Художник кошмаров - 3

Глава 6

— Господин! — в рабочий кабинет Джунга Чан Ди, императора Хаэна, ворвался очередной гонец с важными новостями. В обычной ситуации для его принятия существовала торжественная и сложная церемония, чтобы показать всю величественность власти императора, но прямо сейчас Джунгу было не до того.

Разобравшись со своей сестрицей, Джунг рванул обратно в Кесон, столицу Империи Хаэн. Не забыл он и о своем родном городе Кенге, разослав приказы и приказав начать собирать полноценное войско.

Из-за неожиданности нападения зверей, а точнее, полной неготовности к отражению их угрозы, Джунгу пришлось бросить часть своих территорий вместе с расположенными там городами и вассалами, дабы стянуть как можно больше сил, чтобы суметь защитить хотя бы остальные земли.

Впрочем, нет худа без добра. Большинство брошенных земель были верны его ныне покойной сестрице, поэтому Джунг был даже рад, что звери хорошенько пройдутся по их рядам, а может, немного и приостановят свой ход, дав ему столь необходимое время.

То, что из-за его решения погибнут сотни тысяч человек Джунга не особенно волновало. В конце концов, смертные имеют свойство быстро плодиться, поэтому рано или поздно, но они восстановят свою численность. Куда жальче было некоторые кланы практиков, вроде тех же Гору, что тоже попали в брошенную зону, однако, как говорится, нельзя приготовить омлет из яиц дракона, не убив перед этим их мать.

Вот только воистину правы были мудрецы, говоря, что беды случаются даже с хорошими людьми. Несмотря на все попытки Джунга спасти свою империю, беды шли одна за другой.

Находящееся на западе королевство Асан, давний недоброжелатель Хаэна, наконец-то нашел в себе смелость и решил воспользоваться критичным положением своего давнего соперника.

Ведомая прославленным генералом Баларом, армия Асана с ходу вторглась в землю Хаэна, убивая, разграбляя и порабощая всех на своём пути. Попадающиеся на пути армии секты были не в состоянии сражаться со столь подавляющей силой и оказывались захвачены, а беженцы бежали в Кесон, истошно призывая их императора что-то сделать.

Но что Джунг мог сделать⁈ Да, теоретически у него всё ещё имелась возможность собрать армию, что заставила бы Асан позеленеть от зависти. Вот только для этого ему требовалось время! Более того, часть сил требовалось отправить на защиту против зверей, что вновь бы выявило недостаток бойцов.

Но если самому Джунгу было это очевидно, то его вассалы почему-то не желали этого осознавать! Те, кто ранее превозносили его при каждом удобном случае, теперь мрачно молчали и шептались по углам, что он, дескать, может быть был не самым успешным из детей императора.

Они отказывались понимать, что он только стал императором, и перед ним появились десятки проблем, на которые просто нет времени. По их мнению, он, видимо, должен был засунуть руку себе в задницу и просто вытащить решение на любую из их хотелок!

Словно этого мало, кто-то начал распускать слухи, что его сестра каким-то образом выжила и теперь собирается спасти Хаэн, в том числе от бездарного правления своего беспомощного братца, способного лишь наблюдать, как империя их отца катится прямиком в ад.

Благо, у Джунга всё ещё были верные ему люди. Глава его разведки, Дхавал, чьё истинное лицо никто никогда не видел, устраивал профессиональные чистки среди особо разговорчивых вассалов. Внезапно пропадающие самые болтающие практики заставляли остальных куда сильнее следить за своими словами.

— Очень важное послание от Дхавала! — отчитался гонец, заставляя своего императора напрячься ещё сильнее. Если ушедший по делам Дхавал так спешил ему это сообщить, то новость определенно ужасная. Надежду на хорошие известия Джунг потерял ещё в первые дни своего «царствования».

— Говори! — приказал Джунг, стискивая зубы.

— Слушаюсь! — гонец ударил кулаком в ладонь. — У границ было замечено повсеместное движение армий Кайодзи!

Сидящий император потерял всякий цвет лица.

«О нет!» — билась лишь одна мысль в его голове: «Они всё же это сделали!»

Самым большим страхом Джунга было вторжение двух оставшихся империй, посчитавших Хаэн слишком слабым, чтобы защищаться. Учитывая уже существующие угрозы, Джунг не представлял, как будет отбиваться ещё и от Кайодзи. А ведь и Ульсан не будет стоять в стороне!

