Художник кошмаров - 3

Глава 13

Четверо высших совершенствующихся мрачно рассматривали друг друга, но несмотря на большую численность мои люди не торопились нападать, и их можно было понять.

Йонга Гору внушал. Он словно колосс стоял на краю им же созданной воронки и небрежно глядел на дерзнувших выступить против него глупцов. Если Сувон и остальные имели тот или иной элемент доспехов, вроде нагрудника или шлема, то Йонга был демонстративно открыт. Единственное, во что он был одет, это штаны и подпоясывающий их пояс из драконьей шкуры.

— Вот мы и встретились снова Йонга, — крякнул старик Джохар, поудобнее перехватывая свою алебарду. По своему размеру она больше напоминала лопасть вертолета, чем нормальное оружие. — Но в этот раз, уверен, всё закончится иначе.

Однако Йонга безразлично промолчал, от чего Сувон явно чувствовал неуверенность. Переглянувшись, Джос и Энис принялись обходить Гору по бокам, и всё ещё трясущаяся земля им ничуть не мешала.

Тем временем запущенное Отрывателем черепов землетрясение наконец успокоилось и прервавшийся бой армий возобновился с новой силой. Именно этот момент и выбрали высшие практики, чтобы сорваться в бой.

— Йеха! — жилы на шее Джохара вспучились, когда он крутанул лопасть, что по незнанию звалась алебардой, и отправил в сторону Йонги спрессованный до безумия режущий поток воздуха.

Мгновенно, там, где полоса касалась земли, образовалась глубокая каверна, впрочем, ничуть не замедляющая ускоряющийся поток острого ветра.

Если Йонга не желал быть рассеченным на два куска, он должен был выбрать, в какую сторону ему уйти. Также, он мог бы попытаться заблокировать удар, но если вспомнить скорость несущегося воздуха, это была плохая идея. Вместе с тем разошедшиеся в стороны остальные высшие уже готовы были накрыть своими техниками любой путь, на который Йонга был шагнул.

Спокойно стоявший, словно не обращающий внимания на приближающееся к нему высоченное лезвие воздуха Йонга вдруг встал в странную стойку, вытянув расслабленную ладонь вперёд, а вторую руку подняв вверх.

Глаза высших расширились, когда осознание наконец их настигло, но сделать они уже ничего не успевали.

Ладонь Йонги расплылась и в последнюю секунду обманчиво мягко легла на плоскость воздушного лезвия, чтобы небрежно перенаправить его в сторону Энис!

Выругавшаяся старушка была вынуждена отбросить заготовленную атакующую технику и изо всех сил поспешить защититься.

Вставший на пути воздуха появившийся водяной дракон принял технику Сувона лоб в лоб, но его всё равно протащило назад, как и спрятавшуюся за ним Энис. Техника почти рассеялась, поэтому Улу пришлось добавить ци, чтобы вернуть дракону его прежнюю форму.

Сувон же чудом успел подставить под удар кулака Гору свою алебарду, чтобы рухнуть на колено от чудовищного давления. Кулак Йонги в месте удара испускал белый, быстро рассеивающийся дымок.

Быстрее, чем я мог даже зафиксировать, практики обменялись каким-то количеством сверх быстрых движений, где Сувон больше защищался, пытаясь разорвать дистанцию с подавляющим его Гору.

Уже собирающийся добить Джохара Йонга отпрыгнул, когда там, где он стоял, расцвели десятки покрытых шипами быстро расцветающих хищных цветков.

Более того, всё поле боя стремительно заполнялось цветами, что в момент зрелости, выбрасывали в воздух тонны едкой пыльцы.

Это в бой вступил Джос Кир. Сгорбившись, он воткнул руки в землю, напитывая её своей ци, от чего куда бы Йонга не приземлился, там выстреливали цветочные побеги.

Но и Отрыватель голов не собирался позволять гонять себя, словно зверя.

Приземлившись на чистый от цветов пяточек земли, Йонга на мгновение замер в позе, будто собирался ударить клюшкой в гольфе, чтобы в следующую секунду раскрутиться и ударить растопыренными пальцами по земле и воздуху.

И стоило ему закончить свою боевую технику, как мир сошел с ума. По земле прошли трещины столь длинные, что они достигли сражающихся вдалеке армий. А затем получившиеся кусочки были подброшены вверх и раскручены.

Если раньше следить за боем высших было трудно, то теперь я и вовсе потерял их из виду в нескончаемой стене пыли и рушащихся обломков.

Мне повезло, что бункер оказался в цельном куске породы, поэтому я всё ещё остался в укрытии, пускай пол и перекосило, а по стенам прошли нехорошие трещины.

Я обратился к своему чувству ци, изо всех сил пытаясь вычленить в буйстве красок нужных мне людей.

