Лишь только свет воздвиг свой позлащенный стяг
И мрак он разогнал, как скопище бродяг, —
Припомнил царь: на дичь так радостна охота!
И счастья попытать пришла ему охота.
В душе была Ширин, как свет былого дня,
И в степи весело направил он коня.
Вот най, вот барабан! Гремят его раскаты, —
И закружился мир, веселием объятый.
Знаменоносцев ряд вздымает шелк знамен.
Кто смел, спешит к царю — ловитвою прельщен.
Царь блещет на коне. Как должно по обрядам,
Венчанный строй владык идет с Шебдизом рядом.
Шел слева Ниатус. Как он, забыв свой сан,
С рукою у седла шел справа богдыхан.
Пылает лик царя. Душа Хосрова рада,
И набекрень надел венец он Кей-Кубада.
И солнце молвило: «К ноге его прильну!»
А конь кольцо рабынь повесил на луну.
Как будто над луной зыбучей тучей вея,
Над головой царя струился стяг Кавея.
Все в золоте мечи вокруг царя горят, —
Как будто вкруг царя оград замкнулся ряд.
Сквозь них протиснуться — напрасная отвага.
Никто сквозь этот строй не мог бы сделать шага.