– …Я ревную!
– А доверять мне?
Артём сморщил нос.
– Я доверяю… Но когда вижу рядом с тобой других мужчин, звереть начинаю!
– И что мы будем делать?
Он вздохнул и покаянно опустил голову:
– Исправляться!
А сам при этом хитро поглядывает на меня и руки свои загребущие тянет. Я скептически выгнула бровь, мол, маневр замечен. Воронцов вздохнул:
– Да понял я всё! Дашенька, ну, прости меня!
Я ещё для вида похмурилась немного, но долго на Тёму злиться не могла.
– Доверяй мне, пожалуйста! Я не буду обманывать ни тебя, ни его, – заглянула в серые с зеленцой глаза. – Тебя я люблю, а Федя – просто хороший знакомый и лекарь моей дочери.
Воронцова перекосило при упоминании Зарецкого.
– Даш, неужели ты не понимаешь?..
– Понимаю. И уже дала понять Феде, что ничего, кроме дружбы, я ему предложить не могу.
– По-моему, он тебя не понял.
– Всё он понял, только вы, мужчины, прёте к своей цели напролом. Что вам мнение других?
Артём закатил глаза.
– Даша, так было испокон веков! Если на женщину претендовали несколько мужчин, они выясняли это между собой.
– И плохо! – не сдавалась я. – Женщина тоже должна иметь право голоса! – и не утерпела. – До чего вы там довыяснялись? Все целы?
– Дашенька, мы же интеллигентные люди!
Попробуй ещё сообрази: то ли он шутит, то ли серьёзно говорит! Фёдор тоже не признался, что произошло между ними.
– Так… перетёрли то-сё! – мужчина неопределённо пожал плечами.
Я недоверчиво глянула на него, но маг, извинившись, заторопился.
– Ты не обижайся, журавлик, но мне пора бежать: работы много.
Вот так, в общем-то, мы и помирились.
За прошедшие после Йолля дни всё окончательно успокоилось, утряслось. Мы с Тёмой встречались, разговаривали, Линочка постепенно привыкала к Воронцову. Уже не вздрагивала и не сжималась при его появлении. Она по-прежнему избегала прикосновений, но иногда могла посмотреть на нашего инспектора, только не глаза в глаза.
В послепраздничных днях есть своя особая прелесть. В них нет того азарта ожидания и нетерпения, нет суматохи и беготни, которой наполнен период накануне. Можно перевести дух и неспешно, даже вдумчиво наслаждаться последними мгновениями уходящего торжества. Вот и мы отдыхали. Артём теперь всё чаще звал нас с Линой в Паг-Авит. Втроём гуляли по столичным улочкам, пили горячий чай и какао с маршмеллоу в уютных кафе, ходили в кинотеатры на детские мультфильмы. Пока Лина увлечённо следила за героями, мы с Тёмой держались за руки, шептались и украдкой целовались.
Всё чаще Воронцов порывался завести нас с дочкой в магазины, а мне как-то было не по себе. Я понимала, что ему не в тягость, но одно дело купить подарок на праздник или необходимую вещь, а просто так… Нет, я не хотела. Но однажды, гуляя по торговому центру (мы зашли, чтобы погреться), мужчина всё-таки затащил в какой-то магазинчик и купил нам с дочкой парные майки с прикольными рисунками. Пока Тёма расплачивался, я вышла вслед за Линой.
– Можно мне пирожное с ягодкой? – дочка показала на витрину кондитерской. – Пожалуйста!
– Хорошо. Но съедим дома.
Малышка кивнула и тут же спросила:
– А для Деви?
– Мы купим всем, – пообещала я. – Устроим им вкусный сюрприз.
Линнель успокоилась, а я обернулась на Тёму, чтобы не потерять друг друга в толпе. И растерялась: его не было. Я вернулась в магазин одежды и заозиралась по сторонам. Увидела вдалеке мужчину в похожем пуховике, но, когда он повернулся, поняла, что ошиблась. Неужели мы с Воронцовым разминулись? Я вышла в коридор, заглянула в соседний бутик, потом в следующий…
– Кого потеряла?
Я пискнула от испуга, но тут же успокоилась, узнав голос и объятия.
– Тёма!
