Грехи ассасина

37

Когда Мозби с усталым видом вошел в столовую и встал в очередь, Ракким чистил картошку. Искатель не заметил его, сидевшего в глубине палатки у кучи клубней.

— Перекур. — Бывший фидаин снял передник.

Повар что-то недовольно пробурчал, помешивая в кастрюле соус чили.

Ракким работал в шахтерской столовой с тех пор, как покинул дом Полковника утром предыдущего дня. Просто вошел и сказал дежурному, что его прислали в помощь, пока не подъедут остальные солдаты его подразделения из Мерфрисборо. Повар и не подумал задавать лишних вопросов или оспаривать приказ, он только обрадовался новому помощнику. Ракким занял койку рядом с холодильником, поскольку никому в голову не могло прийти искать его там, и принялся за работу, дожидаясь, когда появится Мозби. Мозби появился на второй день, во время обеда.

Шахтеры в пыльной одежде привычно жались друг к другу, даже если вокруг имелось достаточно свободных мест. Они сидели тесной кучкой, то и дело толкаясь локтями. Мозби устроился в углу за отдельным столом и поглощал куриное филе с овощами с такой жадностью, словно не ел целый месяц. Ракким похлопал его по плечу.

— Не желаете соуса, сэр? — Он встал за спиной искателя.

Тот мгновенно узнал голос и крепко сжал в руке нож.

— Что происходит с людьми? — Бывший фидаин сел напротив, поставив на стол чашку с кофе. — Думаешь, мне нечем больше заняться, как шастать вокруг и убивать всех подряд?

Мозби не выпустил из руки нож, хотя понимал всю его бесполезность.

— Как ты меня нашел?

— Перестань. — Ракким положил в чашку две полные ложки сахарного песка и размешал. — Считаешь себя единственным искателем в мире? — Сделав глоток, он добавил еще ложку. — Аннабел передает тебе привет. И Лиэнн тоже. Умная девочка. Скорее всего, в маму.

Мозби не пошевелился. Он даже перестал дышать.

— С ними все в порядке?

— Теперь в порядке. — Ракким сделал еще глоток кофе. — Я вывез их из Нового Орлеана. Сейчас они в доме двоюродной сестры Аннабел в Арканзасе.

Мозби заметно успокоился. Плечи его опустились.

— Хорошо. Ее родственники не слишком меня любят, но о ней позаботятся как следует.

Ракким, подперев рукой голову, смотрел не на Мозби, а на другие столики.

— Аннабел беспокоится за тебя. Я пообещал ей, что с тобой ничего не случится, но не уверен, что она мне поверила.

— Спасибо. — Мозби положил нож на стол. — Я твой должник.

— Я в курсе.

— Ничего не бывает бесплатно, и ты постоянно ведешь счет.

— Не бывает слишком много друзей. — Ракким допил кофе. — Как продвигается охота за сокровищами? Вчера здесь обедали пять или шесть бригад, и все разговоры были только об этом. Одни говорили, что клад лежит на дне подземного озера, другие — что он находится в обвалившемся тоннеле. Они даже не знают, что именно ищут: золото, серебро или вышитый бандаж Билла Клинтона, но все уверены, что повезет именно им. Что же касается меня, то я готов поставить только на тебя. — Он взял с тарелки Мозби жареную картофелину и отправил в рот. — Итак, ты что-нибудь нашел?

Искатель молча смотрел на него.

— Интересные отпечатки у тебя вокруг глаз. Прямо как от маски, — заметил Ракким, снова протягивая руку к тарелке. — Нырял с аквалангом? Речные раки здесь вряд ли водятся, но готов поспорить, в речке, которую я видел по пути сюда, есть очень вкусные пресноводные крабы. Я прав? Нашел хорошее место для отдыха и восстановления сил?

Мозби встал.

— У начала дороги, которая ведет в город, стоит ржавый трелевщик. Встретимся там через пятнадцать минут.

Искатель ушел, а Ракким, придвинув к себе его тарелку, занялся курятиной.

Десять минут спустя, когда Джон появился возле гусеничной машины, бывший фидаин уже сидел на месте водителя. Мозби, как и следовало ожидать, прибыл не совсем один. Впрочем, Ракким его прекрасно понимал.

— Хороший у тебя обрез, — заметил он, как только искатель расположился рядом с ним. — Ничто не сравнится с зарядом картечи. Можно что угодно говорить об автоматах или пулеметах…

— Хватит болтать. — Мозби направил стволы в живот Раккима. Даже самый быстрый человек не смог бы увернуться от выстрела дуплетом в упор.

