Город отравленных душ

6. Противостояние

Войдя в собственную квартиру, Честнухин неожиданно почувствовал желание пасть перед спящей женой на колени и рассказать ей обо всём. О том, что он постоянно изменяет ей, что вор, что ненавидит ее, считает служанкой и дурой, что мечтает связать судьбу с богатой женщиной, какие теперь появились в городе. Он мог бы ей сказать в порыве раскаяния, что он отпетый мерзавец, убийца и насильник. На его совести все, самые тяжкие грехи, какие только могут быть у человека. Тяга к признанию была такая сильная, что подступала к горлу, будто блевотина. И тут его осенило. Это ж плод проклятый воздействует. Он еще тогда, закусывая, обратил внимание, что на тарелке вовсе не лимон, а нечто другое.

— Сволочь, Ирина! — по-змеиному прошипел он. — Растерзаю сучку, пепел по ветру пущу. Кишки намотаю на руку и в лиман выброшу.

Он уже бросал тело в лиман, и никто про это теперь не знает. Опыт есть.

Честнухин вошел в туалет, склонился над унитазом, засунул в рот два пальца.

Хрипел, кашлял, выблевывая всё из себя. Ни каких комочков плода он не увидел, колбаса, сыр и водка.

Умылся в ванной, полегчало. Злость наворачивалась волной, перехлестывала через край.

«Кому посмела! Мне, который обогатил ее. Растопчу шлюху!»

На кухне налил из заварника холодного чая. Чёрный, густой, терпкий. Сделал несколько глотков. Во рту запершило. Подумалось, что давно не чифирил. А в бытность конвоира чифирить с заключенными приходилось часто.

Спать не хотелось. Заставленная коробками квартира, напоминала склад. По сути, это и был склад. Он натаскал сюда из кабинетов телерадиокомпании с десяток компьютеров, электронных машинок, другое оборудование, кабеля запчасти. Компьютеры теперь продавались плохо. Насытились горожане дешевкой, желают покупать дорогие компьютеры.

Жена крепко спала в большой комнате, как всегда приняв дозу снотворногок компьютеров, электронных машинок, другое оборудование, кабеля запчасти. Компьютеры теперь продавались плохо. Насытились горожане дешевкой, желают покупать дорогие компьютеры. Жена крепко спала в большой комнате, как всегда приняв дозу снотворного глядела на все пятьдесят. Честнухин стыдился своей жены, ее болезней и стремительного старения. Впрочем, и она его ненавидела, и это Честнухин знал. Он давно бы избавился от нее, но боялся тестя, следователя местной городской прокуратуры. Тот за дочку мог на всё пойти.

Осмотрел и просчитал коробки в большой комнате, вошел в маленькую, включил свет. Вроде и тут всё в порядке. Диван в углу, на котором он спал и коробки, коробки.

Нет, что-то определенно с ним происходило. Спать не хотелось, более того хотелось еще выпить. Мучила жажда! Пьют ли водку в жару в Сахаре? Если ее пить одну, пусть даже холодную, без воды, что будет? «Дурацкие у тебя вопросы, Честнухин», — сказал он сам себе мысленно.

Раздался звонок по мобильнику.

— Ну, кому я еще нужен? — ответил он в трубку.

— Игоря, надо срочно встречаться. Это говорит Кармаль. Иди давай сюда.

Я ночном клубе «Баклане». Разговор надо серьезный вести.

— Да о чём вести? Два ночи.

— Пусть два ночи. Нужен, и всё. Ты не огрызайся Чеснуха. Я могу быть ох сердитым, хоть и турок. — в голосе угрожающие нотки.

— Ладно, жди, — лениво ответил Честнухин.

Ничего не попишешь, нужно встретиться. От этого прораба, работающего в турецкой фирме «Ямата Ятырым» зависело многое. Он продавал по дешевке строительные материалы, краску и многое другое.

Накинул на плечи куртку, закрыл на два замка металлическую, наружную дверь. Осторожно спустился по лестничной клетке, держа в кармане в руке газовый баллончик. Нужно добираться до «Баклана» на машине, которая стояла у подъезда дома. Он давно боялся ходит по городу в одиночку. Могли проломить голову. У него врагов тут много. «Вонючий город и вонючие его жители!»

УАЗ завелся быстро. Несколько поворотов по пустынны улицам города и остановка у «Баклана». Этот ночной клуб недавно построен. В этом здании размещался универсальный магазин, самый большой в городе. теперь это ночной центр досуга.

На первом этаже, в стиле старинного замка размещались пивная и ресторан. Голландская технология, изготовления пива, закусок и цены запредельные.

На втором этаже игровые автоматы, бильярдная.

Посетителей тут немного, но посетители избранные, состоятельные люди.

Он сразу увидел Кармаля за столиком, в сторонке. Грузный, с пышными, обязательными для турецких мужчин, усами. Крупный нос, высокий лоб, черные, густые волосы зачесанные назад. На лбу, над правым глазом шрам.

Кармаль в клетчатой рубашке, расстегнутой сверху — виден чёрный жёсткий волос на груди — синих, потертых джинсах.

Он помахал рукой вошедшему Честнухину.

Предложил пиво и водку. Выпили по рюмке. Запили фиолетового цвета пивом.

— Ест будэш? — спросил Кармаль. По лицу видно, что он не сильно пьян. Глаза настороженные, взгляд решительный.

«Чего это его так закрутило?» — подумал Честнухин.

