Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье"

Глава 38. Неуёмный

Такая пометка на карточке означала лишь одно: произошло что-то из ряда вон выходящее, и поэтому требуется моё непосредственное присутствие. Надо же такому случиться, когда именно сегодня в мансарде находится королевская чета! Если бы они были чем-то недовольны, Мария непременно бы указала, а то и прислала Мэттью. А так придётся срочно бежать наверх и разбираться, благо артефакты, изолирующие столики друг от друга, позволяют разрешать конфликты, не привлекая внимание других посетителей. Я отправила Марии карточку, что скоро буду, потом быстро сняла рабочую одежду, поправила причёску и поспешила в мансарду.

Первым делом подошла к стойке и обратила внимание, что Мэттью абсолютно спокоен. Выходит, что открытого конфликта нет, иначе он был бы собран и насторожен. Мне доводилось пару раз наблюдать его действия, когда действительно требовалось как продемонстрировать силу, так и проявить её. Видели когда-нибудь в фильмах, как вылетает при выстреле пушечное ядро? Вот это наш Мэттью.

– Мария, что произошло?

– Вас настоятельно просили подойти к восьмому столику, госпожа Айвори.

Восьмой столик... Да что б вам пусто было, Томас Кеннет!!!

– Мария, вы почему не предупредили, что посетитель именно за восьмым столиком требует моего присутствия?

Официантка сразу виновато опустила голову: – Иначе бы вы не пришли. Он сразу так сказал и потребовал, чтобы никаких дополнительных отметок не делала, кроме обычных. Я побоялась, что господин Кеннет может устроить какие-нибудь неприятности всем нам, если не выполним его настоятельную «просьбу». Главный инквизитор Рортана. всё-таки...

Вот, значит, как... Но каков наглец! Ещё и мой персонал вздумал запугивать!

– Мария, не вини себя: ты сделала всё верно. Занимайся остальными посетителями, я сама улажу все вопросы с господином Кеннетом. Пока мы с ним беседуем, прервать нас можно будет только в самом крайнем случае. Если вдруг кто-то из посетителей решит сделать заказ, работаем по прежней схеме: Мэттью подменяет Клару, пока та не отправит всё нужное лифтом. Всем всё понятно?

– Да, госпожа Айвори. Всё будет исполнено.

Я достала из кармана связку брелков-артефактов и подошла к восьмому столику. Вдох-выдох, улыбка на лицо, хладнокровие в жилы, палец на кнопку. – Добрый вечер, господин Кеннет! У вас возникли какие-то сложности?

– Добрый вечер, госпожа Айвори. Присаживайтесь, – Кеннет жестом указал на пустующее напротив себя место.

– К вашему сожалению, вынуждена вам отказать, так как в данный момент нахожусь на работе и времяпрепровождение за одним столом с посетителями, если они не являются деловыми партнёрами и не были приглашены на встречу, исключено. Если у вас есть какие-либо вопросы или претензии, касающиеся моей кондитерской, то на правах владелицы заведения готова сделать всё от меня зависящее, чтобы урегулировать ситуацию. Итак, какая у вас возникла проблема, господин Кеннет, раз вы потребовали моего присутствия? Не удовлетворило обслуживание? Есть претензии к качеству поданного заказа?

– Обычно женщинам нравится, когда их приглашают посидеть за чашечкой чая или кофе, – делал ещё одну попытку Кеннет, но у меня были свои принципы, отступать от которых не собиралась. – Кстати, кофе почти остыл, госпожа Айвори...

– Но в данный момент я не женщина, а хозяйка кондитерской. Я не смешиваю рабочее и личное. Заказ был подан сразу же, как только кофе был сварен и разлит по чашкам. Но я обязательно передам своим официанткам, чтобы при двойном заказе предварительно уточняли у посетителей, пришедших в одиночестве, сразу ли стоит подавать горячие напитки, чтобы знала, через какое время варить новую порцию, а не сразу на две персоны.

