Глава 18



В начале тревеня (май – Прим. авт.) мы ждали гостей. У моей Ангелины был день рождения. Шесть лет! Дата не круглая, но для нас с дочкой особенная. Ведь это наш первый день рождения вместе, как одна семья! Конечно, мне хотелось чего-то яркого и запоминающегося. Но от идеи устроить большой шумный праздник пришлось отказаться. У Лины пока не было столько друзей, чтобы устроить днюху года: Деви, Малати, да несколько ребят, с которыми она иногда играла во дворе, а по факту, наблюдала, как играют они. В любом случае нашими главными гостями были Тандекары, и я прежде всего учитывала их пожелания. Ведь Калина до сих пор скрывала свою беременность. Не знаю, как долго оборотням удастся держать это в секрете, потому что животик уже начал появляться и сама женщина выглядела покруглевшей и похорошевшей. У неё взгляд поменялся, появилась особая грация и плавность в движениях, тихая осторожность. Я могла часами любоваться ею!.. Так вот – к чему это я всё? – устрой мы многолюдный праздник, и секрет кошки перестал бы быть секретом. Поэтому после недолгих раздумий я остановилась на детских квестах. Ребятам самое то: после сладкого застолья повеселиться, бегая по хитроумным станциям. За Лину я не переживала: мы заранее обговорили задания с инструкторами и я предупредила их насчёт моей девочки. Тем более за детьми тенью следовал Эсмейлд Чанд. Пока ребятня выполняла разнообразные задания, взрослые спокойно сидели в кафе неподалёку и любовались детками, подбадривая, а иногда откровенно угорая над их неуклюжими движениями. Загородную базу отдыха мы с Артёмом арендовали полностью и сейчас отдыхали с оборотнями, не боясь быть узнанными.


Виджей и Мурали Чанд – отец Малати – медленно прохаживались по дорожке, поглядывая на своих детёнышей, карабкающихся по верёвочной лестнице. Мила и Дария беседовали с администратором. А мы с Калиной остались одни. Фири-гахум поправила платье, невольно привлекая внимание к своему животу. Я осторожно поинтересовалась:


– Вы уже знаете, кто родится?


– Нет, ещё рано, – оборотница улыбнулась. – Но мне почему-то кажется, что будет мальчик.


Я знала, какая это тяжёлая тема для женщины, и изо всех сил старалась подавить своё любопытство и не наседать с расспросами. Калина только-только успокоилась: когда начался четвёртый месяц и остался позади срок, на котором она раньше теряла котят.


– Мальчик – это же круто! Будет защитник, – и я, захлёбываясь от восторга, призналась. – Всегда тащусь, когда вижу мам с взрослыми сыновьями. Это та-ак мило!!!


Кошка повеселела.


– А как у вас с Артёмом дела? Ты мало рассказываешь о нём.


– Всё очень хорошо! Иногда так хорошо, что даже боязно, – я вздохнула. – А говорю мало, потому что в последние дни почти не вижу его.


Женщина понимающе кивнула.


– Виджей тоже пропадает в пустыне у Беренгара Арлага. Раньше Совет оборотней собирался несколько раз в год. А за эти четыре месяца уже было пять встреч.


Мы притихли, переживая за любимых мужчин и боясь вслух озвучить свои страхи. Молча пили чай, избегая смотреть в глаза друг другу. Кошка была сильнее, выдержаннее, чем я.


– Наш ангелочек сильно изменился… Посмотри, какая она стала живая! – оборотница залюбовалась моей девочкой. – Ты уже решила, где Лина будет учиться? Ведь ей придётся идти в обычную школу для людей.


Кошка была права. И это ещё одна моя головная боль! Образование обычных людей отличалось от образования магических рас. Начать хотя бы с того, что простые люди в школу шли на несколько лет раньше. Ведь их жизнь короче, и за скромное столетие хотелось успеть многое. К тому же людям не требовалось время, чтобы обучиться основам колдовства. Первый всплеск магии у маленьких волшебников случался обычно лет в семь-восемь. И после этого их усиленно учили контролировать собственную силу, чтобы не навредить окружающим и себе. Даже мне в своё время приходилось часами просиживать над заклинаниями, чтобы не снести воздушным вихрем какую-нибудь вазочку или чашку. Кажется, мелочь, но помимо уборки и испорченного настроения, битой посудой тоже можно покалечить кого-нибудь. Теперь же мне в спешном порядке пришлось искать информацию об обычных, не магических школах.


– Посмотрим, что скажет психотерапевт: готова ли Лина к обучению и общению с другими людьми? – я посмотрела на оборотницу. – Пока наш лекарь склоняется к мысли отложить учёбу на год, добиться большей социализации девочки.