Тем временем же гонец продолжил доклад.

—… Армии Кайодзи перешли границы Канда и двигаются в сторону Ульсана…

— Подожди, — приказал заморгавший император, услышав нечто, что сбило его шок. — Они пересекли Кан… То есть они двигаются не к нам⁈

— Эм-м-м, да. — запнулся гонец и тут же рухнул на колени, уткнувшись головой в пол, почувствовав гнев императора.

— Так с этого и надо было начинать, идиот! — вскочил на ноги Джунг, прожигая обманувшего ожидания посланника. Внутри Чан Ди боролись сразу два чувства, желание прикончить этого придурка и рвущийся наружу смех. В конце концов второе победило.

— Это всё? — на быстрый кивок Джунг приказал гонцу выметаться, что тот с радостью и сделал.

— Наконец-то прекрасные новости! — все же засмеялся Чан Ди, рухнув обратно в кресло. — Теперь уж Ульсану и Кайодзи будет совсем не до меня! Да, рано или поздно кто-то из них победит, и Хаэну придётся иметь с ними дело. Но когда это ещё произойдет?

Очередной стук в дверь и новый посланник с готовностью сообщает.

— Сообщение от генерала Казиса. Войска Асана ещё глубже продвинулись, захватив на этот раз сразу два города.

— Проклятье!

Ульсан и Кайодзи — столь похожие и столь же отличающиеся. Одна империя считает себя вершиной морали и путеводной звездой для всех практиков и сект, но за кулисами ничуть не стесняется пользоваться подлыми и грязными приёмами ради общего блага.

Вторая же в противовес первой, наоборот, позволила многим спорным и злым сектам открыто проповедовать свои принципы, хоть и оставаться в рамках государственных законов.

Несмотря на внешнее различие, между ними было не так уж и мало общего.

Впрочем, нельзя было игнорировать успешность пиара Ульсана. Благодаря нему многие из пограничных королевств, являющихся производственной и сырьевой периферией, куда больше предпочтений отдавали именно Ульсану. Хоть по большому счету, овце должно быть всё равно, кто её будет стричь и к кому она рано или поздно пойдет на мясо.

Пользуясь своими связями, Ульсан планомерно загонял Кайодзи в оборону, окружая его недружественными и враждебными странами. Последней каплей стал переворот в королевстве Канда, где ради прекращения работы шахты была уничтожена вся королевская линия престолонаследия.

Но, добиваясь одной политической победы за другой, Ульсан забыл одну простую вещь. Никогда нельзя загонять даже ту же крысу в угол. Ведь осознав, что терять нечего, и смерть придёт в любом случае, животное может броситься даже на превосходящего противника. А Кайодзи был далеко не слаб.

Перешедшие границу войска Кайодзи с ходу атаковали пограничные крепости Ульсана, не стесняясь пользоваться самым темными из имеющихся у них артефактов и техник. Таким образом они гордо демонстрировали своим противникам своё отличие, а заодно наслаждались их страданиями, расплачиваясь за все годы подковёрных игр.

Но и Ульсан стоил Кайодзи. Хоть и растерянные от неожиданности атаки, они тем не менее были тоже готовы к войне. Видя жестокость Кайодзи, командующие Ульсана в ярости разрешили доступ уже к своим запретным техникам и ритуалам.

Надо ли говорить, что кое-где фронт сдвинулся одновременно, как зайдя уже в Кайодзи, так и перекинувшись на соседние страны, которые без их желания были втянуты в этот всё расширяющийся конфликт?

Возможно, они и не хотели участвовать, но сложно оставаться в стороне, когда командир одной из армий приказывает своим войскам встать в одном из городов, а второй командир, уже с противоположной стороны, приказывает обстреливать техниками город, не заботясь о сопутствующих потерях.

Запуганные мирные жители пытались бежать в те страны, которые ещё не были затронуты войной, но иной раз возникало чувство, что война идёт далеко впереди них. Куда бы беженцы не прибывали, там уже разгорались первые конфликты.

Некоторые имели глупость пойти на юг, в Хаэн, но звериная волна и солдаты Асана быстро объяснили им их ошибку.

Великий наставник неторопливо шел по темному коридору в одном из самых сверх-секретных убежищ секты Пожирающей тьмы. Убежище находилось глубоко под землей, выход же располагался в обычном, ничем не примечательном лесу, довольно далеко от любых людских и не только поселений. Сюда не ходили даже охотники, ведь фон ци был чрезвычайно мал, и здесь не водилось никаких сильных животных.

