Хранитель чаек (СИ)

Эпилог

Он пришёл под утро. Сначала она услышала, как разволновались чайки, а затем её мягко обняли и нежно прижали к себе. Джия выдохнула, вздрогнула и обернулась, чтобы увидеть его лицо. Отшатнулась.

— Твои волосы…

Ларан улыбнулся.

— Отрастут ещё. Тс-с, не мешай мне спать.

Она недоверчиво коснулась светлого ёжика на его голове, чувствуя, как щекочет пальцы.

— Ты отдал их ради меня…

— Не только их, — ревниво заметил Ларан. — Мне идёт?

— Нет.

— Джия, твоя прямолинейность иногда убивает, — вздохнул он, развернул её спиной к себе и снова прижал. — Ну тогда подожди, пока отрастут, потом посмотришь.

Она упрямо перевернулась обратно и снова коснулась его волос.

— Мягкие…

— Удивительно, да? — ворчливо смирился он.

— Ты переживаешь, что стал некрасивым? — догадалась Джия.

Герцог тихо выругался, сгрёб жену в объятья и принялся целовать.

В Золотом замке было шумно. Красавица Алэйда закатывала глаза, слушая как один из близнецов канючит, жалуясь на другого, откусившего изрядный кусок от сладкой карамели брата, пока тот довершал обед. «Невыносимо, — думала она. — А вот были бы это дети Эйда, наверняка вели бы себя как подобает истинным рыцарям». И ей представились стройные темноволосые ряды бутузов с каменными выражениями лиц.

И тут маленькая Каштаниана, которую отец называл просто Ани, а когда сердился — «Штой», прыгнула на спину матери, сминая дорогое кружево воротника, обхватила ручонками и принялась целовать.

— Я тебя люблю!

Близнецы, конечно, сразу присоединились к сестре, видимо, стараясь как можно больше повредить роскошному платью. Дети в кроватках запищали, желая того же.

И вдруг один из близнецов глянул в окно и радостно выкрикнул:

— Дядя Ларан приехал!

Все рыжики тотчас скатились с Алэйды и вихрем понеслись навстречу гостю.

— Опять на рыбалку? — надеждой спросила герцогиня у мужа, входящего в гостиную.

Тот невольно содрогнулся.

— Нет, милая, не переживай. Знаешь, я даже форт сегодня не поеду строить. И завтра. Останусь с тобой. Я подумал, что Ларан прав, и иногда нужно давать подданным возможность совершать ошибки. В конце концов, каждый имеет право на ошибку, — с беспокойством и тоской заметил Юдард.

Алэйда прислушалась к восторженной возне, доносящейся с парадной лестницы.

— Странно, что герцог Ларан так любит детей, — заметила задумчиво. — Как-то не вяжется одно с другим…

— А кто ж их не любит? — беспечно пожал плечами муж.

— Я! — крикнула герцогиня, не сдержавшись. — Я не люблю! Ну или не в таких количествах, Юд! Я устала то носить, то рожать, то выкармливать!

В голосе её зазвенели слёзы, но герцог, конечно, не мог их слышать.

Юдард обернулся к ней и, глядя на его ошеломлённое лицо, Алэйда прикусила язык. Что она говорит! Высокородной даме не пристало…

— Лея, — тихо сказал муж. — А что ж ты мне раньше не говорила об этом? Я бы не стал… Я же не знал, что тебе это тяжело, милая. Как я могу о чём-то узнать, если ты мне об этом не говоришь?

Он подошёл к ней, опустился на колено, нежно взял лицо в ладони и заглянул в глаза.

— Если тебе это не нравится, давай не будем. В конце концов, есть другие способы…

«А так можно было?» — изумилась Алэйда, раньше, чем дверь распахнулась и в комнату вошёл Морской герцог, увешенный рыжиками.

— Моё почтение, прекраснейшая герцогиня! Привет, Юд. Он здесь?

— Ещё нет… А ну-ка быстро оставили дядю Ларана в покое! Он ранен, и ему тяжело.

Рыжики послушались, недовольно ворча. Они всегда слушались отца, по опыту зная, что жалобными мордашками и отчаянным нытьём его не разжалобишь.

