Грешный (СИ)

Глава 22

— Ты меня знаешь? — женщина в жёлто-сером тюрбане и маске той же расцветки обогнула десятника и остановилась напротив.

— Мы недавно встречались.

— Где?

— В Святилище. Возле Камня вечного времени.

Глаза у жрицы расширились:

— Экзекутор Адила⁈

Я усмехнулся:

— Почти. Но только без маски. И зовут меня не Адила, а Краум из Ривии.

— Ты здесь… чтобы убить королеву?

— Убить? Королеву? Похоже, что ты меня с кем-то путаешь. Про убить королеву — это вот к ним, — указал я на «отдыхающих» под бойницами жриц. — А у меня, извини, задача обратная. Я хочу сделать так, чтобы ни один волос не упал с головы законной властительницы Ларанты.

Пару ударов сердца хранительница смотрела на меня напряжённым взглядом, после чего кивнула на обливающегося потом десятника, зажимающего ладонью кровящую рану:

— Ты позволишь помочь ему?

— Да не вопрос, — пожал я плечами. — Но только учти. Если он снова начнёт…

— Он не начнёт, — Фарьяна присела около раненого и аккуратно взяла его за руку. Через миг её пальцы окутались красноватым свечением.

— Ускорение времени? — хмыкнул я понимающе.

— Да, — сухо ответила жрица.

Что ж, способ и впрямь интересный. Вместо того, чтобы тратить энергию на прямое лечение, как это делают имперские маги, саиры и рунные мастера, здешние чародейки позволяют организму самому справляться с проблемами и просто ускоряют локальное время в местах повреждений. Для внешнего наблюдателя от начала лечения до выздоровления проходят секунды. Для раны, что за эти секунды превращается в шрам — недели, а то и месяцы. Удобно, чёрт побери. Быстро и без побочных явлений…

Пока Фарьяна лечила бойца, я вернулся к бойнице и продолжил следить за тем, что творилось внизу. Удара в спину не опасался. Полученная от хранительницы маг-энергия ушла целиком в защиту. Окутавшая меня магическая броня позволяла выдержать пару десятков выстрелов из арбалета в упор и не менее сотни ударов чем-нибудь колюще-режущим.

— Если вы тоже желаете помочь королеве, советую поторопиться, — бросил я секунд через десять.

За это время Малыш и Ирсайя успели приблизиться к мосту и воротам на дистанцию уверенного поражения стрелами и заклятиями. И хотя толпа перед башней никуда пока не исчезла, её уже мало-помалу начали «разделять и организовывать». Три стражника там, три здесь, двое с лукам за их спинами, ещё двое с арбалетами по обе стороны от моста… И парочка жриц в оливковых масках мелькают среди повозок и лошадей…

— Всё в порядке. Закончила, — отозвалась хранительница. — Что там снаружи? Всё плохо?

— Сама посмотри, — уступил я ей место возле бойницы.

— Нам надо спешить, — сообщила Фарьяна, окинув взглядом окрестности. — Линт, останешься здесь, — приказала она излеченному десятнику. — Никого кроме нас сюда не пускать. Остальное по обстановке.

— Да, госпожа, — кивнул тот и, повернувшись ко мне, виновато вздохнул. — Прошу прощения, мастер. Не сообразил. Подумал, вы с ними.

— Пустое, — махнул я рукой…

Вниз мы сбежали быстро, но на выходе задержались. Прежде, чем распахнуть двери башни во внутренний двор, хранительница попросила коротко объяснить ей: где была королева, почему жрицы Совета признали её погибшей и какое я имею ко всему этому отношение.

На объяснения у меня ушло секунд десять:

— Королеву Ирсайю предали. Случилось так, что на празднике она потеряла сознание, и жрица Дамира воспользовалась ситуацией. Она надела на королеву антимагические браслеты и втайне от всех продала её мольфранским купцам под видом обычной рабыни. Я отыскал королеву и выкупил её у торговцев. Артефакт «Око демона» был нужен для выкупа, но, как оказалось, торговец не знал, что он продаёт королеву, поэтому я заплатил за неё всего три кристалла сапбри. Вот, собственно, всё.