– Я, – мужчина безмятежно улыбался.
– Ты где был?
– Здесь, – он кивнул на тот самый магазин.
– Но я заглядывала сюда, тебя не было!
– А меня к другой кассе позвали, – пояснил мужчина. – На первой что-то с кассовым аппаратом случилось.
Я успокоилась и повела Тёму в кондитерскую. Маг с азартом выбирал сладости, расспрашивая продавца и советуясь с ним. А я замерла, когда Лина в ответ на вопрос Тёмы покачала головкой и указала на другое пирожное, которое ей понравилось. Это был шаг вперёд в их общении.
А в доме Тандекаров происходило что-то странное. Не плохое, но непонятное. Калина, обычно спокойная, ласковая, редко повышающая голос, теперь постоянно нервничала, психовала, особенно когда Виджей отсутствовал. Человек, незнакомый с кошкой, и не заметил бы этого, но я видела и тоже волновалась. Тем более по королевству уже давно гуляли самые разные слухи: и о ведьмах, и об отступниках, и об оборотнях-людоедах. Весь мир как будто притаился, ожидая беды. В последние дни лайдир часто отсутствовал дома. Наверное, кошка переживала за любимого мужчину. Калина и Виджей очень берегли друг друга и, глядя на них, я завидовала белой завистью и мечтала о таком же понимании и любви. Но сейчас тревожилась, не зная как помочь нервничающей женщине.
Разъяснила всё Тося. Когда Калина в очередной раз сорвалась с места и побежала к себе, старая оборотница обняла меня за плечи и усадила обратно за стол.
- Не трогай. У Калина скоро течка, ей только альфа сейчас и поможет.
Мне всё стало понятно! У оборотниц два раза в год наступал эструс – лучшее время для зачатия детёныша. В эти дни они превращались в настоящих нимфоманок, постоянно нуждаясь в сексе. Хорошо, если у женщины был парень или муж, как у Калины. Для них этот период становился настоящим медовым месяцем. А вот одиноким не позавидуешь. Я слышала, многие оборотницы покупали наши зелья, подавляющие сексуальное влечение, и терпели, а некоторые нанимали проститутов. Ну как по мне – это совсем фу! Хотя не мне судить: я не представляю в полной мере, что такое течка. Может быть, её действительно невозможно выдержать!..
Но в нашем случае всё складывалось прекрасно. У Калины был любящий муж, и он, несмотря на занятость, старался чаще бывать дома. Тандекар отлично понимал, как нужен жене в этот период. Я всё чаще заставала их обнимающимися. Кошечка что-то мурчала альфе, как будто жаловалась или просила о чём-то, а тигр бережно обнимал её в ответ, потираясь щекой о мягкие, рыжеватые волосы. Вроде безобидно на первый взгляд, но воздух вокруг них был насквозь пропитан чувственностью, сладким ожиданием и обещанием. И, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, я старалась громко топать или голосом обозначить своё появление.
А через пару дней нас с Тосей, Милой и девочками вообще отправили в Иринг.
– Ух ты! – я восхищённо оглядывала городскую квартиру Тандекаров. – Сколько здесь комнат?
– Шесть.
Мила со знающим видом показала мне, что где находится, и ушла к Деви. А мы с Линнель стали обживаться на новом месте. Большая часть моей жизни прошла в городе, и сейчас мне казалось, что я вернулась домой. Долго прислушивалась к шуму за окном и гулу транспорта. Смотрела на тысячи огней, светлячками подмигивающими мне.
Вскоре по квартире поплыли ароматные запахи, и я переместилась на кухню, расспрашивая Тосю о здешней жизни. Угадайте, кто был нашим соседом? Фёдор Зарецкий. Я недоверчиво глянула на кошку. Но подошедшая Мила подтвердила её слова:
– Да, он давно живёт здесь, уже лет пять. Лука Станев приходил к альфе просить за мага, а тут как раз прежние соседи съезжали. Вот Федя эту квартиру и купил. И все довольны. Мы от Луки знаем, что за человек живёт рядом, а у Феди – хорошее жильё и работа недалеко. Да и сосед он тихий.
– А когда ж тут шуметь, когда он в лечебнице своей сутками пропадает? – вмешалась Тосенька, колдуя у плиты. – Отощал весь, осунулся!
