Гуль. Харизма +20. Том 1

Глава 23. Остров Камру

Мы проследовали вглубь деревеньки, и, буквально через десять минут стало ясно, что смотреть там было не на что. То есть поселение на тридцать с лишним дворов выглядело достаточно мило: небольшие дома из глины походили на расписные кувшины с окнами, покрытые черепичными крышами. Дверей не было, только люки в этих самых крышах. Перед каждым домом расстилались мшистые ковры, тут и там стояли большие декоративные менгиры с резными лягушачьими лицами, покрытые лишайниками. Многие дворы украшались прудиками, обложенными булыжником. Кроме того, жёлтые и зелёные мхи лежали на черепице, свисали с каменных оград и деревьев; светящиеся грибы росли на каждой пригодной поверхности, воздух пах сыростью и мускусом. Оказалось, что два больших водоёма по бокам от деревни сообщались канавами, через которые были перекинуты аккуратные мостики.

Населяли это миниатюрное болото существа под стать, — земноводные, крупные прямоходящие лягушки ярких расцветок. Они носили цветастые халаты, подпоясанные матерчатыми поясами, и обладали большими перепончатыми конечностями; плашки-дескрипторы утверждали, что мы попали в гости к лягвурам. Мускусный запах исходил именно от них.

Рассматривая НИПов, я размышлял. Некоторые женщины катали в деревянных колясках аквариумы с крупными головастиками без уровней; также были дети, маленькие лягвурята с первым уровнем, подростки со вторым и третьим, взрослые четвёртого-пятого уровня, старики от седьмого до десятого. Я не знал, сколько должны были жить лягвуры по законам этой игры, но если к старости они достигали только десятки, то это был весьма посредственный предел. Уровень в «Новом Мире» определял очень многое, от физических характеристик до вероятности успеха в любом деле, а игроки могли пересекать запредельные две сотни. Насколько же они были сильнее НИПов? Если вспомнить, солдаты Ордоса поголовно имели тридцатку. Вряд ли они были слабыми старцами, скорее наоборот; значит ли это, что НИПы-люди просто имели больший потенциал, чем лягвуры? Или же у Ордоса были способы улучшать боевые единицы?

Лягвуры активно изображали жизнь, на маленьком рынке из десяти лавок шёл торг, охотники тащили подбитых из лука комаров размером с собаку, работяги обмазывали глиной новый домик-кувшин ещё без крыши. Всё это выглядело очень правдоподобно, а единственными зрителями была наша троица. Интересно, может, они все замирали, когда рядом не было игроков? Просто с целью экономии вычислительных мощностей.

Мы искали таверну, однако, нашли скорее точку быстрого питания. Посреди улицы стоял киоск на колёсах, по одну сторону от стойки торчали табуреты, по другую — лягвур в фартуке разбирался с кастрюлями на плите.

— Что в меню, добрый индивид? — спросила ведьма.

— И я вас приветствую, — проворчал он, косясь выпуклым глазом. — Червивая лапша с комариными яйцами.

— Ах, я забыла об особенностях лягвурской кухни, — вздохнула Мэдлин.

— Сколько в той лапше червей? — спросил я.

Лягвур сунул в кастрюлю две деревянные палочки и как щипцами вытянул длинного белого червя толщиной с палец.

— Она вся — черви. А бульон гусеничный, густой.

— Набери мне миску поглубже, добрый индивид. И не надо на меня так смотреть, Мэдлин, я сам в ужасе, но либо это, либо нога зомби.

Ведьма без слов отошла в сторону, туда, где рядом с киоском в землю была вбита доска объявлений. Пока я ел через расстёгнутую молнию намордника, а Лиззи внимательно следила за этим, подвывая от ужаса и интереса, Мэдлин изучала прибитые листки.

— Антон, ты уже выполнял квесты?

— Один, случайный, в лесу Торнгорн. Рассказывал же.

— Сумки и крампы, да. Это частности, Антон. А обычно игроки ищут квесты вот в таких местах. В каждой таверне на просторах Четырёх миров есть доска объявлений, порой она пустует, но это редкость. Даже здесь, в таком крошечном поселении кто-то готов заплатить за помощь. Не хочешь попробовать?

— Я…

— Априори согласен, потому что я руковожу обучением и меня нужно слушаться. Вот, для затравки, контракт для новичков. Некий Нагашито отблагодарит за очистку сада от паразитов тридцатью Драгоценными золотом. Система также добавила ожидаемый прирост опыта за выполнение. Хлопот на полчаса в худшем случае, ты доел?

— Уже вылизал миску.

— Фу. Значит, я, как игрок, принимаю это задание.

— Ох-ох, — послышалось справа от меня, — неужели нашлись храбрецы, решившие мне помочь?

Через два места сидел старый лягвур с бледно-красной кожей. Он спокойно тянул червивую лапшу, не обращая на нас внимания, но вот, ожил.

— Нагашито, полагаю?

— А вы доблестная Грезящая? Вижу, что так. — Старик отложил палочки. — Я разбил прелестный сад за пределами деревни, его ни с чем не спутать, целая рощица деревьев драконьего сна.

— О.

— О, — согласился лягвур с ухмылкой. — Да, действительно «о». В последнее время мой садик привлекает стаю орнитовеспов, да таких наглых, что я боюсь сунуться. Если принесёте мне тридцать голов…

— Классика! — воскликнула Лиззи.

— … я заплачу вам по золотой монете за штуку. И мякотки в дорогу дам, как же без неё.

— Голова орнитовеспа стоит самое малое три Драгоценных, уважаемый. Это, всё-таки, ядовитые пресмыкающиеся, которым больше не надо пресмыкаться.

— Но тридцать — это всё, что у меня есть, Грезящая, увы.

Я обернулся к старику и заговорил, чувствуя, как в голосе вибрирует Убеждение.

— Уважаемый, где-то там сиротливо стоит ваш сад. Он без присмотра, без защиты, полон опасных гадов, которые выжили вас вон. Для нас будет радостью восстановить справедливость, но, всё же, хочется знать, что рискнём головами не за пустяк. Два Драгоценных за голову и мякотку можете оставить себе.

«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»

— Эх, что ж поделать, — добродушно махнул перепончатой ладонью Нагашито, — придётся выскрести кубышку, но да ладно. Уберите этих тварей из моего сада и получите свои шестьдесят Драгоценных золотом.

— По рукам, — сказала Мэдлин.

Заказ был подтверждён, и она решительно зашагала по единственной деревенской улице. Очень скоро мы перешли через крайний мостик и двинулись по поросшим рогозом берегам. Листья и бутоны кувшинок в прудах были огромными.

— Антон, ты что, Харизму качаешь? — спросила Лиззи. — Обычно из квестодателей монетки лишней не вытрясти, но ты так легко разводишь НИПов!

— «Развожу»?

— Он брокен, Елизавета. Буквально ходячее нарушение Правила Семидесяти с перекосом в Харизму.

— Энтропия! — взвизгнула мумия. — Такое возможно?!

— Харизматичный гуль, да, парадокс.

— Такой уж я. С правилами не лажу и полон противоречий.

Природа вокруг была необычной, слишком большие растения и цветы, яркие запахи и живые звуки. Пожалуй, мне ещё не приходилось оказываться в столь оживлённом месте. Это в определённой степени дурманило сказочностью.

Вдали виднелась опушка леса одуванчиков, хотя Мэдлин назвала их «баллун-деревьями». Они вырастали до огромных размеров, копя в шаровидных «кронах» газ и укрепляя корневую систему пока, в один прекрасный день, не вырывали из Срединного мира целые куски и не уносили их в Верхний мир. Это был лишь один способ создания летающих островов, долгий и естественный.

— А лягушки тоже с земли?

— Лягвуры, — поправила она, — когда-то жили вообще везде. Тогда они были гордыми сынами цивилизации Куан, однако, закончилась цивилизация, и закончились сами куанцы. Выжившие приспособились к новым условиям, те, кто застрял в небесах, стали лягвурами, народом небесных летающих амфибий, и это, поверь, не худший жребий. Те, что остались внизу, превратились в боггартов.

— Это плохо?

— Скажем так, — вклинилась Лиззи, — если бы мне дали выбрать, кем я хотела бы стать, гулем, например, или боггартом, то я выбрала бы мумию!

— Но ты ненавидишь быть мумией.

— О, это ещё мягко сказано! — заверила она.

— Кажется, я усвоил посыл.

Впереди появилась рощица, которая, совершенно точно, была местом нашего назначения. Деревья походили на высокие стройные стебли с изогнутыми побочными стебельками; никаких листьев, зато на конце каждого стебелька рос крупный жёлто-красный плод в виде сердечка. Рощу окружала ограда с калиткой.

