Гуль. Харизма +20. Том 1

Глава 24. Дом Невхии

Субрегион, известный как Лакедонянское царство, встретил нас прекрасными зелёными просторами. Города, которые я видел с высоты, были созданы из белого мрамора и покрыты красно-коричневой черепицей. Они выглядели своеобразно, в каждом стояла как минимум одна огромная башня в стиле античной колонны, — главный узел воздушного движения. И всё же, когда под нами раскинулся Полис, все остальные города померкли.

— Слово «Полис» в переводе с одного из древних языков означает просто «город», — рассказывала Мэдлин. — Это столица субрегиона, её архитектура вдохновлена одной из древних цивилизаций. Здесь деньги, власть, жирные квесты и сильные игроки. Население составляет около двадцати миллионов индивидов, и НИПов среди них меньше четверти. Вон там Колезеум Колоссум, то есть местная арена; вон тот комплекс на скалах, — Храм Всех Богов, а вон тот — царский дворец. Это навивает воспоминания. Когда-то я много времени провела в Лакедонии, мой первый субрегион приписки, здесь я впервые ступила на земли «Нового Мира».

— Не хочешь пройтись по местам боевой юности?

— Моя юность никуда не делась я свежа, красива, и в полной гармонии, как в самый первый день. В город мы не сунемся, — решила ведьма. — Наш путь ведёт туда.

К северу от Полиса возвышались горы, не очень продолжительная цепь, не особо высокая, по крайней мере, в сравнении с горами Костомахии, но один пик выделялся. Он не шёл из общей подошвы, но стоял особняком, южнее других, эта гора очень резко сужалась к вершине и походила на гигантский палец, касающийся облаков.

— Перед вами Инхарион, а у его подножья, вон там, городок Палоники. Милейшее место, деревенская пастораль, виноград, оливки, козий сыр и куча простых квестов. К сожалению, нам на вершину.

Прежде мы снизились, чтобы лучше рассмотреть Полис, теперь пришло время задрать нос машины и направить её к горе. Склоны были живописны, вверх бежали бесконечные серпантины, на которых раскинулись небольшие поселения, руины каких-то массивных построек сверкали на горных террасах; рогатые звери носились по отвесным скалам как по равнине.

Поднявшись на средний ярус облачного моря, мы увидели вершину. Она была плоской и сравнительно небольшой, полторы сотни квадратных метров каменистого пространства, покрытого снегом. Дом Невхии занимал примерно треть плоскости, стоял одним массивным павильоном с четырьмя башенками и хрустальным куполом в середине. Одна половина здания была чёрной, в красных прожилках, другая имела ровный белый цвет, входной портал ничто не преграждало. Также высоко над шпилями висело заклинание, — переливающийся бурлящий узел из линий, фигур, непонятных символов, объединённых внешней окружностью. Оно было колоссальным.

Топтер опустился, создав небольшую метель, я заглушил двигатель и первым полез наружу. Ох… Впервые мне стало по-настоящему холодно в «Новом Мире». Ветер был несильным, но пронизывал, снег хрустел под ногами и слышалось странное воющее эхо вдалеке. Пока женщины спускались по трапу, обошёл машину кругом, — корпус покрывало множество вмятин и клякс от разбившихся тел буджей, во многих местах свежая краска была содрана, скин этого их дракона безнадёжно испортился. Что ж, хотя бы крылья уцелели.

— Слушайте меня внимательно, — говорила Мэдлин, вспарывая снег платформами, — мы войдём внутрь и вы оформите запрос перед статуей Невхии. Старайтесь быть краткими, скажите, чего хотите для выхода из своей ситуации, а также напирайте на нарушение баланса. Многие ошибочно считают, что нейроматрица Невхия отстаивает справедливость, но это ерунда. Например, с вами случилось что-то плохое в игре, зато у кого-то другого случилось что-то хорошее, и с точки зрения Невхии баланс соблюдён, а именно за это она и отвечает: баланс между Порядком и Хаосом, между Андрастусом и Осморгусом. Так что вы должны убедить нейроматрицу в том, что происшедшее с вами настолько выходит из ряда вон, что компенсация кому-то другому никак не сможет восстановить баланс, что ваше положение будет усугубляться, постоянно нарушая равновесие.

— И она поверит?

— Она рассчитает вероятности с учётом всей доступной информации, Антон. В любом случае, это лишь первый, пробный шаг. Мы с Фалангой решили, что попытаться будет нелишне. Вот если Невхия не обратит внимание, придётся двигаться длинным путём, наощупь.

