Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

Глава 8. Бои без правил: эльф против старой девы

— Какой демон так поиздевался над несчастной? — над кроватью с больной, на лбу которой наливалась красками вторая голова, стояло четверо:

— оба милорда, закутанные лишь в простыни и не испытывающие по этому поводу никакого беспокойства;

— совершенно не сконфуженный видом господ доктор — он с умным видом щупал пульс и сверялся с показаниями на часах, пристегнутых цепочкой к кармашку на жилете;

— прибежавшая на крики нэн Хосефина, которая в данный момент пребывала в том состоянии, когда неизвестно, что в первую очередь угробит ее: сердечный приступ от вида хозяина замка и его друга или апоплексический удар от беспокойства за свою подопечную.

«Что они сделали с ней? Что?!» — повлажневшая от страха ладонь то прижималась к груди, то перемещалась к голове. Хосефина чуть ли не год вымаливала себе помощницу, и она, наконец, появилась, а эти «господа» угробили ее в первый же день. Тут мозг подсказывал иное слово, но даже в мыслях нэн не позволяла себе непочтительного отношения к хозяевам жизни.

Экономка физически ощущала чужую боль: будто не Гражданка шваркнулась головой, а личный череп нэн Хосефины треснул пополам. Не далее, как полчаса назад, она не могла нарадоваться смышленой помощнице, но вот теперь та лежит бездыханной рыбкой на простынях, расшитых чертовыми лютиками.

— Да расстегните же ей кто-нибудь тугой ворот! Ей не хватает воздуха! — вновь привлек к себе внимание доктор.

Хосефина, получив команду, отмерла и бесцеремонно растолкала господ. Ее пальцы сноровисто сдернули с больной фартук и пробежались по длинному ряду пуговиц, но несчастная по прежнему дышала мелкими глотками — воздуха явно не прибавилось.

— Да на ней корсет! — воскликнула экономка, обнаружив тугое нижнее белье.

— Эка невидаль! — фыркнул эльфийский принц.

— Но в списке одежды для обслуживающего персонала не значатся корсеты! Нижние рубашки и только!

— А может, она принесла его с собой? — глаза у лорда Индиса подозрительно блестели.

— Нет, я просмотрела ее личные вещи. Не могла же она утягивать себя сразу двумя бюстье… — тут нэн Хосефина смутилась. — Да, я заходила в комнату Гражданки в ее отсутствие, чтобы убедиться, не принесла ли она в дом чего запрещенного.

— О, нэн Хосефина! — эльф сделал большие глаза. — Вы рылись в ее шкафу?

— Я… я… — растерялась экономка, но подыскать правильные слова ей не дал лорд Ракон: он отстранил нэн и ловко, будто всю жизнь только этим и занимался, раскроил ножом душащий девушку корсет, который немедленно распался на две половинки, явив белоснежную грудь. Как истинный джентльмен, герцог отвел глаза от розовых сосков и не позволил глазеть другу, утянув его за собой в соседнюю комнату.

Лекарь сунул под нос несчастной ватку, смоченную в чем-то пахучем, и Василиса открыла глаза. Она глубоко вздохнула и провела ладонью по груди, где тесный корсет оставил красные следы, но обнаружив, что сверкает наготой, резко села. Попыталась застегнуться, но не совладала с пуговицами платья, а потому просто прикрылась фартуком.

— Что случилось? Почему я здесь?

— Милочка, ты упала, — мягко произнесла нэн, присаживаясь на краешек кровати у изголовья, благо ложе милорда позволило бы вольно разлечься на нем с дюжину человек. — Но все уже позади.

— Я бы так беззастенчиво не лгал, — упрекнул экономку доктор и ласково посмотрел на пострадавшую. — У вас, милочка, отек на полголовы, — нэд Тычрек был из тех профессионалов, которые даже умирающему говорили правду без обиняков. — К утру он спустится вниз, к глазам. Если бы нас ждал бал-маскарад, вам не пришлось бы мучиться в поисках маски, правда, это единственный плюс в вашем положении. Минус в том, что вы должны провести в постели минимум три дня.

Василиса, ничего не понимая из сказанного, поскольку в голове хором шипело семейство змей, рассеянно потрогала свой лоб. Сморщилась, когда поняла размер катастрофы.

— Я пойду? — она неуверенно поднялась, но тут же качнулась и рухнула назад.

— Куда? У вас сотрясение мозга. Постельный режим, примочки из серой жомки — ее я пришлю позже, и полный покой.

