоносная ветка не введена в строй и никто не знает, как поведет она себя при эксплуатации. Впрочем, отвечать за это, как всегда будет не кому.