Засунуть сюда сильных практиков, значило, поставить их в очень грустное положение, ведь в таком месте они бы не смогли совершенствоваться. Чем выше сила практика, тем больший вызов ему требуется, чтобы совершить рывок на следующий ранг.

Однако те, кто здесь находился, уже давно предпочли путь знаний, а не силы. Каждый из работающих здесь мастеров был лично найден и воспитан Великим наставником. Он тщательно отбирал людей, руководствуясь не силой, а необычным и ищущим разумом. Это был чрезвычайно непривычный способ отбора, ведь все всегда концентрировались именно на силе и таланте.

Великий наставник был чудовищно стар. Когда-то он видел войну с Благословенными мастерами и торжество проклятых практиков. Что же, когда-то он и сам был благословенным мастером и лишь необходимость заставила его уйти от их чистых учений.

Будучи одним из основателей секты Пожирающей тьмы, Наставник долго считал, что секты будет достаточно для их победы. Но шли столетия, и он начал постепенно разочароваться в их детище.

Нет, он всё так же верил, что совершенствующиеся это зло, которое надо искоренить. Вот только Наставник также видел уже знакомые следы «гнили» и в их секте.

Сражаясь со своими врагами они постепенно сами стали им подобны. Тот, кто убивает дракона, сам им становится.

Именно поэтому в тайне от всех остальных Наставник занялся поиском альтернативного пути, что мог бы помочь решить проблему практиков. Его выбор остановился на путях древних. Чем-то могущественном, что пришло из далеких веков, и к чему никто бы не был готов.

Это заняло у него многие десятилетия, что постепенно превратились в столетия. В какой-то момент Наставник уже почти потерял надежду, пока случайность не решила судьбу. На тот момент он так отчаялся, что решился начать продвигаться в проклятые пустоши на севере, где когда-то существовала уничтоженная чумой империя Закот. Если бы его поймали пограничные патрули, то уничтожили бы на месте.

Уставший и замерзший после боя с ледяным тигром на скалистых утесах в холодных горах, он решил заночевать в одной небольшой пещере. Но какого же его было удивление, когда он почувствовал там слабенький намек на ци?

Уже потом он узнал, что само наличие даже этого крохотного следа было вызвано выходом из строя одного из древних барьерных знаков.

Сумев разобраться в артефактной защите и проникнув внутрь, Наставник пришел в восторг, когда узнал, что же он все-таки нашел.

Это не было древним оружием, как он хотел изначально, ведь это было даже лучше.

Кто в этом мире не слышал о Сян Лю Девятиглавом Пауке? Практике, чьё имя стало столь запретным, что в некоторых регионах принято убивать детей, чьи родители по незнанию могли назвать ребёнка именем Сян Лю.

Создатель Чумы, что так сильно напугала практиков, что Империи Ульсан и Кайодзи предпочли навсегда огородить земли на севере, чем рисковать двигаться по ним вверх.

Чума уносила жизни всех людей, как бессмертных, так и нет. Заражала она, в том числе, и животных, но последние в большинстве своём выздоравливали. А вот люди умирали в ста процентах случаях.

Никакого лекарства, никакого спасения, лишь долгая и мучительная смерть. Могущественные практики получали лишь небольшую отсрочку, пока их невероятно крепкие тела боролись за свою жизнь. Но конец был един и для них. По большому счету они лишь оттягивали исход.

Все доподлинно знали, что Сян Лю был убит. Когда весь мир желает твоей смерти, трудно скрыться где бы то ни было.

Однако, как оказалось, Сян Лю имел план на такой счёт. Глубоко в горах, на чумной территории, он расположил секретную мастерскую, готовую восстановить его тело после смерти и вернуть в него разум Девятиглавого паука.

Вот только что-то пошло не так, и сложный артефакт, которым и была мастерская, не включился, от чего Сян Лю так и не вернулся в мир, чтобы насладиться тем, что он совершил.

Подпитываемый отчаянием и решимостью, Великий наставник активировал артефакт. Он не был дураком, поэтому окружил лабораторию многоуровневой сетью артефактов, призванных не допустить, чтобы Сян Лю сумел вырваться на свободу.

Наставник собирался выкачать из него все знания до последнего, но вновь что-то пошло не так.

Артефакт заработал, создал тело, вернул в него разум и душу, но… какое же это было тело.