— А почему их не назвали драконьими сердцами? — спросил я.

— Потому что драконьи сердца совершенно не такие, Антон.

— А сны, что, такие?

— Дело в косточках. Внутри каждого плода есть одна, крупная, похожая на персиковую. В дикой природе плоды падают сами, но мякоть к тому времени уже протухает, а косточки можно только посадить, чтобы много лет растить новое дерево. Поэтому, добывать драконий сон необходимо пока он недозрелый, нужно аккуратно срезать мякоть вокруг косточки, не отрывая её от стебля, иначе высвободится доза смертоносного яда и уйдёшь на респ. Сама мякоть такая сочная и вкусная, что достойна императоров, а через пару дней недозрелая косточка, лишённая защиты, сама упадёт на землю, и из неё можно будет сделать яд, смертельный для всего живого. Только драконы от этого яда не умирают, а забываются крепким сном.

— Мэдлин, ты так много знаешь! — восхитилась Лиззи. — Хотела бы я стать такой же эрудированной!

— Для этого всего лишь нужно читать книги.

— Ой, нет, текст без картинок меня усыпляет.

— Верю. Итак, Антон, сейчас вы двое пойдёте в сад и добудете тридцать голов орнитовеспов, они же крылатые гадюки. Постарайся не есть этих тварей, возможно, даже для тебя они будут слишком ядовиты.

— А ты с нами не пойдёшь?

— Нужен ли ураган, чтобы сдувать пыль?

— Не знаю, но мне явно нужен словарь идиом и эвфемизмов.

— Антон, смысл всего этого предприятия проверить твои боевые навыки и скоротать время. Крылатые гадюки очень ядовиты, потому что лакают сок деревьев драконьего сна. Однако же твою броню не прокусить, а Лиззи уже мертва и не боится ядов.

— Зато я боюсь змей!

— Серьёзно? — бровь Мэдлин чуть приподнялась. — Культура древнего Наила полна змей, их много в самом данже Хамуптари.

— Плохие воспоминания! Плохие воспоминания!

— Они для тебя совершенно неопасны.

— Я не говорю, что они опасны, я говорю, что боюсь их!

— Что ж, ты свободна оставить его один на один с тридцатью жалами. А я пока посижу здесь и поработаю. — Мэдлин достала из инвентаря раскладной стул. — Антон, привяжи себя к этому месту пожалуйста, не хочу и не буду опять возвращаться на Великий Погост если ты глупо умрёшь.

— Ты же сказала…

— Я сказала «если». Не пренебрегай безопасностью, я бросила здесь якорь, как только приземлились.

Намордник услужливо вывел интерфейс с предложением сделать локацию «Вольный остров Камру» местом привязки своего персонажа. Сосредоточился на «ДА» и получил извещение о том, что следующая смена привязки будет возможна только через стандартные сутки (либо раньше после оплаты десяти Драгоценных очищенным квинтессантом).

Скинув сумку, я перешагнул через ограду и оказался в тени драконьих снов. Между деревьями тянулись аккуратные тропинки, тут и там росли цветы, а воздух наполняло тихое шипение и треск. Заметил их почти сразу же, и оказалось, что орнитовеспы были не то чтобы гадюками. Эти существа размерами походили на довольно крупных питонов, нежно-зелёные, с погремушками на хвостах и каждая имела по одному ядовитому жалу в пасти. У них действительно были перепончатые крылья с цепкими коготками. Я огляделся и не увидел ни одной особи ниже девятого уровня.

Треск погремушек усилился, змеи поползли ко мне со всех сторон и показалось, что их было намного больше тридцати, хотя, как разобраться в таком переплетении тел? Гаргуль внутри головы завыл дурным голосом, он не рассматривал этих тварей как пищу.

Я взмахнул инструментом и заточенное лезвие с хрустом опустилось на одну орнитовеспу, лог выдал сообщение о критическом уроне, шкала жизни мгновенно опустела.

— Первая есть!

— Восхитительный прогресс, — сообщила Мэдлин, не отрываясь от страниц большой книги.

— Давай, Антон! Ещё двадцать девять!

Безголовое тело извивалось на земле, разбрызгивая зелёную кровь, а живые змеи распахнули крылья и взлетели. Всё наполнилось громкими хлопками, твари то и дело поднимались к веткам-стеблям и пикировали на меня с оглушительным шипением. Одна ударилась мордой о мой череп и упала замертво, другая попыталась залезть за костяной воротник, добраться до толстой кожи, которая, возможно, поддалась бы жалу. Я схватил её и сдавил в пальцах так, что тело порвалось пополам. Пикирующие атаки продолжались, орнитовеспы кружили над головой, мешая сосредоточиться. Не будь я защищён, давно бы получил десятка полтора укусов, но пока что обходилось. Враг оказался очень неудобный, змей было много, и они демонстрировали изворотливость, в отличие от тяжёлого гаргуля. Лопата приносила ограниченную пользу, один из десяти замахов попадал по цели, остальные лишь со свистом рассекали воздух.

— Старайся, чтобы кровь не попала тебе в глаза или рот, когда разрубаешь их налету.

— Благодарю за поддержку, Мэдлин!

— Не стоит, поддержки у нас тут полно.

— Молодец, Антон! Уже семь!

— Они стали прятаться на деревьях! Я не достаю!

— Это «Новый Мир», Антон, виртуальное пространство, предоставляющее бесконечное количество возможностей.

— Предлагаешь начать бросаться лопатой? Хорошо! — Я прицелился в одну из тварей, обвившую побочный стебель и метнул окровавленный инструмент. — Ну вот, теперь она застряла! Ещё предложения?

— Знаешь, что главное для учителя? Научить воспитанника действовать самостоятельно, предвидеть последствия и перебарывать их.

— Я уже действовал самостоятельно, и теперь у меня нет лопаты! Мэдлин, ты просто не хочешь помогать!

— Двадцать три змеи, Антон. Всего двадцать три. И помни, что это самый стандартный квест, самый простой: иди убей N мобов и принеси доказательства. Просто как уравнение теории струн.

Я поднял с земли камень и запустил им в орнитовеспов, но снаряд улетел в совершенно другую сторону.

— Какой показатель у твоего Таланта Меткости, Антон?

— У меня нет такого Таланта.

— Разумеется, нет, ты же из гульей породы, а гули не атакуют дистанционно. Елизавета, пожалуйста, внеси вклад, видишь, как он страдает?

— Но я боюсь змей!

— Елизавета, ты мумия с определённым набором способностей. Пожалуйста.

— А ведь правда!

Лиззи раскинула руки, на их концах появились заклинания, а из-под маски донёсся пугающий голос, будто три в одном произносили путанную тарабарщину. Внезапно поднялся ветер, откуда-то появился песок, и крылатые гадюки стали падать с деревьев. Мне оставалось только вовремя наступать им на спины, чтобы через десять минут ни осталось ни одной живой особи.

— Как я и говорила, дел на полчаса, — важно произнесла Мэдлин. — Вот вам следующий урок: в «Новом Мире» вы можете отыгрывать одиночек, но для кооперативного прохождения эта игра намного более открыта. Поддерживайте друг друга, комбинируйте способности и приходите к успеху.

— Лиззи, ты всегда могла поднимать ветер? — спросил я, демонстративно игнорируя ведьму.

— Нет, разумеется! Только с тех пор, как стала мумией!

— Так почему же…

— Забыла. У меня бывает, — неловко пожала плечами она.

Вздохнув, я принялся отрывать змеям головы и швырять их поближе к Мэдлин. Мне доставляло удовольствие следить, как она всякий раз отрывает глаза от книги и едва заметно морщится. К сожалению, лопата осталась на дереве.

— Тридцать!

— Вы молодцы. Теперь, Антон, сложи их в свой инвентарь, там яд будет неопасен. — Мэдлин закрыла книгу. — Осталось сдать квест и получить награду. Нет, не подходи, твоя одежда пропитана ядовитой кровью орнитовеспов, её лучше выбросить.

— Она дорога мне как память.

— Не расстраивайся, — Лиззи подняла руку и её бинты дотянулись до застрявшей лопаты. — вот, держи.

— Благодарю. Надо бы найти водоём и окунуться.

— Ты убьёшь там всю живность.

— Есть другие предложения, Мэдлин?

— Огненный Шар.

— Воздерживаюсь.

— Ледяной Луч.

— А какой-нибудь водяной струи у тебя нет?

— Я ведьма, а не фонтан.

— Могу припомнить несколько раз, когда ты фонтанировала.

— О, пошлость? — живо заинтересовалась Лиззи. — Это была пошлость? Или нет? Или да? Ну не отворачивайтесь, ребята!

