Хроники Арехина

10

Назад они ехали эшелоном обыкновенным, не особым. Стояли у каждого разъезда, стояли в поле, стояли на станциях. И вагон был не голубым, даже не желтым, а зеленым. Никаких отдельных купе, ехали кучно, тесно и шумно.

Ничего.

Думалось ничуть не хуже, нежели в штабном вагоне специального экстренного эшелона.

С Капелицей они говорили о вещах посторонних. О премьере нового спектакля с Матильдой Палиньской в главной роли, о борьбе с насекомыми, да мало ли о чем можно говорить в дороге.

Лишь однажды, гуляя вдоль состава на очередной стоянке, речь зашла о дирижабле.

— Вы думаете, его найдут? — спросил Капелица.

— Я думаю, что он и не терялся, — ответил Арехин.

— Но ведь дирижабль улетел.

— Именно. Он и должен был улететь.

— Куда?

— Туда, где его ждут. Его — и тонны золота на его борту. Или — в его борту? Ждут в шамбальских горах, в подземной стране Хозяйки, да мало ли мест в мире. Вот страна Германия тоже интересная…

— Но комфронта, получается, обманули?

— Его обманешь… Михаил Николаевич действует совершенно по системе Станиславского. Он настолько разозлен и расстроен утерей дирижабля, что не поверить просто невозможно. А каковы его истинные цели, мы узнаем позже. Если будем живы.

— Но вы будете докладывать о комфронта, о золотом запасе?

— Может быть, еще и о чудесном спасении царской семьи? Кстати, племянник Рагозинцева вам никого не напоминает? Великую княжну Анастасию Николаевну, например?

— Вы это серьезно?

— Вот и про золотой запас у меня есть лишь догадки — ваши догадки, Петр Леонидович. А догадками начальство не кормят. Напишу, что знаю наверное: по распоряжению комфронта Тухачевского Михаила Николаевича был произведен испытательный полет дирижабля, во время которого летательный аппарат был утерян. Точка. Ну, а что вы напишете…

— То и напишу: необходимо развивать существующие и создавать новые научные учреждения для изучения фундаментальных законов природы. Займусь сверхсильными магнитными полями, а там посмотрим. Но если подумать, поездка наша показала, что мы знаем, что ничего не знаем, Александр Александрович. Прав Сократ. Вопросов мы получили много больше, чем ответов.

— Не то, чтобы совсем ничего не знаем. Все-таки дирижабль полетел. Это — знание. Да и вопросы — это тоже разновидность знания, не физику мне говорить. Значит, нам есть чем заняться в ближайшие годы.

Паровозный гудок прервал разговор.

— По вагонам!!!

— С этого и начнем. Вернемся в вагон и — поедем дальше.