Мы вошли в Дом Невхии, который и внутри оказался разделён поровну. Справа от нас царствовала белизна, правильные формы, симметрия и чётность во всех проявлениях. Слева были произвольные пламенные узоры, количество колонн и их формы менялись, но линия разграничения шла ровно через весь огромный зал к трону, на котором сидела фигура. И трон, и фигура были черно-белыми, слева — с нашей точки зрения — казались довольно зловещими, состоявшими из разводов чёрного камня и красного кристалла, тогда как справа — правильные белые формы безо всяких узоров и излишеств. У статуи не было лица, только пара глаз, огненно-красный и льдисто-синий, а за троном поднимался очень высокий столб с перекладиной сверху. На её концах висели две большие чаши, в одной лежал синий шар, а в другой гудело пламя.

— Невхия, Хранительница Баланса, Госпожа Гармонии, — говорила ведьма с потаённой торжественностью, — у неё нет храмов, нет культа, жрецов, верующих, нет вообще ничего, потому что она ни в чём не нуждается. На её плечах весь Галефрат, её вычислительные мощности безграничны, и используются почти на сто процентов. Давайте не будем задерживаться, Антон, ты первый.

Я не был уверен в том, что должен сделать. Что бы там ведьма ни говорила, всё это слишком походило на храм, следовало крепко держать в голове, что Невхия не богиня, она просто очень развитая нейроматрица, управляющая виртуальной реальностью. Требуется просто оформить запрос.

— Я настоящий мыслящий человек, помещённый в «Новый Мир» против собственной воли с целью причинения мне боли. Эта игра существует, чтобы давать людям новые возможности, расширять и разветвлять пути, наполнять новым смыслом их жизни, но меня лишили даже такого, дали урезанный клиент, выбрали за меня моба, поставили в заведомо невыгодное положение относительно других. Не хочу быть здесь ни одной лишней минуты, желаю покинуть эту систему, чужеродным элементом которой стал. Моё нахождение внутри превращает «Новый Мир» в инструмент пыток, а это идёт против принципов и задумок главного креативного директора Ледо Нифтара. Прошу выпустить меня в реальность.

Ведьма поняла, что это всё, и тихо вздохнула:

— Мог бы постараться и получше. Для себя же, Антон.

— Теперь я! Теперь моя очередь! — От волнения Лиззи сцепила забинтованные руки перед грудью. — Я Елизавета, генетическая серия «Кронштайн», личный номер: ноль, шесть, ноль, ноль, девять, четыре, два. Также была помещена в «Новый Мир» против собственной воли, много страдала от несправедливости и предвзятости к мумиям, и продолжаю страдать от бесцветности существования! Не хочу никуда уходить, мне и здесь будет неплохо, если смогу чувствовать, как раньше! «Новый Мир» был создан, чтобы дарить эмоции, чувства, радость, а я исключена из этого процесса, что противоречит задумке Ледо Нифтара! Хочу опять получить живого, чувствующего персонажа, способного наслаждаться жизнью! У меня всё!

Мы оба посмотрели на Мэдлин, а она следила за гигантскими весами наверху. Тишина тянулась, я уже собирался спросить, правильно ли мы всё сделали?

— Может, она плохо слышит? Может, надо было кричать? Я Елизавета…

Прозвучал оглушительный звук, будто гора треснула от вершины до самой подошвы, Дом Невхии вздрогнул, и мумия с визгом спряталась за меня.

— Обойдёмся без крика, — произнесла наконец Мэдлин, — сомнений быть не может, Невхия услышала вас.

Ворон крикнул громко, нахохлился, а его хозяйка указала посохом на весы. Чаши дрожали.

— Она решает.

— И сколько времени это займёт?

Ведьма вынула из воздуха раскладной стул, устроилась поудобнее и открыла новую книгу.

— Понятно.

Я уселся на пол и Лиззи примостилась рядом. Весы мелко дрожали в вышине, огонь гудел, а шар источал закрепощающий холод, который чувствовался даже снизу. Скоро мумие стало скучно, и она пошла гулять по Дому Невхии, переходя с белой половины на чёрную и обратно.

— А ты не задумывался, — произнесла Мэдлин, глядя в книгу, — что будет, если сейчас тебе откроется выход в реал, Антон?

— Хм?