Калина задумалась.


– Может быть, она права. Всё-таки школа – это другие отношения и другие требования к ребёнку. К тому же тебя рядом не будет.


Я согласно кивнула:


– Поэтому мы и медлим с выбором школы. Я побродила по родительским форумам, почитала отзывы – и пока всё. Ведь если у нас с Тёмой что-то получится, придётся переезжать в другой район. Тогда и буду узнавать адреса местных школ.


Калина оживилась:


– У вас с Воронцовым всё так серьёзно?


– Иногда проскальзывают намёки, – призналась я. – Он говорит, что не представляет без меня свою жизнь. Недавно заикнулся о том, что хочет продать квартиру и купить другую: побольше, чтобы всем нам хватило места…


Женщина захлопала в ладоши.


– Даша, я так рада за вас!


Я и сама была рада! Какой-то абсолютной, незамутнённой радостью, даже не допуская мысли, что что-то может измениться или быть не таким, как говорят…


После праздника оборотни вернулись в Степь, а мы – в свою квартиру. Линочка, нагулявшись, быстро уснула, и я спокойно уселась перед телевизором. Сегодня Артём не был с нами по очень уважительной причине. Во дворце по случаю столетия короля Кейдна ІІ проходило внеочередное вручение наград, и мой Ворон был в числе награждённых. Я любовалась высоким черноволосым мужчиной в форме. Как зачарованная, ловила его взгляд и улыбку. После торжественной церемонии представители СМИ смогли побеседовать с гостями. И я с особым нетерпением ждала выступления Артёма. Молодой репортёр подскочил к Воронцову.


– Поздравляю с заслуженной наградой.


– Благодарю.


– Вы удостоены нового звания за спасение молодых магов, попавших в мир Сезиз. Правда ли, что их родители – довольно влиятельные люди нашего королевства – выдвинули претензию временному правительству соседнего мира и потребовали компенсацию?


– Такой информации у меня нет, – Воронцов прищурился (значит, раздражён!). – Прежде всего, надо помнить, что мы говорим о детях, оказавшихся в сложной ситуации. Ведь Блуждающие порталы не стабильны. А порталы между мирами – вдвойне опасны. Не имеет значения происхождение и положение пострадавших, служащие Управления межмирового контроля окажут помощь каждому.


Я фыркнула: лихо вывернулся мой Тёмочка! Ещё и родное Управление разрекламировал!


Репортёр понятливо кивнул.


– Сегодня вас сопровождает отец?


Камера поймала высокого мужчину, чьи виски уже посеребрила первая седина, – Илья Воронцов.


– Нет, он присутствует здесь вместе с остальными советниками его величества, – ответил Артём и коротко кивнул, собираясь уходить.


Но репортёр не унимался:


– В последнее время появились слухи о том, что у вас новая спутница? Не хотите приоткрыть завесу тайны? Кто это?


Воронцов лишь загадочно улыбнулся. А у меня сердце птицей забилось в груди: это же я!



ВОРОНЦОВ

От приклеенной улыбки уже сводило мышцы. СМИ – неизбежное зло каждого, кто хоть как-то интересен зрителям. Я не исключение, из-за своей фамилии и высокого положения отца. Сколько себя помню, папарацци всегда были рядом: вынюхивали, выискивали. Попробуй влипнуть в какую-нибудь историю – и спуску не будет! Это другим можно покутить и поразвлекаться насколько фантазии хватит. А таким, как я, сначала надо позаботиться о безопасности, а потом уже отдыхать. Со студенческих времён привык скрываться от проныр-журналистов, которые готовы были под одеяло залезть, чтобы узнать, с кем я сплю и в каких позах. Защитные пологи и иллюзии научился создавать чуть ли не самыми первыми! В итоге о Воронцовых СМИ знали только то, что хотели сами Воронцовы.


На последний вопрос журналиста изобразил вежливую, заученную улыбку.


– Без комментариев!


И, попрощавшись, направился к отцу.


– Останешься на фуршет?


Он кивнул.


– Ненадолго.


Мы не спеша прохаживались среди приглашённых гостей, вежливо раскланиваясь со знакомыми. В последнее время нам редко удавалось поговорить. Отец целыми днями пропадал в Совете. А я из Управления не вылезал, домой приходил только переодеться. Ну и к Даше иногда заглядывал. О ней родители не знали. Они уважали мою личную жизнь и не лезли без необходимости. Понимали, что мелкие проблемы я в состоянии решить сам, а по серьёзным вопросам всегда посоветуюсь с ними. Тем более мой младший братец не давал им расслабиться! Этот шалопай опять влез в историю! Что за характер?


