Грехи ассасина

38

За брезентовой стенкой палатки послышалась возня, и раздались крадущиеся шага. У Раккима вполне хватало времени спрятаться или самому устроить засаду, но он уловил запах дегтярного мыла, а им пользовался Полковник. Кроме того, снаружи донесся низкий хриплый шепот. Скорее всего, вместе с командиром сюда явился Грейвенхольц. Пусть считают, будто им удалось застать его врасплох.

Кто-то, тяжело дыша, протопал совсем рядом. Ракким вспомнил Флоренс Тигард в горящей одежде и ее расстрелянных сыновей, Билли Тигарда, погибшего при попытке отомстить за семью. Он вспомнил все: пламя, стрельбу, выражение лица Грейвенхольца, когда коса фермера слегка оцарапала ему грудь… Бывший фидаин едва не передумал. Ему уже не хотелось изображать спящего. Интересно, выдержит ли вторая кожа удар фидаинским ножом? Он прокрутил в голове сотни способов умертвить рыжеволосого, как только тот ворвется в палатку, каждый мучительнее предыдущего, более интересный. Ракким сумел заставить себя спокойно лежать на койке, а вот утихомирить разгулявшуюся фантазию получалось куда сложнее. Лицо Дарвина висело прямо перед ним, туманное, точно в кошмарном сне, с медленно исчезающей улыбкой. Шага стихли у самого входа в палатку. Он закрыл глаза.

— Куку! — Бэби откинула брезентовый клапан.

Бывший фидаин зевнул. Ее он не слышал. Легкую поступь молодой женщины заглушили более тяжелые шаги Грейвенхольца и Полковника.

— Доброе утро. — Ракким сел на койке.

В палатку, наклонив голову, вошел Закари Смит.

— Надеюсь, ты не будешь сердиться за то, что мы тебя потревожили, — произнес он с довольным видом. — Решили отплатить тебе тем же.

— Тебя было трудно найти, — сообщила Бэби. — Полковник обшарил весь лагерь.

Длинное лезвие прорезало заднюю стенку в паре дюймов от лица бывшего фидаина, и рядом с койкой появился Грейвенхольц.

Полностью одетый, Ракким опустил ноги на пол.

— Спасибо, рыжий, а то здесь становилось душновато.

— Лестер, в этом не было необходимости, — резко произнес Полковник. — Рикки, позволь представить моего заместителя Лестера Грейвенхольца.

Здоровяк убрал нож в ботинок, однако во взгляде его явственно читался вызов. Из оружия он также имел двуствольный автоматический пистолет. Заправленная в просторные камуфляжные штаны теплая футболка крупного плетения подчеркивала развитую мускулатуру. Костюм для устрашения. Следовало признать, работа японца впечатляла. Грейвенхольц двигался естественно, как будто скрытый под кожей слой поликарбонатного волокна толщиной в одну восьмую дюйма совершенно ему не мешал. Рыжеволосый сжал кулаки. Костяшки пальцев, несомненно, имели усиление, а предплечья защищали дополнительные пластины. Самая передовая технология. Ракким, однако, воспринял ее с отвращением. Генетические коктейли, применяемые фидаинами, кардинально улучшали естественные способности, но без дисциплины и подготовки становились совершенно бесполезны. Японские усовершенствования могли вызывать только высокомерие и зависимость.

— Чего выпятился, раздолбай? — рыкнул Грейвенхольц.

— Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие большие зубы? — Ракким захлопал глазами.

Бэби рассмеялась.

— Успокойтесь оба! — приказал Полковник. — Рикки, это не совсем визит вежливости. Я все проверил. Двести миллионов долларов перечислены в иностранный банк, как ты и говорил. Деньги путешествовали по всему свету, прежде чем оказаться в Лихтенштейне, но мое доверенное лицо определило, что перечислены они были из одного московского банка. Судя по всему, ты говорил правду, по крайней мере в этой части.

