Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

Глава 17, в которой Вася собралась в город, а эльф получил сомнительное удовольствие

Вася бросила считать бутылки, не дождавшись обеда. Работать без настроения, все равно что ловить рыбу удочкой без крючка. Только время тратить.

Василиса нашла нэн Хосефину в одной из гардеробных. Она сидела на кушетке, безвольно свесив руки. Туфли на низком каблуке валялись тут же.

— Устала, — пожаловалась она подопечной. — Слишком много гостей и у всех свои капризы.

Вася умостилась рядом, и нэн неожиданно положила голову на ее плечо. Василиса в ответ робко приобняла женщину. Так и сидели, прислушиваясь к шорохам в доме. В соседней комнате громко тикали часы, где-то хлопнула дверь, кто-то из слуг прошаркал мимо их двери.

— Гвирд, — произнесла нэн.

— Кто? — не поняла Василиса. Она скользила взглядом по резьбе на деревянных панелях. Здесь лютики походили на близнецов, не отличались ни количеством листочков на тонком стебле, ни поворотом головки. Шли чередой как солдатики игрушечной армии.

— Гвирд — слуга Индиса. Ему бы на покой, а он не хочет. Говорит, умрет без работы. И эльфу предан, хотя тот совсем не считается с его старостью.

— Их Высочество мало с чем считается, — вставила свое Василиса. — При мне за меня деньги милорду предлагает.

— А ты не хочешь?

— Какая девушка хочет быть проданной? Продали один раз и хватит. Нечего из рук в руки передавать.

— Тебе наш лорд нравится?

— Среди остальных он самый… нормальный. Хотя нет. После того, что выкинул сегодня, я больше нормальности вижу в Аравай-абе.

Нэн подняла голову и внимательно посмотрела на Василису.

— Ну… — Вася поняла, что от нее ждут пояснений. Сказала А, надо говорить Б. — Он меня поцеловал. Там, в подвале.

— Поцелуй был так хорош, что ты не смогла больше работать? Поэтому ты здесь?

— Я не смогла работать, потому что поцелуй не был хорош. Лорд просто заткнул мне рот. Мог бы сделать руками, но отчего-то предпочел применить губы. А еще ледяным голосом сообщил, что это был эксперимент, и он оказался неудачным. Вот и думай теперь, то ли герцог целоваться не умеет, то ли в том моя вина. Стиснула зубы, попробуй пробейся.

— А ты умеешь?

Вася задумалась. Она целовалась и не раз. Первый был в пятнадцать лет. Ее поймал у гаражей соседский парень. Захватил рот как-то торопливо, неумело, мокро. Для нее тот поцелуй стал мерилом плохого. На единицу из десяти. Влад целовался на восьмерку. Одноклассник на выпускном вечере потянул на шесть.

Вася вздохнула.

— Нет в мире совершенства. И я не умею, и лорд Ракон целуется на хилую четверку из десяти.

Нэн поискала ногой башмак. Для нее казалось странным не то, что милорд, у которого за спиной не один десяток женщин, целуется на «хилую четверку», а то, что он вообще целуется со служанкой.

«Дело нечисто».

И ведь вроде никогда не проявлял интереса к ее подчиненным. Индис, вот, может. Скольких служанок она уволила, после того, как застукала в неприличной позе или выходящими поутру из спальни Их Высочества! Был даже случай с беременностью, наделавшей много шума. И чем дело закончилось? Приехала бабушка эльфа, поговорила с заупрямившейся девицей, и та к утру сбежала с конюхом — истинным отцом ребенка. Ушлой служанке нужны были деньги и ничего более. Потрясенный эльф еще с месяц шарахался от любой женщины, а потом вновь пустился во все тяжкие. Но Индис, хоть и выторговывает Гражданку у милорда, все же не лезет к ней с фривольными разговорами и поцелуями, а герцог-то чего? К чему эти потуги, когда в доме полно невест — не чета Василисе?

— Знаешь, что, милая? — когда Вася вскинула на нэн глаза, та ласково улыбнулась. — Сходи-ка на ярмарку, купи кое-что по хозяйству — я список дам. И мне поможешь, и сама разомнешься. Засиделась ты в замке.

— А на улице я могу снять чепец?

Хосефина озадаченно нахмурилась.

— Так вроде Его Сиятельство приказывали только в замке в нем ходить?

— Так и я о том же, — просияла Василиса. Ее ждал остров со всеми его чудесами. — А до ярмарки далеко?

— Пешком дойдешь, не заблудишься. Милорд озаботился, чтобы у всех приезжающих на остров была на руках карта, где все-все подробно указано. Я дам тебе такую.

— Мне в этом платье идти? — Вася растопырила юбку.

— Раз уж разрешила без чепца, то и форменное платье можно сменить на что-нибудь менее строгое. Вон шкаф, выбирай.

