Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье"

Глава 61. Каждому своё

Из ателье госпожи Сентлиари мы вышли втроём, но Элси тут же увёз Ричард, а Кэлиону и Алису – Ларри, пообещав вернуться в кондитерскую сразу же, как доставит обеих своих любимых женщин домой. Правда, за право называться любимым мужчиной одной из них ему приходилось периодически в шутку соперничать с Мэттью. Алисе же нравилось подтрунивать над братом и мужем, тем более что пока все вчетвером жили в доме Фернов и разъезжаться не планировали. Чисто из практических соображений: во-первых, учитывая скорое прибавление в обоих семействах, приглядывать вчетвером за младенцами намного проще, находясь в одном доме, во-вторых, Мэттью своего отдельного жилья не имел, а Алисе нужно было место для своей мастерской, так как бросать свою работу, даже после рождения ребёнка она совсем не собиралась. Но надо отдать должное настойчивости племянника мастера Хоупа, который не только сдал экзамены за два курса экстерном, но и получил предложение о работе на Кафедре Философии в качестве ассистента вместе с неплохим жалованьем и компенсацией на оплату жилья, полагающейся всем сотрудникам. Да-да, наш здоровяк, способный уложить с одного удара быка, всегда тяготел именно к этой науке.

Алиса долго переживала из-за большой разницы в возрасте, но сердцу не прикажешь, и они с Мэттью поженились почти одновременно с Кэлионой и Ларри, отложившими бракосочетание на несколько месяцев из-за казни Лоу чисто по моральным соображениям. Так что я и тут пойду против правил, имея не просто трёх замужних подружек невесты, но и находящихся в «очень интересном» положении. Но если госпоже Ферн и госпоже Хоуп предстояло ещё три месяца проходить до родов, то срок Элси выпадал как раз в районе дня нашей свадебной церемонии с Томасом, назначенной на конец августа. Но графиню Лэддери этот факт нисколько не смущал. А зная неугомонную Элси, не удивлюсь, если она, вручив новорожденного няньке сразу после родов, быстро прихорошится и будет стоять возле алтаря ровно в назначенное время. Безрассудно? Отчасти. Но это её жизнь, и она сама способна расставить приоритеты так, чтобы успеть везде, но при этом не обделив ни семью вниманием, ни себя, используя малейшую возможность не погрязнуть в рутине быта.

У Марии-Софи и Вилмы тоже наметились отношения, несмотря на страхи обеих: у первой после тяжёлого брака с Блостом, у второй – из-за внешности, но мне кажется, что оба бастиона вскоре тоже падут, так как работяги мастера Хоупа – мужчины настойчивые и простые, не гоняющиеся ни за выгодой, ни за хорошенькими невестами. Что говорить, если даже госпожа Финкерс, овдовевшая за несколько лет до устройства в мою кондитерскую, не упустила свой шанс и теперь с удовольствием каждое утро наглаживает форму своему супругу? Правда, наши примеры сыграли относительно плохую службу официанткам, так как девушки, никогда не имеющие проблем с кавалерами, наплевали на увещевания родственников, что пора бы уже колечками обзавестись, и встали в позы, что успеют, ибо хотят как мы! Вот чтобы по любви, с уважением и пониманием, что такое работающая жена. Пришлось немного поотбиваться от негодующих родственников.

Перебирая в памяти все события, произошедшие за последний год, я с удовлетворением отметила, что моё желание дарить людям счастье, исполнилось. Сколько моих знакомых и друзей научились радоваться жизни и выстраивать её, несмотря на все догмы, которые им внушали родственники и общество... Теперь в пасмурном Рортане я всё чаще встречала улыбающихся на улице людей, а в кондитерской жизнь кипела ещё сильнее, чем до пожара.

На восстановление ушло чуть более трёх месяцев, но денег, собранных всем, кто хотел помочь, полученных от страховой и фирмы-поставщика, а также Его Величества, хватило с лихвой. Поэтому всё, что удалось выручить с продажи земли под сгоревшим домом Блоста, кондитерской и складов, согласно закону Ангерта о порче чужого имущества, присудили нам с Марией-Софи в равных долях, но я свою перевела на её счёт. Да, мы обе были пострадавшими в результате действий этого мерзавца, но она слишком долго выносила его придирки, рукоприкладство и моральные унижения, так что не считаю своё решение опрометчивым. Сам же Блост был приговорён к заключению в подземельях сроком на три года, а потом должен отправиться на рудники. Даже не знаю, что хуже: первая часть наказания, или вторая, ибо тёмная камера-одиночка способна свести с ума кого угодно, просто конкретно этому узнику такого «счастья» не позволят.

