Хризалида

Глава 127. Тлеющие угольки

Именем системы, это больно. Было больно с момента, как он потерял её в тот самый момент, когда яркая картина, которую он сам себе нарисовал, была разорвана вместе с его конечностью. Даже сейчас, спустя несколько дней, Бейн не совсем понимал, что же именно тогда произошло.

Страх охватил его сердце, когда тот монстр ворвался в середине его проповеди, даже сейчас он мог идеально припомнить это чувство. Когда зверь замер, будучи таким смиренным, этот страх заменился любопытством. Как будто сама святая Система говорила с ним напрямую, предлагая себя ему, прося, чтобы он принял плоды в виде её благословенных творений!

Какая радость! Какое почтение! В этот самым момент Бейн чувствовал себя, будто коснулся божественной стопы!

Резкие эмоции, вспыхнувшие в его сердце, пока он опускал церковное орудие на голову предложенного дара, были такими сильными, что его почти трясёт даже сейчас, пока он всего лишь вспоминает о них.

Как же он ошибался.

Его видения великой судьбы, бытия пророком системы были оторваны этим ужасным монстром, который рванул вперёд так быстро, что он даже не смог этого увидеть, и сомкнул эти зазубренные челюсти вокруг его руки, с лёгкостью прокусив её.

С того момента он толком не разговаривал, навязчивое рвение в его глазах пугало городских людей до такой степени, что они не могли встретиться с ним взглядом. Они отвели его к фармацевту для лечения и оставили его здесь, мягко разговаривая, выходя через его дверь. Если честно, ему не нужно было физическое исцеление. Заклинание, сотворённое на него безбожным монстром, закрыло рану. Чтобы сделать лучше, требовался могущественный специалист в искусстве исцеления, дабы регенерировать его руку.

И даже в своём ошеломлённом состоянии, лёжа в своей постели, Бейн смог ухватить кусочки и частички информации из взволнованных разговоров, которые он слышал.

В столице были проблемы, сражения на улицах. Люди бежали из города, пока ворота не были закрыты. Королева мертва. Королева жива. Это был переворот, это было вторжение, это было восхождение Подземелья для второго катаклизма.

На второй день он услышал, что городской совет созвал встречу, чтобы обсудить сложившийся кризис.

Постепенно кровь начала ускоряться в венах Бейна. Он не мог вечность тут лежать. Система, его бог, что-то делала, он мог прочувствовать это. Он обязан быть частью предстоящих событий, и он будет! Скинув с себя одеяла, и поднявшись, он целенаправленно покинул свою комнату.

Пока раненый жрец шёл по городу, люди подсознательно отводили взгляд, снимали свои головные уборы или быстро кланялись, прежде чем уйти с его дороги. Они не могли вынести праведного рвения, пылающего в его глазах.

Жрец прошёл по городу до дома мэра, распахнув здоровой рукой дверь и длинными шагами войдя внутрь.

Внутри кучка городских шишек сгрудилась вокруг стола осаждённого ими толстого мужчины, ливрея мэра свисала на его шёлковой мантии.

Глаза мэра стали ярче, когда он увидел, как внутрь вошёл Бейн.

«Ах! Глядите, джентльмены, наш добрый жрец веры быстро преодолел своё недомогание! Это повод для празднования, нам стоит отложить эту встречу до момента, как мы не отпразднуем как следует это счастливое событие!"

Несколько людей в комнате похлопали в ладоши, пока остальные вздохнули, схватив голову руками. Владелица рынка, миссис Рутер, попыталась обжаловать приостановку обсуждения, но безуспешно, рука мэра уже призывала слуг подойти и подать вино для его гостей и побыстрее, чёрт побери!

Презрение промелькнуло в глазах Бейна, но он быстро подавил его. Этот идиот сделает что угодно, чтобы сбежать от обязанностей и выпить. Ещё несколько лет такого выжимания и богатства его семьи будут выжаты досуха, а вслед за ними последует и вино.

«Если мой лорд Эбруйс не против, обсуждение не стоит откладывать, я прервал свой отдых, чтобы переговорить с вами и советом," мягко высказался Бейн.

Трепетная напряжённость его голоса была заметна достаточно, чтобы даже Эбруйс не мог её отрицать.

"Ах... Ах, ну очень хорошо. Вы уверены, что не предпочтёте ещё отдохнуть, отец Бейн? У вас даже не было возможности сменить вашу робу," пробормотал мэр в своей слабой попытке отложить работу.