— Но я не могу находиться здесь, — Вася робко огляделась. Каждое движение отзывалось повышенным шипением ползучих гадов, свивших гнездо в голове.

— Я пришлю парней с кухни, они помогут перенести ее в крыло прислуги, — экономка направилась к двери, чтобы позвать кого-нибудь из служанок, наверняка сгорающих в коридоре от любопытства. Иного расклада после столь знаменательного шествия полуголых лордов с новенькой на руках Хосефина не ждала.

— Не надо парней, я сам, — в комнате появился прилично одетый хозяин. Хосефина только открыла рот, чтобы возразить, но Фольк не дал сказать и слова. — Хватит того, что по моему ковру потоптались вы с доктором. Запах кухни у себя я не перенесу.

Эльф, все еще завернутый в простыню с лютиками, выглядел расстроенным. Вздохнув, он открыл дверь и вышел первым, но направился не туда, куда Фольк потащил нимфу, а в противоположную сторону — в свои покои. Хватит сверкать задом, пора бы одеться и продумать новый план соблазнения… Вот тут он призадумался, кого следует соблазнить первым: Фолька, пообещав ему большие проценты под двухгодичный кредит за владение лотом № 7, или нимфу. Второй вариант был опасен, но оттого еще сильнее будоражил кровь. Перебить хозяйский поцелуй можно только принуждением, но нимфа, даже отдаваясь со всей страстью, на которую способны обитатели Нимфеи, все равно будет посматривать в сторону настоящего хозяина и при удобном случае сбежит к нему. Стоит ли такая игра свеч? Можно лишиться и друга, и доходного места.

— Так что же с тобой произошло, милая? — Хосефина дождалась, когда уйдет лорд Ракон.

— Я не знаю точно. Помню, что внезапно открылась дверь, и я зажмурилась от яркого света, а потом побежала и вот… — она опять потрогала шишку. За прошедшие полчаса лучше не стало.

Экономка помогла снять платье и надеть просторную нижнюю рубашку. Василиса рассеяно покрутила в руках испорченный корсет. Нэн Хосефина мягко забрала его у неудачливой помощницы, заострив внимание на том, что ленты на шнуровке были завязаны не на бант а на крепкий узел, который подопечная сама развязать не сумела бы.

— Откуда у тебя корсет?

— Нашла на полке.

— Странно, я сама принесла сюда вещи, и его среди них точно не было. Разве ты не заметила, что на вешалке под достаточно просторными платьями висят такие же просторные нижние рубашки? Их и следует надевать вместо всего этого, — Хосефина потрясла корсетом. — Движения служанок не должны чем-либо сковываться. Мы не изнеженные госпожи. А в таком тесном доспехе, — нэн позволила себе улыбнуться, — ты наверняка не дожила бы до конца дня. Отсюда и обморок. Тебе просто не повезло.

«Еще как повезло, — Вася не стала опровергать слова экономки. — Я видела сразу двух мужчин в полной боевой готовности. И вовсе не из-за корсета я потеряла сознание. Я просто… Я просто никогда не видела такого…»

Все еще пребывая под впечатлением, Василиса перестала слушать добрую нэн. Легла на бочок и положила ладошки под щеку. Она сделала вид, что засыпает. Поблагодарила слабым голосом, когда Хосефина укрыла ее.

Да, Василиса была девственницей, несмотря на свои полные двадцать один год.

Неужели прошло всего два дня от той злополучной поездки за город, когда она собиралась отдаться Вадиму? Сокурсница Ксюха познакомила ее с другом своего парня всего полгода назад, но уже раз сто намекнула, что пора бы переходить к более близким отношениям.

— Чего ты мучаешь парня? Думаешь, мужчина будет сыт одними поцелуями?

Вася сама понимала, что Вадим все чаще уходил от нее раздраженным.

— Сколько еще мы будем жаться по подъездам? — его рука нагло лезла за ворот платья. Василиса мучительно краснела и считала себя преступницей. Выворачивалась из слишком тесных объятий, когда бедрами чувствовала напряжение мужского тела.

А все детские комплексы. Бабушка и мама в один голос пели, что Василиса должна беречь себя для того единственного, кому она подарит свой девичий цвет. Наивные, они жили нормами прошлого. Сами дремучие и ее такой же воспитали. Ксюха, вон, еще в школе перестала заморачиваться.

