И вырастут крылья

Глава 16

– Птицы возвращаются?! – я неуверенно указала на небо.

– Рано, – Тёма тоже смотрел вверх.

Среди белых облаков мы заметили гусиный клин. И, растерянно переглянувшись, снова прислушались к громким крикам в вышине.

– Весна в этом году тёплая, – напомнила я. – Только середина белояра, а весь снег уже сошёл. Аномалия!

– Вот это и настораживает, – тихо заметил мой Ворон больше себе, чем мне.

Я заглянула в любимые глаза:

– Что-то должно случиться?

Мужчина пожал плечами.

– Что-то случится в любом случае. От нас это, к сожалению, не зависит.

И опять под сердцем кольнуло недоброе предчувствие. Ох, что-то назревает! А у Тёмы такая серьёзная работа! Безопасность страны – это не шутка! Случись что – их Управление в стороне не останется! Я взволнованно посмотрела на мага.

– Ты же ничего от меня не утаиваешь?

– Нет, – честно соврал мне Сторож и чмокнул в нос: – Я недоговариваю…

И когда я обиженно поджала губы, Артём, смеясь, обнял меня.

– Это не обман, Дашенька, это издержи профессии.

Мы ещё немного поспорили, и Тёма вдруг сказал:

– Птицы прилетели домой… Может, и вам вернуться в Паг-Авит? Сама понимаешь, оборотням сейчас не до тебя с Линой.

Воронцов был прав: последнее время Калина и Виджей были сконцентрированы на своей семье, и я всё чаще ощущала себя лишней. Как будто подсматривала за чужой жизнью, за чужим счастьем. Оборотни по-прежнему заботились обо мне и о Лине, но теперь всех их мысли были о крохотном котёночке, растущем в теле кошки. Лайдир на жену дышать боялся. Будь его воля, он бы ей даже ходить не разрешил, а всюду носил на руках. Хотя, если не считать утренней тошноты, беременность женщины протекала легко. Я часто заставала Тандекаров обнявшимися. Они не целовались, не миловались, а просто… держали друг друга. Наверное, я никогда не привыкну и не перестану удивляться той связи, которая была между кошкой и тигром. Это не поддавалось описанию! Я видела счастливые пары и видела любимых и любящих людей. Но если бы вдруг по какой-то причине они остались одни, то, отболев, отстрадав какое-то время, жили бы дальше. Виджей и Калина – нет. Я уверена, случись что с одним из них, второй очень быстро уйдёт следом: зачахнет от тоски, не сможет жить без своей половинки! И это не красивые слова, не пафос! Это правда! Это то, что я видела каждый день! Наверное, трагедия, случившаяся с ними, действительно показала, что любимого не заменишь никем! Что, несмотря на крепость чувств и взаимность, сама по себе любовь очень хрупкая. И если это чувство не беречь, не защищать от суровой действительности, оно не выдержит! Если ты хоть на секунду допустишь мысль, что проживёшь без неё, любовь уйдёт!.. И я, глядя на Виджея и Калину, училась любить. Если этому можно научиться. По крайней мере, у меня перед глазами был достойный пример.

Я с надеждой смотрела на Артёма, надеясь, что у нас всё получится. Сразу после знакомства боялась, что интерес Воронцова временный и он хочет развлечься. Но каждый день, каждая наша встреча убедили меня в обратном. Тёма действительно любил. Я это чувствовала. Он заботился обо мне, волновался, находил время в своём плотном графике, чтобы навестить меня или хотя бы позвонить. Он был очень внимательный и чуткий!

Артём перехватил мой пытливый взгляд и улыбнулся.

– Пора возвращаться, а то Лина уже считает Степь своим домом.

Честно, я и сама всё чаще хотела вернуться в Паг-Авит. А после того, как сходила к бабушке на кладбище, особенно. До безумия соскучилась по своей квартире и привычным вещам, которые я выбирала и покупала сама.

– Думаю, и опеку можно снять, – продолжал маг. – Претензий нет ни у нас, ни у Светлых стражей. В ближайшее время оформим все документы на удочерение, чтобы у девочки была твоя фамилия и твоё имя в графе «родители».

– Ангелина Журавлёва, – я довольно улыбнулась. – Красиво звучит, правда?

Артём машинально кивнул, отвлёкшись на малышку. Торопливо подошёл к ней и достал закатившийся карандаш. Лина искоса глянула на него и мотнула головкой, так благодаря за помощь. Мужчина вернулся ко мне.

– У тебя же двухкомнатная квартира, если не ошибаюсь?

– Да.

– И как вы там поместитесь?

