Грешный (СИ)

Глава 26

— Да. Я решила пойти с тобой в Ганшанхайн, — повторила Ирсайя. — Только так я сумею исполнить своё обещание и обойти настройки кристалла… Ну, если ты, конечно, не против.

— Я если я против? — взглянул я на женщину.

— Тогда тебе надо убить меня, — развела та руками. — В этом случае «Око демона» останется без хозяина и…

— Ты знала, — перебил я её. — Знала заранее, ещё когда обещала мне, что отдашь артефакт во дворце.

— Не знала, — покачала она головой. — Только догадывалась.

— Но слово всё же дала.

— Тебя это не устраивает? — вздёрнула бровь королева. — Считаешь, что одному будет легче?

— Дело не в этом.

— А в чём же?

Я потёр переносицу. Поморщился, как от чего-то горького или острого…

— Может случиться так, что… для тебя это станет дорогой в один конец.

— Ты так заботишься обо мне и моих проблемах? — усмехнулась Ирсайя.

— Дело не в этом, — повторил я ещё раз. — Точнее, не только в этом.

— А в чём же? — повторила она тем же тоном.

— Я не хочу повторений.

— Каких?

— Ты и вправду не понимаешь?

Мы играли в гляделки секунд пятнадцать. Всё это время Малыш поворачивал голову то к ней, то ко мне. Вот он-то, действительно — не понимал.

— Тебе уже приходилось… терять тех, кто рядом, — выдавила наконец королева.

— Всех, — уточнил я. — Всех, кто был рядом. И я не хочу, чтобы это случилось ещё раз.

— Мне это знакомо, — наклонила голову женщина. — Это случается, когда тебя ведёт месть, а не гордость, расчёт или, например, сострадание… или желание уберечь, спасти, сохранить…

— А разве есть разница? — сложил я на груди руки и чуть прищурился.

Ответ был известен, но мне хотелось, чтобы его произнесла сама королева.

— Разница есть, — сообщила она через пару ударов сердца…

Степь я не видел двадцать шесть дней, ровно с тех пор, когда вместе с караваном Гурсана пересёк границу Ларанты. Вчера утром я пересёк её в обратную сторону. Только теперь уже не в компании северных торгашей, а в компании зеленоглазой блондинки и саблезубого тигрокота, увязавшегося за нами несмотря на все уговоры.

Экипированы в этот раз мы были гораздо лучше, чем когда уходили от обоза мольфранцев, держа путь в столицу. И лошадей у нас теперь было две. Я ехал на прежней саврасой, королева — на вороной. Малыш бежал налегке и от того, что его наездница предпочла пересесть на лошадь, ничуть не расстраивался. После того, как Ирсайя объявила во всеуслышание, что все тхаа отныне и во веки веков будут находиться под патронажем короны, охота на них запрещена под страхом казни, а ловля приравнивается к госизмене, священному зверю не было больше нужды ныкаться по лесам от ловчих команд. А вот наслаждаться жизнью и симпатией граждан (кто же не любит котиков, пусть даже таких больших?), наоборот — очень даже.

Ещё у нас имелись с собой большая палатка, запасная одежда, оружие, пара баулов магически законсервированных продуктов, тысяча раштов «разменных» денег (на мелкие расходы) и два десятка кристаллов сапбри (на расходы крупные)…

Что до запасов одежды, то почти все они принадлежали Ирсайе. По настоянию Фарьяны, ей пришлось взять с собой пять допкомплектов — тот самый минимум, без которого (по словам хранительницы) королеве нельзя. Для повседневной носки, для условий походных и боевых, для торжественных выходов, для магических ритуалов и для общения с населением… Когда Фарьяна вместе с помощницами втюхивала это всё моей спутнице, я несколько раз ловил «обречённые» взгляды последней, но только и мог, что пожимать ответно плечами: мол, ты королева, тебе и терпеть эти изощрённые издевательства над здравым смыслом.

Туни́ки, в которой я обнаружил её в повозке торговцев, среди этих комплектов, конечно же, не было. А жаль. Бывшая пленница выглядела в таком одеянии превосходно. Хоть на подиум выходи или гуляй потихоньку по набережной какого-нибудь курортного города — внимание мужской половины будет обеспечено на сто процентов, а женской так и на все двести, пусть даже и не совсем позитивное (а кому там нужны вот такие вот «безальтернативные» конкурентки?).