С неба начал накрапывать мелкий, противный дождик, но на душе у меня было светло и радостно. Через пару часов должен был вернуться со службы Томас, и мы вместе собирались провести этот вечер вдвоём. Так уж вышло, что главный инквизитор Рортана бывал у себя дома гораздо реже, чем во флигеле. Нет, его трудоголизм никуда не делся, равно как и мой, поэтому, чем возвращаться в пустые постели, мы предпочитали хотя бы часть вечера или ночи посвятить друг другу. Тем более что от здания инквизиции до Говернской аллеи было гораздо ближе, чем до Реарнской улицы. В любом случае мы заранее договорились, что даже после свадьбы оставаться во флигеле не будет считаться зазорным, если оба закончим работу гораздо позже, чем рассчитывали. Зато больше шансов будет избежать встречи с родителями Томаса, пытающимися наладить отношения с сыном.

Нет, речь не идёт о простых человеческих желаниях примириться с сыном, так как всё-таки одна семья и тому подобное. Узнав, что Томас сделал мне предложение, его отец орал так, что даже тихая Люсиль быстро собрала чемоданы и переехала к брату. По мнению герцога Доунстоунского его сын окончательно сошёл с ума и опозорил семью, выбрав неподходящую по статусу их роду девушку из высшего света, а вдову, и к тому же иномирянку! На что Томас молча достал королевский указ о присвоении ему титула герцога Растен и заявил, что это отец позорит своим поведением свой род, а не он, добившийся признания своим умом и трудом, а не заслугами предков. Так что старшие Кеннеты быстро сменили гнев на милость и всячески пытались упрочить своё положение, показав всем, какого сына воспитали. Вот только ещё больше оттолкнули от себя и Томаса, и Люсиль. А грозного главного инквизитора Рортана в обществе стали уважать ещё больше, но только мы с его сестрой знали, каков он на самом деле и на что способен ради любимых женщин.

Из своих мыслей меня выдернул хамоватый голос, раздавшийся рядом: – Эй, красотка! Далеко собралась?

Внезапно дорогу мне преградили двое, вынырнувшие из подворотни. Ещё пара приближалась со стороны спины.

Я остановилась, краем глаза оценивая окружающую обстановку. К несчастью, из-за надвигающейся непогоды людей на улице не было. Но не моему, а тех, кто решил напасть на якобы беззащитную женщину. Геройствовать я не собиралась, как и расслабляться.

– Ты гляди, молчит. Наверное, думает, что сейчас откуда ни возьмись выскочит её женишок и спасёт! Только он очень занят в совершенно противоположном конце Рортана, какая досада... Хватайте её и увозите. Нам ещё её прекрасную головку сторговывать на Ханемана.

А вот и горячий «привет» со службы Томаса. У меня скоро зубы скрипеть будут при звуках фамилии этого предприимчивого мага, опутавшего своими преступными сетями самые крупные города Ангерта. Получается, что, не добравшись до главного инквизитора Рортана другими способами, они решились на моё похищение. Томас предлагал приставить ко мне охрану, но идея быстро провалилась, так как оставшиеся члены банды надолго залегли на дно. Почти на год. Время от времени приходили донесения, что их видели то тут, то там, но напасть на их след не получалось.

Покрутив на руке браслет из белого золота с крупным змеевиком овальной формы, я внутренне подобралась, прикидывая расстояние до жилых домов, и как только бандиты перешли в наступление, быстро окружила себя и их огненным кольцом, а затем уже их от себя вторым. Этакий подшипник получился в итоге. Но если бы банда Ханемана не состояла полностью из магов, Томас не занялся бы этим делом лично. Поэтому пришлось хорошенько покрутиться на месте, отбиваясь от летящих в меня атакующих ударов всех четырёх стихий. На моей стороне было преимущество в виде неожиданного применения магии. Кто заподозрит в хозяйке кондитерской одарённую? А о моём даре знали немногие. Как бы мне ни хотелось причинять боль нападавшим, но пришлось каждого из них завернуть в огненный кокон, начавший пожирать «свою начинку». Отвлёкшиеся на спасение своих жизней негодяи были отброшены почти в центр улицы, чтобы избежать возгораний от охваченных огнём тел.

Внезапно воздушный маг упал на мостовую и замер, словно парализованный, затем настал черёд водного. Оставшихся двоих просто снесло мощным потоком пламени, а когда оно погасло, оставив неподвижные тела, ко мне подскочил Томас, убрав заодно и все мои барьеры. – Цела?

– Как видишь. Спасибо за подаренный браслет с отсутствием световых сигналов во время использования.

– Я как услышал, сразу сюда помчался,хорошо, что ты сказала, куда собираешься. Слушай, Этель, а какой у тебя всё-таки уровень?

Я усмехнулась, так как настоящий уровень своего дара знает лишь сам маг, его учитель и способен узнать инквизитор, используя специальный артефакт. Любой посторонний может лишь примерно догадываться, в районе каких значений находится сила противника по тем приёмам, который тот использует. – Девятнадцатый. А у тебя, любимый?

Томас восхищённо выдохнул: – Двадцать первый.

– И это просто замечательно,ведь мужчина должен быть сильнее своей женщины, чтобы защищать её.

– Что бы ни случилось, буду защищать всегда!