Вася распахнула дверцы пузатого гардероба.

— Откуда такое богатство?

— Что-то гости оставили за ненадобностью, что-то покупалось для вечеринок, устраиваемых милордом…

— Вечеринок? Вы сказали, вечеринок? — глаза у Васи загорелись.

— У нас не только случаются вечеринки, но и балы. Когда господа хотят повеселиться, герцог объявляет тему ночи развлечений, и тогда все, включая слуг, должны явиться в соответствующих нарядах. В последний раз разыгрывался спектакль о любви пастушки и короля. Наши слуги изображали крестьян, оттого шкаф и набит цветными юбками и рубашками. Выбирай, что по душе. Ткани добротные, пошито не на скорую руку. Милорд не любит, чтобы было кое как, даже если пригодится всего на раз.

В кошеле, привязанном к поясу фартука, позвякивали монеты. Нэн расщедрилась и дала не только на хозяйские мелочи, но и на то, чего душа Василисы пожелает.

— Не скупись, купи себе какую безделицу. Хоть сладость, хоть гребешок и шпильки, — напутствовала подопечную нэн. — Раз обед ждать не пожелала, то перекуси в городе. В дорогое заведение тебя, разодетую как крестьянка, не пустят, а вот в трактир заглянуть можешь. У нас плохих нет, милорд за этим жестко следит.

— А приставать не будут?

— Могут, но без нахальства. Взгляни строго, скажи твердое нет, вмиг отлипнут. Да и не в ночь тебя отправляю, днем искатели приключений по трактирам не ходят, все больше семейные пары с детьми.

Василиса кинула последний взгляд в зеркало: небесно-голубое платье и розовый фартук и вправду делали ее похожей на крестьянку, выращенную на парном молоке и свежем воздухе. Румянец на щеках и светящиеся в предвкушении глаза заставили улыбнуться. Волнений в последнее время выпало немало, но вот приятное, можно сказать, впервые. Вася повытаскивала из волос шпильки, тряхнула головой. Поймала в отражении улыбку нэн и в порыве радости обняла экономку. Та ответила — похлопала ласково по спине.

— Ну, я пошла?

— Иди, милая. Возвращайся до темна.

— Я мигом!

Нэн хмыкнула, прекрасно понимая, что быстро из города не возвращаются.

— Не торопись сразу все увидеть. Остров большой, чудес на годы хватит.

— Вы сейчас куда? — гоблин бросил на стол золотой драк.

— Я на бега ящеров, — герцог вытирал руки специально для него принесенным полотенцем. Протянувшая его служанка обменивалась лукавыми взглядами с эльфом.

— Поэтому ты не пил? — Аравай-аба повел плечами, разминая шею и спину.

— Да, пробный забег уже пропустил. Без подготовки придется соревноваться. Придешь посмотреть? Победителю выпадет особый приз.

— Нет, у меня назначена встреча с демонами.

Фольк понимающе кивнул. Любитель путешествовать, Аравай-аба частенько привозил новинки из тех миров, где бывал. «Торговец идеями» — так его называли демоны, охотно перенимающие опыт иных цивилизаций и заставляющие работать на магических кристаллах те же постирушницы и плошкомойки.

— Если у них получится, то мы твою проблему с невестой вмиг разрулим.

— О чем речь? — эльф не спускал глаз с подавальщицы — той самой, с пышной грудью.

— Видеонаблюдение.

— М-м-м… — не поняв, о чем речь, Индис быстро поскучнел. — Вы идите, а я здесь останусь. Есть одно дельце.

На щеках служанки вспыхнул яркий румянец. Она стыдливо опустила ресницы.

— Не забудь амулет предохранения задействовать, — шепнул ему на ухо гоблин, но эльф лишь отмахнулся. Его ли учить амурным делам?

— Уже забыл о нимфе? — Фольк вопросительно изогнул бровь.

— Одно другому не мешает, — обернулся широко улыбающийся эльф и поспешил за служанкой, направляющейся в подсобные помещения. Подол ее юбки прыгал из стороны в сторону, настолько выразительно она виляла бедрами. Мужская половина зала застыла, так и не донеся ложки до рта. — Тем более здесь обойдется гораздо дешевле. Пары драков хватит.

— Кобель.

Палома выгнула спину, подставляя под мягкие губы эльфа выпростанную из-под рубашки грудь. Она знала силу своего воздействия на мужчину, не догадывающегося, что перед ним одна и та же херессита. С ней он впервые познал действие черной свечи, и теперь, где бы Палома ни появилась, всегда добивалась своего — Индис шел за ней словно щенок на веревочке.

— Раздвинь ноги.

Сидящая на столе, она поспешно подобрала подол, чтобы юбки не мешались. Застонала, когда ее лоно наполнилось. Грудь ходила ходуном от каждого толчка, что еще больше распаляло эльфа.