– Спальню отдам Лине, а сама буду жить в гостиной. Пока нам хватит места, – успокоила Воронцова. – А дальше посмотрим.

Он пригладил чёрные волосы.

– У меня квартира больше, но по сути те же две комнаты: спальня и гостиная.

Я невольно заулыбалась, понимая, что Артём не против жить вместе. Это о чём-то же говорило! Ведь так?!

– Лучше ты к нам! – прижалась к нему. – У нас тут своё гнёздышко!

– Там! – поправил мужчина, махая головой в сторону. – Ваш дом там.

Эти разговоры сильно воодушевляли на конкретные действия. И я зависала на дизайнерских сайтах, планируя ремонт в комнате Лины.

Но когда о переезде в Паг-Авит сказала остальным, то кошка сильно расстроилась.

– Мы тебя обидели?

– Кали, ты что? – обняла её. – Ты мой друг. Моё рыжее солнышко!.. Если бы ты знала, как я сейчас переживаю: боюсь, что улечу домой, и наши отношения прекратятся. А я бы этого не хотела. Я люблю всех вас, и не важно, какой длины ваши хвосты. Но… там наш дом. Понимаешь? Там я хозяйка.

Женщина опустила голову. Посидела, подумала и тяжело вздохнула.

– Да, понимаю.

А я продолжила:

– Ира уже готовит комнату для Лины. Смотри, какой проект нам её подруга предложила, – подсунула ноутбук ближе. – Та самая Лукерья оказалась довольно известным дизайнером.

Калина несколько минут смотрела на экран, потом повернулась ко мне.

– Не могу поверить, что вы улетаете. Обещай, что будешь звонить и навещать нас.

– Конечно! Я стану самым надоедливым гостем в истории Ласанги! – шутливо пообещала оборотнице.

С этого момента наше возвращение в столицу стало решенным делом. Собрались мы быстро. Ведь, кроме одежды и игрушек Лины, паковать было нечего. Бегая между сумками, мы шутили и смеялись, а тоска всё равно грызла.

И вот этот день настал. Артём принёс документы, где чёрным по белому было написано, что Ангелина моя дочь. Теперь никто не мог отобрать её у меня. Мы устроили праздничный обед, открыли шампанское. Пили за счастливое будущее, за мечты! А потом отправились в Паг-Авит.

Деви хлюпала носом, не желая отпускать Лину. Мила с Тосей затискали мою доченьку, зацеловали. Я смотрела в их блестящие от слёз глаза и чувствовала какую-то вину… Но потом увидела хмурого Рустама Найгаса возле двери и поняла, что всё делаю правильно. Это моя жизнь и мне отвечать за неё.

Виджей Тандекар, прощаясь, задержал мою руку в своей.

– Дарья, у тебя есть мой номер гилайона. Если что, звони сразу же, в любое время. Не важно, что опека снята. Ты всегда будешь наша.

– Спасибо, – я сглотнула, понимая, что ещё чуть-чуть – и банально разревусь. – Можно я вас обниму?

Оборотень улыбнулся:

– А я всё гадал, осмелишься или нет? – на мой удивлённый взгляд тигр пояснил: – Ты уже переобнималась со всеми в доме, кроме меня.

– Вы же лайдир, а я магиня. Вдруг вам неприятно?

Без лишних слов оборотень притянул меня к своей груди. В сильных тёплых объятьях Тандекара я чувствовала, наверное, то, что чувствует дочь в объятиях отца: ласку, заботу, безопасность.

– Не бойся обращаться ко мне за советом и поддержкой, – шепнул тигр на прощание. – Бывают ситуации, когда просить о помощи – это не слабость, а здравомыслие.

Кому-то слова лайдира покажутся глупыми, но я, живя с ними бок о бок, знала их отношение к силе и слабости. Оборотни не любили и не уважали слабых собратьев и, думаю, людей тоже. И совет Виджея Тандекара – альфы общего прайда, сильнейшего оборотня на Гебе – говорил о многом. Меня уважали и любили, несмотря на физическую слабость и уязвимость. Мной дорожили. За меня беспокоились.

Для меня это было важно!

Первый вечер в родном доме прошёл как в тумане. Пока мы разобрали вещи, пока устроили дочку в её комнате, пришло время ложиться спать. На следующий день, проснувшись, я огляделась по сторонам и тяжело вздохнула. В голове всё смешалось: и радость возвращения, и грусть по оборотням. За окном ещё было хмуро и серо. В сонной тишине слышалось сладкое сопение моей доченьки.