– Теперь понимаю, почему он мне столько дней не звонил! – я тряхнул головой и тихо спросил у отца: – Ты вмешался и на этот раз?


– Нет, – Илья Воронцов скупо улыбнулся. – Порой карцер бывает красноречивее родительских наставлений, а кулаки старшекурсников убедительнее материнских слёз и просьб.


Но я всё-таки переживал за этого балбеса.


– Кита не сильно помяли?


– Ничего серьёзного, – успокоил отец. – Разве что чувство собственного достоинства малость потрепали. Зато теперь наш мажор боёвку не прогуливает. Ещё и на допзанятия записался.


– Сессия скоро, – напомнил я.


– Ты недооцениваешь брата, Артемий. Он не так слаб, как кажется, – возразил отец и не выдержал: – Это всё мать виновата! С детства ему в ж. пу дула. Маленький да маленький!.. Вырос охламон!


Я с улыбкой слушал отца, прекрасно зная, как он на самом деле переживает за близких. И маму ценит, несмотря на редкие походы налево. Как сыну мне, конечно, было обидно за мать, но как мужчина я понимал отца: нельзя всю жизнь довольствоваться одной женщиной. И то, что он тщательно скрывал свои загулы, было не только ради собственной репутации, но и ради спокойствия жены. Насколько мне известно, за последний год у отца вообще любовниц не было. Может, остепенился?.. Или проблемы с потенцией? Окинул родителя внимательным взглядом. Нет, выглядит бодро! Да и за здоровьем он всегда следил. Наверное, умерил аппетиты, и теперь хватает жены. Вот и славно!


И я, наконец, прислушался к тому, что говорил отец. Тем более, речь пошла обо мне.


– …Не могу не сказать, что удивлён твоим решением, – сейчас он выглядел откровенно растерянным.


– Считаешь это глупостью? – усмехнулся я.


Но отец был серьёзен как никогда:


– Ты понимаешь, чем чреват твой выбор?


– Да.


– Давно решил?


– Ещё в белояре.


– Я видел вас вместе, – признался родитель. – Случайно… В городе… Только не думал, что всё так серьёзно.


Нервный смешок сорвался с моих губ. Я сам не ожидал. Даже не предполагал, что так удачно всё сложится… По телу пробежала сладкая дрожь предвкушения. Везучий я сукин сын!


Отец похлопал меня по плечу.


– Что ж, Артемий, надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Будет трудно, – предупредил он. – Это затронет буквально всё: нашу жизнь, наш бизнес, наш круг общения. Всё изменится!.. Ты готов рискнуть?


«Нет!» – на секунду внутри что-то дрогнуло.


– Да! – сказал я вслух.


Решение принято! Выбор сделан!



***

Я нетерпеливо поглядывала на часы, ожидая Артёма. Он обещал прийти к обеду, а потом вместе с нами погулять во дворе. И пропал! На него это не похоже. Как бы чего не случилось! Я посмотрела на остывший обед. Ещё раз греть?.. На всякий случай подошла к окну, вглядываясь в лица вечно спешащих прохожих. Воронцова среди них не было. Я меряла шагами кухню, изредка выглядывая в комнату, где играла Лина. В итоге так накрутила себя, что, когда раздался гилайонный звонок, подпрыгнула, больно прикусив язык. Морщась, приняла вызов.


– Слушаю!


Это был Воронцов.


– Даш, извини! Я сегодня задержусь. Гуляйте без меня.


– Что случилось?.. Снова рейд?


– Хуже!


У Артёма был такой убитый голос, что я перепугалась не на шутку.


– Что?!


– Мама упросила сопровождать её в забеге по магазинам. Добила слезами, что взрослым детям она не нужна, – мрачно проговорил мужчина и признался: – Я думал, управлюсь за пару часов, но, похоже, влип надолго…


Артём обречённо выдохнул, смиряясь со своей участью. А я засмеялась.


– Это же мама! Конечно, она скучает, – и пожелала на прощание. – Иди и хорошо проведи время.


Воронцов перевёл дух. Наверное, он ждал и боялся, что я устрою скандал.


– Даша, ты лучшая! – и весело подмигнул. – С меня подарок.


– Не надо!


– Мне так хочется.


Мужчина отключился. Несмотря на лёгкий осадок, я понимала Артёма. Он не только мой. У Воронцова есть родители, брат, друзья. И требовать, чтобы он сидел рядом со мной сутки напролёт, глупо и эгоистично. К тому же мужчины не любят чувствовать себя связанными, им нужно ощущение свободы. По крайней мере, что-то такое говорила бабушка Ирке, когда ту бросил очередной ухажёр.