— Закари, на твоем месте я бы поспешила определиться, с кем ты собираешься иметь дело, — сказала Бэби. — Тот китаец, о котором ты говорил, показался мне полным кретином. Он морщил нос от нашего угощения и постоянно спрашивал, достаточно ли чистая вода. Кроме того, разве можно верить атеисту? — Она пристально посмотрела на Раккима. — Я голосую за этого человека.

Полковник нежно поцеловал ее в щеку.

— У тебя нет права голоса, любимая.

— Ты уже нашел оружие? — спросил Ракким. — Русские хотят, чтобы их технический специалист как можно скорее приступил к работе.

— Узнаешь в свое время, — ответил Полковник. — Не хочу торопить события. А пока расскажи, как тебе удалось проникнуть в наш лагерь? Часовых, которые охраняли мой дом, уже допросили. С кофе ты хитро придумал.

— А я все равно считаю, что этих сукиных детей надо было поставить к стенке, — прорычал Грейвенхольц.

— Я не убиваю людей зря, Лестер. — Полковник одернул китель, придавая себе идеальный вид. — Перевода по службе и удержания месячного жалованья вполне достаточно, чтобы напомнить любому о необходимости проявлять бдительность. — Он открыл клапан палатки, и все вышли на улицу. — Рикки, я покажу тебе лагерь, хотя мне не кажется, что ты в этом нуждаешься.

— Веселитесь, мальчики, — сказала Бэби, — а я предпочитаю прогулку верхом.

— Возьми с собой пару солдат! — крикнул ей вслед Полковник.

Жена помахала ему рукой.

— Все равно не послушается. — Закари Смит провожал взглядом ее обтянутые джинсами бедра и качающийся при каждом шаге хвост светлых волос. — Поступит по-своему. — Молодая женщина поравнялась с дальними палатками. — Рикки, ты женат? Прости, ты уже говорил, что холостяк. Моя первая жена погибла во время войны. Жена и трое детей. Случайно, не по вине ваших солдат. Не думал, что женюсь еще раз. Дело не в том, что некому было скрасить мою жизнь или меня привлекала определенная степень свободы без эмоциональных обязательств. Ну, ты понимаешь, о чем я. А потом, несколько лет назад, я познакомился с Бэби, и все стало по-другому. — Он вздохнул, когда жена скрылась за шеренгой техники, и машинально коснулся выкрашенных в черный цвет волос. — Я знаю, что она слишком молода для меня. Но я не представляю жизни без нее.

— Ты счастливый человек, — сказал Ракким.

— Да, — согласился Полковник.

Они прошли мимо семитонных грузовиков, вокруг которых копошились солдаты. Некоторые, нырнув под капот, орудовали гаечными ключами и шестигранниками, другие проверяли снятые колеса или меняли тормозные колодки. Слишком перепачканные и слишком занятые, они не отдавали честь, а лишь кивали и здоровались. Закари Смит отвечал на приветствия, называя каждого бойца по имени.

— Техническое обслуживание и заправка — краеугольный камень любого воинского подразделения, — заметил он. — Работа грязная, но выполняется не для парада. Если машина с боеприпасами или горючим выйдет из строя, это может кардинально изменить ход сражения. Механики и водители не должны испытывать неудобств ни в чем. В этом состоит один из залогов будущих побед.

— Мы в основном работали небольшими отрядами. — Ракким мельком взглянул на двоих охранников, чуть приотставших, однако готовых в любой момент прийти на помощь командиру. — Старались передвигаться незаметно и питались тем, что давала земля.

— Для партизанских действий следует применять другую тактику, — согласился Полковник. Солнце отражалось от каждой пуговицы на его кителе. — Ну, рассказывай, как ты проник в лагерь? По всему периметру установлены датчики движения, и все они работают исправно.

Ракким улыбнулся. Закари Смит вынудил его говорить о себе.

— При помощи собаки. Крупной рыжей дворняги.

Полковник удивленно поднял брови.