Водяная, воздушная и растительная ци смешались столь плотно, что кое-где начали создавать аномалии. В естественном случае для этого понадобились бы дни и месяцы, но здесь всё происходило куда быстрее.

Растущие цветы Джоса меняли цвет на синий или белый, а кое-где они мерцали искорками чужой ци. Или оставшаяся после техник вода Энис постоянно дрожала от циркулирующей по ней воздушной ци.

Если бой продолжится, то долгое время на этой земле не стоит жить, если, конечно, кто-нибудь не позаботится очисткой.

Куда интереснее была ци Йонги. Клан Гору не был стихийным кланом. Любой, кто желал войти в этот клан, отказывался от своей стихийной составляющей, меняя свою ци на некий «нейтральный» аспект. Благодаря этому, Гору получали возможность практиковать свои собственные, уникальные техники кулачного боя.

— Он заметил, — веселый голос Светоносного привлёк мое внимание. — Посмотрим, сработает ли твой план, человек.

— Не он, — поправил его я. — Наш противник — она.

Сражающийся с тремя высшими замер, но он был столь быстр, что лишь немногие могли бы заметить эту паузу. Его противниками были эти немногие, поэтому они тут же насторожились.

Стоявший на месте Гору пропал, чтобы возникнуть над ничем не примечательным куском вздыбившейся земли. Его ладони с треском пробили почву, чтобы рваным движением разорвать многотонную земную плиту пополам, открывая скрытый внутри бункер.

Позади уже неслись Сувон и остальные высшие, но они критически не успевали.

Неуловимое движение и корчащаяся фигурка Художника оказывается в неестественно длинной руке Йонги. Высшие практики резко замерли, прекрасно понимая, что Гору хватит даже небрежного движения кистью, чтобы оторвать голову их предводителю.

— Не приближайтесь, — хрипло буркнул Йонга высшим. — Или он умрёт.

Длинные, плохо расчёсанные волосы Йонги падают вниз, полностью закрывая выражение лица, но это ничуть не мешает ощущению пристального взгляда.

— Я знаю, что ты здесь, — прохрипел Художник, смотря прямо на Йонгу. — Перестань прятаться и встань передо мной!

— Хи-хи-хи, — мелкое, зловещее хихиканье было ему ответом, когда волосы Гору черные волосы Гору зашевелились и среди прядей появились маленькие, черные глазки. — Привет, Создатель. Давно не виделись. Ты просто не представляешь, как я рада тебя видеть. И ты рад меня видеть, не так ли?

Насмехаясь, она заставила Йонгу чуть встряхнуть рукой, выдавив у её создателя небольшой хрип.

— Смотрю, смерть отнюдь не пошла тебе на пользу. Неужели ты так и не сделала никаких выводов?

— Ох, наша встреча будит во мне уйму воспоминания, — волосы Йонги в ностальгии закачались. — Помнишь, как я убивала тех жалких крестьян? Как они плакали и убивались по своим бесполезным родственничкам? Как в конце от них всех осталась лишь жалкая горсточка?

Прядка волос взмахнула возле красного глаза, будто смахивая несуществующую слезу.

— А потом эта горсточка тебя прикончила.

— Несущественная мелочь, ведь сейчас я живее всех живых!

Безымянная вновь хихикнула, явно наслаждаясь сама собой.

— А насчет выводов, ты не прав, создатель. Или это тело и сражающаяся позади меня армия тебя ничему не научила? Неужели ты не чувствуешь этих пальцев, что держат тебя за глотку и могут с легкостью прервать твою жизнь?

— И зачем это? — Хан мрачно посмотрел в торжествующие глазки своего первого творения. — к чему плодить все эти смерти?

— Воистину, твоё двуличие, не знает себе равных, — пораженно вздохнула Безымянная. — Не ты ли привёл в эти земли свою армию? Ты пришел именно за мной, Создатель. Так ты думаешь, я бы просто сидела на месте и ждала своей смерти?

— Ты начала захватывать Йонгу и его клан задолго до моего появления.

— Ешь или будь съеденным, мой дорогой Создатель. И ты ведь понял эту прекрасную истину. У тебя тоже есть армия и ты подчинил множество практиков своей воле. Как видишь, мы не так уж и отличаемся. Только в отличие от тебя, я сильнее.

— Неужели? — Художник перестал бороться и просто обвис в руке Йонги. — Ты думаешь, что сильнее?

— Может потому что я держу тебя за горло, а не ты меня? — заботливо спросила Безымянная, на что к её удивлению Хан громко рассмеялся.

— А тебя совсем не заботило, что здесь кроме меня одного больше никого нет? — насмешливо поинтересовался Хан. — Ты же ведь тоже чувствуешь остальных моих созданий. — Так почему же их тут нет?