Воронцов пришёл поздно, мы уже и не ждали. Лина спала, а я бегала в обычной хлопковой пижаме без всяких кружев и вырезов.


– Всё! – мужчина прислонился к стене. – Свой сыновий долг я выполнил на год вперёд. С мамой погулял, с отцом за душевным разговором рюмочку водки пропустил, на семейном ужине побыл. Дальше пусть младший отдувается.


Я засмеялась и обняла его за плечи.


– Устал?


Артём зарылся лицом в мои волосы.


– Эмоционально убит, – поправил он и пояснил: – Оказалось, я безнадёжно отстал от современной моды, не понимаю разницы между толстовкой и бомбером. А за то, что не смог найти отличия между пятью тюбиками бежевой помады, меня почти культурно послали в лечебницу проверить зрение.


Я прыснула и из чисто женской солидарности заявила:


– Вам, мужчинам, не понять огромную разницу между оттенками.


– Это уж точно! – Воронцов притянул меня ещё ближе и шутливо велел: – А теперь целуй меня! Мне нужно восстановить душевное равновесие.


И мы восстанавливали, долго и со вкусом.


А на следующий день позвонила Беганская.


– Дашунь, я вчера твоего видела в торговом центре. С какой-то старой коровой! Вот он козлище! Все мужики одинаковые: только скажи «да» – и всё! Интерес пропал!..


– Ир, выдохни! – перебила я подругу и показала магоснимок. – Она?


– Да!


– Это мама Артёма!


– Вот бездна! – Ирка поморщилась, словно боялась, что я её ударю. – Даш, прости! Чуть не подставила мужика!.. – и тут же вскинулась. – Слушай, а что он в ювелирке делал?.. О-о-о-о!..


Выражение на её лице менялось так быстро, что я невольно засмотрелась: вина, удивление, страх, восторг – что следующее?


– Дашуня, поздравляю! – Беганская чуть не бросилась обнимать меня. Вовремя вспомнила, что перед ней иллюзия. – Если что, я тебе ничего не говорила и ничего не видела… И вообще вчера в магазине не была.


А я… А что я? Летала на крыльях любви! И ждала предложения руки и сердца Артёма. Сидя перед зеркалом, примеряла его фамилию:


– Дарья Воронцова!


Неплохо звучит, по-моему!


Изок (июнь – Прим. авт.) начался с жары. Горожане выходили на улицу только вечером, когда дневной зной хоть немного спадал. Линочка бегала по дому в одних трусиках. И если бы условия позволяли, я бы тоже ходила топлес. Днём столица пустела почти полностью: все спасались от обжигающих солнечных лучей и духоты. Тем неожиданнее прозвучал звонок домофона. Кого принесло такой жарой? Даже не так! Кто не побоялся выйти в это пекло и свариться там заживо?


Я оторопело уставилась на Никиту Воронцова.


– Кит?! Что случилось?


– Нормально всё, Даш. Сессию закрыл. Вечером с друзьями сваливаю на всё лето в Байани, в полевой лагерь. Зашёл попрощаться, потом не успею.


Всё-таки «лордик» не нарастил ещё панцирь снобизма и оставался обычным парнем. А ещё худым и осунувшимся. Ну, а что вы хотели? У человека – сессия.


– Есть… будешь?


Я даже не договорила. Никита активно затряс чернявой головой.


– Да. И побольше.


– Тебя что, дома не кормят?


– Я твою стряпню уважаю, – парировал Воронцов-младший. – Чтобы по-простому, сытно и вкусно. И добавка!


Какая прелесть!


– Дуй в душ, а я пока стол накрою.


Линочка помогала мне расставлять приборы.


– Тарелку поставь вот сюда, – показывала ей. – Чуть-чуть от края отступи. Ложку вот сюда… Правильно!..


– Даша, что это?


Я подскочила от неожиданности и от холода в голосе Никиты. Обернувшись, увидела приятеля с мужской рубашкой в руках. Её оставил Тёма накануне, когда после работы принял душ и переоделся в шорты.


– Рубашка, – пожала плечами.


– Я вижу, что не платье! – Никита зло сверкнул глазами. – Это – ручная работа! Не каждый может позволить себе шить одежду на заказ. Чья она?


Растерянно глянула на парня. Я была уверена, что он в курсе наших отношений с Тёмой.


– По-моему, ты знаешь ответ.


– Перефразирую вопрос: что у тебя делает рубашка моего брата? – отчеканил Кит.


Честно говоря, я не понимала, почему он злится.


– Мы с Артёмом встречаемся.