— Собаки?

— Я знал, что периметр защищен, поэтому нашел в ближайшем поселке бродячую собаку. Купил пакет гамбургеров. Умная дворняга, но голодная. Ночью стал подниматься по южному склону. Каждые двадцать — тридцать ярдов бросал вперед гамбургер, чтобы собака бежала вперед через кусты. В конце концов датчики сработали, и поднялась тревога. Зажглись прожекторы, прибежал часовой. Увидел собаку, потрепал по голове. Прожекторы погасли. Я прошел вслед за часовым мимо датчиков. — Ракким пожал плечами. — Честно говоря, никаких проблем.

Полковник засмеялся.

— Неудивительно, что русские тебя наняли.

— Вся эта фидаинская показуха слишком переоценена, — проворчал Грейвенхольц.

— В словах Лестера есть смысл, — заметил Полковник. — Мы задержали несколько твоих бывших соратников. Тем не менее это делает успех Рикки еще более впечатляющим.

— Ему просто повезло, — сказал громила.

— Не принимай это слишком близко к сердцу, Рикки. Лестеру никто не нравится.

— Пусть принимает, — оскалился Грейвенхольц. — Меня это вполне устраивает.

Они поднимались все выше по склону. Следовало отдать должное Полковнику, он шел быстрым шагом, одновременно рассказывая о замене личного состава и местной политической обстановке, опасностях, связанных со службой в горном лагере, необходимости периодических отъездов для усмирения бандитов и поддержания мира.

— Что, по мнению твоих подчиненных, вы ищете в горе? — спросил Ракким.

— Потерянное золото Форт-Нокс, — ответил Закари Смит. — Бочки с бриллиантами. Платиновую жилу, которая уходит к центру Земли. Слышал все возможные варианты. Кроме тебя об истинной цели знаем только я, Бэби и еще один специалист. Искатель из Нового Орлеана, его зовут Мозби.

— Я бы хотел с ним познакомиться.

— Скоро. — Полковник показал на «муссон», укрытый маскировочной сетью. — Полагаю, из-за него русские и догадались, что здесь происходит нечто важное.

— Как они догадались, я понятия не имею, — пожал плечами Ракким. — Меня это не касается.

— Тем не менее нам иногда приходится использовать эту птичку. Не только русским хочется сунуть нос в наши дела.

— Какой смысл владеть, если нельзя использовать? — буркнул Грейвенхольц. Полковник посмотрел на него. — Я просто хотел сказать… — поспешно добавил он.

Но Закари Смит уже нырнул в лес. Вскоре Ракким заметил небольшой лагерь с беспорядочно расставленными палатками и развешанным на ветвях бельем. Люди молча наблюдали за ними из тени сосен. Никто не отдавал честь, даже не здоровался. Они отличались от солдат из главного лагеря, не походили и на шахтеров. Угрюмые небритые мужчины с винтовками на плечах более всего напоминали пугала.

Ракким узнал одного из них, потом другого. Он видел их на ферме Тигарда, когда те, вопя от восторга, расстреливали горящий дом. Бывший фидаин уже собирался найти повод, чтобы подойти ближе, но тут Грейвенхольц коснулся пальцами уха, и все скрылись в лесу.

Тропинка разделилась на две. Полковник двинулся по нижней.

— А там что находится? — Ракким кивнул на вторую дорожку.

Близился полдень. Солнце пекло немилосердно, и даже птицы предпочитали лишний раз не подниматься в воздух.

— Просто красивый вид, — ответил Полковник.

— О’кей. Если ты устал…

Закари Смит пошевелил губами.

— Может быть, сходим к озеру, сэр? — предложил Грейвенхольц. — Там прохладней, кроме того, в ущелье было несколько камнепадов. Не думаю, что прогулка там безопасна.

Полковник, помедлив, покачал головой.

— Давно не был в ущелье. Кроме того, хочу, чтобы Рикки оценил системы противовоздушной обороны лагеря. Если я решу иметь дело с русскими, Пекин может обидеться.

