Грехи ассасина

49

Он наблюдал из леса за виллой Рыжебородого. Заметив машину Сары, не очень умело спрятанную под обрушившейся частью крыши, Ракким выдохнул с облегчением. Других автомобилей бывший фидаин не увидел. Равно как и вертолетов в небе. Только ее незарегистрированный, специально на случай, если придется бежать, потрепанный немецкий седан с мощным двигателем и крепким кузовом. Он обогнул участок по лесу и приблизился к вилле со стороны, самой дальней от дороги. Отсюда за зданием вряд ли кто-нибудь следил.

Вилла представляла собой просторный уединенный особняк, где никто не жил почти три года. С тех самых пор, как умер глава Службы государственной безопасности. Многие из белых каменных стен обрушились. Уцелевшие покрывали слой копоти и многочисленные непристойные рисунки. Ракким и Сара выросли здесь. Они знали каждый коридор, каждое потайное место, часто вспоминали об ужинах с Рыжебородым и днях, проведенных вместе в оранжерее. Все осталось в прошлом. Вилла превратилась лишь в место встречи. Последнюю надежду на случай, если их что-нибудь разлучит. Вполне достаточно.

Он заметил слежку, едва покинув квартиру. Серый седан с тонированными стеклами потащился следом, едва Ракким сел за руль собственной машины для бегства, стоявшей в подземном гараже за пару кварталов от дома. После ряда рискованных маневров бывший фидаин оторвался от хвоста, но не слишком поверил в удачу. Аль-Файзал умел исчезать весьма убедительно. Ракким объехал стороной охваченный беспорядками центральный район города. Поставив машину в подземном гараже торгового центра, он оттуда же угнал самый плохой автомобиль. Ему попался трехколесный фургончик для доставки халяльного мяса с валявшейся за спинкой сиденья кепкой водителя. Связь по-прежнему не работала, однако, судя по дыму, поднимавшемуся над другими районами, беспорядки усиливались. Прокатившись несколько миль на фургончике, он сменил его на ничем не примечательный семейный автомобиль, похищенный им с разграбленной стоянки подержанных машин, и выбрался из города. На автостраде Ракким простоял двадцать минут. Убедившись в отсутствии слежки, бывший фидаин направился к вилле, держась проселочных дорог и часто поглядывая в зеркало заднего вида. Подъехав к заброшенному особняку по не обозначенной на карте лесовозной просеке, он оставил автомобиль за лесом. На все ушло почти два часа, зато теперь сомнений не оставалось: его никто не преследовал.

Преследовали лишь последние слова обезумевшего от боли и страха «черного халата», принявшего Раккима за Дарвина. Хотя какой смысл врать себе? Безумие фанатика тут роли не играло. Нынешние ужасные события действительно пробудили ассасина. Вынесли к поверхности на волнах крови. Бывший фидаин ощущал его присутствие под кожей, слышал, как он взывает к нему похожим на шелест опавших листьев шепотом мертвеца. Ракким до последнего игнорировал Дарвина, и тот наконец умолк, превратившись в обычного призрака, тенью следующего за человеком.

Машина Сары оказалась открыта с правой стороны. Он представил, как жена, держа на руках Майкла, выбирается с водительского сиденья, а Лео выпрыгивает с пассажирского, озирается и в спешке, естественно, забывает захлопнуть дверцу. Сара держится спокойно, поскольку это необходимо при ребенке, хотя подозревает, какая участь постигла Кэтрин.

Бывший фидаин заскользил между деревьями к вилле, привычно огибая колючие заросли ежевики и перепутанные плети вьюнка. В последний раз он играл здесь лет пятнадцать назад. Знакомые тропинки давно заросли, но Ракким не сбился бы с дороги даже в полной темноте.

