Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье"

Эпилог

– Госпожа герцогиня!

– Госпожа главный кондитер! Какие у вас новости? – мы с Марией-Софи обнялись, а затем уселись за стол, на который я выкладывала фигурную карамель.

– Не ёрничайте, Ваша Светлость, сейчас госпожа старшая управляющая ещё подъехать должна. Новости? Да какие могут быть новости кроме одной: я точно прибью Бернарда!

Я скептически посмотрела на подругу, всю красную от возмущения:– Ты сама первая начала. На твоём месте я бы не стала торопиться по отношению к Бернарду. Пусть вначале как следует отточит своё мастерство, потом с гордым видом покинет «Тихую гавань» и откроет свою кондитерскую, став нам достойным конкурентом. У него как раз имеется управленческая жилка, в отличие от тебя. А что может быть лучше здоровой конкуренции, чтобы не сидеть на месте, а продолжать двигаться вперёд? Ты же знаешь, каким бы несносным ни был характер Бернарда, на подлость он не способен, и история с Блостом не повторится. Сама ведь понимаешь, что парень талантлив. Алмаз, который нужно огранить, а оправу он уже сам знает, какую хочет иметь.

При упоминании имени бывшего мужа Мария-Софи вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Её второй брак оказался намного удачнее первого, и она даже смогла родить сына, несмотря на категорические утверждения врачей, что возраст уже не позволит. Но любовь, забота и магический дар, пусть и слабый, внесли свою лепту.

За прошедшие двенадцать лет много чего произошло. Через три года после пожара в кондитерской мы открыли вторую – ту самую «Тихую гавань», расположенную неподалёку от порта с видом на залив и огромным аквариумом вместо одной из стен, а ещё через четыре – «Весну», в которой мелкие вьющиеся растения, разросшиеся не без содействия Глории, приехавшей как-то погостить, создают ощущение, словно находишься внутри беседки. Хозяйкой всех трёх кондитерских являлась я, а так как Мария-Софи действительно не имела управленческой хватки, подменяла меня во время первого «декрета», а после моего окончательного выхода из него, ушла главным кондитером в «Тихую гавань». Вместе с ней мы выучили нескольких первоклассных кондитеров, по праву занявших свои места в каждой из трёх кондитерских, поэтому проблем с моей частичной занятостью не возникло ни разу.

Кэлиона тоже успела осчастливить Ларри двумя прекрасными карапузами, как и Алиса – Мэттью. Только у них получилось наоборот: вначале у Фернов родилась прелестная малышка, после чего сын, в то время как у Хоупов первым на свет появился крепкий мальчуган, а потом крошка-дочка. Мария-Софи не зря назвала Кэлиону «госпожой старшей управляющей»: так как она сумела выбрать нескольких девушек из обычных официанток, работающих у нас, и превратить в отличных управляющих для оставшихся двух кондитерских, так как ни я, ни она не собирались покидать «Подарю вам счастье». Всё-таки первое детище, в которое мы вложили всё, что имели, и я имею в виду совершенно не деньги. Зато Мария с Тришей и Клара с Дорой полностью взяли на себя обучение официанток. Таким образом, каждая из нас спокойно могла уйти в декрет в любой момент, неважно: в полный или частичный, и не переживать насчёт того, что всё рухнет.

Немало удивила Вилма, которой я как-то предложила подготовить замену, а в итоге всё свелось к тому, что среди персонала заведений первого, второго и третьего класса, она получила прозвище «Ведьма уборки». О чём говорила с нескрываемой гордостью и некоторой долей иронии. В общем, не без моего участия в плане спонсирования, наша бывшая уборщица открыла агентство по обучению девушек, желающих наняться в горничные или иной персонал, занимающийся наведением порядка и поддержанием чистоты. Просто как-то раз одна из её учениц ляпнула, что Вилма видит все недочёты, потому что ведьма, а в итоге получила ответ, что из-за косящего глаза просто имеет обзор лучше и не позволит никому филонить. Она давно перестала переживать из-за своего дефекта, после того как её муж пообещал подбить глаз любому, кто только посмеет обидеть его обожаемую супругу.