— Потому что я бы их убила у тебя на глазах? — сузила глаза Безымянная, а пальцы Йонги сжались чуть крепче. — Потому что ты слюнявое ничтожество, боящееся за них больше чем за себя?

— Хорошая попытка, но нет. Знаешь, какая вещь меня в тебе больше всего бесит? Твоя скользкость. С твоей силой я никогда не могу быть уверенным, что разобрался с тобой окончательно. Где гарантия, что, убив тебя здесь, ты не перенесешься к какому-нибудь своему кусочку в одном из твоих рабов? Это была проблема, которая не имела решения… до этого момента.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока ты тут изображала из себя шута и наслаждалась ощущением, будто вся ситуация у тебя абсолютно под контролем, я связался с той связью, что всегда была между нами. Да, сделать с тобой что-то кардинальное я не могу, но это не значит, что я не могу сделать ничего. Прошло несколько лет с нашей последней встречи, и я не терял время зря.

Любое веселье окончательно покинуло Безымянную и в её глазах вспыхнула злость и… неуверенность, когда она поняла, что и впрямь не может связаться со своими другими частями.

— Мне требовалось, — тем временем продолжал Хан. — Чтобы ты гарантированно пришла в это место в своём истинном обличии, после чего дала мне время. И ты это сделала.

— Но ты всё ещё у меня в руках! И я всё ещё сильнее, чем всё, что ты приготовил! — наконец-то маска Безымянной треснула и сквозь неё проступили истинные эмоции.

— Ты так в этом уверена?

Йонга почти увернулся, но ключевое слово «почти».

Горящее нестерпимо ярким золотым светом остриё копья глубоко пронзило спину Йонги, выйдя у него из груди.

— Я езмь Отец лжи, — прошептал ему на ухо улыбающийся ангел с темными крыльями и засмеялся, когда кулак Гору врезался ему в лицо, чтобы безвредно пройти через расплывшуюся в воздухе иллюзию.

Хруст!

Шея Художника треснула от резкого сжатия, от чего голова безвольно рухнула набок, чтобы спустя секунду потерять свою целостность и стечь вниз безвредным потоком краски.

Высшие практики бросились вперёд, пытаясь воспользоваться уязвимым положением своего противника, на их оттолкнула вырвавшаяся из него волна ци, оставившая от бункера и ближайшей почвы лишь пыль.

Взревевший, словно дикий зверь, Йонга ухватил всё ещё торчавшее копьё и попытался вырвать его из раны. Удар не был смертельным и для практика его уровня это была восполнимая потеря, но древко под его пальцами внезапно ещё сильнее засветилось, чтобы взорваться, посылая враждебную ци глубоко в его тело!

Это было чертовски болезненно для Йонги, но основной удар пришелся совсем по другому пассажиру.

Из тела практика вырвались десятки тонких темных ворсинок, хаотично хлещущих воздух.

Не успел Йонга прийти в себя, как пробивший землю гейзер подбросил его высоко вверх. Энис не теряла времени зря и подчинила своей воле все внутренние воды.

Наверху же Йонгу ждали висящие в воздухе быстро вращающиеся водяные сферы, разом высвободившиеся струи воды под огромным давлением, способных с легкостью резать сталь.

Но даже находясь в столь плачевном положении Гору отказывался сдаваться.

Извернувшись, с его рук сорвалась серия ударов, с грохотом расплескивающая все водяные техники и отклоняющие водяные струи.

Те же струи, которые он не мог отклонить, он принимал на наиболее безопасные и крепкие части тела, вроде руки и ног, от чего быстро покрывался ещё большим числом ранений.

Вот только находясь в воздухе, Йонга попал в стихию, где он был далеко не на вершине.

Появившийся рядом с ним Сувон с нехорошей ухмылкой, сместившись в воздухе, играючи увернулся от его удара, чтобы с мощным звоном послать Йонгу к земле толчком плоской стороны алебарды.

Усиленное воздухом тело Йонги развило такую скорость, что с попаданием о поверхность, ближайшие земли вновь испытали на себе землетрясение.

Когда же пыль рассеялась стало видно израненное тело высшего, с ног до головы опутанное корнями ядовитых цветов. От рывков практика часть корней немедленно рвалась, но на их место постоянно вставали новые.

Даже голова частично была опутана, закрывая рот и глаза, фиксируя голову на месте.

Рядом с Йонгой вновь приземлился Художник, но это был лишь очередной клон. Достигнув ранга возвышенного, Хан сумел открыть такие глубины искусства управления Кошмаром, о которых он и не мечтал.