Аль-Файзал работал на Старейшего, а не на великого муллу «черных халатов». Следовало обо всем догадаться сразу же после авиакатастрофы. Он проклинал себя за глупость. В случае гибели Кинсли и вице-президента власть переходила к спикеру Конгресса Питеру Брандту. Моложавый харизматичный политик твердо придерживался умеренных взглядов и связал свою жизнь с женщиной из числа модернов. В качестве преемника главы государства его кандидатура меньше всего устраивала «черных халатов». Старейшего же линии преемственности не интересовали. Он расцветал на почве хаоса и неопределенности. Чем хуже становилась ситуация, тем больше возрастала вероятность вложить бразды правления в руки подконтрольного ему человека. Оставалось только молиться, чтобы спикер Брандт, нет, президент Брандт, сейчас находился в надежном убежище. И генерал Кидд. Впрочем, было бы глупостью всерьез допускать, будто предводитель фидаинов не погрузился уже в самую гущу событий, хотя и сам являлся потенциальной мишенью.

Ракким ускорил шаг. Бурундук юркнул в чащу, заметив приближение человека. Ожидать покушения на него и Сару рано или поздно следовало. Они нажили слишком много врагов, желающих с ними рассчитаться. Однако люди аль-Файзала охотились не только за ними, но и за Лео. Бывший фидаин вспомнил взгляд «черного халата» в момент, когда тот воткнул себе в горло нож. Он словно выиграл главный приз. Может, так оно и вышло? Приз молчания. Окончательный уход от вопросов. Не важно. Все необходимые ответы уже получены. Если Старейшему понадобился Лео, значит, первый из компонентов для приготовления большого взрыва, изотоп гафния, уже у него. Честно говоря, подобной прыти Ракким от старика не ожидал. С другой стороны, если его агенты проникли в ряды фидаинов, иерархию «черных халатов» и Службу государственной безопасности, почему дом Полковника должен составлять исключение? Возможно, Бэби не сильно сопротивлялась.

Возле опушки леса он опустился на колено, изготовившись к последнему броску. С близкого расстояния вилла выглядела еще хуже. Два года назад, во время Рамадана, вандалы и банды фундаменталистов устроили здесь погром. Они сломали и сожгли все, что не смогли унести. Не пощадили даже оранжерею.

Рыжебородый нигде не чувствовал себя так хорошо, как в искусственном оазисе площадью с акр, защищенном от холода прозрачным пластиковым куполом. По его собственным словам, он не знал лучшего места для обращения к Аллаху и более похожего на рай, нежели любой другой уголок земли. В свой рабочий кабинет он и то наведывался значительно реже. Даже в худшие моменты их отношений с Раккимом, когда они спорили о его учебе или высокомерии, даже когда Рыжебородый вообще не разговаривал с ним целую неделю, узнав о решении воспитанника стать фидаином, они сидели здесь вдвоем и слушали журчание воды по плоским камням. Ракким и Сара впервые поцеловались тоже в оранжерее. Они спрятались в зарослях цветов и долго смеялись, когда голубая сойка прервала их невинные ласки сердитыми криками.

Он вынырнул из леса и побежал, пригибаясь к высокой траве. Полуденное солнце светило в спину, а потому никто бы смог отследить из дома его маневр. В оранжерею он проник через брешь, пробитую каким-то угонщиком. Покрытый мхом остов брошенной им машины едва проглядывал сквозь заросли желтых олеандров. Спина мгновенно вспотела от жары и повышенной влажности. Два года назад погромщики выдернули растения с корнями, обломали ветви с деревьев, разбили ломами и кирками фонтаны, тем не менее сад не только выжил, но даже разросся. Он стал более диким. Превратился скорее в джунгли с плотной сетью лиан и кустов, а бамбук уже касался макушками верхней части купола.

Услышав за спиной смех, Ракким обернулся, но никого не увидел. Листья шелестели на покачивающихся ветвях, однако ни малейшего признака человека он не заметил. И все же здесь кто-то присутствовал кроме него. Бывший фидаин замер, пытаясь различить хоть какой-нибудь звук помимо журчания воды в ближайшем источнике. Скользнув взглядом по глади небольшого пруда, Ракким вместо собственного отражения увидел довольное, ухмыляющееся лицо Дарвина.

«Рикки, ну дай мне немножко порезвиться. Я же помог тебе с Фаридом. Тем самым „черным халатом“. Неплохой был парень, только немного ограниченный».