— Может, не стоит рисковать, сэр? — насупился Грейвенхольц. — Вы слишком доверяете этому тюрбаннику.

— Эй, Лестер, — Ракким улыбнулся, — давай не будем оскорблять друг друга. Я же не называю тебя бледным недоумком с веснушчатой задницей и крошечным членом.

Грейвенхольц ударил его. Бывший фидаин уклонился. Медленнее, нежели мог, не желая демонстрировать скорость собственной реакции. Возможно, он совершил ошибку. Бронированный кулак едва скользнул по лицу, но оставил на челюсти кровоточащий след.

— Хватит, Лестер! — приказал Закари Смит. — Я собираюсь показать Рикки ущелье. Можешь сопровождать нас или отправляйся срывать злобу на ком-нибудь другом.

Шагая вслед за Полковником, Ракким коснулся челюсти кончиками пальцев. Теперь он знал, насколько быстро способен двигаться рыжий громила.

— Я тебя предупреждал, — бросил на ходу Закари Смит. — Провоцировать Лестера очень опасно.

Сзади по каменной осыпи громыхали ботинки Грейвенхольца.

Они шли уже минут десять, периодически меняясь местами, как вдруг уши Раккима уловили звук. Его спутники пока ничего не замечали. Еще через пару минут, когда все трое поднялись на широкий плоский гребень рядом с вершиной, Полковник тоже насторожился. Где-то вдали слабый, но уверенный голос призывал к полуденному намазу.

— Лестер! — Закари Смит сурово взглянул на него, затем решительным шагом углубился в лес.

Ракким и Грейвенхольц поспешили следом. Деревья росли редко, каменистую землю усеивали бутылки из-под виски, банки от мясных консервов, ветчины и кукурузы в белом соусе. Призыв доносился из сарая размером с уборную. Рядом под сосной дремал чумазый парень со штурмовой винтовкой на коленях.

Полковник без особых церемоний растолкал его.

— Открыть дверь!

Охранник с трудом поднялся на затекшие ноги, пошарил в карманах и вставил ключ в висячий замок.

Отпихнув парня в сторону, Закари Смит распахнул дверь, заглянул внутрь и повернулся к Грейвенхольцу.

— Я все могу объяснить… — начал Лестер.

— Нет, определенно не сможешь. — Полковник помог выйти запертому в сарае человеку со скованными за спиной руками. Тот жмурился от яркого света. — Воды!

Чумазый, чуть помедлив, протянул флягу.

Закари Смит поднес ее к губам пленного, у которого сразу же задергался кадык.

— Спокойней, солдат. — Полковник заставил его пить медленней. Они долго стояли рядом, пока пустая фляга не загремела, отброшенная в сторону. — Лестер, я приказал расстрелять его на прошлой неделе перед отъездом!

Ракким узнал пленного. Два года назад фидаин Ходжес лучше всех окончил курс воинов-теней. Ракким присутствовал на церемонии выпуска в качестве гостя генерала Кидда. Да, человек перед ним, несомненно, когда-то был Ходжесом, но как же изменилось его лицо! Скулы деформированы, нижняя челюсть выбита, один глаз заплыл, подбородок сломан. В таком состоянии он уже не мог рассчитывать на выздоровление.

Пленный, вероятно, испытывал мучительную боль, однако держался спокойно, расставив ноги, насколько позволяла коротая цепь. Другие оковы стягивали за спиной его локти и запястья. Однажды в академии Ракким наблюдал, как зафиксированный подобным образом курсант подпрыгнул и послал инструктора в нокаут, врезав ему коленями по лбу. Отличный прием. Его исполняли многие фидаины, но только не с перебитой лодыжкой. Слабая надежда, искрой промелькнувшая в глазах узника, тут же уступила место смирению. Ходжес все понял. Эппс не мог помочь ему, не подставив под удар выполнение собственной операции. Они оба все поняли.