— «Он» это кто, Юд? — сурово осведомилась Алэйда.

В голове её разноцветной чередой проплывали прекраснейшие платья, украшенные вышивкой и топазами.

— А я тебе не сказал? Не успел, видимо. К нам скоро пожалует Эйд…д…дэрд, — Золотой щит снова не смог сократить имя бывшего патрона. — Но не в гости… он п-по делам.

— И в чём вы опять нагрешили? — осведомилась Алэйда, приподняв брови.

— Милая, что за выражения! — улыбнулся Ларан.

Но Золотая герцогиня видела, как мужчины украдкой переглянулись, и заметила их бледные, осунувшиеся лица.

Двери снова открылись, в зал неслышным шагом вошёл Медведь. Он умел ходить бесшумно. И Алэйда, вздрогнув, быстро простилась с мыслями о бесстрастных медвежатах. Рыжики тотчас забрались под её тяжёлую юбку.

— Добрый день, ваша светлость, — холодно поздоровался каменный гость. — Лар, Юд, за мной в кабинет.

Медвежий герцог редко соблюдал учтивость, когда злился.

Они вышли в коридор, повернули на лестницу, поднялись на следующий этаж и вошли в третью слева дверь. И тотчас Эйд сгрёб Ларана за шиворот и швырнул через весь кабинет.

— Безмозглый идиот! — заревел он в бешенстве.

Ларан упал, ударившись о стол и сломал собой стул. Юдард, потрясённый, открыл рот и замер у двери. Морской щит вскочил, ухмыляясь. И в эту то широкую улыбку прилетел следующий удар кулаком.

— Ты с-с-сошёл ссс ума! С-с-сволоць! — шипел Эйд, оседлав упавшего Ларана, и размахнулся для нового удара.

— Эйд! — крик Леолии от дверей остановил Медведя.

— Уйди, Лео, — прохрипел он, не сводя глаз, залитых бешенной тьмой, с кроваво улыбающегося лица Ларана.

— Эйдэрд, герцог и хранитель Медвежьего щита, — холодно и жёстко приказала королева, — Ларан, хранитель Морского щита, мне нужен живым.

Медведь неохотно встал, подарил другу тяжёлый взгляд.

— Лучше мёртвый герцог, чем безмозглый, — бросил хрипло.

— Это мне решать, Эйд, — мягко сказала Леолия, коснувшись чёрного бархатного рукава супруга.

Ларан встал, вытер кровь с разбитой губы.

— Мой милый медвежонок, мне приятно, что ты так волновался за меня…

— Не за тебя, — рыкнул Эйдэрд, — за королевство и твой щит, кретин.

— Да-да, конечно. Я верю, — хмыкнул Ларан но, увидев, как чёрные глаза наливаются ночью, поспешил добавить: — Альшарс сын Райдарды. Уп-с, да? Даю тебе минут пять осознать всю прелесть этого открытия, а пока успокою твою жену, впервые услышавшую твой посвист. Лео, милая, это тайна за семью печатями, известная лишь Эйдэрду, Юдарду, кровавым всадникам и медведцам. И больше никому. Всё дело в том, что медведи и всадники это один и тот же народ, расколовшийся тысячу лет назад, или около того, на два. Если верить легендам, то кто-то из князей-Медведей бросил вызов кровавому королю, или что-то в этом роде. У них один язык, немного разный алфавит и много-много ненависти, как это обычно и случается между братскими народами, отколовшимися друг от друга. И даже бог один и тот же, только называется по-разному. И жертвы ему приносят разные. Тебя никогда не смущала эта неразбериха с хозяином преисподней и мёртвых? Слишком много нюансов. И нет, медведцы не приносят ему кровавых жертв.

Леолия обалдело глянула на мужа.

— В древних сказках о богах, как говорит Ювина, можно увидеть многое, если смотреть, — заметил Ларан философски. — Думаю, Эйд просто не хотел тебя пугать после твоего плотного общения с Калфусом. Но, полагаю, Царь Ночи, считающийся прародителем медвежьих королей, действительно был их королём. Но я не очень верю в богов, ты знаешь…

— Эйд? — тихо спросила королева.