Слабое течение колыхало поверхность водоема. Лицо ассасина переливалось бликами, то теряясь, то вновь обретая четкие очертания. Было что-то волчье в наклоне его головы, в угловатых скулах, голодном взгляде больших глаз.

«Рикки, давай работать вместе. Выпусти меня. Я лучше справлюсь».

— Тогда почему ты умер, а я жив? — тихо спросил Ракким.

«Может… может быть, у тебя на плече действительно сидел ангел. Хотя сейчас никакого ангела нет, я в этом уверен».

— Мне он больше не нужен.

«Зато нужен я. Я ведь больше десяти лет работал на Старейшего. Имею представление о его образе мыслей, знаю все его хитрости. Когда ты пребываешь в отличном настроении, чувствуешь себя в полной безопасности, думаешь, что уже победил его, — именно в этот момент можешь считать, что проиграл».

— Уходи.

«Послушай, Рикки, если ты умрешь, я действительно стану мертвым. Не забывай, аль-Файзал прекрасный боец, а ты никогда не дрался с душителем. С ним нужно действовать неожиданно, чтобы он не мог тебя просчитать. — Солнечные лучи легли на поверхность под другим углом, и очертания Дарвина исказились. — Я заслуживаю благодарности, потому что пытаюсь помочь тебе. Ты для меня как сын, которого у меня…»

Ракким воткнул нож в лицо ассасина. Достаточно неожиданно? Когда вода успокоилась, он увидел лишь собственное отражение. Бывший фидаин двинулся в глубь оранжереи, попутно заметая следы Сары и Лео. Они пытались соблюдать осторожность, но слишком торопились, а толстяк еще и без конца наступал мимо камней. Шум потока становился все громче и громче. Ракким приблизился по дуге, не оставляя даже примятой травинки. Аккуратно пробрался сквозь заросли, почти полностью заслонившие маленький водопад. Верхнюю его кромку и острые камни внизу разделяло не более пяти футов, однако стена воды скрывала достаточно пространства, чтобы спрятаться. Ракким наклонился, ощутив на лице холодные брызги.

— Сара?

— Папа! — пискнул Майкл.

Он проскочил сквозь серебристый занавес, оставшись почти сухим, и поднялся на заросший мхом карниз. Позади него находился маленький грот, еще в детстве случайно обнаруженный им и Сарой. Их тайное место. Здесь они рассказывали друг другу истории при свечах. В подобных занятиях не содержалось даже намека на непристойность, но укрытие принадлежало только им двоим.

Сын бросился ему на руки и крепко прижался к груди.

В полумраке темнело лицо Сары, покрытое блестящими капельками воды. Она глядела на него, но никак не могла улыбнуться. Вероятно, думала о матери. Бывший фидаин едва заметно кивнул. Жена на мгновение закрыла глаза… и перекрестилась. Ракким удивленно поднял брови, а Сара обхватила его руками, и оба замерли, едва не касаясь головами каменного свода. Они долго стояли, обнявшись, не обращая внимания на влажную одежду, мокрые волосы, делились друг с другом теплом, успокаивали друг друга радостью встречи.

— Я тоже рад тебя видеть. — Заляпанный грязью юноша, скорчившись, сидел в углу и дрожал от холода. — Я не могу находиться в замкнутом пространстве, мне холодно, но, черт возьми, Лео вечно чем-нибудь недоволен.

— Я знаю пару человек, которые бы с радостью поменялись с тобой местами, — резко произнес бывший фидаин.

Толстяк посмотрел на него.

— Извини. — Он перевел взгляд на Сару. — Извините.

— Все в порядке. — Жена повернулась к Раккиму, обняла за пояс. Майкл вертел головой между ними. — Что будем делать?

— На ночь здесь оставаться нельзя. Попробуем вернуться в город. Связь не работает, часть дорог заблокирована, но если мы сможем добраться до дома Спайдера, то будем в безопасности. — Он почувствовал, как Сара дрожит, и обнял ее за плечи.

— Те люди, которые ворвались в нашу квартиру, кто они?

— Аль-Файзал и его ударный отряд.