— Спасибо, что сделал это, Краум из Ривии, — поблагодарила Фарьяна. — Я не вижу в твоих словах лжи. Прости, что считала тебя негодяем. Ирсайю я знаю без малого тридцать лет, с тех самых пор, когда она стала приёмной дочерью Сирты. И я ничуть не завидую жрице Дамире. За предательство и измену она заплатит сполна…

— Значит, не будем мешкать. Чтобы сбежать не успела, — я зло усмехнулся, вынул из ножен клинок и толкнул дверь. — Прошу, госпожа хранительница…

Выйдя на улицу, мы сразу же угодили в окружение пары десятков одоспешенных и вооружённых бойцов.

— Это наши, — скороговоркой пояснила Фарьяна.

Бойцов возглавляла женщина в сером плаще и пёстрой полулицевой балаклаве. Такие, как помню, носили служительницы Предгорного храма.

Напротив наших, выставив копья, стояли воины в ярко-зелёных плащах и шлемах с плюмажами. «Королевская гвардия», — припомнил я одеяния тех, кто пытался остановить Малыша и меня на трибунах Главной арены.

Перед гвардейцами, вскинув руки в запретном жесте, стояла жрица в оранжевой маске. Вокруг неё колыхалось облако призрачной магозащиты.

— Уйди с дороги, Нарайна! Я должна встретить свою королеву, — громко потребовала вышедшая перед строем Фарьяна.

— Там нет никакой королевы, а есть неизвестно кто, — ответила, будто сплюнув, «оранжевая». — Какая-нибудь самозванка, а то и вовсе лазутчица из Мольфрана.

— Она такая же лазутчица, как и я, — процедила сквозь зубы хранительница. — Такая же, как и этот храбрец из Заморья, что спас нашу королеву от позора и смерти, — кивнула она себе за спину, указывая на меня. — Краум из Ривии, расскажи, что случилось с пресветлой Ирсайей, кто её предал и теперь жаждет занять её место.

Я вышел вперёд и откинул скрывающий лицо капюшон.

— Убийца! — взвизгнула жрица в оранжевом. — Убейте его! Это он убил королеву!

Строй копий качнулся ко мне, но был остановлен резким приказом Фарьяны:

— Не сметь!

Гвардейцы на миг замешкались, и в ту же секунду с пальцев Нарайны под выкрик «Предательница!» сорвалось призрачное копьё. Причём, летело оно отнюдь не в меня — я еле успел оттолкнуть хранительницу и занять её место.

Мощнейшее боевое заклятие проткнуло мою защиту и в тот же миг растеклось перед носом привычным облаком маг-энергии.

— Меня защищает благословение королевы и Камень вечного времени, — сходу придумал я объяснение и отправил заклятье обратно в Нарайну. Правда, опять не смертельное, а, как обещал Ирсайе, ослабленное. «Оранжевой», чтобы на время выйти из строя, его хватило с лихвой — она осела со стоном на землю и потеряла сознание.

— Вы слышали, что он сказал? — возвысила голос хранительница.

Гвардейцы молчали, но взгляды, бросаемые на меня, мне нифига не понравились.

— Ребята, если вам что-то во мне не нравится, мы можем выяснить это позже, — я небрежно бросил меч в ножны и сложил на груди руки. — Жрица Нарайна жива и даже не ранена. Она просто спит. Королева Ирсайя категорически запретила мне убивать сестёр и соратниц, в каких бы преступлениях их ни обвиняли. Сейчас же, как я полагаю, вам надо лишь убедиться в том, что женщина, что вот-вот появится перед вами верхом на священном звере, на самом деле, ваша якобы… — подбавил я в голос немного иронии, — погибшая королева, и услышать, что она скажет… Ну, что? Готовы? Или вы предпочтёте драться?

