Грешный (СИ)

Глава 28

Последнюю ночь перед Ганшанхайном мы провели под открытым небом. Палатку не дал установить кототигр. Мало того, когда мы с королевой улеглись на брошенный на траву коврик-рогожку, тхаа нахально втиснулся между нами и даже на охоту ради этого не пошёл.

Собственно говоря, меня это ничуть не расстроило. «Все, что случилось на постоялом дворе, там и останется», — договорились мы с Ир ещё утром, и нарушать договор никто из нас не планировал.

Но поскольку Малыш об этом не знал, постольку действовал превентивно — физически ограничивал то, что легко могло перейти у нас в интимную близость.

Зачем ему это понадобилось? Да ещё и с ограничением (теперь уже для себя) не причинять никакого вреда ни мне, ни Ирсайе?

Бывшая пленница начала мне об этом рассказывать по дороге, сразу же после дневных чудачеств нашего друга-напарника.

— Всё дело в том, что, когда он увидел мои глаза, то сначала обрадовался, а после обиделся, что мы его обманули., — сообщила она, пустив свою лошадь бок о бок с моей. — Так что я не лечила его, а объясняла. Через серию образов, чтобы он понял.

— И как? Получилось?

— Кажется, да. Но только наполовину. На меня у него обида прошла, а на тебя он ещё обижается.

— Почему только на меня?

— Ну… наверное, потому что я женщина, — засмеялась Ирсайя. — Такому, как ты, обмануть меня проще простого, а уж уговорить так, вообще, легче лёгкого. Да и потом, у всех тхаа есть родовая память. Первая королева Ларанты подарила им разум, а такое не забывается.

— А у первой глаза были точно такие же, как у тебя — зелёный и фиолетовый, — догадался я, в чём подвох. — И на нашего Малыша это повлияло, как спусковой механизм.

— Ну да, где-то так, — согласилась бывшая пленница. — И он теперь понимает, что причина в тебе. Что это твоя вина в том, что я изменилась.

— Здрасьте-пожалуйста. Меня ещё и виноватым назначили. С какой это радости, интересно?

Королева опять засмеялась:

— Это не я. Это тхаа. Он почему-то решил: ты забрал у меня часть моей магии и заменил на свою.

— А это не так?

— Ну, конечно, не так! — всплеснула руками Ирсайя. — Причём, совершенно! Не забрал, а, наоборот, подарил. Сегодня ночью ты дал мне то, о чём я и мечтать не могла. Так что во мне теперь не только магия времени, но и сила твоего камня Байаль. Мои глаза изменились из-за него, я в этом уверена.

— Ага. Выходит, теперь он будет мешать нам… эээ… снова сойтись до тех самых пор, пока окончательно не убедится, что слабее его королева не станет и что преображение пошло тебе только на пользу.

— Надеюсь, что да, — кивнула властительница Ларанты. — А ещё я надеюсь, — она неожиданно тяжко вздохнула, — он всё же простит нас.

— За что?

— Что мы не оправдаем его ожиданий. Он ведь действительно думает: теперь мы семья, а он её часть, и мы всегда будем вместе… Жалко, конечно… — её глаза затуманились, — что он ещё многого не понимает… Вот если бы он был постарше… Года на три, на четыре… Хотя…

— Что? — я весь обратился в слух.

— У первой правительницы Ларанты были особые отношения со старшим магом Мольфрана. И первый священный зверь королевства тоже считал их своей семьёй. И ты знаешь, — взглянула она на меня, — два государства и вправду могли тогда объединиться, но…

— Но что-то пошло не так, — попробовал я угадать.

— Да, — подтвердила Ирсайя. — Что-то, на самом деле, пошло не так. Старший и первая оставили свои страны и ушли неизвестно куда. Что их сподвигло на это, никто не знает. Но после этого Мольфран и Зелёное королевство стали врагами, а все тхаа ушли в леса и перестали общаться с людьми…

В словах королевы было много чего недосказанного. Сознательно ли она мне недоговаривала или же просто не думала, что это может быть важным, я уточнять не рискнул. Нам ещё предстояло вместе войти в Ганшанхайн, добраться до Пирапалуса и решить проблему Алины. А всякие споры и разногласия, тем более по таким пустякам да ещё на конечном этапе, если б на это и повлияли, то точно не в лучшую сторону. Поэтому размышлять о том, что случилось, я начал лишь ночью, когда королева и тхаа уснули.

Главным в признаниях спутницы для меня стало то, что основательницей Зелёного королевства оказалась не какая-то местная искательница приключений, а настоящая «драконова дщерь». Ведь только они, если верить Лике и Рейне, имели глаза подобной расцветки. Такие же, к слову, были и у приснопамятной Астии, что жила уже, минимум, три столетия, а значит, в определённом смысле, являлась свидетельницей того, что происходило в то время на Западном континенте.