— Я слышал, он погиб, — заметил толстяк.

— Он охотился за тобой, Лео, — сказал Ракким. — Мы с Сарой бесплатное приложение.

— Отлично. — Юноша забился еще глубже в угол, прижав колени к груди. Хотя солнце переместилось и в грот сквозь стену воды теперь проникало меньше света, огромные глаза Лео блеснули в полумраке. — Кто-то узнал о сердечниках памяти?

Ракким кивнул.

— Старейший.

— Плохо. — Толстяк задрожал еще сильнее. — Очень плохо.

— Лео, Рикки и я уже встречались со Старейшим лицом к лицу и живы, как видишь, — напомнила Сара.

— Ага, и где мы сейчас находимся?

Супруги засмеялись. Майкл подхватил их смех и захлопал в ладоши.

— Не смешно, — буркнул юноша.

Сара провела ладонью по спине Раккима.

— А это что такое?

Изогнувшись, бывший фидаин нащупал у себя на пояснице металлический кружок размером с пуговицу.

— Проклятье. — Ракким оторвал его и положил на ладонь.

— Мы покойники, — простонал Лео, обхватив голову руками. — Семнадцатая модель. Радиус действия тридцать миль.

Сара подняла с земли камень.

— Давай разобью.

— Плохая мысль. — Ракким поцеловал ее. Поцеловал Майкла. — Оставайтесь здесь. Что бы ни случилось, оставайтесь здесь. Никуда не уходите, пока я не вернусь за вами. Понятно?

Жена поцеловала его в ответ.

— Разберись с ними.

Наступая только на камни, он вынырнул из водопада, стянул промокшую куртку и двинулся сквозь заросли, стараясь оставлять как можно меньше следов. «Черный халат» у них дома пытался обнять Раккима. Тогда бывший фидаин объяснил поступок блюстителя нравственности отчаянием и лишь сейчас узнал его истинную причину. «Черный халат» с готовностью пожертвовал собой, прилепив ему на спину устройство слежения. Остальные трое, вероятно, даже не подозревали о собственной роли. Их использовали для придания ловушке большей убедительности. Ракким спрятал куртку в зарослях ежевики и подбежал к краю купола. Там он подождал три минуты, еле справляясь с нетерпением. Пуговица передавала, где именно и как долго беглец находится. Пусть преследователи думают, будто он бесцельно бродит по вилле, нигде не останавливаясь надолго. Если бы Сара разбила устройство, их укрытие мгновенно бы вычислили.

В течение следующих десяти минут бывший фидаин слонялся по дому, перешагивая через обгоревшую мебель, битые кирпичи, банки от мясных консервов и бутылки из-под джихад-колы. Он посидел в старом кабинете главы Службы государственной безопасности, где раньше в основном стоял перед рассерженным наставником, ругавшим его за реальные или воображаемые проступки вроде невнятно произнесенной молитвы или жалобы очередного учителя. Разносы не имели значения. Рыжебородый любил воспитанника, и они оба это понимали. Ракким лег на живот возле одной из обвалившихся потолочных балок. Половицы прогнулись под ее весом, образовав в полу узкую щель. Он сунул туда пуговицу и услышал, как она зазвенела в подвале. Бывший фидаин бегом направился к парадному входу.

Он успел как раз вовремя. Два серых седана, миновав въезд для частных автомобилей, неторопливо приближались к дому по извилистой дороге. Те, кто находился в них, явно не спешили. Они знали, где беглецы. Ракким, Сара, Майкл и Лео — все попали в ловушку. Он улыбнулся, отступая в темный угол. Боевики тоже угодили в западню, просто пока не подозревали о ней.

Из машин выбрались шестеро: три фидаина, два армейских спецназовца и, конечно, аль-Файзал. Бойцы ударного отряда действовали четко, не расслаблялись, держали наготове автоматы. На ремнях у них висели парализующие дубинки.

Тарик в темной клетчатой рубашке и просторных штанах словно приехал на пикник. Он единственный не имел оружия. Сунув руки в карманы, «черный халат» двинулся в обход виллы. Иногда он останавливался, поднимая с земли осколок кафеля или головешку и рассматривая, точно драгоценности. Аль-Файзал производил впечатление человека, который ничего не боится.