— Это ничего не меняет, — глухо отозвался Медведь. — Всё это было слишком давно…

— Мне казалось, что медведцы скорее рычат, чем шипят, — задумчиво произнесла Чёрная королева.

— Этим и отличаются от всадников, — улыбнулся Ларан. — Но раскатистые «р» в медвежьем языке это скорее влияние Элэйсдэйра…

Медвежий герцог к этому времени полностью взял себя в руки.

— Не уводи разговор, Лар. Не поможет, — хмуро предупредил он. — Ты заигрался. Ради девки поставил на кон и весь Морской щит, и Юдарда с его Золотым, и весь Элэйсдэйр. И не говори, что спас королевство. Я в курсе. Но не это было твоей целью. Скорее, тебе просто повезло.

— Не ради девки, Эйд, — мягко заметил Ларан, вытащил белоснежный платок и промокнул кровь. — Ради Солёной королевы и Морской герцогини. Аккуратнее выбирай выражения, когда говоришь о моей жене.

Глаза Эйда снова сверкнули гневом, но Леолия подняла руку.

— Когда ты успел жениться, Лар?

— Ты заметила мою стрижку, королева? По древнему обычаю моего народа, после того, как мужчина лишился волос, та, ради которой он это сделал, считается его женой, и их брак не рушим…

— Это правда? — спросила королева у мужа.

— Нет, — буркнул Эйд.

Ларан вздохнул:

— Ну ладно, я пошутил. Но Джия — моя жена. Даже если мы не венчаны в храме богини. Я отдал ей свою жизнь, а она мне — свою. И море приняло её.

— Ты же не веришь в богов?

— Я не верю в бога моря, но верю в то, что море — это бог.

— Разве не ты повелитель моря?

Ларан рассмеялся.

— У моря нет повелителей. Я — всего лишь хранитель. Хранитель его чаек. А ты, Эйд, подумай вот о чём: бросая мне подобное обвинение, в какое положение ты ставишь самого себя в глазах своей королевы? Ты хочешь сказать, что если бы на моём месте был ты, на месте Джии — Леолия, ты бы не бросил всё, не рискнул всем, чтобы спасти её?

Леолия с любопытством покосилась на мужа. Эйд нахмурился.

— Знаешь, Лар, — протянул медленно, обнажая зубы с крупноватыми клыками, — я, пожалуй, не стану тебя убивать. Сейчас. Брошу тебя в темницу. Буду допускать к тебе одну лишь Джию, а когда та родит минимум трёх наследников, с удовольствием вздёрну тебя на виселице.

Ларан вскинул руку.

— Протестую! По статусу мне положено отсечение головы мечом. Никаких виселиц!

Эйдэрд хмыкнул.

— Мы нарушим древнее правило. Ради тебя.

— Это во-первых, а во вторых, придется подождать до совершеннолетия мальчишек и, клянусь, это будет очень-очень долго. Потому что мы с Джией будем делать исключительно девчонок.

— Ты не хочешь сыновей? — отмер Юдард и даже отлип от стены, откуда с ужасом наблюдал за непривычной яростью своего бывшего господина.

— Не хочу. Мальчишки это мальчишки, — фыркнул Ларан. — Такие же как я, только маленькие. Девчонки интереснее. Их можно наряжать в платьица, им можно дарить украшения, ну и вообще — любоваться.

Леолия рассмеялась и украдкой коснулась рукой живота.

— Ларан, пока ты пропадал в новом приключении и совершал подвиги во имя королевы своего сердца, в Элэйсдэйре очень многое изменилось. Вы с Джией можете рождать хоть девочек, хоть мальчиков, как вам будет угодно. Но это не снимает угрозы, озвученной хранителем Медвежьего щита. Вчера скончался Южный щит. Заболел чумой и умер. Подробности тебе расскажет Ювина, а пока я зову вас с Юдардом на совет щитов и прошу ваших голосов за нового герцога.

Ларан нахмурился, глаза его как-то потускнели.

— И кто им станет? — глухо отозвался он.

— Ювина, — просто ответила Леолия. — Хочу поменять некоторые законы королевства. Считаю, что подруга твоего детства вполне способна возглавить щит и, пожалуй, сделает это даже лучше, чем её брат.