Удивлённое лицо Кеннета дорогого стоило: я даже пожалела, что в этом мире нет видеокамер, так как с удовольствием бы распечатала стоп-кадр с этим моментом.

– Вы действительно всё в этой кондитерской готовите сами?

– Почему же? Днём напитками занимаются официантки, либо моя помощница: всё зависит от графика. Если у вас нет никаких претензий по поводу сегодняшнего вечера, то я с удовольствием вернулась бы к своей работе.

– Извините.

– Приятного вечера, господин Кеннет, – я вежливо улыбнулась, а затем покинула пределы его столика.

Буквально на пару минут задержалась возле стойки, чтобы уточнить у Марии, как обстоят дела с остальными посетителями, и вернулась на кухню. Кеннет и так слишком много отнял у меня времени. Часть заготовок на завтра была уже приготовлена, осталось заняться заварной зефирной массой: была у меня одна идея, как ещё удивить посетителей кондитерской. Но в итоге решила сегодня лечь пораньше и заняться цветами завтра, так как слишком устала, а кулинария, в частности кондитерское дело, не терпит отношения «на отвали»: либо полная ерунда получится, либо не получится вообще ничего. Поэтому решила заняться не творческой частью, а «рутиной» – коржами, кремами, глазурью и прочим, что требовало продолжительного времени на стабилизацию. Как раз ночи хватит, чтобы дойти до кондиции.

Как только пропищал таймер, я достала из холодильника меренговый рулет, порезала на порции и отправила наверх с очередной порцией чая, который выбрали до этого оба Их Величества. К счастью, больше никаких вызовов в мансарду не последовало, время близилось к закрытию. Мария прислала карточку с оповещением, что господин и госпожа Берайнрет собрались уходить и хотели бы выразить благодарность за проведённый вечер. Как бы я ни была уверена в собственных талантах, но всё равно с замиранием сердца шла в зал на первом этаже. Один из моих преподавателей в своё время сказал, что каким бы великим ни был мастер, до тех пор, пока он волнуется и сомневается в своих силах, его будет ждать успех, так как всегда будет стремиться превзойти самого себя, но стоит ему только возгордиться, как начнётся путь в никуда.

У меня с души словно камень упал, когда увидела счастливые лица королевской четы.

– Госпожа Айвори, у вас прекрасное заведение и чудный ассортимент. Мы прекрасно провели время и остались довольны атмосферой и обслуживанием. Можем ли мы рассчитывать и впредь, бронируя столик, на тот же самый, который занимали сегодня?

– Всенепременно, господин и госпожа Берайнрет, – я слегка склонила голову, чтобы выразить признательность за высокую похвалу, но не выдать инкогнито высокородных посетителей. Если бы кто-то кроме нас четверых, включая Клару, увидел со стороны, то попросту решил, что жест вежливости, не более.

– А какие ещё меренговые десерты у вас подаются,госпожа Айвори? – поинтересовалась королева, не скрывающая свою довольную улыбку и при этом с такой теплотой и нежностью поглядывающая на своего венценосного супруга, что даже неловко было их задерживать.

– У нас достаточно разнообразный выбор, благодаря наличию свежих фруктов и ягод. Я могу подготовить отдельное меню с полным ассортиментом всего, что может быть приготовлено в нашей кондитерской, и при брони вам достаточно будет указать свои пожелания.

– Прекрасно. Через пару дней я пришлю к вам посыльного за ним, – Её Величество накинула на голову капюшон, повторяя вслед за своим супругом.

Как только за королевской четой закрылись двери, я выдохнула и на негнущихся ногах дошла до Клары: – Может, сменишь Марию?

– Сейчас, только воды попью, – Клара проскользнула в комнату отдыха.