Похоже, Зарецкого сейчас начнут активно подкармливать. Ох уж эти бабушки!..
Мы собирались провести в городе дней десять, и я настроилась на приятное времяпрепровождение. Напланировала походов по магазинам и салонам красоты (зарплату я особо не тратила, так что сумма скопилась приличная), хотела сводить девочек в детский театр, а ещё пригласить в гости Ирку. Ну и, само собой, ждала свиданий с Тёмой. Одним словом, планы были грандиозные. Я не собиралась скучать.
Хотя уже на следующий день, поняла, что ошиблась, и весело будет не всегда. Артём, узнав о нашем соседе, впал в настоящее бешенство. Никогда его таким не видела. Нет, маг не кричал, не ругался, но глаза налились кровью и опасно хрустнули кулаки. Я невольно попятилась. Воронцов заметил это и опомнился. Схватил меня за руку и привлёк к себе.
– Ты что? Боишься меня?.. Даша, я никогда тебя даже пальцем не трону!
– Ты бы сейчас себя видел! – обняла себя руками и настороженно поглядывала на него.
Мужчина скрипнул зубами. А я почувствовала внутренний протест.
– Скажи мне…
– Что?
– Скажи мне, Артём, почему я должна оправдываться и извиняться за то, чего не делала и не собираюсь делать? М-м?.. Я же не спрашиваю у тебя, где ты проводишь свободные вечера и с кем. Почему задерживаешься на работе?
– Даша!..
– Я тебе доверяю. Я знаю, что ты со мной.
Мужчина тряхнул головой.
– Дело не в тебе, а в нём!.. А если он обидит тебя? Задурит голову? Наплетёт чёрт знает что?
– Федя? – я хохотнула.
Подошла к Воронцову и посмотрела в глаза.
– Тёма, я Зарецкого и не вижу вовсе. Он на работу уходит, когда мы ещё спим. Возвращается поздно. Смотри, – я кивнула на часы. – Почти восемь, а Феди ещё нет дома. Ты здесь, а не он!
– Этот лекарь мне не нравится, – признался Артём и усмехнулся: – Тебе, помнится, то же не нравился. А сегодня ты защищаешь его!
Я вздохнула.
– Зарецкий, конечно, не подарок. У него сложный характер. Он циничный, желчный, словами может резануть так, что плакать хочется. Но у этого мага есть один весомый плюс: он никогда не врёт. Он говорит правду, какой бы она ни была.
– Ты восхищаешься им? – на лице Артёма промелькнуло удивление вкупе с возмущением.
– Я уважаю его за это!
Мне было некомфортно защищать другого мужчину перед Воронцовым, но я должна была окончательно всё прояснить и успокоиться. И Тёму успокоить.
– …В наше время честность – большая редкость. В обществе, где всё построено на недомолвках и игре словами, человек, имеющий свою точку зрения и отстаивающий её, вызывает уважение.
– Ты серьёзно? – засмеялся Артём. – Если бы не знаменитая родня, Зарецкого давно убрали бы за язык без костей. Думаешь, чего его сюда занесло, в эту звериную глушь? За что выперли из столичной клиники? Даже папаша – светило целительства – и дед-архимаг не помогли!.. Гений! Можно подумать он один это заклинание создавал! – и совсем тихо выдохнул. – Ушлёпок!
Я с недоверием и даже разочарованием слушала мужчину. Да-а-а, оказывается, желчи полно не только у Феди!
– Неважно как: один или с помощью – но он это сделал. Больше никто. Остальные лекари руки опустили уже через год-два. Зарецкий пять лет бился, но нашёл лечение! – я вскинула руку, видя, что Воронцов собирается спорить дальше. – Довольно, Артём! Если тебе не нравится человек, это не повод поливать его грязью.
– Да я…
– Я прекрасно помню, как ты восхищённо отзывался о Зарецком в начале нашего знакомства. Ушлёпком он точно не был!
Артём закатил глаза. И я взяла его за руку.