Одной из рожденных таким образом техник стала техника управления клоном на расстоянии. Чтобы создать такое тело, требовалось потратить немало своей собственной крови, чтобы никто не сумел определить подделку, после чего загрузить своё сознание в куклу. Минусом же было то, что в процессе ты не мог управлять основным телом.

— Светоносный, давай быстрее! Если он вырвется, то не факт, что у нас получится вновь его захватить! — приказал Хан, напряженно смотря на вырывающегося Йонгу.

— Иду-иду, не надо так нервничать. — сказал вновь возникший из ниоткуда ангел, прогулочным шагом подходя к распростертому телу.

Руки Светоносного легли на виски Йонги, а затем он подал ци, начав выжигать струящийся в теле высшего кошмар. И в этот самый момент Гору закричал от боли, но стягивающие его рот путы приглушили крик. Впрочем, они не долго это смогли делать.

Корни взорвались, открывая рот Йонги и оттуда послышались наполненные ненавистью слова Безымянной.

— Дурак! Думаешь, я не знаю, что ты пытаешься сделать⁈ Думаешь, уничтожить меня, чтобы освободить этого мясника⁈ Убить врага и получить союзника⁈ Ха-ха-ха!

Безымянная зашлась в безумном хохоте.

— Но даже если ты меня убьешь, я заберу это тело с собой! Ты никогда меня не победишь!

— Я это делаю прямо сейчас, — хмуро сказал Художник, подходя ближе и кивая самому себе. — Хорошо, давай попробуем сделать это иначе. Светоносный. Прекрати на секунду.

— По одному твоему слову, Призыватель. — шутливо поклонился ангел, отходя в сторону.

— Что такое? — насмехалась Безымянная. Её черные щупальца выглянули изо рта высшего и даже беглого взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они в плохом состоянии. — Решил попросить меня быть понежнее с этой тушкой?

— Я лишь недавно понял, почему ты стала такой. — безэмоциональные слова Хана заставили Безымянную разом заткнуться. Даже тело Йонги перестало незаметно пробовать корни на прочность. — Каково только рожденному ребёнку, успевшему лишь взглянуть в глаза своему родителю, почувствовать, как его отец безжалостно пытается его убить? Это так глубоко неправильно, но я даже не знаю с чего начать. И тем более грустно, что мне потребовалось так много времени, чтобы это осознать.

— И что? Думаешь ты скажешь тут парочку извинений и всё внезапно наладится⁈ — закричала Безымянная и теперь в её голосе чувствовалось настоящие, неподдельные эмоции. — Я ненавижу тебя, слышишь⁈ И сколько бы ты раз меня не убил, я буду возвращаться и возвращаться, пока ты…!

— Прости меня. — простые слова извинения заставили Безымянную потерять дар речи. — Я понимаю, что слов мало, чтобы извиниться за то предательство, что ты была вынуждена пережить. Меня оправдывает лишь то, что я был напуган и мало понимал, что делаю. И нет, я понимаю, что тебя это мало волнует.

— Тогда зачем это? — тихо спросило первое творение и Хан вздохнул.

— Потому что ты этого заслуживаешь. Между нами лежит много крови, но я могу извиниться за то, в чём был виноват.

— Ну тогда, ха, я тебя прощаю, ха! Теперь развяжи меня, если мы теперь все такие большие друзья. — яд в словах Безымянной не почувствовал бы только глухой.

— И вот мы подходим к самому главному. Гарантии твоей верности. — Хан решительно встал и начал концентрировать ци внутри себя.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем фигура молодого мужчины взорвалась потоками черной краски, что образовала маслянистую поверхность под ним, так и плыла в воздухе, словно плащ.

— Моё первое творение Кошмара, Безымянная, — голос Хана наполнился тяжелым присутствием, от чего стало понятно, что сейчас он отнюдь не один. — Слушай же того, кто был выбран, и кто принял мантию избранного Кошмара!

Собравшиеся, будучи тоже связанными со стихией, ощутимо напряглись. Они чувствовали, что рядом с ними отнюдь не тот Хан, которого они все знали.

— Я выбрал этот мир, что привести его под сень Кошмара. Так будучи творением его самого, помоги мне. И я обещаю, что в новом мире для тебя найдется место. Твои прегрешения будут стерты, а наш конфликт исчезнет. Принимаешь ли ты моё предложение?

Слова были не нужны, ведь прямо сейчас я отправил нити связи к Безымянной.

Потянулись напряженные минуты, пока первое творение думала. На заднем фоне продолжало идти сражение и всё ещё умирали люди, но в великом плане вещей, жизнь одного высшего, была важнее большей части тех, кто там сражался.

Нити связи напряглись и стабилизировались — Безымянная приняла предложение.

Это не значило, что все обиды были забыты, но начало было положено.