Вместо туники или привычного жреческого балахона спутница облачилась в стандартный наряд пограничных стражниц — мягкие кожаные сапоги, оливковые штаны, такого же цвета куртку и пристёгнутый к ней капюшон вместо шляпы. Самое то для передвижения по пересечённой местности, хоть верхом, хоть в пешем порядке. За спиной у Ирсайи были приторочены лук и колчан со стрелами, на поясе висел длинный кинжал.

По её же словам, клинком она владела достаточно слабо. Как и в Империи, здешние чародейки этому не учились — считалось, что магия компенсирует любые умения. Однако с луком королева управлялась неплохо — на уровне рядовых бойцов королевства. И то, и другое я смог оценить на первом привале, попросив её показать, как она стреляет и рубится.

Слова подтвердились. Да, в цель она стрелы посылала довольно точно, пусть и похуже, чем та же Лика, к примеру, но тем не менее. А вот с кинжалом и уж тем более с нормальным мечом была просто беда. На порядок хуже Алины, про Рейну и говорить нечего. С одной стороны, ничего страшного я в этом не видел. Большинство магов этого мира не умели и не собирались сражаться обычным оружием. Но я почему-то всё время сравнивал свою спутницу с Рей. И внешне, и по умениям, и… вообще…

Дорога от Витаграда до северной границы Ларанты заняла двенадцать часов. Дорога из серии «быстрых», которыми пользовались только жрицы, и на этот раз мы её во время пути не меняли. Из города вышли с рассветом, до края лесов добрались к закату. Но покидать их пока не стали.

«Лучше с утра пойдём, отдохнувшие, — заявила Ирсайя. — От границы нам надо пройти лиг пятнадцать, и как можно быстрее, а там уже затеряемся…»

Ночь перед переходом провели с ней в одной палатке. Примерно по той же схеме, что и двое суток назад в шалаше перед Витаградом. Завернули в какой-то лесной тупичок, развели костёр, установили палатку… Малыш, хитро оскалившись, свалил «на охоту», мы же, перекусив, отправились баиньки. Палатка была довольно широкой, места, чтобы раскатиться по сторонам, хватало с лихвой. А чтобы мы случайно во сне опять не скатились, посередине имелся, пусть полотняный и невысокий, но всё же барьерчик, который легко поднимался, тхаа его снаружи не видел, и сообщать о нём Малышу мы, конечно, не собирались.

Королева в тот вечер заснула быстро. Я же ещё достаточно долго ворочался и прокручивал в памяти те слова, что она мне сказала про разницу между целями, к каким мы, бывало, идём по одной и той же дороге…

«Разница есть, — сообщила тогда Ирсайя. — Королева Сирта когда-то сказала мне: желание мести, как и умение сострадать — это то, что делает нас людьми. И то, и другое меняет не только нас, но и мир. И каждый раз мы надеемся, что благодаря нашим действиям он обязательно изменится в лучшую сторону. Однако эмоции, которые мы проявляем, не всегда ведут куда бы хотелось. Пусть даже цели кажутся нам поначалу возвышенными и справедливыми. Когда нас ведут лишь эмоции, мы чаще всего ошибаемся. Когда к ним добавляется разум, ошибок становится меньше. А когда к разуму и эмоциям добавляется долг…»

На этом месте она неожиданно замолчала, и я тут же не преминул вставить свои пять копеек:

«Я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду, но… разве не ты меньше часа назад утолила свою жажду мести, прикончив Дамиру?»

«Ты прав. Ты абсолютно прав, — невесело усмехнулась бывшая пленница. — Но это единственное, что я сумела позволить себе и… Вот ты скажи, разве я не могла убить её как-то иначе? Кровавей, нагляднее, поучительнее и в то же время законнее? Например, по суду, с максимальной жестокостью — наши законы это вполне позволяют. А в ответ она даже руку на меня поднять не смогла бы из-за клятвы на Камне».

«Ты хотела узнать от неё что-то важное. Потому и пошла на риск поединка один на один», — попробовал я угадать.