– Может быть, я слабая магиня, но не совсем дура. И вижу, чего стоят люди рядом со мной. Я ценю Федю и ценю тебя за то, что вы сделали для нас с дочерью, – посмотрела ему в глаза. – Артём, я понимаю тебя, хотя не давала повода для ревности. Обещаю, если Федя продолжит ухаживания, я прекращу дружбу с ним. Но просто так, в угоду тебе, хлопать перед ним дверью не буду.
В тот вечер Воронцов быстро ушёл, даже от ужина отказался. Но я не жалела о сказанном. В моей незавидной жизни как магини Воздуха было мало привилегий. Одна из них – право самой решать, с кем общаться и дружить. Отказываться от него я не собиралась. Когда-то я выбрала, с кем мне жить, и не пожалела, что из отцовского дома перебралась к бабушке. Не так давно я сама решила дружить с Ирой Беганской – сильной магиней, хотя были опасения, что меня сделают фоном для более красивой и популярной подруги. Но я рискнула и не пожалела. Этой осенью, вопреки всем и всему, я удочерила Лину – обычную девочку – и обрела величайшее счастье. Вот и сейчас интуиция твердила, что не стоит опасаться Зарецкого. Он может язвить, троллить, но не причинит вреда ни мне, ни Линнель.
– Мне показалось, мадж Воронцов ушёл недовольным? – осторожно поинтересовалась Мила, заглядывая ко мне через некоторое время.
Я немного виновато улыбнулась тигрице:
– Мадж Воронцов должен понять, что в отношениях нужно учитывать интересы обеих сторон, а не только свои.
Оборотница понятливо хмыкнула.
– Любви без ревности не бывает.
– Ревность в разумном количестве – как перчинка: придаёт отношениям дополнительный острый вкус. Но если она переходит в тотальный контроль… – я покачала головой.
– Мужчины, как правило, собственники, – тигрица присела рядом. – А ещё у них абсолютно иначе работают мозги. Они могут всю жизнь любить одну единственную женщину, а спать с другими, не считая это изменой. Очень мало тех, кто откажется от разового, ни к чему необязывающего секса. Мужчинам кажется, что мы такие же. И стоит какому-нибудь симпатичному незнакомцу проявить интерес, мы тут же раздвинем перед ним ноги.
Не скажу, что была согласна с оборотницей или, наоборот, против. Но сегодня слушать эти рассуждения было неприятно.
– Я не психолог, Мила, но мне кажется, когда любят, верят и не обижают подозрениями.
Артём позвонил очень поздно. Линочка уже крепко спала и, чтобы не разбудить её, я отошла к окну, за которым сиял разноцветными огнями Иринг. Иллюзия мужчины замерла неподалёку.
– Красиво! – Воронцов кивнул на переливающуюся подсветку зданий.
– Да, – согласилась я. – Иринг восхищает, но я скучаю по Авиту.
Мужчина улыбнулся и кивнул на своё окно. Теперь перед нами была ночная столица. Воронцов шумно выдохнул.
– Прости меня. Я веду себя как дурак!
Он до сих пор был в форме, только китель снял. Значит, нервничал, переживал и всё это время думал о нашем разговоре. Что ж, в свете последних событий это полезно. Я посмотрела на Артёма.
– Не думала, что ты настолько не уверен в себе!.. Или всё-таки во мне?
Маг взъерошил волосы, виновато глядя на меня.
– Дашенька, дело не в тебе. Я бешусь, потому что не могу защитить тебя. Потому что ты далеко! И рядом не я!
– Тёма, я люблю тебя. И неважно, сколько между нами километров. Есть только ты!
Он на мгновение зажмурился и через силу улыбнулся мне.
– Я тебя не заслуживаю.
На следующий день мы с девочками отправились в торговый центр: и прогулялись, и прибарахлились немножко. А на обратном пути у самого дома встретили Федю. Тот, явно торопясь, стремительно выскочил из дверей и замер, разглядывая нас.
– Привет, соседки!
Девчонки обрадовались, даже Лина заулыбалась. А Деви вообще повисла у мага на шее.
– Ты куда идёшь?
– На работу.
– Будешь лечить людей?
– Буду.
– Я тоже хочу.
Начинается!
Мила попыталась приструнить воспитанницу. Но Федя жестом остановил её. Он с серьёзным видом посмотрел на маленькую тигрицу.
– А ты умеешь?
– Да!