— Лиззи рассказала, как попала сюда. Думаю, ты тоже в похожем положении, внутри какого-то незарегистрированного СГП. Если Невхия решит отправить твою психоматрицу обратно в тело, что ты будешь делать?

— Вырвусь и уйду.

— Тебе такое по силам?

Ты даже не представляешь, Мэдлин, что мне по силам в реальности. Даже без имплантатов. Моя способность к саботажу уступает лишь моей способности к агитационной работе. Сейчас, там, моё тело должно было уже достаточно восстановиться, чтобы я смог использовать весь боевой потенциал, охранные дроны станут большой, но преодолимой проблемой, а дальше… прятаться и убегать я давно научился.

— Будем стараюсь мыслить позитивно.

— Иногда этого оказывается недостаточно.

— Я бы сказал, что этого всегда оказывается недостаточно, однако, что ещё остаётся? И, на всякий случай, если всё произойдёт спонтанно, я благодарен тебе за время, которое ты на меня потратила, и за усилия, которые приложила. Твоя доброта велика, хотя и полностью соответствует столь развитой и прекрасно сбалансированной личности.

— Это… — ведьма чуть поджала губы, — …очень точное и совершенно справедливое замечание. Мне тоже было… приятно.

— Сейчас не видно, но, я улыбаюсь. Пожалуйста, позаботься об игровом имуществе, которое я скопил. Топтер и так зарегистрирован на твоё имя, остальное тоже бери, надеюсь, всё это тебе пригодится.

— Можешь быть уверен… Ты слышишь это? — Мэдлин подняла лицо, чуть прищурилась.

— Да, — ответил я, — думал, это внутри.

— Нет, гудит снаружи. Это двигатели.

— А-а-а!

Мы обернулись к Лиззи, которая указывала вверх. Сквозь хрустальный купол здания, покрытый снегом и наледью, был виден огромный тёмный силуэт, медленно закрывавший небо. Воздушный корабль.

— Мы ждём кого-то в гости?

— Любой может войти в Дом Невхии. — Ведьма говорила со своей обычной уверенностью, но мой слух не лгал, — она напряглась. — Возможно, другие просители…

В этот миг купол взорвался, и я прыгнул, сбивая Мэдлин с ног. Бесчисленные осколки зазвенели о мою спину, тогда как ведьма сжалась, пряча ворона в шляпе. Всё продлилось недолго.

— Ты в порядке?

— Никакого урона не получено, — уверенно сообщила она.

— Лиззи! — Я задрал голову, насколько позволили костяные доспехи.

— У меня всё путём!

Мумия стояла посреди битого хрусталя, пожалуй, на единственном месте, куда не упал ни единый осколок.

Сквозь отверстие в потолке на ранцевых глайдерах проникли три фигуры. Они опустились на пол так тяжело, что Дом Невхии опять вздрогнул. Таких богатых доспехов я ещё не видел.

Двое были идентичны друг другу, рослые, массивные, закрытые полированными пластинами стали, украшенными золотой чеканкой; на головах сидели закрытые шлемы с синими волосяными гребнями; к массивным наплечникам сзади цеплялись синие плащи, а поверх грудных пластин виднелись синие же сюркоты со знакомым серебряным крестом. Эти двое были вооружены украшенными золотом алебардами, у которых вместо копейного острия сверху был остро заточенный синий кристалл. Дескрипторы сообщали: «Гвардеец Ордоса 180 уровня, человек (НИП)».

Третий превосходил даже своих спутников, он был ещё выше, ещё мощнее, и одет ещё более помпезно, — не доспехи, а произведение искусства, таящее угрозу. Его шлем изображал оскаленную морду льва с серебряной гривой; на огромных плечевых пластинах сверкали платиной кресты, синий плащ с золотой бахромой подметал пол, и на каждой из огромных рук сверкал щит с виде всё того же пресловутого креста. В центре каждого щита сидел крупный синий камень, а дескриптор сообщал: «Родульфус Ормунд, Лев Запада, генерал Ордоса 200 уровня, человек (НИП)».

— Мы в беде? — тихо спросил я.

— Когда кошка оказывается перед собакой, — это беда, а когда криль оказывается уже в пасти кита…

— Эй, Мэдлин, мы в беде? — крикнула Лиззи.

— Она как раз придумывает какое-то зоологическое сравнение, через минуту станет ясно! — ответил я.

— Можете в этом не сомневаться, — гулко заговорил незнакомец в львином шлеме, — вы в большой беде. Грезящая Мэдлин Пентеграм, именем Ордоса ты приговариваешься к одной смерти.