«Всё правильно. Это одна из причин, — кивнула Ирсайя. — Но только одна и не главная».

«Что же тогда было главным?»

«Главным? Интересы Ларанты, конечно. Что же ещё-то? — пожала плечами женщина. — Хочешь, чтобы я объяснила?»

«Не откажусь».

«Хорошо. Тогда объясняю…»

И она объяснила. А я её внимательно выслушал. Выслушал и решил не спорить. Она была в чём-то права, в чём-то нет… Но это с моей колокольни. Ведь я никогда не служил главой государства. Только мятежным лидером, да и то… не самым удачливым…

«Поэтому лучшая месть, — закончила свои объяснения Ир, — не убить врага и даже не разрушить все его планы, а сделать так, чтобы у него просто исчезли шансы причинить тебе вред. Тебе и всем тем, кто с тобой. Безопасность страны, безопасность подданных, согласие между ними и властью, возможность спокойно и мирно жить — вот это есть основная цель для любого правителя…»

Границу мы пролетели галопом, на скорости. А потом гнали без передышки пять с лишним часов, зигзагами, меняя направление каждые пятнадцать минут. Как лошади выдержали, сам по ходу не понял. Допёр лишь, когда перешли с рыси на шаг, а потом и вовсе остановились в небольшом перелеске между холмами.

Во всём, как обычно, была виновата магия. Но применяла её (для поддержания сил у кобылок) не королева, а тхаа.

— Магию жриц в пограничной зоне лучше не применять, — объяснила этот «фокус» Ирсайя. — А Малыш, он же зверь, но что он такой же разумный, как мы, никому кроме нас неизвестно.

— У мольфаров возле границы сигналка? — уловил я самую суть.

— Сигнальные артефакты раскиданы по всему пограничью. Их проверяют наездами. Бывает, что раз в неделю, а, бывает, и ежедневно. Время проверки не угадаешь, и магией времени их не обмануть. Зона проверок — пятнадцать лиг от границы. Мы удалились на двадцать. Будем надеяться, этого хватит…

В Мольфран мы проникли вдали от дорог и мчались по разнотравью наперегонки с ветром, среди гуляющих волнами ковыля и полыни. Изредка в степной дали мелькали силуэты каких-то животных, чаще тоже копытных, но, хвала небесам, люди нам на этом пути пока не встречались.

Чахлые рощицы и кустарниковые луговины мы, в основном, объезжали, причём, по широкой дуге. Как объяснила Ирсайя, там любят гнездиться птицы, и при появлении нежданных гостей вроде нас они поднимают такой шум и гвалт, что это видно и слышно за многие и многие лиги. А вот холмы и нормальные перелески пернатые жалуют меньше. В последних довольно много мелких зверьков, не упускающих приятной возможности полакомиться птенцами и яйцами, а возле тех ручейков, что текут меж возвышенностей, хорошо останавливаться и гоняться за мошкарой, но уж точно не гнездоваться. Или копытами такие гнёзда затопчут, или же их разорят мимоходом не только мелкие, но даже и крупные хищники, навроде барханных волков и степных леопардов.

Мелкие хищники опасности для нас не представляли, а крупных отпугивал тхаа. Одним лишь своим присутствием он заставлял их сматываться с нашей дороги куда подальше. В этом свете, наш бросок через степь выглядел, скорее, прогулкой, адреналиновым приключением, а не боевой операцией. Единственное, усталость в пути копилась не только физическая, но и моральная.

Опасение использовать магию, жаркое солнце, пыль, постоянная бдительность, отсутствие мало-мальски пригодных мест для укрытия, готовность в любую секунду вступить в сражение с превосходящими силами и чёткое понимание, что никто не поможет, а обратно уйти не получится… Всё вместе это не давало расслабиться даже во время ночёвок.

Непрерывное ожидание какой-нибудь пакости заставляло всё время быть начеку и влияло на нервы не лучшим образом, причём, не только мои, но и королевы. На четвёртые сутки мы вдруг разругались по какому-то совершенно пустяшному поводу, и если бы не Малыш, успевший встрять между нами, могли бы вообще подраться.