Как становились «драконьими дщерями», Рей не рассказывала, а я не спрашивал. Казалось, что это и так очевидно — кто-то в роду был накрепко связан с драконами, и это каким-то образом передавалось потомкам по женской линии.

То, что не только потомкам, стало понятно сегодня. Носитель осколка драконьего средоточия мог инициировать их напрямую. Вот я Ирсайю и «инициировал», не подозревая, что натворил. Хорошо это или плохо? Не знаю. Но надеюсь, что хорошо. Ведь если спутница стала и вправду сильнее, шанс справиться с Пирапалусом становился существенно выше.

Вопрос номер два: а возможно ли отыграть всё обратно?

С Рейной, как помню, такое случилось. Правда, опять же… сложно. Что мы такое с ней учудили на подворье около Сежеша, до сих пор до конца не пойму, но что глаза у неё стали такими же изумрудными, как у Ирсайи до давешней ночи в гостинице — факт, с каким не поспоришь. Фиалковый цвет ушёл из них навсегда. Те объяснения, какие дала она и какие я дал себе сам, тоже имели какую-то… недосказанность. Тогда я на это внимания не обратил и расспрашивать дальше свою подругу не стал…

Наверное, зря.

А возможно, и нет.

Возможно, что если бы я узнал тогда абсолютно всё, включая те «маленькие женские тайны», о которых мужчинам обычно не говорят, то после, когда Рей исчезла, я попросту не поверил бы, что она не погибла и что отыскать её — дело времени, какое, бывает, растягивается до тысячелетий, а, бывает, и наоборот, сжимается до неуловимо короткого мига, за которым целая жизнь…

К столице Мольфрана мы подъехали к вечеру. О том, что она уже близко, я понял по ни с чем не сравнимому запаху моря, о чём тут же и сообщил своей спутнице. После этого мы свернули с дороги и стали ждать Малыша.

Тигрокот отыскал нас достаточно быстро, и пары минут не прошло. Королева ещё раз объяснила мне и ему, что надо делать. Я ещё раз с ней не согласился (слишком непредсказуемо, а значит, опасно), но в итоге махнул рукой. В конце концов, в Витаграде её план сработал. Так почему бы ему сработать ещё раз, теперь в Ганшанхайне. «Иду на вы» — забава старинная. Ей ещё князь Святослав забавлялся во времена оные и, что любопытно, у него получалось.

К городским стенам мы выдвинулись через три часа после заката. К этому времени ворота на южном тракте уже закрыли, все желающие попасть в Ганшанхайн уже разбрелись по окрестностям, поэтому ни помешать нам, ни стать нежелательными свидетелями они не могли.

Сгустившаяся под стенами тьма выглядела подозрительной, но королева на это внимания не обратила. Если кто-то внутри и на башнях почуял неладное, времени, чтобы что-нибудь предпринять, у него не осталось.

«Магию времени, соединённую с силой дракона, — сказала по этому поводу Ир, — простые мольфары не остановят».

Конечно, я мог усомниться в сказанном, если бы не был уверен: любые сомненья бессмысленны. Они канули прошлое, как только мы переступили черту, проведённую здешними магами перед воротной аркой.

Рёв резко взвывших сирен прекратился, едва начавшись.

От ударившей во все стороны магии звуки вокруг просто умерли.

Ирсайя не мелочилась. И маг-энергии, чтобы окружить нас — себя, меня, Малыша и двух лошадей — полем из бесконечно ускорившегося времени, не пожалела…

— Не обращаем внимания ни что. Идём, не оглядываясь, — предупредила она, вышибая ворота ударом воздушного молота.

Даже не думал, что спутница на такое способна.

Наверно, и вправду в гостиничном номере за сто раштов в сутки она получила от меня существенно больше, нежели просто коснулась бы пальцами осколка драконьего средоточия.

По улицам Ганшанхайна мы двигались в одиночестве: Ир впереди, за её правым плечом мягко крался Малыш, я шагал замыкающим, ведя в поводу́ саврасую и вороную. Люди, что попадались навстречу, выглядели как экспонаты музея восковых фигур, вылепленных величайшим скульптором всех времён и народов. Замерших в тех самых позах, в каких их поймало и зафиксировало то самое «остановившееся мгновенье», что когда-то было воспето поэтами-переводчиками гениального «Фауста».

А время вокруг, действительно, за́мерло. Ну, то есть, на самом-то деле оно текло как и раньше — просто мы в его отношении мчались, как стайка фотонов по отношению к застрявшим в своих «гравитационных колодцах» планетам.

Как уверяла Ирсайя, о том, что мы уже здесь, в столице Мольфрана, и скоро будем на месте, знал сейчас лишь один человек — Пирапалус.