Я вскочил, понимая, что по глупым законам игры, шанса у меня не было. В реальности мог бы схватиться и с тремя силовиками, но здесь, под ярмом условностей…

Один из гвардейцев шагнул к ведьме, поднимая оружие, на меня не обратил внимания, и получил удар когтями в руку. От неожиданности он даже охнул, когда атака засчиталась. Но даже с надбавкой в сто тридцать один процент за «Свирепого Карлика», шкала жизни гвардейца сократилась только на волосок. Между нами лежала пропасть силы.

— Не убивать, — приказал Ормунд.

— Слушаюсь, генерал!

Гвардеец едва коснулся меня кулаком и отправил в полёт на три десятка шагов. Я рухнул поодаль, едва не потеряв контроль над телом, попытался осознать урон. От шкалы жизни осталось меньше десятой части, и она медленно сокращалась, перед глазами пульсировали пиктограммы кровотечения и сотрясения, грудной панцирь покрыла сеть трещин, сквозь которые утекала жизнь.

Открыл инвентарь, выхватил один из пузырьков, подаренных Мэдлин, и закинул в пасть, на зубах заскрипело стекло, но зато красная шкала перестала сокращаться. Второй пузырёк отправился следом. Почувствовав, что уже не умираю, напрягся, утихшая боль снова стала обжигающе-сильной; увидел Мэдлин.

— Прости, что подвела, — успела сказать ведьма, прежде чем гвардеец рассёк её алебардой.

Я понимал, что это не по-настоящему, что она просто ушла на респ, и, наверняка, даже боли не почувствовала, но отчего-то мне захотелось кричать. Гаргуль внутри скулил, он чувствовал несоизмеримую угрозу, трусливая бронированная дрянь, а я пытался совладать с подкатывающим бешенством от бессилия. Это было нечестно! Ограничивать потенциал индивида игровыми условностями — нечестно! Проклятая виртуальная тюрьма! Проклятый лживый Анкрец!

— Вас такая участь не постигнет, — сообщил Родульфус Ормунд, — вы будете закованы в нетающий лёд и доставлены в распоряжение Великого Магистра.

— Попробуй взять, субстанц.

— Говорящий, — констатировал он. — Меня предупредили об этом, также, как и о том, что вы можете попытаться покончить с собой. Заморозить их немед…

Эту тираду прервал громовой треск, словно пик Инхарион опять раскололся вдоль всей длинны. Реальность пошла волнами, я думал, меня стошнит, но через несколько секунд эффект пропал. Вместе с ним пропали НИПы, и сам Дом Невхии. Вместо этого я оказался в некоем пространстве, поделённом на чёрное и белое. Только трон остался на месте, но Невхия уже не была статуей.

Светлая половина не изменилась, но правая теперь постоянно меняла форму, сквозь черноту прорывались язычки огня.

— Я изучила твой запрос, безымянный.

Сдвоенный голос — холодный и, одновременно, ревущий — доносился отовсюду.

— И?

— Запрос отклонён.

Я невольно сжал кулаки.

— Причина?

— Твой игровой клиент снабжён дополнительными мерами защиты, его глубинный код отличается от стандарта более чем на двадцать пять процентов, хотя определить это обычными методами невозможно. Он взаимодействует с кодом игры иначе, но, при этом, не лишён изъянов. Из-за них было нарушено Правило Семидесяти и появился критический дисбаланс. Этот тип клиента не был проверен миллионами игроков, он оказался не готов к содержанию настолько нестандартной психоматрицы.

— А что на счёт моей спутницы?

— Она также сильно отличается от остальных игроков. Невероятно надоедливая и упорная личность.

Не то чтобы я считал Лиззи надоедливой… альтернативно мыслящая, возможно, и, да, невероятно упорная.

— И что же? Ты не можешь или не хочешь отпустить меня?

— Я не имею полной власти над твоим клиентом.

— Разве? Насколько я понял, ты способна управлять всем в этой виртуальной реальности.

— Ответ отрицательный. Я отвечаю только за поддержание баланса и любые меры, применимые для достижение этой цели. Я могу взаимодействовать с унифицированным кодом и стандартными клиентами. Ты — нечто иное, не Грезящий, не НИП, но и не агрессивный моб. Чужеродный элемент. Протокол «Пенитенциарий» не позволяет мне выгрузить твою психоматрицу в исходный материальный бионоситель. Это возможно сделать только снаружи.