Подоспевшие охранники Полковника взяли пленного под прицел.

— Ты не выполнил мой прямой приказ, Лестер.

Лицо Грейвенхольца приобрело цвет гниющего апельсина.

— Понимаете, сэр, у ребят в этой глуши так мало развлечений, вот я и решил немного облегчить их участь.

— У твоих ребят, не у моих. — Осторожно повернув голову Ходжеса, Полковник рассмотрел перемазанные грязью рубцы в местах, где раздробленные кости лица срослись неправильно. Он расстегнул его рубашку. Сломанные ребра торчали подобно каркасу автомобильного тента. Застегнув пуговицы, Закари Смит пригладил покрытые коркой спекшейся крови волосы фидаина. — Приношу свои извинения, солдат.

— Сэр, он грязный шпион, — сказал Грейвенхольц.

— Да, он шпион. Поэтому я приговорил его к смерти. — Полковник смотрел на Ходжеса. — А еще он солдат, выполнявший приказы, и чертовски храбрый человек, который заслуживает того, чтобы его поставили перед взводом и расстреляли со всеми воинскими почестями, а не использовали для развлечения трусов.

Голос Грейвенхольца упал до хриплого шепота.

— Сэр, вы не имеете права…

— Ты нарушил мой приказ и опозорил себя. Так издеваться над человеком! Если бы я не нуждался в тебе, то пристрелил бы как бешеную собаку. — Рука Полковника легла на рукоять пистолета. — Свободен. И это дерьмо забери с собой.

Грейвенхольц, неловко отдав честь, зашагал прочь. Его чумазый подчиненный потащился следом.

— Сэр, — обратился к командиру один из охранников, — пленного запереть?

— Дайте ему как следует умыться. Где родник, сами знаете. Не торопите, но и не подходите слишком близко. И постоянно держите под прицелом. Постоянно. Когда умоется, дайте помолиться и приведите сюда. Мы избавим его от страданий. — Полковник снова повернулся к пленному. — Солдат, ты готов предстать перед Создателем?

Тот кивнул.

— Извини, у меня нет твоей святой книги, чтобы ты смог прочесть…

— В этом нет необходимости, сэр, — прохрипел Ходжес. — Коран я помню наизусть.

— Кроме того, он был бы осквернен моим прикосновением. Я прав?

Изувеченный фидаин смотрел прямо перед собой.

Ракким проводил взглядом его и обоих охранников. Порыв ветра из низины принес с собой запахи сосны и кедра — чистые запахи земли и вечности. Хорошо бы Ходжес успел вдохнуть их перед смертью. Странное дело. Согласно полученной информации, Полковник слыл ярым ненавистником мусульман, одержимым жаждой мести, но в реальности все выходило иначе. Хотя Закари Смит без малейших колебаний казнил врагов, в его поведении Ракким не усмотрел ни капли жестокости, лишь строгую справедливость. Зверем оказался Грейвенхольц. Даже чудовищем. И иногда он срывался с цепи.

Полковник озирал холмы и долины. Ветер развевал его длинные волосы. Он прищурился, словно ожидая появления какого-нибудь призрачного воинства, сонма ангелов во всей их красе.

Ракким припомнил нового президента пояса на экране телевизора в закусочной «Пиггли-Виггли». Охотники за соседним столиком передразнивали его, называли зубоскалом. Вообразить нечто подобное в Сиэтле он даже не пытался. По крайней мере, в общественном месте. А ведь политики везде одинаковы. Большинство их являло собой сборище слабых, самодовольных болтунов, готовых на все, лишь бы выглядеть привлекательными для тех, кто на них смотрит. Они всегда лицемерили. Даже Кинсли то и дело приходилось идти на самые невыгодные компромиссы, лавировать между консервативными аятоллами и современными технократами, смягчать предлагаемый запрет на поездки для незамужних женщин и возвещать об этом как о своей победе. Такова их суть. Конечно, Ракким отдавал себе отчет в необходимости доверить кому-то управление государством, просто сам бы он предпочел видеть у власти человека жесткого, но благородного, с твердым характером и чувством приличия. Кого-нибудь вроде генерала Кидда или Полковника.