"Лорд Мэр, вас оскорбляет роба моей веры, помеченная кровью, которую я пролил во имя Системы?».

Толстый мужчина побледнел, прежде чем поднять руки и затрясти ими в отрицании. "Я бы не посмел, отец! Я ни о чём таком и подумать не мог!"

«Ну тогда всё хорошо. Если позволите," на этом Бейн занял свободное кресло и помахал в сторону мисс Рутер, "Я был бы благодарен вам, мисс Рутер, если бы вы посвятили меня, что случилось за последние пару дней. Монстры угрожали нам?».

Несколько удивлённая тем, что к ней обратились, пожилая дама потратила мгновение, чтобы взять себя в руки, прежде чем ответить. "Не угрожали, отец. Мы не видели и ноги этих муравьёв с момента, как они ушли в лес после того, как вас.... Атаковали."

Сказав это, она быстро встретилась с Бейном глазами, прежде чем отвести свой взгляд в сторону, словно обожжённая огнём, что она там увидела.

«Больше беспокойства вызывает, как бы странно это не звучало, волнение в столице. Мы целый день не получали оттуда надёжных сообщений. Сражения на улицах, солдаты, поджигающие торговый район, кровь на ступенях к замку. Это звучит ужасно. Люди слишком напуганы, чтобы работать, глядя на дым, с рассвета до заката поднимающийся над стенами!».

Здоровой рукой Бейн так сильно схватился за своё кресло, что его костяшки издали щёлкающий звук.

«Говорите, волнение в столице важнее? Более важно, чем агенты Подземелья, поднимающиеся из под самых наших ног?" больше, чем просто страсть, ненависть сочилась из каждого слова, вылетающего из рта жреца, что заставило тех, кто был ближе всех к нему, отстраниться.

Миссис Рутер собралась с духом, прежде чем ответить, "не было ни единой жертвы от этих монстров в этом городе, однако мы слышали о сотнях мёртвых внутри столицы. У большинства из нас там семьи, отец, мне чрезвычайно жаль, что вас ранили, нам всем жаль, но у нас есть более насущные проблемы, чем эти муравьи!».

На этом Бейн поднялся на ноги и громко воскликнул. "В первый раз за тысячу лет Подземелье протянуло свою власть и доставило своих слуг на самую поверхность, а вы отвлекаетесь мелкими стычками в городе?! Разве вы не видите великую судьбу, которая легла перед нами?"

Несколько людей поёрзали на своих местах от этих слов. Мэр Эбруйс попытался успокоить раздражённого жреца. "Вы сделали нечто похожее в церкви два дня назад, отец, и, ну, всё окончилось... не так хорошо?"

Бейн обернул свой пылающий праведный взгляд на мэра, а затем на остальных, одного за другим, пока они все не отвернулись от него, храня молчание.

«Вначале я верил, что великая Система взывает к нам, благословляет этот город, доставив величайшее благословение, опыт, чтобы возвысить нас и выковать нас для новой цели. И я по прежнему верю, что всё так! Это!" в этот момент он помахал перевязанной культёй его руки перед лицами совета, "было моим неверным суждением. Я по своей глупости поверил, что Система доставила нам свои плоды и всё, что нам нужно сделать, это сорвать их, однако нет, подарков нет в Системе, только награды! Награды, которые справедливо заработаны, так что я поплатился за свой проступок!».

Эбруйс замахал своими руками в попытке успокоить жреца, но безуспешно.

"Мы обязаны взяться за оружие, разве вы этого не видите?" призвал к совету Бейн, "эти ужасные звери, ведомые тем демоном муравьём, вернутся. Не только лишь они, грядёт ещё больше! Уверяю вас! Наше испытание ещё не завершено! Людям нужно рассказать. Мы должны восстать ради этой проверки!».

После этих слов Бейн уверенно ушёл, оставив ошеломлённый совет позади. Он прошёл к городской площади, где начал проповедовать с завораживающей силой, доводя свои границы его навыка Оратора до предела, чтобы проникнуть в сердца людей.

Толпа медленно собиралась, и тем же вечером, когда из дыры в церкви появилось несколько монстров, он призвал людей вооружиться и лично повёл толпу в великом походе на холм, в здание, где эти существа были сражены.

Люди закричали от триумфа и праздновали свою победу, однако Бейн не двигался. Он попросил, чтобы за церковью был поставлен дозор и обернул свой взгляд в сторону леса.