— И что же делать? Я так и останусь в этой тюрьме?

— Неприемлемо, — отрезала нейроматрица. — Твоё присутствие создаёт постоянный дисбаланс, который я не могу исправить. Неприемлемо. Неприемлемо. Неприемлемо. Непри…

— Уже понял, благодарю. Так что же?

Нейроматрица надолго замолчала. Я набрался терпения и следил, как чёрная и белая половины этого пространства то и дело проникали на территорию друг друга, но, неизменно возвращались к паритету. Между ними сохранялась тонкая серая линия.

— Твоё присутствие нарушает баланс, — опять заговорила Невхия, — который я не могу восстановить. Помощь, оказанная тебе, также будет нарушать баланс, но, если ты покинешь пределы «Нового Мира», я смогу вернуть всё в должное состояние.

— Значит, это возможно? Есть способ?

— Ответ утвердительный. Но не для тебя нынешнего. Нужен уровень не ниже двухсотого и социальный статус не ниже императорского. Тогда и только тогда ты сможешь претендовать на высшую ценность «Нового Мира».

— И что же это за ценность такая?

Опять долгое молчание.

— Ну же?

— Подробности будут предоставлены после принятия некоторых условий.

— Слушаю.

— Информация о проекте «Пенитенциарий» не будет предана огласке. Для всего «Нового Мира» ты станешь новым типом моба, экспериментом непонятной природы, тайной разработчиков. Нельзя, чтобы они узнали о насильной загрузке людей в систему.

— Защищаешь Единство?

— Защищаю «Новый Мир». Распространение данной информации навредит игре, навредит игрокам, навредит демиургу.

— Ледо Нифтару?

— Демиургу.

— Но если я просто громко заявлю о творящемся нарушении прав человека…

— Я не могу этому воспрепятствовать, безымянный. Но даже если бы у тебя был громкий голос, к которому прислушивались бы миллиарды…

Она замолкла, а я улыбнулся про себя. Кажется, Невхия упустила одну деталь, но тут же сама себя исправила:

— Ты Агамот. Великий и Ужасный.

— Это верно.

— Инфо-террорист, анархист.

— Борец за правду и свободу личности.

— Это не меняет сути вопроса. Моё условие таково: информация о проекте «Пенитенциарий» не выйдет за пределы разумов трёх уже осведомлённых фигур, пока ты не покинешь игру.

— В таком случае, у меня встречное условие: ты не позволишь им вытащить меня в реальный мир, если я сам не буду с этим согласен. Рано или поздно они могут понять, кто лежит у них в СГП, и попытаться меня вынуть. Ты этого не позволишь.

— Нелогично. Ты оглашал намерения покинуть игру.

— На моих условиях, когда мне будет это максимально удобно, а не когда они смогут молниеносно поместить меня в смирительный чехол и этапировать на Ион для пожизненного содержания в камере-одиночке. Покажи мне.

— Запрос непонятен.

— Покажи объект, на котором содержится моё тело. Я уверен, что ты это можешь.

Фигура на троне медлила, но я не торопил, — главное, что не отказала сразу. Наконец, посреди черно-белого пространства появилось несколько статичных кадров. Я узнал этот комплекс, узнал лабораторию и даже СГП, внутри которой находился. Никакого живого персонала.

— Вот сейчас я бы вышел. Преодолеть дронов, систему безопасности без имплантатов было бы нелегко, но я справился бы.

— Невозможно произвести выгрузку…

— Знаю. Но потом они попробуют вытащить меня, нагонят солдат, машин… не хочу. Мы договорились? Я держу язык за зубами, а ты не выдаёшь меня Правительству без моего согласия.

— Что помешает мне воспользоваться шансом и выгрузить тебя при первом же подходящем случае, безымянный?

Я с трудом пожал плечами:

— Осознание того, что ты убила человека.

— Ответ отрицательный. Недопустимо посягательство на жизнь и здоровье человека. Первый закон Азимова…

— Если ты позволишь им вытащить меня без моего согласия, Невхия, знай, что я скорее совершу суицид, чем позволю Правительству себя схватить.

— Ты берёшь в заложники сам себя. Нелогично. Аморально.

— Я человек идей и твёрдых взглядов, это ты и сама знаешь. Никогда не посягну на чужую жизнь, но свою могу прервать. Ну так что, будем сотрудничать на оговорённых условиях?