Боевики разделились. Тарик направил по одному бойцу в северное и южное крыло виллы, а сам еще с тремя двинулся к кабинету Рыжебородого. У одного из следовавших за ним фидаинов Ракким заметил прибор слежения. Он перебрался во внутренние помещения.

— Я не боюсь, — сказал Лео.

Сара прижала палец к губам. Майкл мгновенно повторил ее жест.

— Мы с Раккимом бывали и в худших передрягах, — добавил толстяк.

Сара не сводила глаз с водопада, шумевшего в нескольких дюймах от нее. За стеной воды сад казался темным и размытым.

Первым Ракким выбрал светловолосого высокого фидаина. Тот осматривал внешние помещения виллы, действуя практически в одиночку. Ему и его товарищу аль-Файзал поручил образовать своего рода заслон для предотвращения возможного бегства, в то время как остальные четверо проверят место, откуда исходил сигнал. Разумный план. Вот только охраняющие периметр бойцы делались крайне уязвимы для человека, знающего тут каждый дюйм. Кроме того, в отряд душителя входили профессиональные солдаты, привыкшие управляться с противником посредством силы, но они совершенно не умели действовать скрытно.

Ракким крался впереди светловолосого, абсолютно бесшумно ступая по мусору. Выбрав подходящее место, он прижался лопатками к внутренней стене. Шаги приближались. Согласно правилам оперативной подготовки, боевику сейчас полагалось в целях безопасности на мгновение выглянуть из-за угла. Идеально рассчитав момент, Ракким ударил фидаина ножом в глаз, лишь только его голова появилась в поле зрения. Он аккуратно опустил труп на пол и поспешил в другой конец виллы, воспользовавшись коротким путем через старую прачечную. В кабинете Рыжебородого раздавался шум.

Спецназовец с бритой головой оказался более осторожным человеком. Ракким это сразу определил по его движениям. При каждом шаге боевик аккуратно пробовал пол, перед тем как перенести вес тела на ногу. Бывший фидаин прокрался вперед и залег под листом обвалившейся сухой штукатурки. Спецназовец прошел так близко, что Ракким увидел собственное отражение в его начищенном ботинке. Пропустив бритоголового вперед, он бесшумно поднялся за его спиной и перерезал ему горло, когда тот замер с поднятой ногой.

Ракким подхватил автомат убитого. Проверил. Бывший фидаин не любил огнестрельное оружие из-за его громкости и громоздкости, однако если требовалось убить много людей, быстро и на расстоянии, выбор становился очевидным. Он двинулся к кабинету Рыжебородого, откуда доносился чей-то голос:

— Вашу мать, выходите немедленно, и никто не пострадает!

Пригнувшись, Ракким скользнул к заранее намеченному обрушенному участку стены. Ему хватит мимолетного взгляда, чтобы определить положение людей. Одна очередь, и он увезет Сару, Майкла и Лео. Подняв нож, бывший фидаин взглянул на отражение. В кабинете находился лишь один человек. Спецназовец говорил скорее для себя и явно нервничал, судя по тому, как он постоянно размахивал автоматом. Их разделял какой-то фут.

Прикончив его, Ракким помчался к оранжерее.

Сперва она услышала, а потом увидела подходивших к водопаду людей. Они переговаривались тихо, вода шумела громко, и все равно Сара вначале различила именно звук их приближения: хруст смятых цветов и треск сломанных веток. Незнакомцы прошли мимо водопада один раз. Потом второй. На третий остановились.

Теперь их голосов Сара почти не слышала. Людей оказалось трое, и один из них, несомненно, привык командовать всеми.

Майкл съежился, но не издал ни звука.

Лео набрал в рот воздуха и затаился ни жив ни мертв.

Спрятав сына в дальнем конце грота, Сара подняла с земли камень.

Один из мужчин просунулся сквозь водяной занавес. Холодные струи бежали по его щекам и подбородку. Человек прищурился и увидел ее.