— Так мужчины не поступают. — сказал твердо Кармаль. — Ты получил от меня всё, что требовал, а твоя женщина меня выставила вон.

— У женщин особый склад характера. Это нужно понимать. Сегодня они такие. А завтра совсем другие. На это нужно внимание не обращать.

— Сдэлка, есть сдэлка и условий нужно держать. Отвэчать нужно. Ты мужчина?

— Ну, мужчина, а дальше что?

— Если мужчина, выполняй, то что тэбэ обэщал.

— Я всё выполнил. Ты жил, между прочим, с красивой женщиной, молодой, сексуальной. Что нужно?

— Обэщал год. Паолучилос савсем мало, толко три месац. Хачу ещо. Хочу год был, как договор вели.

— К ней муж вернулся.

— Врош! Он погибал. Сем лет прошол. Она всё расказала. Я помню. У турков хорошая памат.

— Болеть она стала. — Честнухин не знал, что еще соврать.

— Врош! Она крепкая и очень молодая и сильная. Я это тоже знаю. У меня лубовь к ней.

«Дурак, кто ж в молодых, вертлявых баб влюбляется!» — подумал Честнухин и рассмеялся про себя.

Выпили еще.

— Хорошо, я найду тебе другую. — сказал миролюбиво Честнухин, изобразив на лице выражение всё могущего в этом мире человека.

— Нэт. Это Турции не надо. — твердо произнес Кармаль и лицо его стало пунцовым.

— Хорошо, я верну тебе все те материалы, которые взял у тебя. И доллары верну.

— Нэт. Это уже Турции не надо.

— А что твоей Турции, вообще, надо?

— Ирина. Я возьму ее с собой. У мэня скоро отъезд отпуска.

— Найдём помоложе, чукчаночку. Пальчики оближешь. Верной будет до гроба. Ирина тебе в Турции рога наставит.

— Это Турции не надо.

— Сдалась тебе эта Турция. Давай еще выпьем. Потом покумекаем, что делать. Хотя, чт^^^

^^^ане еще сидели две компании — это четверо молодых людей, за столиком в самом центре зала и двое мужчин средних лет, в сторонке, за столиком у эстрады. Ни тех, ни других Честнухин не знал. Подумал, что это заезжие, теперь много людей приезжает в город в командировку.

— Когда в отпуск собираешься?

— Скоро. — уклончиво ответил Кармаль. Взгляд его был всё так же настороженным и твердым. Пил он мало и потому не сильно пьянел.

— Может, купишь у меня соленую рыбу? Первый сорт, икра высшей категории.

— Это Турции не надо.

— Да, что ты, к этой Турции прицепился? Красная рыба везде нужна. Можешь поговорить с вашим завхозом — пусть у меня купит.

— Нэт. Ти стал, как человек, нет доверия. Ты опьят будэщ обманывать. Ты привык к этому. Нэт. Дел больше нэт.

— Все мы честные на столько, за сколько нашу честность купят.

— Не понал. Кто, что покупает? Когда твой ответ на отношения Ирины?

— Скоро. Позвоню тебе.

Честнухин бросил взгляд на часы. Время близилось к четырем утра. Он ужаснулся. Завтра рабочий день. Впрочем, на работе он появлялся так же случайно, как и непосредственный руководитель телерадиокомпании Бугров.

— Нет, конкретик. Говори точно! — настаивал турок, всё так же цепко всматриваясь в глаза Честнухина.

«Чтоб ты захлебнулся пивом!» — подумал тот.

— Ты очень не совсем надежный! Мне нужно знат точно ответ насчет Ирин.

— Хорошо! Я сейчас ей позвоню, — встрепенувшись, ответил Честнухин.

Он достал мобильный телефон из кармана. О, ужас, он совсем забыл телефонный номер Ирины. Выпученными глазами смотрел на свой мобильник и не мог вспомнить. Главное, не мог вспомнить хоть какой-то номер, даже собственного телефона.

— Ты по какому телефону мне звонил? — спросил он у Кармаля.

— По мобиль, — ответил тот.

— Это я понимаю. Номер какой?

— Ти что, не знаешь свой номер? — удивился турок.

— Забыл. Выпил вот, и забыл.

Кармаль назвал номер мобильного телефона Честнухина. Но тот не запомнил его.

— Я ничего не помню, — обалдело произнес Честнухин и его маленькие поросячьи глазки стали будто стеклянными. — Мне пора домой. Я пьян, как гусь.

Шатаясь, он поднялся из-за столика и направился к выходу. Он ничего не помнил, даже, как его самого зовут, какая у него фамилия, где он работает, с кем живет. Он забыл и о том, что к ночному клубу «Баклан» приехал на машине. Он шел извилисто по улице, нещадно матерился и более ничего не помнил. В его словесном лексиконе остался один мат. В душе — пустота.

Ничего, не соображая, ничего не понимая, дошел до дома. Поднялся на нужный этаж, с трудом открыл металлическую дверь и рухнул у порога. Лежал, мычал, бился об пол. Ему снились чудовища, которые пожирали его внутренности, мозги, которые заставляли его есть свои испражнения. Он был растоптан, унижен, оскорблен, но ничего не мог поделать с этими доисторическими чудищами, которые меняли форму, но были ненасытны в своей злости. Было мучительно видеть себя беспомощным, наполненным страхом и отчаянием. Но что он мог поделать перед всесилием этих чудовищ! Он хотел орать от страха, но не мог. Силы покинули его.