Повесив саван на лопату, а лопату положив на плечо, я зашагал вслед за ведьмой обратно в деревню.

Вот, значит, какие они, эти их квесты? Вот этим люди занимаются в «Новом Мире», вместо того, чтобы искать смысл для настоящей жизни? Какая глупость. Впрочем, Мэдлин утверждала, что это самый простой, самый примитивный вид заданий, а, значит, не нужно думать, что я познал всю величину океана, лишь ополоснув ступни. И всё же… как бездарно тратится время.

Я шагал, наслаждаясь видами, они здесь, не отнять, были великолепны. Края острова находились не так уж далеко, а за ними простиралось бескрайнее облачное море. Солнце делало облака белоснежными, вид обманчиво навивал чувство абсолютной свободы. Над головами, стрекоча, пролетали огромные комары, поодаль в кустах сидели охотники с натянутыми луками; фермеры подстригали на берегах прудов рогоз и собирали тину; глиножоги делали черепицу. Пасторальная идиллия на свой лад. В реале даже на сельскохозяйственных мирах такого уже не было, — только поля, обслуживаемые дронами. Всё же, красиво.

Садовод Нагашито ждал нас на том же месте, сидел, пил что-то горячее, пахшее тиной, из глиняного стакана и обмахивался листом лопуха.

— Задание исполнено, уважаемый, — сообщила Мэдлин, коснувшись шляпы.

Я вывалил из инвентаря тридцать голов ему под ноги.

— О, как быстро! Что и ожидалось от славных Грезящих! Наконец-то мой сад чист! Вот ваша награда!

Старик передал ведьме два звенящих мешочка.

— Контракт закрыт, — довольно сказала она и пошла прочь. — Вот так, Антон, это делается. Разумеется, низовые контракты — для начинающих, но только низовые и можно встретить на свободных досках объявлений.

— А бывают и несвободные?

— Бывают профессиональные. Слышал о гильдиях авантюристов?

— Всё, что связано с авантюрами, кажется мне сомнительным.

— И всё же. Существуют жреческие культы; магические, рыцарские и монашеские ордены; воровские и авантюристские гильдии; воинские братства; ремесленные артели; торговые дома. По сути же — всё это организации игроков, сосредоточенных на совместном прохождении игры. Все они получают квесты от НИПов, порой даже очень влиятельных: королей, жрецов, могучих волшебников; все они ищут, добывают, воруют, создают, завоёвывают и убивают отнюдь не змей, а драконов, великанов, первородных чудовищ, демонов, дэймосов, диаволов и так далее. Там другие, сложные задачи, множество условий, требующих мастерства, но и награды иные: легендарные артефакты, редчайшие ачивки, политическое влияние, репутация, и самое ценное: право владения землёй.

— Хм? Землёй?

— Да! — подтвердила Лиззи. — В этой игре можно заработать много золота, но его никогда недостаточно, чтобы владеть землёй! Даже захудалую ферму просто так не выкупить, а в городах всё ещё дороже!

— Мои знакомые Агнесс и Лёкс из шкуры вон лезли, чтобы приобрести таверну, и ещё много лет будут возвращать потраченное, содержа «Длинную утку». Они могли бы жить очень богато, просто платя за услуги НИПам, но оба ужасно хотели иметь свой собственный уголок в этом мире.

— Романтика, — вздохнула Лиззи. — Давайте уже поскорее убираться отсюда, а? У меня от сырости бинты начинают зеленеть.

Мастерская мунков отличалась от лягвурских построек, она была сложена из красивого жёлтого кирпича, окна обрамляли белые наличники с раскрашенными ставнями, и всё это находилось под красной черепицей. Когда мы приблизились, обнаружили, что все ставни были закрыты, как и гаражные двери, а перед ними собралась группа из пяти игроков.

— Открывай, старая мочалка! — рычал один, вероятно, командир.

Неприятный был индивид, высокий, жилистый мужчина, человек с длинными сальными волосами и недельной щетиной на лице. Он походил на вора… но не совсем. Чёрная, подбитая кольчугой куртка, латная перчатка на левой руке, серые штаны и видавшие виды коричневые сапоги с железными носами. На поясе виднелся короткий меч и широкий нож; через грудь крест-накрест висели ремни с метательными ножами, и всё это покрывал плащ со следами штопки. «Рожер, разбойник 42 уровня, человек (Грезящий)».

— Разбойник? Впрочем, чему я удивляюсь, если в этой игре можно быть вором или убийцей?

— Тут всё немного сложнее, — процедила Мэдлин, доставая и надевая элегантную полумаску. — Разбойник — это престиж-класс, основные Характеристики: Сила и Ловкость, а также, в меньшей степени, Харизма с ударением на Устрашение. В общем и целом, помесь воина и плута, специализируется на грязных приёмах, ловушках и, иногда, алхимии.

— Бомбочки, — зловеще произнесла Лиззи.

— И ядовитая смазка для оружия. Не люблю престиж-классы, их трудно получать, они порой слишком специализированы и не привлекают нормальных игроков. Однако, некоторые запариваются, и никогда не поймёшь, что в головах у таких людей.

Вторым по количеству уровней оказался… ребёнок? Подросток? Казалось, длинноносому мальчику едва исполнилось тринадцать, стройный, зеленоволосый и остроухий; только аккуратная бородка намекала, что что-то там было не так. Поверх красно-жёлтой мантии с острыми плечами виднелся пояс, на котором висела книга, а в руках игрок сжимал тонкий посох. «Кароль Зинти, волшебник 37 уровня, гном (Грезящий)».

— Гном?

— Один из народов фейри.

Бледный худой человек, носивший стальной панцирь поверх бело-сиреневой сутаны, оказался жрецом, его лысый череп охватывал кожаный ремень с бронзовыми шипами, на поясе висел шестопёр, а половину лица покрывала татуировка. «Марра, жрец (Зол-Кудрама) 35 уровня, человек (Грезящий)».

Поодаль стоял некто с красной кожей и парой рогов, торчавших изо лба, он переминался с копыта на копыто, дымя сигарой и теребя хвост, зловещий был тип. Носил кожаную жилетку поверх белой сорочки, перевязь удерживала на спине кобуру с чем-то массивным, а на груди всюду были пришиты кармашки с крупнокалиберными патронами, если я ничего не путал. «Хризан, стрелок (лупарь) 35 уровня, тифлинг (Грезящий)».

Надо всеми возвышался гигант настолько мохнатый, что почти всё его лицо покрывал мех, густая грива выбивалась из-под шлема на бронированные плечи. Он весь был закован в металл, такой архетип я уже видел, — «танк». В одной руке здоровяк держал огромную деревянную дубину, а в другой — треугольный щит, обитый железом. «Тогбакл, воин (латник) 34 уровня, йети (Грезящий)».

— Открывай, и, клянусь, я тебе даже хвост не отрежу! — кричал разбойник.

— Где мои деньги, дылда? — доносилось из слухового окошка под крышей. — Расплатись и забирай свою рухлядь!

— У меня нет денег, жалкий ты комок шерсти!

— Тогда зачем сдал топтер в ремонт? Я три дня над ним потел!

— Хочешь знать, почему? Потому что надо было! Отдай мою машину!

— У меня нет ничего твоего, дылда! Топтер починен и, пока не раздастся звон Драгоценных, он мой! — Грок Вандайн высунул голову из слухового окошка и показал маленький розовый язык.

— Что ж, — вздохнул Рожер, отступая от дверей, на которых остались следы его подошв, — ты сам виноват, старик! Я не только заберу своё, но и твоё прихвачу, раз представился такой случай! Тогбакл, а ну-ка снеси эти ворота!

— С радостью! — оскалил клыки йети, поигрывая дубиной.

Я чуть склонился к Мэдлин.

— Они что, собираются…

— А почему нет? — чуть заметно шевельнула плечом она. — Это не город, здесь не действует зона безопасности, не появится в любую минуту бдительный вигилант. Может быть, максимум, шериф и пара помощников. А может, и их нет. В любом случае, некоторые игроки предпочитают вот это, Антон, злое мировоззрение, дурную репутацию. В реале они — такие же законопослушные граждане Единства, как и мы… как и я, во всяком случае, а здесь, вот, грабители, убийцы, разбойники. Никогда этого не понимала.

Огромный йети ударил дубиной в железные двери, оставляя вмятину. Над головой седого мунка появился красный знак вопроса.

— О, это мне знакомо, временное событие.

— Именно.

— Эй вы, Грезящие, помогите! — закричал механик. — Скорее! Тут беззаконие творится!

— Что будет, если мы откажемся? — спросил я.

— Мастерскую разорят, а мунков, возможно, убьют.