Моя правая рука поднялась, а пальцы нарочито собрались в щепоть, будто готовясь сложиться в какое-нибудь заклятие, конечно же, боевое и весьма разрушительное.

Блеф, разумеется, но он, как ни странно, сработал. Видимо, потому, что других жриц, помощниц «оранжевой», поблизости не оказалось. А без «своих» жриц сомневающиеся гвардейцы резонно решили, что продолжать сомневаться не стоит, а лучше последовать моему совету и напрямую проверить, кто прав, а кто нет.

Внутри городских стен пространство у башни от «праздношатающихся» ларантийцев уже очистили. Снаружи, перед воротами, на мосту и особенно за мостом — пока не очень. Телеги-повозки просто сдвигали к обочине, но люди, стремящиеся в столицу, никуда с дороги не исчезали. В свете случившегося они, наоборот, старались остаться на месте, чтобы увидеть всё до конца. И хотя они пока что не знали, кто эта красавица-чародейка на тхаа (без балахона, тюрбана и маски их королева ни разу до этого на публике не появлялась), но все до единого понимали: «Это жжж неспроста». Недаром ведь при её появлении так активно засуетились жрицы-охранницы и воротная стража.

— Как вы здесь очутились? Почему ушли из Святилища? — спросил я Фарьяну, когда королевские гвардейцы перешли под её команду и вместе с охранниками из Храма двинулись через ворота наводить порядок снаружи.

— После твоего визита в посёлок и тех вестей, что пришли из столицы, я поняла, что должна что-то сделать. Я не верила, что королева погибла, и решила сама во всём разобраться. Интриги зашли чересчур далеко. Из-за своих амбиций жрицы Совета могли разорвать государство на части. Я этого допустить не могла. Конечно, пара десятков бойцов и две жрицы — это лишь капля в море, но даже такая малость, при определённых условиях, может решить судьбу огромного государства. И то, что мы оказались здесь именно в эту минуту… по-моему, это как раз и доказывает, что я была абсолютно права.

— Права или нет, покажет ближайшее время, — наклонил я голову. — Пока королева Ирсайя не вернула себе свой трон, и с государством, и с нами может случиться всё что угодно. Единственное, что радует — обратного пути у нас теперь нет. Как и у королевы…

Порядок возле ворот, на дороге и у моста объединённые общей целью храмовники и гвардейцы восстановили за считанные секунды. За это же время Фарьяна разобралась со жрицами из охраны. На смену начальства они отреагировали спокойно. В иерархии чародеек Ларанты хранительница Святилища стояла на той же ступени, что и члены Совета, так что если какие-нибудь вопросы у них и возникли, то только из серии «какой приказ исполнять» и «куда подевалась Нарайна».

На второй из вопросов Фарьяна ответила: «У нашей сестры магическое истощение. Такое бывает. Ей оказали помощь, прогноз положительный». А по поводу первого сообщила: «Той, кто на тхаа, ни в коем случае не мешать. Магию не использовать».

Жрицы в оливковых масках новый приказ исполняли буквально — по букве, а не по духу. То есть, никому не мешали, магию не применяли, своим бойцам приказали ни в какие заварушки не вмешиваться. Типичная фронда, короче, но нам это было лишь на руку. Не мешают, и ладно. А охрану мы теперь могли обеспечить и сами. И мы её обеспечили. Полсотни наших быстренько организовали в толпе коридор безопасности, и когда королева и тхаа добрались наконец до моста, им уже точно никто не мог помешать.

Толпящиеся за оцеплением люди во все глаза смотрели на мягко вышагивающего зверя и восторженно цокали от вида сидящей на нём красотки. А когда она ловко спрыгнула наземь, и на её голове вдруг сверкнула призрачная корона, по дороге вообще прокатилась волна неприкрытого восхищения и восторга.