Сара ударила незнакомца изо всех сил. Он упал лицом вниз, а она била его снова и снова. Кто-то снаружи утащил тело за ноги.

Затем в убежище, отчаянно ругаясь, ввалился еще один человек. Блестящее лезвие Сара заметила слишком поздно. И тут ее поразил Лео. Дело даже не в том, что она представить не могла, что он может броситься на нож, а в том, как быстро юноша двигался.

— Ой! — Толстяк уставился на торчащую из живота рукоятку. У него задергались губы. Он потрогал ее пальцами и отдернул руку. Затем взглянул на Сару с таким видом, словно боялся наказания.

Человек, пырнувший Лео, вдруг дернулся назад. Вокруг его шеи обвилась веревка кремового цвета, и он упал от резкого рывка.

— Я кому сказал, что они нужны мне живыми. — Рядом с водопадом появилось лицо еще одного мужчины. — А ты что натворил? Порезал мальчика ножиком.

По ту сторону водопада раздавались хрипы. Кого-то тошнило.

Из водяного занавеса появилась рука.

— Выходите. Все. — Пальцы поманили их к себе. — Мы окажем Лео медицинскую помощь, но для этого вы должны выйти. Пожалуйста. — Голос звучал дружески, но в нем, подобно битому стеклу в песке уютного пляжа, таилась скрытая угроза. — Я Тарик аль-Файзал, Сара. Не хочу, чтобы с тобой или ребенком что-нибудь случилось. Мне не нужно, чтобы это было на моей совести.

Лео поднял на нее взгляд, прижимая ладонь к животу. И медленно покачал головой.

Сара подняла с земли булыжник, однако в следующий момент ее горло захлестнула удавка, и она упала на камни под водопадом. Закашлявшись, женщина вскочила на ноги, попыталась ослабить петлю. Человек с проломленной головой лежал в ручье лицом вниз. Вокруг него завивались в водоворотах сгустки крови.

— Хаскинс, выводи Лео, наложи на рану повязку, — приказал аль-Файзал второму мужчине. — Если он умрет, я повешу тебя за яйца и буду ждать, когда они оторвутся.

Боевик скрылся за стеной воды. Сара цеплялась пальцами за веревку, но ее сделали из какого-то уникального материала. Она могла становиться четырехфутовым кнутом и тут же превращаться в самозатягивающуюся удавку, стоило душителю пошевелить пальцами.

Высокомерный мужчина за тридцать с длинным лицом и маленькими темными глазами с интересом наблюдал за ней.

— Что, Сара? — Аль-Файзал подергал веревку. — Говори громче, я тебя не слышу.

Она упала на колени. В глазах потемнело.

— Хорошая собачка. — Тарик подергал веревку. — К ноге! Так, кажется, говорят католики?

Сара услышала плач Майкла, но не могла пошевелиться. Она с трудом видела лежащего на земле Лео и склонившегося над ним боевика.

— Карлсон? — произнес аль-Файзал в микрофон. — Ты его нашел?

— Да, он в оранжерее.

Тарик обернулся и увидел Раккима, стоящего у зарослей бамбука с автоматом в руках.

— Отпусти ее.

— Только трусы пользуются огнестрельным оружием. — Аль-Файзал дернул веревку, и Сара свалилась на землю. — Брось оружие, или я сверну ей шею.

— Ты умрешь.

— Мы все умрем. Но некоторые попадут в рай.

Сара цеплялась ногтями за камни, она едва могла дышать.

— Хаскинс, продолжай заниматься Лео. Мы с Раккимом сами разберемся.

Бывший фидаин отбросил автомат в сторону. Нож мгновенно оказался в его ладони.

Аль-Файзал пошевелил пальцами, и удавка разомкнулась.

Ракким прыгнул на него, подняв одну руку, чтобы защитить горло, но Тарик хлестнул его по колену, выбив сустав. Ракким упал, застонав от боли, однако тут же вскочил. Левая нога почти не работала.

— Больно? — спросил аль-Файзал, помахивая веревкой. — Все в порядке, я тебе с этим помогу.