— Что за ребят мы видели по пути сюда? — спросил он. — На которых чуть не падали их собственные палатки.

— Люди Лестера. Он привел их с собой, когда присоединился ко мне около пяти лет назад. Приграничные рейдеры. На самом деле их всех следовало бы повесить. Сброд, по большей части не признающий дисциплину, это ты верно заметил, но бойцы отличные. Как и сам Лестер. Ему не хватает обаяния, у него скверный характер, но когда труба зовет…

— На твоем месте я бы беспокоился о времени, когда труба молчит.

— Мы с Лестером старые приятели, — глядя в сторону, произнес Закари Смит. — Мне показалось, что пленный узнал тебя.

Замечание застало Раккима врасплох. Впечатленный наблюдательностью Полковника, он даже не решился солгать.

— Нас представили, когда я посещал академию.

— Когда он увидел тебя рядом со мной, — Закари Смит подставил лицо ветру, — наверняка понял, что ты стал изменником. Должно быть, у него сердце едва не разорвалось.

— Фидаины путешествуют налегке. Сердце стало бы лишним грузом.

Полковник посмотрел на него.

— Возможно, ты не испытывал особых угрызений совести, когда предавал свою страну, однако многим людям, подобным этому молодому пленному, даже в голову не придет поступить так же. Ни за любовь, ни за деньги. Русские, как ты сказал, богобоязненный народ, а потому, мне кажется, стоит иметь с тобой дело, мистер, но не надейся на доброе к тебе отношение.

Примерно через час охранники привели умытого Ходжеса. С выполосканной одежды еще капала вода. Цепи звенели при каждом шаге, а скованные руки он держал перед собой.

— Солдат, ты готов? — спросил Закари Смит.

Пленник расправил плечи, встав лицом к ветру.

Охранники подвели его к краю скалы и по знаку командира подняли винтовки.

— Сэр, — обратился вдруг Ходжес к Полковнику. — Можете ли вы выполнить одну мою просьбу?

— За это не беспокойся. Завтра еще до полудня тебя похоронят на кладбище в Джексон-Ридже рядом с другими мусульманами, павшими во время войны. Я знаю порядок.

— Я хотел попросить вас не об этом, сэр. — Ходжес кивком указал на Раккима. — Пусть он приведет приговор в исполнение.

Полковник недоуменно уставился на пленника.

— Ты хочешь умереть от руки предателя? Смеешься надо мной, солдат?

Ходжес встал по стойке «смирно».

— Сэр, со всем уважением, я предпочитаю, чтобы меня лишил жизни фидаин-изменник, но не пара неверных любителей жареной свинины.

— Со всем уважением? — Полковник засмеялся, покачав головой. — Я никогда не смогу вас понять. — Он бросил взгляд на Раккима. — Ты сможешь это сделать?

Бывший фидаин встретился глазами с Ходжесом.

— Почту за честь, сэр.

Достав из кобуры пистолет, Закари Смит вынул магазин и оставил в нем один патрон.

Ракким даже не взглянул на протянутое ему оружие. Он медленно подошел к пленнику, спрятав в ладони фидаинский нож.

— Спасибо, — едва пошевелил губами Ходжес.

Ракким не видел в его взгляде страха. Ни малейшего. Изувеченный фидаин не просил отомстить за него. Не требовал поклясться, что их задание будет выполнено. Необходимость в заверениях совершенно отсутствовала.

— Прости, — также еле слышно произнес Ракким.

— Все в порядке, брат. Уже сегодня я буду лежать на золотой кровати в раю.

Ракким одним неуловимым движением вонзил нож в его сердце и извлек обратно. Пленный даже не успел моргнуть.