– И зелья у тебя есть?
Деви сначала задумалась, потом расстроилась. Зарецкий развёл руками:
– Как же без зелий?! – и предложил: – Давай так. Я вечером принесу тебе всё, что нужно лекарю, и тогда будешь лечить. Идёт?
– Идёт! – Деви затрясла головой так, что помпон чуть не оторвался от шапки.
Маг сдержал слово, и вечером наша квартира превратилась в лечебницу. Девчонки уже «полечили» Милу и меня. Пришёл черёд Зарецкого. Деви раскладывала на столике бинт, шприц, стетоскоп, неврологический молоточек и выразительно поглядывала на мужчину. Тот быстро сообразил, что от него требуется, и громко застонал, прижимая руку к груди. Я отложила газету, с интересом наблюдая за происходящим.
– Тук-тук-тук! – Зарецкий с невыразимой мукой на лице посмотрел на «лекарей». – Можно войти?
– Заходите! – разрешила Деви. – Слушаю вас!
– Я заболел.
– Ложитесь.
Федя послушно вытянулся на диване. Оборотница замерла рядом.
– Что у вас болит?
– Сердце, – мужчина прижал руку к груди.
Я перехватила его цепкий и немного лукавый взгляд, но сделала вид, что не заметила.
– Так-так-так! – Деви хмыкнула, потирая подбородок, совсем как Раджан Гилади – тигр, лечащий семью альфы. – Будем слушать!
В ход пошёл игрушечный розовый стетоскоп.
– …Дышите!.. Не дышите!.. Всё ясно! Надо срочно выпить зелье. Сестра!
Медсестрой была моя Лина. Дочка поднесла бутылочку с малиновым компотом. Федя послушно сделал глоток и скривился:
– Горькое!
Деви растерялась.
– Неправда! – потом попробовала сама. – Сладкое! Пей!
– Горькое! – настаивал Федя.
Наш «лекарь» хмыкнул:
– Мне всё ясно! Будем лечить язык. Он у тебя горький!
Лицо Зарецкого надо было видеть! Я не выдержала и начала хохотать. Федька втихаря показал мне кулак, а сам не сводил глаз с девочки.
– И чем же мы будем лечить мой язык?
– Как чем?! Конфетами!
– Конфетами так конфетами, – согласился мужчина. – Шоколадные есть?
– Есть!
– Тащи!
Инновационному лечению помешала Тосенька:
– Никаких конфет! Руки мыть и за стол!
Федя, разумеется, остался на ужин. Если у меня и были какие-то опасения, что он воспользуется ситуацией и начнёт подкатывать, то зря. Маг сидел рядом, но даже не заикнулся о наших отношениях. Он разговаривал со всеми: с Тосей и Милой – об общих знакомых из этого дома, с девочками – о недавней игре. Не знаю, умышленно или нет, лекарь подкинул им несколько идей, и Деви с Линой, торопливо доев ужин, убежали в гостиную открывать «аптеку». За ними пошла и Мила. Тося суетилась у плиты, заваривая чай. А я осталась, чтобы составить гостю компанию. Молчать было неудобно.
– Как твои дела? Ты давно не навещал нас в поместье.
– Всё отлично, журавлик! Тружусь! – Зарецкий бодро улыбнулся.
– Ты поздно приходишь. Я заметила. Много работы?
Он неопределённо повёл плечом.
– Да как обычно.
– Не хочешь говорить? – догадалась я.
– Дело не в этом… – мужчина задумчиво потёр бровь. – Я правда занят. Уже пару месяцев наблюдаю за контрольной группой своих бывших пациентов.
– Тех, кого ты исцелил от слепоты?
– Да.
Следующий вопрос напрашивался сам собой.
– Зачем? Есть проблемы?
– Пока нет и, надеюсь, не будет, – Зарецкий подмигнул и склонился над тарелкой.
А у меня закралось какое-то недоброе предчувствие. Снова вспомнились те самые слухи, гуляющие по Степи, статьи с кричащими названиями в Сейпонете. Признаться, я не читала их, считая очередным журналистским бредом. А если среди них затесалась правда?..
Предчувствие не обмануло меня, но беда оказалась гораздо ближе, чем слепящее излучение Уку-румана.