— Здравствуй, Фарьяна, — приветливо бросила королева вышедшей ей навстречу хранительнице. — Ты наконец-то решила покинуть ко́пи и посетить Витаград? Похвально. Я это давно тебе предлагала. Ты не была здесь четыре года, и некоторые из Совета мало-помалу начали забывать и тебя, и те клятвы, какие давали на Камне вечного времени.

— Тревожные вести дошли до меня, о, пресветлая! — склонила голову жрица. — И я решила проверить, насколько они правдивы.

— Ты имеешь на это полное право, сестра, — кивнула Ирсайя. — Сила Камня с тобой, я готова войти в протекающую сквозь него реку времени на всю глубину и пробыть там, сколько потребуется.

— Да будет так, о, пресветлая! — Фарьяна достала из складок одежды что-то блестящее и протянула Ирсайе.

Я присмотрелся к предмету и вскинул в изумлении брови. Это была друза, целиком состоящая из кристаллов сапбри и, мало того, полностью повторяющая по форме хранящийся в храме Камень вечного времени. Его уменьшенная в сотню раз копия фонила силой не хуже, чем слиток плутония радиацией.

— Я, Ирсайя, дочь Сирты, королева Ларанты, прошу у вечного времени подтверждения своей личности и своего права на трон Зелёного королевства, — возложила Ирсайя руки на друзу. — Пусть частичка Великого камня отнимет у меня все мои годы, если я лгу, или одарит наш мир своей силой, если всё, что я говорю — правда.

В то же мгновение её фигура окуталась изумрудно-зелёным туманом, а ещё через миг из него в небеса ударил столб ослепительно-белого пламени.

«Лучшего способа показать противнику, откуда идёт опасность, нельзя было и придумать, — пришло неожиданно в голову, но сразу же после этого. — Фарьяна права. То, что она и мы с Ир явились сюда одновременно — не случай, а провидение…»

Когда пламя опало, а зелёный туман рассеялся, практически все, кто был на дороге, лежали ниц. Явление «божественной» воли никого не оставило равнодушным. Магия вечного времени придавила людей своей мощью не хуже, чем ускорение в десять «жэ» — пилота реактивного истребителя на резком манёвре. Даже мне, несмотря на иммунность, пришлось припасть на колено, чтобы не рухнуть под тяжестью сотен веков и тысячелетий, неизвестно когда впрессованных в волшебную друзу и получивших внезапно свободу. Устоять на ногах сумели только Ирсайя с Фарьяной. И то, наверное, потому, что обе в этот момент находились в центре магического урагана.

— Осколок Великого камня подтвердил твоё право и твою правоту, пресветлая королева, — хрипло проговорила хранительница. Отдавшая силу друза осыпалась с её пальцев голубовато-белёсой пылью.

«Королева… Живая… Чудо… Вечное время… Пресветлая… Нас обманывали…» — благоговейно шептали поднимающиеся с земли и жмущиеся к своим телегам местные жители.

Гвардейцы, получившие чёткий ответ, кто есть кто, один за другим подходили к Ирсайе, салютовали ей мечами и копьями и вставали в теперь уже общий строй со служителями Предгорного храма. Помощница хранительницы Фарьяны накинула на королеву оливковый плащ. Две жрицы-охранницы опустились перед моей спутницей на колени.

— Простите, пресветлая, за сомнения, — выдохнула та, что слева.

— Нарайна уверила нас, что вы самозванка, — покаялась правая…

— Встаньте, Кларисса и Майла, — приказала бывшая пленница. — Я понимаю: иначе вы не могли. Жрицы обязаны доверять Совету Ларанты. Но королеве вы должны доверять ещё больше. Поэтому вот для вас моё слово. Загладить свою вину вы можете единственным способом: предотвратить грядущую бойню.