Все остальные, включая менее сильных мольфаров, узнают об этом только тогда, когда её волшебство развеется. А развеивать его по собственной воле королева собиралась в единственном случае: когда Пирапалус исполнит, что обещал. Ну, или сдохнет, если решит, что свои обещания он исполнять не обязан.

Её оптимизму можно было лишь позавидовать.

Лично я наши шансы договориться с позиции силы оценивал как один к одному. То бишь, в той же пропорции, что встретить на улице динозавра: или встречу, или не встречу.

Малыш мои опасения не разделял. Но, как мне кажется, только из-за того, что он жаждал драки, и отказываться от неё ради каких-то там мирных договорённостей не собирался.

Кто такой Пирапалус, бывшая пленница рассказала мне нынешним утром. И то исключительно из-за того, что считала: я в курсе о его истинном месте в иерархии северного государства. А когда выяснила, что её спутник знает о Пирапалусе только то, что он сопредседатель Совета магов Мольфрана и владеет домом-поместьем в паре кварталов от Храма вечного времени, то просто руками всплеснула от изумления:

— Ты не знаешь, что Пирапалус — нынешний «старший», а в Мольфране это тот же король?.. Ужас, как всё запущено!..

И прочитала целую лекцию о здешней системе власти и магии.

— У мольфаров, как и у нас, — вещала она, — есть два источника силы, и оба так же, как наши, замыкаются на играх со временем. Первый находится в здешнем Храме. Его называют Большой алтарь. Второй в доме у Пирапалуса. Он имеет название…

— Погоди! Дай угадаю, — остановил я её. — Он называется Малый алтарь.

— Потрясающая прозорливость, — хмыкнула королева. — И ты, наверное, удивишься, но Пирапалус к себе его не перетаскивал. Источник был там всегда. Его инициировал первый «старший» Мольфрана, а потом выстроил вокруг источника дом. Этот дом переходил по наследству каждому новому старшему. Пирапалус в этой цепочке шестой. И самый, наверное, сильный.

— Даже сильнее первого?

— Сила первого в сражениях с жрицами не проверялась.

— Он так сильно вам насолил?

По тому, как потемнело лицо моей спутницы, я понял, что переборщил. Что для неё это не просто история, а частичка собственной жизни.

— Ладно. Прости. Я спросил, не подумав.

— Ты здесь ни при чём, — дёрнула щекой королева. — Это моя проблема. Только моя, а значит, мне её и решать.

До знакомого дома в центре мольфарской столицы мы шли полтора часа.

По меркам этого мира, Ганшанхайн был не просто большим, а очень большим. Не уступающим ни по площади, ни по количеству населения крупнейшим мегаполисам Восточного континента — Тилтину и Арладару. Я, правда, в первом никогда не бывал (хотя и обозначал себя здесь уроженцем Тилланда-Ривии), а на месте второго сейчас зияла огромнейшая воронка, однако статистику видел, плюс очевидцы рассказывали, какие это, действительно, «человейники».

Именно из-за этого Ирсайя и предложила начать операцию поздним вечером, а не утром, как в Витаграде, и я с этим согласился. Причём, не только из-за того, что нам обоим хотелось избежать лишних жертв.

Основная причина: ночью Большой алтарь в Храме вечного времени обслуживали мольфары низшего ранга. В случае малейшей опасности для источника им предписывалось тут же отправить тревожный сигнал всем высшим, каковых в Ганшанхайне насчитывалось семеро во главе с Пирапалусом. Однако никто из них не мог и подумать, что по Храму и городу нанесут удар такой силы. И что сюда лично явится сама королева Ларанты.

Дежурящие у Алтаря «младшие» маги ничего не успели не только сделать, но даже понять, что случилось. Как и весь Ганшанхайн, они для нас просто застыли, как мухи в смоле, превратившейся через миллионы лет в драгоценный янтарь.

Единственным, кто сумел противопоставить магии Зелёного королевства свою, стал магистр Пирапалус. Потому что он каждый миг, денно и нощно, контролировал Малый алтарь Мольфрана. И этот источник, в отличие от того, что был в Храме, остался незаблокированным и встроился в наш поток времени вместе со своим контролёром…

За те пару месяцев, что я здесь не был, особняк Пирапалуса нисколько не изменился. Всё та же кованая ограда, всё тот же парк, всё та же калитка с дистанционным замком и магическим глазом вместо видеокамеры.

С «глазом» Ирсайя разобралась мимоходом — ткнула пальцем в кристалл и он тут же осыпался пылью. Калитку «открыл» Малыш, просто перекусив клыками запирающий механизм. Он же первым ворвался внутрь.

И правильно. Кому, как не настоящему священному зверю, сходиться врукопашную… или, скорее, влапо- и вкогтепашную со всякими там големами, используемыми хозяином дома в качестве слуг и охранников.