«Может, Вадим и есть тот единственный?» — спрашивала себя Василиса, собирая вещи в поездку за город. Сомнения грызли, но она все равно намеревалась нарушить наставления старших родственниц. Дура, сходила еще за презервативами, представляя, как удивит своего парня. Они так и остались лежать в кармашке сумки рядом с сотовым телефоном.

Свой поход в аптеку Вася вспомнила со стоном. Как специально за прилавком стоял пожилой провизор, который вроде бы ничего такого не сказал, но по его улыбке было понятно, о чем он думает.

— Это не мне… Это мам… ой, нет…

Трудно сказать, опечалилась Василиса или обрадовалась, когда поняла, что Вадим не приедет.

«А ведь он меня бросил, — правда, от которой она бежала, все-таки настигла ее. — И теперь я черт знает где, а моя девственность ничего не стоит. Захотят отнять, даже разрешения не спросят. Продадут новому хозяину в рассрочку и дело с концом».

Нэн Хосефина всегда относилась к высокородным лордам с почтительностью, а теперь просто не понимала, как могла допустить подобное: она хлестала Их Высочество испорченным корсетом, норовя попасть по прекрасному лицу. И целилась так, чтобы оставить на нем видный след. А он лишь прикрывался локтем и смеялся.

— Нэн! Ну хватит! Я все понял! — он с ловкостью, свойственной только молодым, увернулся и обхватил разбушевавшуюся экономку со спины, накрепко зафиксировав ее руки.

— Как вы могли?! Так зло подшутить над девочкой! Затянуть корсет туго да еще на узел! А если бы она умерла? И не лгите, что это не ваших рук дело! Сами недавно хвастались на кухне, что видели ее панталоны!

— Могли бы что-нибудь более элегантное выдавать служанкам, а то пока выпутаешь их…

— Ах вы… наглец! — нэн дернулась всем телом. — И когда только успели подложить корсет? Как вообще догадались, в какую комнату я ее поселю?

— Тут все очевидно, нэн. Фольк поехал на Торги, вы уже месяц как обустраиваете свободную комнату…

— А где вы взяли корсет?

— Милая Хосефина, посмотрите внимательно! Видимо, вам пора носить очки…

Экономка, сдув с лица растрепавшиеся волосы, опустила глаза на зажатый в руках корсет. На обратной стороне, там, где нож неаккуратно разодрал ткань, сплелись в объятиях две буквы.

— Ах вы…

— Разрешаю меня обругать, если это вас успокоит.

— Ах… Ах… Это же мой корсет из приданого. Мама шила!

— Да, каюсь. Все вышло спонтанно. Сожалею! Не знал, что эта вещица вам так дорога.

— Гад, паразит!

— Честно, совсем не думал, что Гражданка Иванова позовет меня затянуть ленты. Просто кружил рядом…

— Бабник! Развратник!

— Все верно. Все правильно. Не устоял, не удержался. Перед красотой нимфы устоять трудно!

— Какой нимфы? — Хосефина перестала вырываться.

— А вот такой.

— Но Гражданка сказала, что она нэнни. Порядочная женщина.

— Ну, наверное, и среди нимф бывает исключение, — эльф ослабил хватку. — Нэн Хосефина, я вам прощу все: и битье по лицу корсетом, и оскорбления, и непочтительное отношение к представителю древней королевской крови, но при одном условии. Вы должны заявить Фольку, что не хотите работать с нимфой. Вы же наслышаны, какие они? Не сегодня завтра Гражданка проявит свою суть, и среди слуг начнется брожение. Слезы, ревность, а то и драка. Вы хоть раз видели, как дерутся разобиженные женщины? Я готов продавать билеты на подобное зрелище. И я сильно вас выручу, если возьму заботу о нимфе на себя. Зачем вам ее доморощенное волшебство? В замке полно демонической техники. Вы же не деревенщина какая, чтобы использовать нимф в хозяйстве. Ну? Мировая? Я могу расцепить руки?

— Да, — Хосефина как-то враз обмякла, эльф даже засомневался, устоит ли она. Нетвердым шагом экономка направилась к двери. Перешагнув порог, оглянулась. Медленно, но неотвратимо ее подбородок задрался вверх. Голос сделался сухим, лишенным эмоций. — Ваше Высочество, вы смело можете рассказать лорду Ракону о моем недостойном поведении. Я готова понести наказание. И запомните, я не люблю у кого-либо оставаться в долгу.

Эльф посмотрел вслед старой деве с улыбкой.

«Так или иначе, Фольк отдаст мне Гражданку. Он не из тех, кто способен потерять две тысячи драков».