— У нашего герцога появилась невеста? — произнесла она задыхающимся голосом.

— Угу.

— И что за проблемы с ней?

— С ними. Проблемы с ними. Их три-и-и-и… — завершающий толчок и эльф закрыл глаза. В последнее время женщины, какую бы он ни взял в городе (в замке за его шалостями строго следила нэн Хосефина и пресекала малейшие поползновения), все как одна доставляли ему небывалое удовольствие.

Эльф, оправляя одежду, чмокнул служанку в нос. Сунул монету в пять драков между полушариями тяжелой груди.

— Запомни, милая, женщин много не бывает, — он одарил служанку самой очаровательной из своих улыбок, — чего не скажешь о невестах. Если их больше одной, это уже проблема.

Палома стянула завязки рубашки, одернула юбку и, дождавшись, когда эльф покинет трактир, шмыгнула за дверь, ведущую во внутренний двор. Там на скамейке в тени забора ее ждал господин Дэ.

— Ну? — спросил он, лениво покусывая соломинку. Начищенные до блеска сапоги, перчатки из тонкой кожи, пуговицы на куртке в виде драконьей головы — все кричало о показной роскоши, хотя Палома знала, насколько гнилое нутро у ее хозяина.

— Они говорили о каком-то наблюдении. Вроде как за невестой герцога. А эльф выдал, что невест у герцога три. Вот и разберись тут, за кем вздумали вести слежку.

— Ничего, разберемся, — господин Дэ выплюнул соломинку. Порывшись в кармане, протянул доносчице мелкую монету.

— И все? — девушка не смогла скрыть разочарования.

— Так и сведения не на драк, — поднявшись, не поворачивая головы в сторону Паломы, вертящей в руках монету, господин Дэ как будто между прочим поинтересовался: — А о помощнице экономки герцог ничего не говорил?

— О нимфе? — девушка сморщила носик. — Так вроде господам нет дела до слуг. Одни смешки да подколки.

— А разве ты сама не почувствовала их интерес между ног?

— Думаете, и герцог со служанками спит? Зачем ему? У него все больше оперные дивы в чести, — херессита кивнула на яркую вывеску, украшающую пирс. Та была настолько велика, что даже отсюда, из-за забора, можно было различить воззвание к прибывающим на остров гостям: «Гастроли очаровательной Фелиции. Услада слуха и зрения. Только три концерта!»

Хозяин ушел, а Палома так и осталась сидеть на скамье. Не было ни сил, ни желания возвращаться в «Затейницу». Там она впервые встретила господина Дэ — так он представился херу Шерди, когда среди десятка херессит выбрал именно ее. Любитель жестокости в постели, он задабривал Палому дорогими подарками. Она терпела. Было ради чего: любая херессита мечтает заиметь покровителя. Но подарки кончились в тот день, когда она впервые зажгла черную свечу, с помощью которой привязала к себе эльфийского принца. Дэ обещал, что магия похоти действует лишь пока горит свеча, но ни словом не обмолвился о том, как магия действует на женщину — она становится одержимой. Готовой на все, лишь бы вновь зажечь свечу и улететь в мир грез, где любое насилие кажется верхом любви. В тот день в «Затейницу» магия заманила не только Индиса Аль-леля. Бордель переполнился похотливыми мужчинами. Хер Шерди потирал руки.

Но свеча истлела, вчерашние самцы пришли в себя и стыдливо поспешили за своими негодующими женами. Некоторых мужей вытаскивали из постели тепленькими, не понимающими, как они, всегда верные, вдруг опустились до такого.

Если бы не вторая свеча, хер Шерди никогда не связал бы два события воедино: приход в «Затейницу» эльфийского принца, которого и в первый раз здесь было видеть удивительно, и новый наплыв жаждущих секса, почти обезумевших от желания мужчин.

— Что это? — Шерди поднес к носу оплывший огарок.

Палома еще только приходила в себя после визита лорда Аль-леля — неугомонного и страстного затейника, вусмерть заездившего хересситу, поэтому не нашлась, что сказать, а потому ответила прямо:

— Магия, на которую клюют мужчины.

— Где взяла?

— Господин Дэ принес.

Вечером в главной зале, где собирались хересситы, и куда приходили клиенты, горела новая черная свеча. С тех пор бордель работал в полную силу, правда, хер Шерди появлялся в курируемом заведении лишь тогда, когда тухла свеча, и магия похоти развеивалась.

Девочки рассказывали, что в ночь второго визита Индиса Аль-леля хер Шерди, не ушедший вовремя домой, тоже знатно повеселился. Повторения подобного казуса он не желал, поскольку не хотел расстраивать супругу, а потому тщательно избегал рокового часа.