Стыдно сейчас признаваться, но при первом визите сюда я их не распознал. Думал, что люди, а оказалось — обычные куклы, пусть и отлично вышколенные и натренированные.

Тхаа валил их пачками. Один в один, «Матрица. Перезагрузка» с Киану Ривзом и его эпический махач с «агентами Смитами» во дворике, где жила Пифия.

Кототигр носился по парку призрачной молнией, успевая везде и всюду, несмотря на то, что «агенты Смиты» лезли буквально из всех щелей. Они заполняли собой все лужайки-дорожки и пёрли на Малыша бездушной толпой, размахивая мечами и палками. Складывалось ощущение, что эти придурки жаждали завалить его своими же трупами. Тактика, на первый взгляд, абсолютно тупая, но по-иному големы, по всему видать, не могли. Хозяин отдал конкретный приказ, они должны его выполнить беспрекословно, любой ценой и без колебаний.

В какой-то момент мы с Ирсайей даже потеряли нашего друга из вида, настолько плотной стала толпа из големов-охранников. Однако то, что он продолжает кромсать противников на лоскуты, видели, как говорится, воочию. Над массой пытающихся прищучить его «агентов» ежесекундно взлетали ошмётки глиняной плоти и били фонтаны почти «киношной» кровищи.

Зачётное зрелище. Достойное всякого голливудского фильма категории «В».

Что интересно, на нас идиоты-охранники внимания не обращали. Наверное, потому, что мы до сих пор стояли на улице и границу участка не пересекали. От этой мысли мне стало вдруг неудобно. Типа, наш тхаа рубится там без меня, а я просто жду, когда он закончит, лузгаю семечки, потягиваю лимонад и хрущу попкорном, как будто бы это, на самом деле, кино…

Едва об этом подумал, как руки сразу же зачесались, а в голове загудело желание рвануть на груди тельняшку, заорать своей спутнице что-то вроде «Подержи моё пиво!» и ринуться без оглядки — гулять так гулять — в разворачивающееся за забором месилово.

— Не надо, — остановила меня королева. — Твой бой ещё впереди. А это всего лишь слуги, Малыш с ними справится. Пока мы с тобой туда не вошли, Пирапалус не будет знать, кто кроме тхаа пришёл к нему в гости…

Наш друг разобрался с големами спустя пять минут. Выпрыгивающие неизвестно откуда «агенты Смиты» закончились, а поломанные Малышом превратились в пласт из щебёнки и глины, растёкшийся по всему парку. Чтобы дойти до крыльца с колоннами и при этом не вляпаться в липкую, неприятно пахнущую субстанцию, нам с королевой пришлось основательно попетлять.

Лошадей я оставил возле калитки, привязав их к прутьям забора. Первым в мольфарский дом заскочил Малыш, и через секунду оттуда донёсся рык «Всёвпр-р-рядке. Вр-р-рги р-рзгр-р-ромлены».

Охраны внутри, как мы и предполагали, не обнаружилось. В драку хозяин поместья отправил их всех до единого. Не то от отчаяния, не то (что, наверное, ближе к истине) для того, чтобы дать себе время понять, кто пожаловал к нему в гости, и подготовиться к встрече. Боевые големы, как объяснила Ирсайя, для мольфаров были простыми расходниками. Чтобы их изготовить, особых умений не требовалось, поэтому на убой их, как правило, гнали без сожалений.

— Второй этаж, — глухо проговорила бывшая пленница, остановившись посреди холла с колоннами.

— Уверена?

— Я это чувствую… Малый алтарь… там… Как и его контролёр…

Ни дверей, ни перегородок, ни гостевых спален на втором этаже больше не было.

За время пока я отсутствовал, их всех снесли подчистую. Из прежнего там остались только кровать, на которой всё так же — неподвижно, как ста́туя — сидела Алина, и антимагические щиты, что стояли вокруг кровати и, словно высоковольтные трансформаторы, гудели от переполняющей их маг-энергии…

Новым, чего я здесь раньше не видел, являлся Малый алтарь Мольфрана.

Он располагался в другом конце огромного зала и был похож на спираль от часов, растянутую, как конус, вершиной вверх и уходящую в пол своим основанием.

Магистр Пирапалус обнаружился рядом. Его пальцы сжимали серебристый шнурок. Со шнурка к вершине «алтарной» спирали свисала та самая «пирамидка с глазом», белого цвета, какую он демонстрировал мне перед тем, как отправить в Ларанту за её синим аналогом.

— Краум, ты молодец, — ухмыльнулся мольфар. — Выполнил всё, о чём договаривались, и даже немного больше. Вместе с «Оком» ты притащил сюда королеву. О подобном подарке я не мог и мечтать. Это просто отлично, мой друг! Просто отлично…