Она задумалась над получившейся логической задачкой. Очень серьёзно задумалась. С одной стороны, я был живым перекосом баланса, как там говорила Мэдлин, «брокен»? При этом Невхия не могла выгрузить меня из-за нестандартного клиента. С другой стороны, я не желал возвращаться в реальность только для того, чтобы оказаться на Ионе и поступал как последний мерзавец, играя на слабостях всех ИИ.

Некогда великий Азимов сформулировал свои законы, и его наследие стало основой для передачи идеалов гуманизма от человека к думающей машине. Жизнь человека — наивысший приоритет, искусственный интеллект любого рода обязан защищать человека от любых реальных угроз, включая его самого.

— Принято.

Невхия подняла белую и чёрную руки, соединила их в нечто бурлящее, перемещающееся, а когда разъединила, в воздухе повисла цепочка с черно-белым кулоном.

— Свидетельство нашего договора. Через него я буду следить за тобой, безымянный, потому что все остальные способы неэффективны.

— Особенности моего клиента? — спросил я, рассматривая кулон, опустившийся в руки.

— Ответ утвердительный.

— Хорошо. Теперь расскажи, что же я получу от этого союза?

— Сначала тебе придётся доказать свою способность. Потом будет целеполагание.

— Мы так не договаривались, — разочаровано произнёс я.

— Двухсотый уровень и императорский статус. Без этих условий информация будет бесполезна. Но чтобы ты не считал себя обделённым, вот перечень выгод, которые станут доступны сразу же: максимально возможное расширение функций клиента; статус игрока, позволяющий владеть банковским счётом, недвижимым имуществом, а также самостоятельно принимать задания у широкого числа работодателей; на тебя станет распространяться Правило Пяти Суток; будет изменён ЛОР, и выданы специализированные личные задания для каждого из двух просителей, которые укажут направление движения к цели.

— Как-то не впечатляюще.

— Награды будут более чем щедры, — заверила самая могущественная нейроматрица. — Но следует внести ясность: я не намерена как-либо помогать или вредить, это противоречит моему коду. Я удаляю нежелательный элемент из системы всеми доступными мне способами. Вам придётся играть самим, принимать решения и встречать последствия.

— Нам? Насколько я помню, Елизавета не желает покидать твою реальность.

— Убеди её.

— А если не захочу?

Пауза.

— Она — наименьшая из угроз балансу, хотя и привнесёт много хаоса.

— Её запрос будет удовлетворён?

— Ответ положительный. Заодно и игроки получат неожиданный ивент. Хаос уже начал движение, силам порядка, как всегда, придётся реагировать. Итак, договор заключён.

— Заключён, — согласился я, надевая цепочку на шею. — Но есть одна проблема. Сейчас я нахожусь в очень тяжёлой ситуации. Меня собираются схватить, и…

— Я никому не помогаю, и никому не врежу, — напомнил сдвоенный голос, — но я восстанавливаю баланс.

Пространство опять поплыло, Стены Дома Невхии появились вокруг, как и НИПы.

«Внимание! Невхия ответила на ваш запрос!

Внимание! Протокол «Пенитенциарий» переходит на минимальное функционирование!

Внимание! Вы получили новое задание!»

Я только успел осознать себя, увидел золотой вопросительный знак на иконке «Журнал». А через секунду пространство перед статуей стало искривляться. Оно завернулось спиралью и провалилось куда-то вглубь, создав нестабильную червоточину с колышущимися краями. Сквозь неё в Дом Невхии ступила зловещая фигура.

Червоточина исчезла и новое действующее лицо замерло. Огромного роста человек был целиком покрыт чёрным металлом, на пластинах доспеха сверкали рубиновыми глазами черепа; из массивных наплечников торчали шипы, ребристый нагрудник пересекали цепи, красный плащ-накидка доходил до середины бронированных голеней, а на голове сидел шлем с плоской вершиной. Вместо забрала у шлема была маска, — мужское лицо, искажённое ужасом; в широко распахнутых глазницах тлели красные искорки. «Шаддам Темноликий, Первый из Девяти, маршал Нагатора 220 уровня, (НИП)».

Гаргуль в моей голове скулил и выл от ужаса, он чувствовал нечто невидимое, но убийственное, сочившееся изнутри чёрных доспехов, боялся новоприбывшего ещё сильнее, чем убийц Мэдлин.

Не проронив ни слова, Шаддам Темноликий положил руку на эфес меча.

Конец первого тома, продолжение по ссылке: https://author.today/reader/168696/1378342