— Но она же женщина! — изумлённо воскликнул Юдард.

— И что это меняет? — нахмурилась Леолия. — Я тоже женщина.

— Но… — Юдард растерялся. — Одно дело… а другое…

Три пары глаз уставились на него, и Золотой щит впервые в жизни ощутил какое-то неясное беспокойство от пристальных взглядов.

— Я поддержу, — кивнул Ларан.

— И я, — глухо отозвался Эйд.

— Сеумас поддержит голос Медведя, — заметил лукаво Ларан. — Остаётся Нэйос, верно? Если предложить ему женить одного из его четверых сыновей на Ювине и сделать герцогом-консортом, он точно согласится… Юдард, ты с нами?

Золотой щит потупился и пожал плечами.

— С вами.

— А кто сейчас Серебряный щит? — вкрадчиво уточнил Ларан.

— Я пока не выбрала.

— Предлагаю ещё одну герцогиню. Как думаете, Джия, дочь Северного князя, которая спасла весь Морской щит вместе с его герцогом, и чья сестра уничтожила самую главную угрозу Элэйсдэйра, заслуживает этого звания?

Эйдэрд поперхнулся, а затем глянул на Ларана странный взглядом.

— Ну ты совсем обнаглел…

Потомок пиратов нежно улыбнулся.

— Но она же из кровавых всадников, — потерялся Юдард.

Трое пар глаз снова взглянули на него.

— Ты тоже, — смилостивился Ларан, поясняя значение взглядов.

— Но она же… ну, неграмотная…

— Я её сам всему научу.

— Всему — это чему? — глухо проворчал Медведь. — Бухать, волынить и играть со смертью?

Ларан пропустил язвительность друга мимо ушей.

— Мне нравится Джия, — призналась Леолия. — В ней есть верность и честность. А ещё жертвенность. Думаю, мы подружимся.

— Неплохая девочка, — согласился Эйдэрд. — Если только Ларан не испортит её.

— К тому же, — улыбнулся Морской герцог, — вспомним, что королевой кровавых всадников стала её родная сестрёнка, а Серебряный щит как раз рядом с Медвежьим… Кто может знать Айяну лучше двоюродной сестры?

— Ты опять играешь? — поинтересовался Медведь.

Ларан покачал головой.

— Джией? Никогда больше. Но она может оказаться кладезем ценных сведений. А мы уж защитим её герцогство своими щитами, не так ли? Вам нужен мой голос, я прав? А мне — ваш.

Эйдэрд расхохотался.

— Ну ты и прохвост. Каким был четырнадцать лет назад, таким и остался. Пират, вор, игрок…

— И просто отличный добрый парень, — улыбнулся Ларан.

— Договорились, — кивнула Леолия. — До встречи на совете.

Она мягко взяла мужа за руку и потянула прочь. А в коридоре, закрыв дверь, привстала на цыпочки, коснулась его губ в порыве нежности.

— Если бы я была на месте Джии, — шепнула ему, — я бы не хотела, чтобы ты рисковал моим королевством и моими людьми ради меня.

Он обнял её.

— Кто тебя позвал? — спросил глухо.

— Не поверишь: Алэйда. Видимо, прочитала что-то в твоем лице и забеспокоилась за своего драгоценного Юда.

Ювина сидела в библиотеке над раскрытой книгой и плакала, не замечая, как слёзы, скатываясь щекам, капают и портят бесценный древний фолиант.

Крепкие руки обхватили её и притянули на чьё-то плечо. Ювина уткнулась в потёртую серую куртку и разрыдалась.

— Ты не виновата, — шепнул Ларан. — Рандвальд был слишком порывист и неразумен.

— Ты не понимаешь, — всхлипнула девушка. — Это я ему сказала про древний дар повелителей Юга. И он поверил, что обладает им…

Ларан поцеловал её макушку, подхватил девушку на руки, прижимая к себе.

— Это случайность, Ю. Он мог выжить, если бы нужно было, чтобы он жил. Но, думаю, богиня забрала его себе. Он всё-таки был неплохим. Дурак, конечно, но кто не был идиотом в его возрасте?

Она обняла руками его шею и горестно застонала.