— Ты прав. — Бывший фидаин положил руки на руль. — Зачем нарушать тишину и покой приятного летнего дня? Уверен, если посидим несколько минут, услышим пение птиц.

— Я серьезно.

— Я тоже. Честно. — Ракким уставился в потрескавшееся ветровое стекло и завертел баранку, издавая похожие на урчание двигателя звуки.

— Что это с тобой?

Бывший фидаин умолк. Откинулся на спинку. Посмотрел на Мозби.

— Не знаю, — произнес он тихо. — В последнее время сам себя не узнаю. — Ракким засмеялся и никак не мог остановиться.

— Аннабел и Лиэнн действительно ничего не угрожает?

Ракким трясся от смеха.

Мозби ткнул его обрезом в живот.

— Ты ничего не сделал с моей семьей?

— Нет. — Он стал серьезным. — Ты меня достаточно хорошо знаешь.

— Думал, что знаю. Теперь не уверен.

Ракким снял ладони с руля, посмотрел на пальцы, словно они ему не принадлежали. Вытер ладони о штаны.

— Извини, Джон. На самом деле я не хотел тебя нервировать. С Аннабел и Лиэнн все в порядке.

Мозби долго смотрел на него, потом кивнул.

— Я тебе верю.

— Если веришь, убери эту штуку, иначе кто-нибудь из нас пострадает.

Мозби спрятал обрез под куртку.

— Лучше возвращайся туда, откуда пришел. Здесь тебе делать нечего.

— Джон, тебе нравится жить в поясе?

— Это мой дом.

— Я тоже встретил здесь много достойных людей. И немало больных на голову, извращенных отморозков, но их можно встретить в любом месте. Ты не поверишь, во что превратилась Нью-Фаллуджа. Мне приходилось бывать на скотобойнях, где обстановка куда более приятная. — Ракким забарабанил пальцами по рулю. Он никогда раньше не произносил подобных речей. — Да, мне тоже нравится пояс.

— Что тебе нужно от меня?

— Ты сам знаешь, что мне нужно.

— Я ни за что не передам «черный лед» республике.

— Предпочитаешь передать его Полковнику?

— Полковник хороший человек.

— Я знаю, уже познакомился. — Ракким помолчал. — Если отдашь оружие Полковнику, оно окажется в руках Грейвенхольца. Может быть, ты этого хочешь? В конце концов, он был так добр к твоей семье. А я только переправил их в более безопасное место.

Мозби ничего не сказал.

Ракким втянул носом воздух. В кабине пахло ржавчиной, заплесневелой кожей и потрескавшимся пластиком. Он нажал на педаль тормоза. Подошва стукнулась об пол.

— А что, если оружие не попадет в республику?

Мозби покачал головой.

— Подобные находки никогда не исчезают бесследно.

— Я говорю не об этом. — Ракким подобрал с сиденья две сосновые шишки и показал одну искателю. — Возьмем республику. Кинсли не может жить вечно, а даже если бы мог, то страна, вернее, то, что от нее осталось, стоит на пороге захвата фундаменталистами. — Он показал вторую шишку. — Это пояс, который, за исключением отдельных зон относительного благополучия, представляет собой свалку, и владеют и управляют ею иностранные корпорации. — Бывший фидаин выбросил их в окно. — Оружие нельзя доверить ни республике, ни поясу.

— У тебя есть третья шишка?

Ракким улыбнулся.

— У меня есть третий вариант. Вернее, у нас.

— Между прочим, Полковник понятия не имеет, что это за оружие, — сказал Мозби. — Знает только, что оно находится в графитовом контейнере, который может унести один сильный мужчина, и что на контейнер нанесена маркировка. Семьдесят два дробь один ноль шесть.

— Семьдесят два дробь один ноль шесть? Что это значит?

— Откуда мне знать. — Искатель усмехнулся. — Может, номер телефона любовницы генерала?

— А почему Полковник решил, будто в этой горе находится что-то из «черного льда»?

— Ему перед смертью рассказал об этом один человек. Владелец табачной плантации, который жил рядом с Дейстромом. Не смейся. Он сказал, что контейнер спрятал в горе специальный отряд. Шесть человек вошли в шахту, а вышел только один. Фермер был внуком этого человека. Он связался с Полковником, когда уже был при смерти. Подтвердил свой рассказ медалью, которой деда наградили за успешное завершение программы «Черный лед». Фермер не знал только, где именно находится подземное озеро.

— Не слишком убедительное доказательство.

— А еще я там, внизу, нашел идентификационный знак гробокопателя.