Госпожа Хаггерт, носившая ранее фамилию Финкерс, подумывала об уходе, дожидаясь, когда закончится срок службы мужа, чтобы вместе с ним вдоволь насладиться заслуженным отдыхом. Расставаться с нашим «жандармом в юбке» не хотелось бы, но такова жизнь: всё течёт, всё меняется, люди приходят и уходят. Ничто не вечно под луной.

К нашему великому сожалению из жизни ушёл барон Монри, хотя, как бы цинично это не прозвучало, ожидали, что первой отойдёт в мир иной Селия после того, как у неё случился инсульт. Их средний сын Эдвин, тот самый, который выбрал торговую стезю, пропал без вести во время сильнейшего шторма, когда судно, на котором он возвращался из Гернлада, разбилось о скалы. Для баронессы это оказалось сильным ударом, и у неё отнялась половина тела. Её муж, оставивший к тому времени пост в министерстве, проводил всё время с ней, пытаясь поставить на ноги. Но коварная болезнь лёгких слишком поздно проявила себя, поэтому было уже невозможно что-либо делать, особенно учитывая его преклонный возраст. Услышав новость, прогремевшую, словно гром посреди ясного дня, Томас тут же предложил чете Монри перебраться в наше поместье, располагающееся неподалёку от Рортанской гряды, чтобы горный воздух хоть как-то облегчил последние дни старика. Его смерть весьма опечалила нас, так как между нашими семьями сложились очень тёплые, почти родственные отношения.

Баронесса стала угасать вслед за мужем, говоря о том, что, потеряв двух самых близких мужчин, не видит смысла жить дальше. Старший и младший сыновья давно обзавелись собственными семьями, только Эдвин не успел. Мне пришлось потратить не один вечер, убеждая Селию, что не всё потеряно, и пока тело не найдено, не стоит опускать руки. Вот вернётся средний сын домой и что обнаружит? Два саркофага в фамильном склепе? А может, он только и живёт с мыслью, как бы вернуться домой? Баронесса долго артачилась, но потом всё-таки приняла решение взять себя в руки. Однако переломным моментом стала моя гневная тирада, что, если она не вернётся в свой магазинчик и не воспитает себе достойную замену, сменю поставщика, так как поить своих посетителей бурдой непонятно какого качества, выдаваемой за чай, не буду. Зато на следующий день баронесса встала на костыли и прогулялась по террасе как следует, перестав упиваться жалостью к самой себе, а уже через две недели сменила их на трость. Возраст и перенесённый инсульт всё равно напоминают о себе, но и по сей день Селия приходит в свой магазинчик, занимает любимое кресло и зорко следит за своим персоналом, не забывая давать наставления, если замечает что-то не то. А через два года вернулся Эдвин, которого смыло за борт волной незадолго до кораблекрушения и отнесло слишком далеко от скал, среди которых нашли своё последнее пристанище моряки и пассажиры судна. Вот только при ударе о борт, мужчина потерял память, потому и не мог вернуться раньше – просто не знал, кто он и откуда. Так что никогда не стоит терять надежду.

– Мама! А Роберт, Оливер и Талли, оказывается, съели все остатки крема, которые ты оставила для папы! – на веранду влетел шестилетний огненно-рыжий кудрявый вихрь по имени Вероника и мило захлопал ресничками, поджав обиженно губки. Вот посмотришь – прямо ангел во плоти, хотя даже у меня порой на языке вертелось после очередной шалости дочери «Ники – дьявол-младший». Впрочем, Роберт – мой старший сын, которому недавно исполнилось одиннадцать, недалеко ушёл от своей сестрёнки, отжигая вместе с детьми Джеймса и Глории так, что на ушах стояли оба дома. Причём в прямом и переносном смысле. Четыре юных огненных мага – это вам не хухры-мухры! Так что дома у нас с Томасом сейчас творился полный беспредел под названием «Внуки приехали погостить», ложитесь все, пока не прилетело! Нет, Роберт, Оливер, Талли и Ники вели себя достаточно воспитанно, но вот их любовь к алхимическим экспериментам и познанию магии... Конечно, у нас имеются на подхвате няни уровня «спецназ ВДВ», позволяющие выкроить нам с Томасом время, чтобы подклеить «нервно дёргающийся глаз», но дети – есть дети. В такие моменты я искренне завидовала Глории, оставшейся в Санойе с двумя семимесячными близнецами, расползающимися в разные стороны, как тараканы, стоило только моргнуть глазом, а потому мечтающей о том дне, когда сможет отправить и младших к нам погостить на пару неделек, а то и месяц. Но Элли с Эдвардом хотя бы ещё не в состоянии уничтожить дом несмотря на рано появившуюся магию земли.