— О, нет! — воскликнула Лиззи. — Они ведь такие милашки!

— Но через некоторое время появятся другие. Мастерская не исчезнет, она должна быть на острове.

— То есть, они респанутся? — уточнил я.

— Не совсем, — Мэдлин задумалась, — с НИПами это работает не так. Если они «умирают», то навсегда. Разумеется, игра поставит на место утраченных других; похожих, но других.

— И не будет больше Грока Вандайна?

— Нет. Будет кто-то другой, и не сейчас, а через некоторое время.

Ведьма пристально следила за штурмом мастерской, совершенно спокойная, отстранённая, помнящая, что всё вокруг — игра. И вся же, мне казалось, что она была против.

— Прими квест, — попросил я.

Мэдлин моргнула, чуть нахмурилась.

— Уверен, Антон? У них большая, хорошо сбалансированная партия, все они выше тебя по уровню.

— Зато ниже вас обеих.

— Да, но мы — уязвимые кастеры, немного надо, чтобы нас срубить в рукопашной.

— Я никому не позволю к вам прикоснуться.

Нефритовые глаза смотрели пристально, выбеленное лицо ничего не выражало.

— Хорошо.

— За меня не волнуйся, — сказала Лиззи, — защищай Мэдлин!

— Не так быстро. Елизавета, начинаешь ты, Проклятьем Гробниц, дальше по обстоятельствам.

— Поняла!

— Антон, я займу мага и жреца, им обоим придётся постараться, чтобы я не разметала милишников.

— Ясно.

— Их стрелок — лупарь, это значит, что он атакует со средней и ближней дистанции, но очень мощно и с большим разбросом. Будь готов, старайся держаться рядом с танком и рогой.

— С кем?

— Рога — разбойник, игровой сленг. Если будешь рядом с ними, лупарь не станет лупить.

— Понял.

— Но всё это на тот случай, если не удастся договориться.

— А ты не можешь просто снять маску и показать им свой уровень, может, отстанут?

— Может, и могу. Может, их это не впечатлит. Может, пришло время проверить твои боевые навыки по-настоящему. Эй, Вандайн, мы принимаем задание.

Разбойник, искоса наблюдавший за нами, сплюнул.

— Ну зачем ты лезешь, сладкая? — спросил он, делая несколько шагов.

— Оставьте мунков в покое, — твёрдо потребовала Мэдлин.

— Что-что? У них мой топтер, малышка, без него с острова не убраться.

— Прогуляйтесь к доске объявлений, принесите пользу, глядишь, и заработаете.

— Послушай, сладкая, давай-ка обернём твою ошибку на пользу, — скучающим голосом предложил Рожер, — присоединяйтесь. Поделим лут, а белок мы даже не убьём.

— Только одну, — встрял жрец, — во славу Зол-Кудрама.

— Марра, ты слишком увлекаешься со всем этим служением, — посетовал гном.

— Знаешь, какие баффы он даёт за качественно замученную жертву? Это всем нам на пользу, — процедил жрец, не разжимая челюстей.

— Мучать мелких мунков, это, всё же, слишком, — поделился мнением Тогбакл, перестав ломать ворота. — Может, лягушек? Они мерзкие и воняют.

— Никто и никого мучать не будет, — Мэдлин была непреклонна, говорила так, словно всё будет по её и никак иначе. — Если вы не прекратите вести себя как субстанцы, то отправитесь на респ. Не думаю, что кто-то из вас регулярно чествует Фазмалию, так что возродитесь не сразу и, скорее всего, не здесь.

Разбойник вздохнул, почесал щетинистый подбородок, а потом неуловимым движением метнул нож. Я успел сместиться вправо и клинок лязгнул о моё плечо. Мы официально вступили в бой и тут же маски перестали скрывать наши дескрипторы.

— Энтропия! — выругался волшебник, выставляя посох перед собой. — Рожер, жопа-голова, ведьма шестьдесят шестого уровня!

— Я не слепой, сын матери, — разбойник вытащил меч и нож, — всего лишь одна. Водишь на привязи мобов, сладкая? Они тебе не помогут, клянусь золотым зубом моего батюшки!

— Что за чушь, — вздохнула Мэдлин, перехватывая чёрный посох-полумесяц, — если пытаешься отыгрывать роль, делай это чуть менее бездарно, нубосос.

— Этот острый язычок я затолкаю тебе поглубже в глотку, — мрачно пообещал разбойник, — и уже даже знаю, чем.

— Надеюсь, ты имеешь в виду эфес меча, а не свой половой член, потому что я скорее отсосу у этого гаргуля, чем подпущу тебя на расстояние пяти шагов, нищук.

Гном прыснул со смеху, тифлинг заулюлюкал, мохнатый йети чуть не уронил дубина и согнулся пополам в приступе хохота. Лишь сам Рожер, да ещё жрец остались тёмными как грозовые тучи.

— Всё сказала, шлюха?

— Ну разумеется, раз отказала, то, несомненно, шлюха. Преподаватель логики, вероятно, подавал прошение на эвтаназию, лишь бы не мучиться с тобой.

Тифлинг смеялся так громко, что перешёл на хрюканье.

— А ну хватит зубоскалить, субстанцы! Мы уже минуту в состоянии боя, а кровь ещё не пролилась! Теряете хватку!

Эти слова привели вражеский отряд в чувство. Йети зарычал, поднял щит и пошёл к нам, разбойник и стрелок двинулись за его спиной. Последний достал из кобуры массивное ружьё без приклада, но с двумя короткими стволами. Лиззи подняла руки, на её ладонях вращались круги жёлтых иероглифов, а из-под маски звучал жуткий голос, — вражеский отряд в едином порыве дрогнул, на всех дескрипторах появилась зловещая пиктограмма Проклятья Гробниц.

— Марра, дебафф! — крикнул Рожер. — Кароль, развей чары!

Но жрец и волшебник были уже заняты. Первый завершал призыв трёх жутких рогатых чудовищ с массивными челюстями, а второй перебрасывался заклинаниями с Мэдлин. И вот ему приходилось тяжелее всех, гном с самого начала стал выкладываться полностью, воздух трещал и выл так, что в правом ухе поселилась боль, а глаза почти ничего не видели.

— Разорвите их на кусочки! — истерично взвыл жрец, указывая в нашу сторону шестопёром; рогатые чудовища ринулись вперёд, обогнули шагающих разбойника, воина и стрелка.

— Эти мои! — сообщила Лиззи, прежде чем её ноги превратились в воронку песчаного смерча.

Мумия поднялась над землёй, словно на длинном змеином хвосте, покачиваясь из стороны в сторону; она двинулась наперерез чудовищам и смерч раскидал их в стороны, стал валять по земле. Тем временем Мэдлин перетянула на себя внимание и жреца тоже, ворон непрестанно каркал, пока она хладнокровно и метко атаковала, да так сильно, что и Кароль, и Марра застряли в обороне.

Йетти ускорил шаг, он улыбался и бил дубиной о щит.

— Ко мне, урод! Сюда, иди!

По воздуху прокатилась какая-то невидимая волна, от которой мой виртуальный мозг «пошёл гусиной кожей», как выражались Древние. Внутренний гаргуль взбесился, он внезапно воспылал ненавистью именно к самому сильному члену вражеской группы, словно все остальные перестали иметь значение. Я понял, что на мне использовали какое-то умение, что меня провоцировали, однако, это не сработало на разуме живого человека, только на мобе. Стоит броситься на танка, как он свяжет меня боем и позволит двум другим врагам пройти дальше, к Мэдлин. Этого не должно было случиться.

Я выпустил лопату из рук и, ухватив саван могильного смотрителя, бросился прямо на Тогбакла. Он решил, что всё происходит по его задумке, поднял щит, но вместо лобового удара я просто накинул не йети саван и принял тяжёлый удар. Броня правой руки громко треснула, но не развалилась, и я тоже устоял. Повторно йети ударить не смог, потому что на его дескрипторе вспыхнула яркая, пульсирующая зелёная капля, и шкала жизни стала быстро сокращаться. Особо не целясь, я ударил когтями туда, где под саваном должно было находиться лицо, и волна удовольствия прокатилась по телу. Броня снова стала целой.

«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 29!»

Торжествовать было некогда, я уже вырвал из лапы йети щит и закрылся от оглушительного парного залпа. Лупарь действительно ударил с невероятной силой, меня оттолкнуло, и, хотя, щит спас, часть картечи попали в живот и бёдра. Не знаю, чем рогоносец заряжал ружьё, но эта мерзость прожгла броню, добралась до живой ткани и причиняла теперь такую боль, что хотелось выть.