Никита буквально задохнулся от удивления… наверное. Через минуту спросил:


– Как давно?


– С Йолля.


– Почти полгода?!


Реакция приятеля сбивала с толку. Я подошла к нему.


– Кит, ты имеешь что-то против?


– Нет-нет!.. – он взъерошил чёрные волосы таким знакомым воронцовским движением. – Я удивлён… очень удивлён!


– Почему?.. Мы с Артёмом молодые, свободные. Так скажи, почему мы не можем встречаться, ходить на свидания, ужинать в ресторанах?


– Я просто не ожидал.


Миролюбиво улыбнулась магу.


– Теперь ты знаешь. Мы с твоим братом живём вместе. И у нас всё серьёзно. И я самая счастливая на свете!


Никита промолчал. А вскоре и вовсе ушёл, даже обедать не стал.


Я встревожилась, позвонила Артёму. Он спокойно выслушал меня.


– Не беспокойся! Я поговорю с братом.


– Кит не знал о нас?


– Нет, – мужчина хмыкнул. – Я мало кому говорил о тебе.


Как-то стало неприятно и даже обидно после его слов.


– Почему?


– Поначалу не хотел торопить события. Мало ли, вдруг бы ты меня послала и выбрала своего Федечку.


Я не поддержала шутку, и Артём тоже перестал улыбаться.


– А потом… Не знаю, как это правильно объяснить. Боялся. У нас всё так хорошо, что я боялся и боюсь кому-то показывать своё счастье. Боюсь, что отберут или влезут и всё разрушат.


– Но неужели нас за это время не видел никто из твоих знакомых?


Воронцов пожал плечами.


– Даш, ты только пару месяцев, как вернулась в столицу. То болела, то в квартире сидела из-за плохой погоды. И потом, мы гуляем рядом с домом. А мои знакомые предпочитают променад по центральным улицам, – он растерянно улыбнулся. – И, признаться, я рад этому. Не хочу, чтобы к нам лезли… А разве тебе плохо?


– Нет. Просто странно.


– Обычная осторожность, – пожал плечами Артём. – Ты ещё учти такой немаловажный факт, как моя работа. Мне популярность ни к чему. Я не посвящаю в свою личную жизнь посторонних. Многолетняя привычка.



ВОРОНЦОВ

Кажется, мне удалось успокоить Дашу. Теперь нужно найти ещё одного паникёра. Никита словно почувствовал: прислал эсэмэску с адресом.


Брат ждал в каком-то молодёжном клубе. Я присел рядом и подозвал бармена.


– Мне то же самое, – кивнул на полупустой стакан с рислингом.


Не особо жаловал вина, но сегодня нужно быть на одной волне с собеседником. Перехватил недовольный пытливый взгляд Кита и сразу обозначил свою позицию.


– Я бы не хотел, чтобы ты распространялся о моих отношениях с Дашей.


– Я так и понял, – брат пристально разглядывал меня. – Она ничего не знает?


– Нет.


– Даша любит тебя!


– И я люблю её!


– Серьёзно? Как-то странно звучит, судя по твоим поступкам! – Никита нервно хохотнул и вдруг потребовал: – Ты должен сказать ей правду!


– Обязательно скажу… В своё время.


– Когда она увязнет в тебе окончательно?


Я сделал глоток, смакуя вино. А сам собирался с мыслями.


– Послушай, Кит, ты мой брат и я многое позволяю тебе… Но не указывай мне, как жить и что делать. Эта ситуация касается только нас с Дашей.


– Ну, ты и…


– Подумай, прежде чем договорить фразу, – предупредил я младшего.


– Она же не такая, как другие! – ярился брат, размахивая руками.


Я знаю! Знаю… Она – моя отдушина. Моя радость. Но что поделать? Всегда приходится чем-то жертвовать! Доверительно склонился к Никите.


– Кит, я люблю Дашу. Правда люблю! И она меня любит. Поэтому не лезь. Мы сами решим, как нам быть дальше.


– «Нам»? – хохотнул брат. – Боюсь, после того, что ты сделал, «нам» существует только в твоём воспалённом мозге!


Я залпом допил эту кислятину. Чего скрывать? Сам до ус…ки боялся Дашиной реакции. Она у меня девочка правильная, чистая. Но всё-таки я надеялся! Сделал ставку на нашу любовь. Если Даша любит меня, то поймёт и примет моё решение.


– Скажи ей, брат! – давил Никита. – Или отыграй всё назад, пока не поздно!


Я изумлённо уставился на него.


– Ты, должно быть, шутишь! Такими шансами не разбрасываются! – бросил деньги на стойку и поднялся. – Повзрослей… брат!




Загрузка...