— Я помню, как он родился, Лари… Как мама показывала его в колыбели… Он так смешно таращил глазки… Он всегда был очень решительным и горячим… Неразумным, да, но очень искренним… И он поверил, что может исцелить своих подданных, а я не смогла его отговорить…

— Никто бы не смог, Ю, ты же знаешь, — мягко шепнул Ларан, вынес её из библиотеки и направился в сад.

Спустившись по лестнице, он пошёл между совершенно золотыми деревьями, слушая сбивчивые всхлипывания и неразборчивые из-за рыданий слова подруги детства. Он знал, что сейчас она не нуждается в аргументах, или в словах поддержки. Чувствовал, что нужно просто быть рядом и слушать, и не отпускать её из тёплых объятий.

Морской герцог умел утешать других.

Джия злилась. Она обошла весь замок, успела позавтракать и поужинать, и сейчас сидела в кабинете на подоконнике и смотрела, как чайки ныряют в море, налитое закатным багрянцем. Услышав его шаги, не стала оборачиваться.

— Я не буду носить эти мерзкие платья, — прошипела, не переходя на язык Элэйсдэйра.

— Носи то, что тебе нравится, — согласился тот.

Прошёл к столу, и что-то глухо бухнуло. Джия обернулась. Этим чем-то оказалась стопка пропыленных толстых книг.

— Что это?

— Это то, чем мы с тобой станем заниматься в ближайшее время. Ну, кроме любви, походов под парусами и других приятных дел.

— Ты хочешь, чтобы я всё это прочитала? — не поверила она.

— Нет. Я хочу, чтобы ты это всё выучила. Ну или почти всё…

Джия спрыгнула с подоконника, подошла и провела пальцем по кожаной обложке книги, лежавшей поверх других. Недоверчиво глянула на супруга. Отметила набухшую губу и синяк на левой скуле, но не стала обращать на них внимания. В конце концов, это дела мужчин.

— А зачем?

— Ну, я тебе задолжал объяснение, не так ли? Если с боном всё понятно, то вот с Радужными воротами всё не так просто…

— Я не хочу ничего знать! — воскликнула она и попятилась.

Ларан перехватил её.

— Жена моя, уже поздно отказываться быть моей правой рукой. Ты должна во всём этом разобраться.

Он мягко коснулся её переносицы губами.

— Признайся, ты же хотела быть моей женой? Да? А это определённые обязательства, Джи.

Девушка фыркнула.

— Не хотела. Нужен ты мне.

— Я тоже тебя люблю. Так вот, с боном я уже всё показывал. Из того, что ты не знаешь: нет никакой магии и никакого секретного ключа. Есть хранители бонов. Я, или мои помощники, дают определённый сигнал с башни Солёного замка, по которому цепь поднимается и опускается. Вот так просто. Как я говорил: никакой магии. Одна прекраснейшая механика.

Голубые глаза герцога зажглись воодушевлением, и Джия невольно залюбовалась его вдохновлённым лицом. Впрочем, он не дал ей расслабиться.

— Так вот, а с Радужными вратами всё сложнее. На самом деле они — оптическая иллюзия, но, жена моя, ты сейчас вряд ли поймёшь, что это такое. Поэтому будем учиться…

Джия вздохнула. Стопка книг внушала ей суеверный ужас.

— Сегодня? — тоскливо спросила она.

— Нет, — он обнял её, подул в ухо, а потом крепко прижал к себе. — Мне нравится твое рвение, но всё завтра. Сегодня у нас встреча с Чёрной королевой, Медведем и прочими весёлыми личностями твоей новой жизни. Нас с тобой официально пригласили на совет щитов.

Джия вздрогнула.

— Не бойся, — прошептал он. — Я с тобой. Теперь чтобы ни случилось, рядом с тобой всегда я и мои чайки.

— Как ты ими управляешь? — шепнула она.

— Управляю? — Ларан рассмеялся. — Никогда. Просто в них душа моря, и во мне тоже. Они слышат меня, а я — их. Я — хранитель чаек, Джия. И без разницы, как эти чайки называются: моржами, китами, пиратами, альбатросами… И ты тоже — чайка, родная. Моя чайка…

И он принялся покрывать нежными поцелуями её волосы, лицо, шею…