Потом, конечно, остыли, но осадок остался. По крайней мере, дулась бывшая пленница на меня после этого целых полдня и оттаяла только тогда, когда я без всякой магии сумел починить едва не порвавшуюся подпругу у её лошади.

Общее напряжение стало спадать лишь тогда, когда степь начала переходить в привычные для Ирсайи лесные равнины. А ещё через день она наконец объявила:

— Всё. Теперь уже не догонят. Теперь можно и по нормальной дороге идти…

Сказано — сделано.

На следующее утро мы вышли к какому-то заброшенному просёлку.

Карты местности у меня не было, но королева уверила, что всё в порядке, что дознатчики из ларантийской стражи этим путём уже пользовались, причём, недавно, всего полгода назад.

Первые два часа мы двигались по просёлку с осторожностью, поглядывая по сторонам и слушая, что «телепатически» передаёт нам Малыш, взявшийся изображать походное охранение. Однако ничего интересного вокруг не происходило, и королева решила отправить тхаа вперёд на разведку.

— Лиг через пять должна быть развилка, — пояснила она. — Надо определиться: сразу на тракт выходим или ещё поплутаем?..

Малыш умчался вперёд, мы остались вдвоём.

— По легенде ещё раз пройдёмся? — спросила Ирсайя, притормозив лошадь и заставив её идти бок о бок с моей.

— Давай, — наклонил я голову…

Легенду мы себе взяли простую.

Муж и жена. Хотели разбогатеть, взяв в аренду обширный участок степи. Думали разводить на нём скот, но, как это часто бывает, не рассчитали издержки и прогорели. Теперь возвращаются в Ганшанхайн.

Как уверяла Ирсайя, в Мольфране это обычная практика. Уже триста лет мольфары пытаются заселить свои южные земли такими вот способами, но эти все триста лет у них ничего не выходит. На вопрос «Почему не выходит?» моя спутница лишь усмехнулась: мол, сам догадайся, задачка несложная.

Переспрашивать я не стал. Задачка была и вправду несложная. Тут даже ребёнок, пусть и не с первого раза, но догадается. Пустынные степи являлись отличным предпольем для защищающих свою страну ларантийцев. А заселённые, они сразу же превращали границу между двумя государствами в «тонкую красную линию». Со всеми, как водится, вытекающими: обустройством защитного рубежа уже не на чужой территории, а на своей, резким увеличением количества стражников, повышенными финансовыми расходами и сократившимися возможностями для разведки — экономической, политической и магической.

Ничего нового. Действительно, обычная практика…

Чтобы не выделяться в дальнейшем среди мольфранцев, на последней ночёвке королева сменила одежду на более подходящие для нашей легенды шаровары кочевницы, длинную рубаху-халат и отороченную вышивкой безрукавку.

За разговорами мы проехали примерно поллиги, а затем, неожиданно для себя, упёрлись в пересекающую просёлок канаву. По всей вероятности, когда-то над ней был мостик, но со временем он разрушился, канава заросла лопухами и, если мы шли бы не шагом, а рысью, то вполне могли провалиться в неё, как в ловчую яму. Налегке наши лошади это препятствие, наверно, сумели бы перепрыгнуть, но с грузом…

— Ну, Малыш! Ну, паразит, — матюгнулся я, слезая с саврасой. — Мог бы и отсемафорить, котяра ты эдакий.

— Ничего страшного, — отозвалась Ирсайя, тоже спрыгнув на землю. — Сейчас найдём тропку в обход… Местные же здесь как-то ездят…

Что местные здесь, действительно, ездят, я понял через секунду.

Буквально какая-то чуйка сработала. Та самая, на пятую точку, что включается при смертельной опасности.

Вылетевшую из подлеска стрелу я опередил лишь на пару мгновений. Она просвистела над нашими головами, когда я сшиб королеву подсечкой и брякнулся следом. Хрен знает, в кого из нас целил невидимый лучник, но, что именно в нас, сомневаться не приходилось.

Отдать моей спутнице должное, на случившееся она отреагировала так как надо. Быстренько откатилась в траву и, вытянув из-за спины охотничий лук, приподняла́сь на колено. Вовремя. От леса к нам уже мчались, размахивая железками, четверо каких-то оборвышей. Самого резвого Ирсайя сняла, словно в тире. Со стрелою в глазнице, он даже «мама» сказать не успел — рухнул ничком, «споткнувшись на ровном месте».