Я заставил горящее тело подняться, отбросил дымящиеся остатки щита и оказался лицом к лицу с разбойником. Пока тифлинг перезаражал пушку, главарь банды ловко поигрывал клинками.

— С такими я ещё не сталкивался, — усмехнулся он, — ну и уродливый же выродок.

Я расстегнул ремни маски, показывая свою морду во всей красе.

— Твоя мать не жаловалась.

— Моя кто? Что?! Почему ты…

Я атаковал и ему пришлось защищаться, когти лязгнули по латной броне на левой руке, меч ударил мне в грудь, но взвизгнул, столкнувшись с толстыми внешними рёбрами. Разбойник быстро сдвинулся влево, вправо, проверяя скорость моей реакции, его руки замелькали, а мне пришлось поднять предплечья, по которым он стал бить.

— Кишки выпущу, субстанц!

Этот выкрик прозвучал глупо, но гаргуль в голове дрогнул, — Рожер стал казаться ему опаснее, хотя секунду назад внутренний монстр желал только вырвать противнику горло и вскрыть череп. Вот как? Рога владел Устрашением. Что ж, в эту игру можно было играть вдвоём, был бы высокий показатель Харизмы.

— Я буду есть тебя медленно, — зарычал я, — пережёвывая каждый хлюпающий кусочек, и смеясь оттого, как глупо будет выглядеть твоё лицо. Ты присматривался к мертвецам, Рожер? Я присматривался, у них на лицах только посмертное удивление, они думали, что будут жить вечно, а вместо этого, их сожрал я.

В моём голосе вибрировало Устрашение, а он бледнел, по-настоящему начинал бояться. Как я и думал, игроки были избалованы. Мэдлин писала, что обычно они чувствовали одну тридцать шестую часть настоящей боли во время получения ран. Слабый дискомфорт вместо агонии, они были в безопасности здесь, и не смотрели в лицо ужасу.

— Выпустишь мне кишки? Ты хотя бы держал их в руках? Наматывал на пальцы?

Я стал наседать, длинные руки давали преимущество, но движения выходили медленными; рога поднырнул под удар, рубанул в живот, я попытался насадить на когти его нижнюю челюсть, но только чуть оцарапал, — Рожер успел отклониться. Дрянное тяжёлое тело сковывало, не позволяло реализовать мой потенциал в рукопашной.

— Отойди, субстанц! — кричал тифлинг. — На этот раз я его снесу!

Над нами гремели заклинания, выли чудовища, которых швыряла и опутывала бинтами Лиззи.

— Ты пробовал кишки на вкус, вытягивал их с треском из разорванной брюшины? А я вытаскивал, я их жрал! И тебя заставлю! Твои собственные кишки!

Он неплохо держался, хотя на нём и висело Проклятье Гробниц, а я давил Устрашением изо всех сил. Разбойник сделал вид, что хочет ударить справа, но попытался полоснуть кинжалом по глазам, я наклонил голову и оружие лязгнуло по лбу. Сделал выпад, желая дотянуться когтями до его брюшины, проверить на прочность кольчужную подкладку, но юркий субстанц увернулся, рубанул по плечу, — на костяных пластинах появилась новая трещина; следующий удар пришёлся в подмышку, я отбил правой рукой и полоснул сверху-вниз, но не дотянулся до лица. Рожер дышал всё тяжелее, жёлтая шкала над его головой заметно укоротилась, он терял выносливость.

— Отойди! — кричал лупарь Хризан, целясь из пушки. — Отойди, или обоих расплескаю!

Разбойник пытался, но я не позволял, постоянно занимал позицию так, чтобы на линии огня был сам Рожер. От его ударов мои доспехи шли трещинами, всё же, разница в уровнях была велика. Пришлось использовать Минеральное Укрепление, иначе бы они раскрошились, особенно там, куда попала картечь лупаря. Не окажись тело гаргуля настолько прочным, враг разделался бы со мной за считаные минуты, и всё же, шанс победить ещё оставался, — я был очень вынослив. Но допустил просчёт.

Пытаясь не попасть под новый раскалённый залп, я оставил Мэдлин беззащитной перед тифлингом. Она стояла недостаточно близко, чтобы прочувствовать всю мощь его оружия, но что-то обязательно долетит, а это было недопустимо. Поэтому, когда разозлённый Хризан перевёл ружьё на ведьму, я метнулся к нему. Рожер улучил момент и сильно ударил мечом по моей спине, кажется, треснул один из позвонков, — я чуть не упал, наполовину ослеп от боли, однако, ноги продолжали слушаться, и, поэтому, я смог преодолеть расстояние до тифлинга на всех четырёх. Два ствола опять уставились на меня, я схватил оружие снизу, отвёл его в последний момент, оглушительно громыхнуло, левая половина черепа стала одним сплошным сгустком боли, но правая рука сорвала с Хризана лицо. Лог вспыхнул сообщением о критическом уроне.

Я развернулся, едва удерживаясь в сознании, от моей шкалы здоровья осталось меньше половины, но это было неважно, ведь Рожер бежал к Мэдлин. Костяной Таран наполнил тело кипучей энергией, ноги сами понесли меня вперёд, связки стали трещать от напряжения, все раны заболели ещё сильнее, но тяжёлое, медлительное тело развивало скорость. Я догнал разбойника, когда ему оставалось до Мэдлин не больше семи шагов, ведьма даже не обратила внимания, полностью сосредоточенная на своих противниках.

Плащ затрещал под напором когтей, я дёрнул, отбрасывая Рожера, тот рывком освободился и без замаха швырнул мне что-то в лицо. Громкий хлопок, всё заволокло жёлтой дымкой, носоглотку обожгло, а гаргуль в моей голове захныкал. Такого ещё не было, эта бешеная тварь будто свернулась калачиком и потеряла всю жажду крови. Какая гадость! Как всё горит!

На этот раз я ослеп по-настоящему, так что просто прыгнул вперёд, обхватывая врага руками, повалил его на землю, принял удар эфесом в развороченный висок, а потом нёбо пронзила нестерпимая боль. Краешком сознание понял, что разбойник ткнул меня ножом в пасть, добрался до уязвимых тканей, в глотку хлынула кровь. Мои челюсти были страшным оружием, они существовали для дробления костей, обладали чудовищной силой сжатия, и когда я напряг мышцы, метал раскололся. В следующую секунду пальцы сомкнулись на горле Рожера и разбойника парализовало.

Несмотря на то, что глаза ослепли, я всё ещё воспринимал интерфейс, видел укоротившуюся шкалу жизни, пиктограмму кровотечения, пиктограмму отравления, дела мои были плохи.

— Это всего лишь игра, — кое-как произнёс я, выплёвывая стальные осколки вместе с кусочками языка и кровью, — только игра…

Когти сомкнулись на горле игрока, я сдавил пальцы, услышал треск, хруст, ощутил запах горячей крови, и рванул. Рожер очень быстро ушёл на респ. Я надеялся получить ещё один уровень за этот несомненный подвиг, исцелиться, но, видимо, хотел слишком многого, так что все мои проблемы остались со мной.

Всё ещё слепой и с огнём в дыхательной системе, я пополз в сторону, пока не услышал над собой голос Мэдлин.

— Давай-ка поставим тебя на колени, запрокинь голову, открой рот, вот так.

Захотелось сказать какую-нибудь скабрезность, просто по привычке, но не смог, распухший порезанный язык не слушался. В пасть полилась вода.

— Нужно промыть всю слизистую, жаль, что от этого нет зелий. Выплёвывай, давай, у тебя во рту ещё остался металл.

Я это и сам знал, кусочки раскушенного кинжала резали дёсны и щёки.

— Плюй, хорошо, вот так. Теперь я залью в тебя хилл-поушен, ты должен его выпить, почувствуешь себя лучше.

Зелье здоровья, как оно на самом деле называлось, было странным на вкус. Вернее, вкуса у него не было, только приятное тёплое ощущение. Оно вызывало лёгкое онемение, боль быстро уходила. Ещё некоторое время прохладная вода лилась на глаза прежде чем я смог начать хоть что-то видеть.

— Что это за дрянь?

— Вода из фляги.

— Очень смешно, Мэдлин.

— Это была бомба, начинённая пыльцой щитокольчика, — серьёзно сказала ведьма, — очень опасное растение для чудовищ.

— Уже сталкивался. От него можно умереть?

— Нет, но стать бессильным и уязвимым, — запросто. Как ты смог противостоять?

— Человеческая психоматрица в оболочке моба.

— Хм, очень интересно. Часть механик игры взаимодействует с тобой, как с мобом, а другая часть — как с игроком. Одно слово — брокен.

— Хватит, а то сейчас утону.

Я мотнул головой, почувствовал боль в шее.