— Пресветлая! Как⁈ — изумилась левая.

— Какую бойню? — не сообразила вторая.

— Бойню в столице, а затем и по всей стране, — в голосе моей спутницы лязгнула сталь. — Когда одни гвардейцы и жрицы, считающие, что королева жива, бьются насмерть с такими же, считающими, что королева погибла, а её место заняла самозванка.

— Но вы же не самозванка! Мы видели собственными глазами. Камень вечного времени не обманывает.

— Вот об этом вы как раз и расскажете, — усмехнулась Ирсайя. — Расскажете всем, кого встретите. Вашим подругам, начинающим жрицам, солдатам в казармах, торговцам на рынках, подмастерьям из мастерских… А они расскажут другим, те третьим, и не пройдёт и полдня, как о моём возвращении и о том, что я вовсе не самозванка, будет знать вся столица. И тогда тем, кто желал моей смерти, просто не хватит сил, не хватит поддержки подданных, стражи, гвардии, жриц наконец, чтобы начать ту бойню, о которой я говорила. Понятно?

— Понятно, пресветлая! — кивнула правая.

— О, да, о, великая! — поддержала её подруга.

— Отлично. Тогда возьмите по пять бойцов и… я советую вам показывать, что здесь было, а не рассказывать. Картинкам обычные люди верят гораздо больше, чем слову. Надеюсь, вам силы на это хватит?

— Хватит, великая, но… — замялась внезапно левая.

— Вас смущает мой вид? — догадалась Ирсайя. — Потому что люди ещё ни разу не видели свою королеву без маски и без тюрбана?

— Не совсем, — потупилась правая. — Просто всегда считалось, что жрицам нельзя появляться на людях с открытым лицом. Что, мол, это внесёт разлад в наше общество и из-за этого… мы потеряем силу.

— Глупое суеверие, — улыбнулась бывшая пленница. — Наша сила, и в этом я уже убедилась, — глянула она искоса на меня, — от нашей открытости миру лишь возрастает. Поэтому слушайте мой королевский указ. Отныне и навсегда любая жрица Ларанты может сама решать, закрывать ей лицо или нет, носить ли ей маску с тюрбаном или отказаться от них и выглядеть так же, как прочие, не владеющие магией времени жители королевства… Я, кстати, слышала, — Ирсайя понизила голос до уровня «доверительный», — что многие чародейки, особенно юные, не любят носить эти маски. Очень не любят. Не так ли?

— Так, о, пресветлая, — зарделись Кларисса и Майла.

— Ну, что же, — прищурилась королева. — У вас появилась возможность стать первыми, кто их снимет. Ну, если, конечно, меня не считать.

Жрицы переглянулись. А затем, не сговариваясь, разом стянули с себя оливковые тюрбаны-платки, а следом и маски. Кларисса оказалась блондинкой, как и Ирсайя, а Майла — шатенкой, обладательницей закрученной в рогалик косы. И обе, по факту, совсем молодые девчонки, лет по шестнадцать, не больше.

— Ну, раз уж на то пошло… тогда я, пожалуй, тоже сниму, — послышался сбоку голос Фарьяны.

— И я, — присоединилась к «флэшмобу» её помощница…

Последняя, после снятия масок, выглядела старше Клариссы и Майлы лет примерно на десять, а госпожа хранительница показалась мне самой из всех возрастной, включая Ирсайю — от пятидесяти и выше… Хотя, кто их, жриц, знает. В умении играться со временем в этом мире им не было равных.

— За Ларанту и королеву! — выкрикнула, освободившись от маски, Фарьяна.

— За Ларанту и королеву! — повторили три жрицы.

— За Ларанту и королеву! — громыхнули оружием стражники и гвардейцы.

— За Ларанту, друзья! — вскинула кулак моя спутница.

— За королеву! — отсалютовал я мечом.

— Г-р-р-р! — прорычал Малыш…