Видимо, Сян Лю в чём-то ошибся. Может, в создании тела, а может дело было в душе, но получившийся урод буквально напрашивался на то, чтобы его убили из жалости.

Деформированная голова с одним огромным глазом и вторым маленьким, рудиментарным. Горб перекосил всё тело, заставив левую руку напоминать, скорее, лапку одного гигантского плотоядного ящера, водящегося далеко на юге, чем полноценную конечность.

Поймав уродца, Наставник думал, что Сян Лю притворяется, но вскоре стало понятно, что уродливое вместилище не смогло вместить весь разум своего создателя.

Уродец обладал сразу несколькими психическими заболеваниями, и совершенно не помнил, кем он должен был быть.

Казалось бы, это был полный провал, но удивительным образом у «Сян Лю» время от времени проявлялись просветления, позволяющие ему открывать доступ к знаниям оригинального владельца.

Осознавший перспективы Наставник создал целый комплекс лабораторий и нянек, что старались как можно легче спровоцировать приступ осознания, понемногу выдавливая необходимые знания. Затем же уже с ними работали наученные им с нуля сироты.

Все они жили в этом комплексе практически всю жизнь и не знали никакого другого мира за этими стенами.

Весь проект занял у Наставника столетия подготовки, экспериментов, обучения и неудач. Но сейчас, он наконец-то узнал, что у его людей наметился прорыв.

Встречающие его лаборанты с обожанием смотрели на него, ведь в их глазах он был тем, кто создал весь их мир. Они с благолепием провели его до главной лаборатории, где должен пройти итоговый эксперимент.

В высокой пещере были скованны два практика. Но если оковы одного были довольны просты, хоть и надежны, то вот второй удостоился такого большого числа сдерживающих артефактов, что большая часть пещеры была ими забита.

Сама пещера была абсолютно герметична и из неё не было ни выходов, ни вентиляции. По большому счету, если оставить этих двоих внутри, то они бы умерли от нехватки воздуха.

Благодаря специальным зеркалам Наставник имел возможность видеть, что происходит внутри. И стоило ему посмотреть на пленников, как самый скованный из них поднял голову и взглянул прямо на хозяина комплекса.

— Маэндар! — взревел пленник, бессильно дёргаясь в оковах. — Я всегда знал, что ты мерзавец! Но сейчас ты превзошел самого себя! Как ты посмел предать наше дело⁈ После всего, что мы прошли⁈ Я знаю, что ты слышишь меня!

Но Наставник, что отказался от своего имени, молчал. Ему не было смысла что-то говорить своему старому другу и одному из благословенных мастеров, что, как и он, стояли у истоков секты Пожирающей тьмы.

Пленника звали Орман и он был одним из немногих, кто мог по праву иметь ранг полубога, почти вершины пути совершенствующегося.

Суметь поймать его было настоящим чудом и лишь благодаря десятилетиям подготовки и подстраивания случайностей, у Наставника это получилось.

Второй же пленник не представлял ничего особенного, будучи самым обычным высшим. Естественно, по меркам Великого наставника.

— Запустить патоген. — приказал Наставник и лаборанты немедленно выполнили его приказ. Ёмкости с ядом уже находились внутри, и открывались с помощью дистанционных артефактов.

И нет, стоило патогену оказаться в стенах пещеры, то с пленниками ничего не случилось. Во всяком случае, сразу.

Первые изменения начались лишь на четвертый день, и всё это время Маэндар не сдвинулся с места, не прекращая сканировать расположенные в пещере тела.

Если поначалу Орман не понимал, чего добивается его бывший друг, то на четвертый день его лицо украсила маска чистого ужаса.

— Ты чудовище, — кашлял кровью полубог, чувствуя, как его тело с каждым часом подводит его всё сильнее. — Чего ты добиваешься⁈ Это слишком опасно, чтобы трогать древнее зло!

Но слова Орма ничуть не трогали Маэндара. Если поначалу Орм ещё что-то кричал, на пятый день говорил, а на шестой шептал, то на седьмой день он замолчал навеки.

Глаза же Наставника теперь сконцентрировались на втором пленнике, который пребывал в апатии, вися в цепях. Вот только несмотря на его психическое состояние, физически он был абсолютно цел. Буквально искупавшись в патогене, высший воитель ничуть от него не пострадал.

— Наблюдайте за ним около полугода. Если так и не будет никаких изменений, то сжечь обоих приказал Маэндар, отдавая последний приказ перед выходом.

План Великого наставника вступал в последнюю стадию.