– Мамочка, а я сказала бабушке, что у тебя закончился твой любимый фруктовый чай,и она дала мне во-о-от такой пакетище! – продолжала тараторить дочь, пытаясь под шумок стащить карамельку.

Предотвратив «вражеские поползновения», я чмокнула Ники в конопатый нос:– Ты лисичка хитрая! Зачем бабушку обманула? У нас ещё те запасы не закончились.

Ники уселась на свободный стул и подпёрла щёчку кулачком, якобы задумчиво водя указательным пальцем по столу, но я видела хитрый блеск в её глазах:– Но ведь нам обеим тогда хватит точно! Ты же знаешь,что я тоже люблю фруктовый чай... И да, я – лисичка! Потому что рыженькая, как и ты.

Подлиза.

Кстати, если кто-то мог подумать, что Ники была в гостях у моей свекрови, тот очень глубоко ошибся. Родную бабушку Роберту и Ники заменила Селия, которая была рада видеть наших с Томасом детей в любое время дня и ночи. Герцог и герцогиня Доунстоунские долгое время не признавали внуков, искренне надеясь, что их сын всё-таки одумается, разведётся и составит более выгодную партию. Но спустя годы всё-таки смилостивились и недавно пригласили Роберта с Ники к себе в гости. Мои дети не оплошали: всего за час грохнули три дорогущих напольных вазы, решив полюбопытствовать, а не спрятаны ли в них какие-нибудь древние сокровища, подпалили портьеры, поспорив, из какого же материала они всё-таки пошиты и расплавили, дедушкины золотые часы, проводя эксперимент, откроется ли крышечка после сильного нагрева. В общем, теперь двери в дом четы Доунстоун навсегда перед нами закрыты. И я не сказала бы, что сильно огорчилась. Дети тоже решили, что бабушка-баронесса, владеющая чайным домиком, намного круче и полезнее.

– Приветствую, дамы!

На веранде показался Томас, а я посмотрела на часы, решив, что потерялась во времени.

– Что-то вы сегодня рано, господин главный инквизитор...

Муж устало махнул рукой и, подхватив радостно визжащую Ники, сел на её место:– Всего четыре двери, и дело закрыто.

Ойкнув, я подскочила к холодильнику и достала небольшой торт, поставив заодно чайник на плиту. Если дошло до того, что Томасу пришлось выбивать двери, чтобы сэкономить время, значит, дело действительно выдалось непростым, а день нелёгким. Мария-Софи быстро ретировалась, предупредив, что встретит Кэлиону в зале.

Поймав меня за то, что обычно называется талией, Томас поцеловал круглый, как арбуз живот и придвинул ко мне освободившийся стул:– Этель, осталось ведь совсем чуть-чуть, может, отдохнёшь?

– С ума сошёл?! Не лишай меня возможности пострадать бессонными ночами, которые скоро наступят, о том, что нужно было не работать, а отдыхать! Это моё законное право, как и гулька, закрученная наспех на затылке, чтобы твой второй сын не сделал меня лысой!

Томас рассмеялся, окончательно убирая жёсткий взгляд и сбрасывая образ невозмутимого инквизитора, и поцеловал меня в щёку.

Да, мы ждали появления на свет второго сына, а Роберт с Ники, соответственно, брата. Причём «ждали» – это ещё мягко сказано.Я тут случайно подслушала наставления Роберта в детской игровой комнате:– Вероника, запомни: осенью я уеду учиться в академию, и забота воспитать из нашего младшего брата достойного члена семьи Кеннет всецело ляжет на твои плечи. Не подведи меня, я в тебя верю!

В сторону спальни я отползала молча рыдая от смеха, чтобы случайно не выдать своего присутствия. Дети – это счастье, говорили они, радость... Вот я и подарила нам с мужем детей, осчастливила, теперь радуемся оба. Впрочем, лукавлю. Я всем довольна, а запас успокоительных сборов на все случаи жизни у меня большой.