Сара с хрипом глотала воздух. Горло распухло, и она не могла выдавить ни слова.

— Старейшему ты нужен живым, — рассудительно произнес Тарик. — Однако… — Он дернул рукой. Ракким едва успел уклониться. — Я же могу доставить тебя парализованным ниже шеи. Ты ведь останешься живым? Если сломать третий шейный позвонок…

— Почему такие, как ты, непременно пускаются разглагольствовать, что они намерены сделать?

Аль-Файзал рассмеялся.

— Виноват. — Он хлестнул Раккима веревкой.

Бывший фидаин вскрикнул. Одно ребро треснуло.

— Слово «душитель» не совсем точно описывает мои способности.

Сара слышала, как плачет в гроте Майкл, но совершенно не могла ему помочь. По крайней мере, они приучили ребенка оставаться на месте. Фидаин Хаскинс продолжал хлопотать над Лео. Повернул его на бок. Юноша смотрел на нее, но женщина не могла сказать с уверенностью, видел ли он ее. Восстановив наконец дыхание, она поползла к валявшемуся в ручье фидаину.

Веревка с узлами наносила удар за ударом, и каждый раз Ракким чувствовал, как что-то ломается. Или немеет. Ребра. Плечо. Лицо. Один глаз заплыл. Он едва держался на ногах. Пытался делать ответные выпады, но аль-Файзал двигался очень быстро, а ему мешало поврежденное левое колено.

— Надоело, — произнес Тарик. — Я ожидал от тебя большего. Мой хозяин, — он со значением поднял брови, — хорошо отзывался о тебе.

— Извини.

Аль-Файзал сделал вид, будто наносит удар снизу, однако набросил удавку на шею Раккима, рванув ее к себе.

Отшатнувшись, следуя естественной реакции, человек сам помогал петле сломать шею точно на третьем позвонке. Ракким не стал вырываться. Наоборот, он метнулся вперед и вонзил нож в грудь душителя. Аль-Файзал резко выдохнул, обдав бывшего фидаина запахом опавших персиков, какой бывает в конце каждого лета.

Тарик продолжал затягивать петлю, у него еще оставались силы, но Ракким лишь крепче прижимался к нему. Перед глазами плыли круги.

— Тебе понравилось издеваться над моей женой? — прошептал он на ухо аль-Файзалу, давя на рукоятку ножа. — Ты ведь улыбался, когда мой сын плакал и звал маму? — У него застучало в висках. Веревка все глубже впивалась в шею. — Ты собирался долго вспоминать об этом, получать удовольствие от их криков.

Аль-Файзал принялся вырываться, выпустив из рук удавку. Он обеими руками силился оттолкнуть Раккима. Рвущийся из горла крик потонул в крови.

— Не уходи, — хрипел бывший фидаин. Глаза Тарика закатились. — Побудь со мной еще немного. — Лезвие ножа двигалось короткими дугами, вспарывая грудную клетку душителя.

Багровый поток хлынул изо рта аль-Файзала, когда его ребра оказались по очереди отделены от грудной кости.

Они стояли, прижавшись друг к другу. Потом Ракким отпихнул от себя мертвое тело, закачался, пытаясь набрать в легкие воздуха, но упал. Он лежал на холодной земле в полной темноте, прислушивался. И не ощущал малейшего признака Дарвина. Ни следа. Остался лишь он сам. Ракким.

Хаскинс, оттолкнув от себя Лео, вскочил на ноги.

Бывший фидаин непослушными пальцами скреб обхватившую горло удавку.

Перемазанный в крови толстяк схватил боевика за штанину, но тот, не обращая на юношу внимания, навел на Раккима автомат.

Бывший фидаин подцепил петлю здоровой рукой.

Раздались выстрелы. Лео зарылся лицом в траву. Затем поднял голову, когда рядом с ним на землю рухнул Хаскинс.

Сара лежала в ручье возле тела второго фидаина и держала в руках его автомат. Она медленно села, убрав прилипшие ко лбу мокрые волосы.

Ракким помахал ей.

Сара бросила оружие в воду, с трудом поднялась на ноги и пошла в грот за Майклом.