— Похоже, хилл-поушен не смог восстановить твои доспехи, Антон. Вероятно, потому, что в них нет нервных окончаний, это просто мёртвая роговая ткань, как ногти или волосы.

— Нужен кальций, — согласился я, — молоко или кости.

— К сожалению, этого у меня сейчас нет. Но вот, положи пока себе в инвентарь пару хилл-поушенов. Танк должен всегда иметь запас.

Осмотрелся слезящимися глазами и понял, что мы окончательно победили. Вокруг лежало пять трупов, одетых в довольно посредственные доспехи. Как всегда, после смерти игроков их тела превратились в соответствующие, но более нейтральные аналоги, части самой игры. Вот мёртвый йети, но в нём уже не узнать Тогбакла; вот разбойник с развороченным горлом, но уже совсем не Рожер. Та же судьба постигла остальных, причём волшебник и жрец сильно обгорели, а тифлинг иссох, словно из него вытянули всю воду; распахнутый рот был полон песка.

— Елизавета, пожалуйста, прекрати сыпать ему в рот песок.

Мумия поднялась с корточек, переступила через лупаря и зашаркала к нам, подтягивая бинты.

— Можно сделать заявление? — спросила она.

— Разумеется.

— Заявляю, что мы втроём надели этих субстанцев на кукан! Вы, ребята, невероятные!

Я несколько растерялся, Мэдлин, вероятно, тоже.

— Прости, Елизавета, что такое «кукан»?

— Пыточное приспособление Древних! — уверенно ответила Лиззи. — Страшная вещь!

Из мастерской высыпала весёлая стая мунков, для таких милых существ они чересчур сильно радовались чьей-то смерти. Молодёжь носила на плечах старого Грока Вандайна, словно единоличного победителя.

— Да здравствует справедливость! — кричал он, размахивая гаечным ключом. — Эй, Грезящие, эт было нечто!

К мастерской сходились лягвуры, с интересом осматривали место схватки, громко переговаривались, раздувая горловые мешки. Механики поставили начальника на ноги и Вандайн подошёл к нам.

— Эй, хозяин, у меня тут образовался скорострельный свинцомёт на подвесной турели, могу прицепить его к твоей «Драконьей мушке» в качестве оплаты, если хочешь! Придётся обождать сутки, приборную доску тоже переделаю, но зато перестанешь быть небесной добычей и станешь хищником, а? Как тебе?

Я посмотрел на Мэдлин.

— У нас есть время?

Она неопределённо повела плечом:

— В принципе, вооружённый топтер привлекает больше внимания, его будут тщательнее досматривать, и вообще местная кухня ужасна… Прекрати смотреть на меня такими жалостливыми глазами, да, время есть.

— Ставь свой… свинцомёт, мастер.

— Отлично! Свинцомёт и полный боезапас!

///

Позже тем же вечером лягвуры всё-таки решили, что происшедшее пойдёт их деревне на пользу. В конце концов мунки — как оказалось — платили налоги, а теперь у них появилось новое имущество, да и гости из внешнего мира молодцы. Наша репутация среди населения острова Камру выросла, и лягвуры устроили на торговой площади небольшой праздник, накрыли столы, развесили гирлянды из гигантских светлячков, собрали небольшой оркестр. В общем и целом, для имитаторов жизни они неплохо постарались.

Молоко оказалось странным на вкус, я подозревал, что его достали из тех чёрно-белых жуков, но трещины в броне зарастали, и это было важнее всего. После схватки у меня разыгрался аппетит, вернее пришёл сосущий голод, от которого можно было сойти с ума, но, к счастью, столы ломились от еды и живые личинки лопались у меня в пасти одна за другим. Червивая лапша, яйца комаров, сами комары, слегка подвяленные на огне, нимфы стрекоз, огненные жуки со своим соком, от которого в голове поселяется звон, а в животе — жар, всё это было не настолько вкусным, как мёртвая плоть, но прекрасно утоляло голод. А гусеницы мпоко среди местных считались десертом.

Наконец-то насытившись, и наслушавшись песен, я покинул площадь. Местные рады были пригласить нас переночевать у себя, но лезть через крышу в дом-кувшин не захотела даже гиперактивная Лиззи. По этой же причине Мэдлин разбила лагерь за границей деревни, совсем рядом с мастерской мунков. Череп на вершине её шатра светился в ночи, привлекая мошкару, из трубы шёл дымок.

Я приблизился к пологу, не нашёл, где постучать, и просто прочистил горло.

— Не надо так громко рычать, Антон. Тебе что-нибудь нужно? — послышалось изнутри.

— Небольшой сеанс общения тет-а-тет.

Несколько секунд она раздумывала.

— Вытри лапы перед входом, там есть коврик.

Обстановка внутри шляпного шатра оказалась неожиданно домашней. Он был чуть больше внутри, чем казался снаружи, пол устилали черно-белые ковры со странными символами, а вдоль матерчатых стен стояла неплохая мебель: роскошная двуспальная кровать, комод, туалетный столик, заставленный косметикой, платяной шкаф, чугунная печка на кривых ножках, чёрно-белая ширма, из-за которой выглядывала часть ванны, большой чёрный сундук и пара кресел. Всё было искусно украшено в любимом хозяйкой стиле и подобрано так, чтобы каждый элемент состоял в гармонии с другими. Под потолком парил световой кристалл.

Ведьма встречала меня в почти прозрачном чёрном пеньюаре, едва достигавшем середины бедра; под ним чернела ещё более короткая атласная сорочка на тонких бретельках и кружевные трусики. Мэдлин босиком стояла за высокой конторкой, перед ней лежала пресловутая книга с исследованием, хрустальное стило тихо скользило по бумаге, на носу поблёскивали очки-половинки.

— Слушаю тебя, Антон.

— …что?

— Я уже третий раз сообщаю тебе, Антон, что слушаю.

— Третий? Прости, меня вдруг потянуло на философские размышления.

— Могу это понять, — ответила Мэдлин, перелистывая страницу. — Я совершенна и всегда оставляю сильное впечатление.

— Особенно твоя скромность.

— Сарказм?

— Просто подмечаю особенно яркое достоинство.

— Естественно. Чего ты хотел?

Я попытался пожать плечами, получилось не очень.

— Осмыслив сегодняшние события, решил, что должен поблагодарить тебя.

— За что именно?

— За многое: терпеливость и помощь, за то, что указываешь путь. Без тебя я до сих пор скитался бы по кладбищу.

— Ещё одно верное наблюдение. А я, в свою очередь, благодарю тебя за смелость, за то, что решил ввязаться в эту ненужную схватку. — Она перестала писать, подняла свои большие нефритовые глаза. — Ты чувствуешь боль на сто процентов, но всё равно не бежишь от неё. Когда я задумываюсь об этом, не могу не удивляться твоей стойкости.

Признаться, я был польщён и даже не знал, что на это сказать.

— Было бы… было бы некрасиво оставлять малышей на произвол судьбы.

На этот раз она точно почти улыбнулась.

— Мунки совсем не так беззащитны, среди них есть опасные ребята, но иногда они любят пользоваться своей умилительностью. Что-то ещё?

— М-м-м, почему ты не взлетела?

— Не понимаю.

— Ты ведь умеешь летать, я уверен. Ты могла бы взлететь и вести бой вне досягаемости рукопашных бойцов. Почему осталась на земле?

Ведьма задумалась, стило несколько секунд перекатывалось меж тонких пальцев.

— Незачем было. Ты пообещал защитить меня, Антон, и я положилась на это обещание.

— Ещё одна проверка?

— Акт доверия сопартийцу. Это всё?

— Как продвигается… вот это вот?

Она постучала ногтем по страницам книги.

— Я сейчас систематизирую информацию о гулях, копаюсь в родословной. Ты знал, что у вас, самых презренных и неприятных мобов, которые хуже даже диких гоблинов, хуже боггаров, хуже…

— Я уловил посыл, что там у нас?

— Не перебивай меня больше, пожалуйста, — холодно произнесла она, — я этого не люблю.

— Прости. Буду перебивать тебя только в экстренных случаях, знаешь, если придётся спасать от опасности или что-то в этом духе.

— Уместная оговорка. Так вот, у гулей довольно проработанное происхождение и достаточно интересная судьба. Я даже сказала бы, что на вас потратили слишком много усилий. Всё же Нифтар гений. Подробностей пока не будет, но работа идёт.

Она смотрела на меня, чуть изогнув длинную шею, охваченную чокером; свет проявлял под играющей тканью острые бугорки сосков. Я сделал два шага и навис над ней, наша разница в габаритах стала намного более заметной после эволюции.

— Ты пришёл не разговоров ради, Антон?