— Лучника! Лучника! Остальные мои! — заорал я, выхватывая правой клинок, а левой уже сжимая приготовленный для броска нож-кукри. Как метательный он, конечно, не самый удобный, зато тяжёлый — уж ежели попадёт, то с гарантией.

Попасть у меня получилось. Причём, от бедра, как в кино про ковбоев. Техника почти такая же, как для топорика. Массивное лезвие влепилось бандиту точнёхонько в грудь, брони у него под обносками не оказалось.

Двое оставшихся не нашли ничего умнее, кроме как шустро рвануться вперёд. Наверно, подумали, что бессмертные.

Первого я прирезал, словно кутенка. Отвёл клинком неумелый выпад и на обратном ходе располосовал придурка от паха до горла.

А вот со вторым закуси́лся. Но только не потому что он оказался умелым и опытным — прибить этого урода проблемы не представляло. Проблему представлял скрывающийся в кустах лучник. И пока между ним и мной оставалась хотя бы одна разбойничья тушка, шансы не угодить под стрелу были гораздо выше, чем совсем без прикрытия.

Для Ирсайи прикрытием послужил валун на краю канавы. Время от времени она выглядывала наружу, провоцируя врага на стрельбу. Один раз у неё получилось. Противник выстрелил, промахнулся, но определить, где он прячется, мы, увы, не смогли, а использовать магию королева, по всему видать, ещё опасалась. Возможно, зря, но с советами к ней я лезть не пытался. Сама пусть решает, где и когда — в здешних реалиях она разбирается лучше… Но вот попробовать вызвать огонь на себя… почему бы и нет? Вдруг получится?..

Я показал своей спутнице жестами, что собираюсь сделать, дождался ответного «Да» и крутанул мечом, вышибая мозги последнему изображающему фехтовальщика бандюгану. Лишившийся половины черепа, он рухнул сперва на колени, а затем завалился набок безжизненной куклой.

На пару секунд после этого я просто застыл посреди дороги с мечом в руке, становясь идеальной мишенью для прячущегося в подлеске стрелка.

Чуйка, хвала всем богам, снова сработала как положено. За миг до того, как лучник пустил стрелу, я покатился кубарем к ближайшей обочине. А ещё через миг за спиною тренькнула тетива.

— Есть! — выкрикнула победно Ирсайя. — Попался гадёныш!

Вражеского стрелка я увидел, когда поднял голову. Он вывалился из кустов со стрелой в шее.

Противники кончились.

— На лошадей они наших, гады, позарились, — процедила королева сквозь зубы.

Я кивнул, соглашаясь. Наверное, только этим и объяснялось, что наши лошади в стычке не пострадали. Ни царапины от разбойников не получили, даже от лучника.

— А чего не магичила-то? — поинтересовался я, подойдя к даме.

— Отвыкла, — пошутила Ирсайя и неожиданно сморщилась.

— Что такое? Ты ранена? — присел я на корточки и окинул её обеспокоенным взглядом.

— Ерунда. Коленом ударилась, — помотала она головой. — Подняться поможешь?

Я встал, аккуратно подхватил её «под локоток» и потянул вверх.

— Ай! — Ирсайя болезненно дёрнулась и буквально упала мне на руки.

— Где болит? Что?

— Нигде… — прошептала женщина, обнимая меня за шею, чтоб не упасть. — И уже… ничего…

Честно признаюсь, я даже представить не мог, сколько страсти можно вложить в простой поцелуй.

Это было как вспышка, как удар молнии.

Мы целовались настолько неистово, настолько самозабвенно, что казалось, вокруг пустота, мы в этом мире остались одни одинёшеньки и…

— Р-р-р-р! — донеслось откуда-то сбоку.

Властительница Ларанты резко отпрянула от меня, пунцовая от смущения.

Тхаа сидел на пригорке на той стороне канавы и радостно скалился. Его морда выглядела при этом такой умильной, что я не выдержал и рассмеялся:

«Ну, ты и паршивец, Малыш. Такую тему испортил…»