— Вот черт! Я-то надеялся, что все это окажется баснями.

— Я тоже. — Мозби провел ладонью по черепу и стряхнул с руки капли пота. — Итак, наплевать на республику, наплевать на пояс. Какой другой вариант?

— Моя жена придерживается либеральных убеждений. Ее зовут Сара. Она племянница Рыжебородого и воспитана как умеренная мусульманка. Но вполне могла бы быть католичкой. Именно она разоблачила миф о ядерных взрывах.

Мозби изумленно вытаращился на него.

— Знаю, знаю, — кивнул Ракким. — Я должен был жениться на истинной правоверной, которая чесала бы мне спину и никогда не спрашивала, как прошел день, но меня угораздило влюбиться.

Черная кожа искателя сделала его улыбку еще более ослепительной.

— Значит, я не одинок.

— Сара связалась с разными людьми как в республике, так и в поясе. С христианами, мусульманами, иудеями. И все они предпочли забыть о различиях ради достижения общей цели. Воссоединения.

Мозби не засмеялся. Он просто молча смотрел на него.

— Судя по твоему виду, ты не слишком удивлен, — заметил Ракким.

— Единственный логически оправданный вариант.

— Для тебя — может быть. А для меня он стал настоящим потрясением: моя жена предала страну.

— Ты действительно так считаешь?

Ракким не сразу ответил.

— Нет. Я считаю, что если буду сомневаться в ее правоте, если не сделаю все возможное, чтобы помочь ей, то сам стану предателем.

— Значит, эта группа, эти люди, пытающиеся воссоединить Штаты, хотят получить оружие? — Мозби посмотрел в окно. Он не нуждался в ответе. Покачав головой, искатель повернулся к Раккиму. — У жителей пояса много проблем, я знаю это лучше тебя, но я не позволю, чтобы это оружие применялось против них.

— Ты неправильно меня понял. Оружие нужно для того, чтобы наши соседи перестали пожирать как пояс, так и республику.

— Наши соседи. Звучит заманчиво. Жаль, что именно ты произнес эти слова. — Мозби еще не принял решение. — Ты слишком много хочешь от своих друзей.

— Знаю.

Мимо, поднимая клубы пыли, проехал грузовик с вопящими и улюлюкающими молодыми солдатами.

— Я не прошу тебя сделать то, что не сделал бы сам, — сказал Ракким. — Президент хочет, чтобы я доставил оружие ему или уничтожил его. Мне придется его обмануть. Я собираюсь отдать оружие людям, настроенным на большие перемены. Не знаю, что из этого выйдет. Об этом позаботится Сара. Я действую потому, что доверяю ей, верю, когда она говорит, что мы поступаем правильно.

— Ты можешь ошибаться. Она может ошибаться. — Мозби проводил взглядом грузовик, пока тот не скрылся из виду. — Я могу ошибаться.

— Верно, но, Джон… как ты думаешь, как долго просуществует расколотая страна?

— Мне пора.

— Меня сопровождает один человек, который работает на воссоединение. Его зовут Лео. Молодой парень. Может быть, слишком умный, на свою беду. Он еврей, поэтому не сделает с оружием ничего, чтобы муллы остались довольны. — Ракким помолчал. — Кажется, влюбился в Лиэнн. Ничего не было, — поспешно добавил он, увидев, как вспыхнули глаза Мозби. — Обычная юношеская любовь. Я хотел, чтобы Лео сам рассказал тебе об этом, но ему, вероятно, потребовалось бы не меньше часа, чтобы подобрать слова.

— А что думает о нем Аннабел?

— Если когда-нибудь догадаешься, о чем думают женщины, дай мне знать.

Мозби положил руку на дверь.

— Ты сделаешь это? Если найдешь контейнер?

— Думаешь, тебе удастся беспрепятственно войти в пещеру, забросить его за спину и выйти? — фыркнул искатель. — Ты, конечно, хорош, но не настолько.

— Я работаю над этим. Через пару дней Полковник представит нас друг другу, подыграй мне. С Лео ты тоже познакомишься. Должен предупредить, тебя ждет легкое потрясение.

Мозби смотрел на него, а бывший фидаин тщетно пытался угадать его мысли. В нужный момент Джон мог помочь, но мог и выступить против. Искатель вел собственную игру. Он считал себя обязанным Раккиму, однако все зависело от того — в достаточной ли мере?

— Ты сделаешь это? Если найдешь оружие — дашь мне знать?

Мозби открыл дверь кабины. Ржавые петли завизжали, словно от нестерпимой боли.

— Уже нашел.