— Не только.

— Ты пришёл за миньетом.

— Что? Нет, совсем нет. — Я осторожно коснулся её плеча, ладони были такими грубыми, что, казалось, могли порвать пеньюар при малейшем движении, оцарапать нежную белую кожу.

— Я скорее хотел устранить неопределённость, расставить все точки, внести ясность.

Как же сладко пахла эта женщина, рот наполнялся голодной слюной, хотя желудок был полон. И смотрела Мэдлин на мою костяную морду с таким уверенным превосходством, словно это я был в её полной власти.

— Хорошо. — Ведьма поместила перо в чернильницу и закрыла книгу. — Вношу ясность: я всего лишь хотела поставить зарвавшегося субстанца на место, поэтому не стеснялась в выборе слов. Деморализовала его.

— Вот как?

— Разумеется я не намеревалась ублажать тебя орально. Это было бы как-то совсем… неправильно.

— Грязно, — предположил я.

— Именно.

Её ноздри раздувались чуть больше обычного, к лицу приливал румянец, запах менялся, выдавая возбуждение.

— Оно и к лучшему, после эволюции я изменился чуть больше, чем видно невооружённому глазу.

Мэдлин прищурилась.

— Неужели?

— Да. Не хотел бы тебе навредить, но раз ничего не будет, то и не наврежу.

Розовый язычок молнией скользнул по чёрным губам.

— Звучит как вызов, Антон, — в её голосе послышались хрипловатые нотки.

— Никакого вызова. Но, — я осторожно, чтобы не повредить нежную кожу, переместил руки на мягкие тёплые ягодицы, — если твоё научное исследование ещё не закончено, — то, которое ты вела на момент нашего знакомства, — я мог бы внести скромный вклад.

Она сглотнула.

Несколько секунд Мэдлин стояла неподвижно, смотрела мне в глаза, видела огромное уродливое чудовище. Её ноздри раздувались всё заметнее, я слышал, как сердце ускоряло бег, а затем ведьма медленно опустилась на колени.

— Исключительно из научного интереса…

— Исключительно, — подтвердил я.

Ловкие пальчики справились с ремнём набедренной повязки, моя ладонь как можно более ласково опустилась на её голову.

— Ох… это всё-таки вызов…

— Я верю в тебя, Мэдлин.

///

Обоняние, осязание, слух.

Я почувствовал приятный запах, открыл глаза и увидел красные нити, растекавшиеся по моей груди. Ночью Мэдлин распустила волосы и обе спицы теперь торчали из подушки рядом с моей головой. Я занимал большую часть кровати, она свернулась калачиком рядом, припёртая к краешку, почти не укрытая одеялом. Приятный запах шёл от её кожи и волос, очень аппетитный, соблазнительный. Я как можно мягче провёл рукой по бедру, не удержался и лизнул округлое плечико. Что делать, алгоритм поведения гаргуля диктовал животные нравы.

— Прекрати, это мерзко, — пробормотала ведьма сквозь дрёму.

— Ночью мой язык не казался тебе мерзким.

— Казался. Но тогда мерзость меня возбуждала, а сейчас я полностью удовлетворена.

В реале я бы, наверное, послушался с первой просьбы, но здесь внутренний гаргуль был настолько голоден, что отстраниться не нашлось сил.

Её рука неспешно нащупала ту часть меня, которая не была прикрыта бронёй и очень сильно сжала, я замер.

— Прошлой ночью ты причинил мне сильную боль, Антон, — сказала Мэдлин ровным, властным голосом.

— Но… ты же… ты всё время была сверху…

— Очень сильную боль.

— Прости…

— Даже подушки не спасли от синяков.

— Я уже извинился, могу повторить, но синяки от этого не рассосутся.

Её хватка ослабла, но не исчезла, рука ведьмы пришла в движение и боль сменилась удовольствием. Когда я испустил горловой рёв, Мэдлин вытерла ладонь о простыни и попросила:

— Накрой меня пожалуйста, хочу ещё немного полежать.

Лизнув её на прощанье, увернувшись от слепого пинка, я накрыл ведьму и вышел из шатра с набедренной повязкой в руках. Снаружи, прямо на траве сидела Лиззи. Она полыхнула зелёными огнями в глазницах и стала аплодировать.

— Браво!

— Доброе утро, Лиззи.

— Вы невероятные!

Я затянул ремень и поправил на шее висящую маску.

— Трудно отрицать. Давно здесь?

— Пришла, как только учуяла запах отличного секса! Это иносказательно, я ведь вообще не дышу. Помоги встать.

Я легко поднял Лиззи, но, оказавшись на ногах, она не спешила отпускать мою лапу.

— Что-нибудь ещё?

— Пока нет.

Я пошёл на прогулку, добрался до самого края острова, где землю обрамляли густые облака, и уселся там, свесив ноги. Голод становился чересчур сильным, я достал из инвентаря человеческую руку и быстро сожрал без остатка.

Открыл интерфейс персонажа и обнаружил, что одно из очков за последний уровень было определено в Ловкость, видимо, оттого, что мне пришлось носиться за летающими змеями. Второе очко я вложил в Харизму, — разумеется, этой Характеристикой никого не убить, но я не желал сосредотачиваться на игрушечном насилии «Нового Мира», пока не пойму, что оно поможет мне освободиться. Харизма же оставалась зримым преимуществом.

На обратном пути разжёвывал гусеницу мпоко, эти маленькие освежающие штучки могли вызывать привыкание.

Мэдлин и Лиззи уже стояли рядом с топтером, который сильно преобразился. Под кабиной теперь находилась подвижная турель, удерживавшая восьмиствольную автоматическую пушку, или «свинцомёт», если верить мункам. Исходя из названия, она была одной из тех, архаичных моделей, плевавшихся кусочками металла. Также механики не поленились и выкрасили «Драконью мушку» в насыщенный тёмно-красный цвет, украсили по обоим бортам изображениями… я не знал, что это могло быть? Какие-то звери с длинными чешуйчатыми телами, когтистыми лапами, пышными гривами и мощными рогами; у них были развевающиеся усы, а в зубах сверкали крупные жемчужины. Смотрелись красиво, очень детализировано, каждая чешуйка была проработана с любовью, казалось даже, что монстры вот-вот сойдут с обшивки.

— О-о-о! Редкий скин для техники! — Лиззи гладила нарисованное чудовище забинтованной ладонью. — Красавец!

— Разбираешься? — уточнила ведьма.

— Когда играла за барда, смоделировала и внесла в мировой каталог скинов несколько своих работ, даже ачивку получила и приличный процент Драгоценных от покупателей. Не абстрактных, разумеется, а вполне обычных. Изучила там самые ценные и среди них был он: «Звёздный Дракон Юйджоу-Ван». Автор неизвестен.

— Примирение Вселенной, — проговорила Мэдлин, и, мне даже показалось, почтительно кивнула кому-то невидимому.

— Его можно продать? — спросил я. — В смысле, скин.

— Если ты настоящий игрок и имеешь доступ на рынок, то да, можно устроить аукцион, — ответила ведьма. — Мунки сделали тебе дорогой подарок, Антон. Кстати, механик сказал, что машина в полном порядке, кристалл квинтессанта не израсходован даже на десятую часть, но регулярный техосмотр необходим.

Мэдлин поправила спицы в красном пучке волос, надела шляпу, и взяла посох, на котором дремал ворон.

— Можем лететь?

— Должны. Место, разумеется, милое, но жить здесь я не стала бы.

Приборная панель, вопреки ожиданиям, внешне не изменилась, зато пушистые механики заменили среднее кресло второго ряда на более старое, но зато и более технологичное, снабжённое рычагами управления и серебряной пластиной на шарнире.

— Кто-нибудь желает взять на себя ответственность за нашу огневую мощь?

— Я желаю взять только самоотвод, — категорично заявила ведьма, — никогда ничем подобным не занималась.

— А я провела в симуляторе стрелка часов сто! — радостно воскликнула Лиззи.

Мумия уселась в стрелковое кресло, поправила экран, подключила управление и на серебряной пластине отобразился вид от направления огня. Новый бортовой стрелок начал вращать турель, смещая обзор на экране.

— А можно, пробную очередь?

— Патроны стоят дорого, — строго сказала Мэдлин, — найдутся мишени, — будет тебе и пробная, и не пробная очередь.

Я вставил в гнездо амулет зажигания, пробежал когтистыми пальцами по кристаллам-переключателям, «Драконья мушка» загудела, застрекотала и оторвалась от земли; посадочные опоры втянулись в корпус, было взято северо-западное направление. Мэдлин достала небольшую книгу и углубилась в чтение. Лиззи некоторое время развлекалась тем, что осматривала пространство под днищем топтера через вращающуюся пушку, но ей быстро наскучило и мумия погрузилась в оцепенение.