Воды... На её месте я бы уже графин валерьянки залпом выпила. Стоило официанткам поменяться, как следующей «на водопой» отправилась Мария, хотя наверху точно имелся запас питья для персонала. С другой стороны, после таких посетителей на нервах можно было даже лейки,предназначенные для полива цветов в мансарде опустошить. Ничего, ещё каких-то полчаса, и закроемся. Посетители потихоньку начали покидать кондитерскую, а я снова ушла на кухню. Мне осталось свернуть и убрать специальные кондитерские коврики, напоминающие тефлоновые, как в дверь постучалась Мария и, успев протараторить, что со мной хотят поговорить лично, пропустила вперёд Кеннета. Вот если бы можно было постучаться головой об стену, а затем метнуть в него скалку. клянусь, непременно сделала бы это.

– Господин главный инквизитор, что на этот раз привело вас ко мне?

– Хотел принести свои извинения за глупость с приглашением за столик. Мне действительно не могло прийти в голову, что вы откажетесь.

Я едва не задохнулась от возмущения: он, что настолько считает себя неотразимым или, что ещё хуже, всемогущим, что ему никто не отказывает?!

– Простите, но я чётко разъяснила, по какой причине это невозможно. Мне показалось, что приведённых аргументов было достаточно, чтобы перестать преследовать меня. Ваш дневной визит ещё могу понять, а вот последовавшую после него слежку – уже нет. Потом вы явились в кондитерскую снова и даже осмелились сделать заказ на две персоны, надеясь , что присоединюсь к вам. Это уже чересчур. Скажите честно: что вам от меня нужно? Ничего противозаконного я не совершала. Да, не удержалась и обратила внимание на просчёт в вашей маскировке. Готова принести свои извинения за эту дерзость, если моё письмо так оскорбило вас.

Неожиданно Кеннет замялся: – Со слежкой тоже вышло глупо. Мне просто показалось странным, что у такой молодой женщины, как вы, есть сын, хотя в личном деле об этом не было ни слова.

– А, то есть вы всё-таки решили самолично убедиться в моей распутной репутации... Прекрасно, просто потрясающе...

– Нет. Просто хотел предложить свою помощь.

Не знаю, как мои брови ещё остались на лице, а не перекочевали на затылок от удивления. – И позвольте узнать: каким же это образом? Поспособствовав определению в закрытый пансион, если бы у меня действительно оказался ребёнок, рождённый вне брака? Как это принято среди местной аристократии. Неужели вы думаете, что я согласилась бы на подобное? Или что у меня настолько нет мозгов, чтобы позволить себе настолько быть беспечной и безнравственной, чтобы изменить мужу или плюнуть на траур, пустившись во все тяжкие? Если моя семья и отношения внутри неё выбиваются из вашей привычной картины мира, то это совершенно не означает, что такого не может быть. Я действительно считаю Джеймса своим сыном, хотя его родила другая женщина. А он меня, в свою очередь, матерью, так как своей почти не помнил. Я его практически воспитала, хотя и познакомилась с ним, когда ему исполнилось десять лет.

– Да, действительно глупо как-то всё вышло. – согласился Кеннет. – Вы и тут правы: ваш образ жизни и общение с людьми действительно кажутся странными, хотя, если подумать, то вполне нормальными. Чем я могу загладить свою вину и как-то исправить ваше негативное отношение ко мне?

– Честно?

– Да.

– Достаточно просто оставить меня в покое. Это всё, чего я хочу.

– Рабочий день уже закончен. Может, всё-таки...

– Господин Кеннет, это у кондитерской рабочие часы окончены, но не у меня. Поэтому, как бы это ни выглядело невежливо, прошу вас покинуть пределы этого здания.

Я на самом деле устала настолько, что готова была даже вытолкать взашей настырного мужчину, если бы не его род занятий.

– Ещё раз прошу меня извинить, госпожа Айвори, – Кеннет надел цилиндр и направился к двери.

Я проследовала за ним, так как поняла, что не успокоюсь до тех пор, пока сама не закрою за ним дверь.

– Госпожа Айвори, вас тут спрашивает какой-то полицейский, – раздался голос Марии, спешащей мне навстречу.

– Полицейский?

Я вышла в зал и увидела того самого констебля, что дежурил возле входа в пятьдесят второй участок: – Добрый вечер. Что-то случилось?

– Лоуренс Листи сбежал .