Я давно заметил, что она могла отдавать часы какому-нибудь пустяковому занятию, а могла сидеть неподвижно, будто вне реальности. Лиззи говорит, что ей не нужен сон, как и пища, но, видимо, человеческий разум не способен бодрствовать бесконечно долго, просто потому что у живого тела в СГП остаются потребности, а психоматрица регулярно с ним, телом, синхронизируется.

Шли часы, я вёл топтер, чувствуя крепнущий голод, Мэдлин дочитала книгу и приступила к другой, Лиззи бездействовала. Оставалось только разглядывать бесконечную синеву и облачные миражи, пока земля внизу наконец-то не сменилась большой водой.

— Мы над морем.

— Поздравляю с первым межрегиональным путешествием, — ответила Мэдлин, не отрываясь от страниц. — Курс прежний, летим прямо к Инхариону…

— Стая!

Никто не понял, в какую секунду Лиззи проснулась, но как только прозвучал вскрик, под кабиной заговорила пушка. Мэдлин промедлила секунду, затем потянулась к навигатору, что-то быстро понажимала, и вместо географических карт серебряная пластина показала коллаж из окружающих просторов. Как и реальная машина, «Драконья мушка» давала круговой обзор, только я об этом не знал.

— Действительно, за нами летит стая буджей. Редко их встретишь на такой высоте.

— Что такое «буджи»? — На экране я видел какие-то маленькие точки с крылышками, а в энциклопедию смотреть не было времени.

— Настоящая беда для металлических кораблей и техногенных городов. Они, очень быстро летают, у них сильные клешни и они владеют аспектом Ржавчины, к которому сами иммунны.

— То есть…

— Если не уйдём, то развалимся в воздухе и разобьёмся о поверхность воды. Респанёмся на острове Камру и очень долго будем искать способ с него убраться. Даже я. Возможно, раз в несколько месяцев туда прилетает воздушный лайнер, а, возможно, и нет, слишком уж маленькая локация.

— Тогда они нас не догонят, — решил я.

— Уж точно не раньше, чем у меня закончатся снаряды! — выкрикнула мумия, давя гашетку со свирепой радостью.

— Нет, уйдём на скорости. Вижу скопление летающих скал… красивые. Лиззи, отставить огонь, Мэдлин, пристегнись, начинаю манёвры.

Буджи приближались, но разглядеть их мне так и не удалось. Переключив топтер на полную реактивную тягу, я бросил его вниз, затем крутанул бочку под восторженный вой Лиззи, и ринулся к скоплению парящих скал. Это были очень маленькие кусочки земли и камня неправильной формы, диаметром от трёх до десяти квадратных метров, опутанные побегами баллун-деревьев. Вероятно, когда-то они были целым островом, но он рассыпался и теперь скалы держались только благодаря корням.

Стая буджей последовала за нами, развивая очень высокую скорость, краем глаза я следил за ней через экран навигатора. В нужный момент взмыл, чувствуя перегрузку, отключил турбину, топтер рухнул, об корпус заколотили разбивающиеся тела, — зря только красили, — вновь завёл двигатель, развернул машину и ринулся к земле под небольшим углом.

— Несколько уцепились за обшивку! — крикнула Лиззи.

— Вижу.

Я закрутил бочку, сбрасывая пассажиров, но стая всё ещё не желала отпускать нас. Бросил топтер вниз, уводя буджей за собой, и взвился обратно восходящей свечой, позволив им по инерции рухнуть метров на пятьдесят ниже. Начал выжимать форс на пути обратно к скалам. Мои рассуждения были просты: если эти существа соответствовали описанию, они должны были иметь солидный вес, а, учитывая их скорость, наверняка плохо маневрировали. В то же время «Драконья мушка» была создана для точных манёвров.

Оказавшись среди скал и, видя, что буджи вновь нагоняют, я стал чередовать полную реактивную тягу с крыльями, меняя скорость на манёвренность и обратно. Пришлось крутиться, изгаляться, но раз за разом, после каждого крутого виража стая уменьшалась, — буджи просто врезались в скалы и расшибались о борта машины, пытаясь её облепить.

— Это великолепно!!! — выла Лиззи, свободно болтая руками.

— Мэдлин, газ, наполняющий баллун-деревья, огнеопасен?

Ведьма, сидевшая всё это время неподвижно, как статуя, вцепившись в подлокотники мёртвой хваткой, ответила не сразу:

— У некоторых видов, — да. Но нужна хорошая искра, просто высокая температура его не подожжёт.

— Отлично, надеюсь на тебя!

— Что? — спросила Мэдлин.

— Что?! — воскликнула Лиззи.

— Огонь или молнию, мне всё равно, кто из вас!

— Мумии не владеют боевыми заклинаниями, мы только играем с погодой, проклинаем и вызываем всякое!

— В таком случае, будь готова открыть огонь по команде!

Топтер закружился в самом средоточии парящих скал, крылья стрекотали, снаружи доносились крики буджей, и, когда стая достаточно сгустилась, я уронил машину, увлекая тварей за собой, потом резко задрал нос и выжал весь реактивный форс до максимума.

— Огонь!

Свинцомёт прорезал в стае коридор, через который мы прошли, вновь оставив буджей позади. Они преодолели инерцию, тоже стали набирать высоту, но, когда мы уже были высоко над скоплением скал, твари пролетали его середину. Резко развернув топтер, я открыл бортовой люк:

— Сейчас!

Мэдлин отстегнула ремень безопасности и, читая заклинание на ходу, устремилась к отверстию, через которое врывался ледяной ветер. Она свесилась наружу, держась одной рукой и выкрикнула последние слова, — огненный росчерк скользнул вниз и баллун-деревья расцвели грохочущими вспышками. Стаю буджей поглотило огненное облако, а нас — ударная волна подбросила так, что на секунду я испугался, что ведьма выпала. Однако же Мэдлин была не из таких.

— Ох, — выдохнула она низким, волнующим голосом.

— Ты в порядке там?

— Разумеется, она в порядке! Новый уровень получила за целую стаю!

— Давно со мной такого не было. — Ведьма уселась в штурманское кресло.

Я проверил показатели машины — критических повреждений не было — и вернулся на прежний курс, начал набирать высоту.

— Кстати, Мэдлин, а почему ты всего лишь шестьдесят шес… седьмого уровня? Мне кажется, опыта и знаний у тебя хватит на сто восьмидесятый, не меньше.

— Комплимент с запахом несвежего дыхания. Во-первых, Антон, странно слышать «всего лишь» от утилизатора мертвечины двадцать девятого уровня.

— Ой, больно.

— Во-вторых, должна признать, что твоя идея и её исполнение меня впечатлили. Браво.

— Сколько часов провёл в симуляторе звёздного истребителя? — спросила Лиззи.

— Много, много часов. — Только не в симуляторе. — А что там в-третьих?

— В-третьих, я из тех, кто играет не ради прогресса, а ради процесса. Творение Ледо Нифтара стоит того, чтобы жить им… держи ровнее, пожалуйста. Устал? Елизавета, ты не могла бы подменить нашего аса?

— Несомненно, могла бы, — ответила Лиззи, продолжая рассматривать землю через экран прицеливания.

— Лиззи, подмени меня, пожалуйста, — сказал я через несколько секунд.

— С удовольствием! Сейчас увидишь, какие вензеля могу крутить я!

— Чуть позже, если можно.

Я действительно немного устал, и не на шутку проголодался, но руки дрогнули по другой причине. Просто… последнее заявление было как удар по оголённым нервам. Как бы хорошо я ни думал о Мэдлин, даже она поддалась яркой обманке «Нового Мира». Просто жила свою жизнь в тюрьме, добровольно. Как… нет, не хотелось так о ней думать.

— Когда мы прибудем в Дом Невхии, что будет?

Ведьма, начавшая было читать, отвлеклась от книги, обернулась, отстранённый взгляд нефритовых глаз буравил меня секунд пять.

— Вы подадите прямые запросы к главной нейроматрице «Нового Мира», и, возможно, она удовлетворит их. Или нет. Или любой промежуточный вариант. Я хотела бы дать гарантии, Антон, однако, не люблю вводить в заблуждение. Гарантий нет.

Вот как? Гарантий нет. Когда я впервые оказался на Великом Погосте, передо мной не было даже этого. Один, лишённый контроля, слабый и обескураженный. Теперь у меня были довольно сильные союзники, какой-то опыт, какие-то активы, и шанс. Более чем достаточно, чтобы идти вперёд.

Я достал из инвентаря кусок плоти и впился в него зубами.