Я тихонечко выбралась из-под одеяла и пошла на кухню готовить завтрак. У меня же не было слуг и Тоси! Спустя полчаса каким-то шестым чувством поняла, что Лина уже не спит. Заглянула к ней. Так и есть! Дочка сидела на кровати и теребила край одеяла.

– Доброе утро!

Она вскинула голову, но не улыбнулась. И я догадывалась почему. Собравшись с мыслями, присела рядом с малышкой.

– Как тебе комната? Нравится?

– Почему мы не можем жить с Деви и Калиной? – сразу спросила Лина.

– Ты скучаешь?

Она кивнула. Чего-то подобного мы с Артёмом и ждали, когда планировали возвращение.

– И я скучаю, детка. Но у нас есть свой дом, – одной рукой обняла девочку, а другой – обвела комнату. – Здесь я жила раньше, здесь мои любимые вещи. Хочешь покажу?

– Хочу.

– Тогда быстро умываться, чистить зубы и на кухню. А потом!.. – я постаралась изобразить самый загадочный вид. – Мы с тобой будем искать секретики.

Лина всё сделала, но без охоты. А я не наседала, понимая тоску дочери.

Мы сидели на подоконнике, наблюдая за просыпающейся столицей. Ещё где-нигде горела подсветка, проносились автолёты, а внизу спешили на работу люди.

– Ты жила здесь? – спросила дочка.

– Да. Это было моё самое любимое место! Я и сейчас его люблю.

Лина задумалась, потом сказала:

– Здесь красиво! Много огней, машин. Но шумно. Мне не нравится.

– Понимаю. А вот я иногда скучала по этому шуму. Я здесь всегда жила, – потёрлась щекой о светлую макушку. – Давай ты попробуешь узнать это место лучше, а потом сделаешь выводы?

– Хорошо. Только всё вокруг новое… Непривычно, – призналась дочь.

– А я?

– А ты мама, – тут же нашлась с ответом моя крошка.

Я распахнула руки:

– Обнимашки?

Лина охотно нырнула в мои объятия. Я с наслаждением вдохнула её нежный аромат. Доченька моя!

В свой первый день в Паг-Авите мы валялись на диване, смотрели старые магоснимки, а я рассказывала забавные истории о своём детстве и бабушке.

Я понимала Лину. Первое время в нашей городской квартире действительно было очень тихо и скучно. Мы привыкли, что в большом доме Тандекаров всегда шумно. Калина, девочки, слуги, беты – все куда-то идут, что-то говорят, зовут то поиграть, то покушать. А здесь только мы вдвоём. Лина сама по себе была спокойным ребёнком, меня тоже сложно назвать чересчур деятельным человеком. Особой работы в доме не было: только приготовить еду и убрать со стола. Ещё погода такая, что на улице долго не погуляешь. Вот мы и скучали, во всех смыслах. Только вечера вносили какое-то разнообразие в нашу жизнь. К нам часто, возвращаясь с работы, забегала Ирка. Ну и ещё Никита. Узнав, что мы вернулись от оборотней, молодой некромант теперь периодически наведывался в гости. Я боялась, как Лина отреагирует на незнакомого мужчину. Но, возможно, она почувствовала искренность и непосредственность Воронцова-младшего и спокойно воспринимала его визиты.

Чаще всего к нам приходил, конечно, Артём. Ночью – как мой возлюбленный, а днём – официально, как инспектор. На мой удивлённый взгляд и вопрос:

– Неужели ты не мог написать свой отчёт в кабинете?

Он лишь широко улыбался:

– Даш, у меня есть повод провести с вами лишний час-два. Я что, дурак, отказываться от него?!

И я расплывалась в счастливой ответной улыбке.

Именно Артём водил нас Иглой к прежнему психотерапевту. Пока Лина была на сеансе, мы чаще всего сидели в ближайшем кафе и разговаривали. Воронцов отказывался от прогулок по Ирингу: он не любил тигриный город. Может, из-за большого количества оборотней? Может, из-за натянутых отношений с Фёдором Зарецким?.. Каждый раз, прилетая в лечцентр, я и боялась, и хотела повидаться с нашим вредным лекарем. Но так ни разу и не встретила его. Только видела свет в окнах его кабинета. Значит, работает. Как всегда!

Я быстро вспомнила прежнюю столичную жизнь. Когда выдавались ясные дни, водила Лину в кафешки, на детские площадки и театральные представления. Дочка любила театр. Правда, её восхищённые охи-ахи больше касались декораций и костюмов, чем игры артистов. И вечерами мы мастерили театральные подмостки, вовсю эксплуатируя Артёма и его магию. Воронцову пришлось поднапрячься, чтобы разобраться в устройстве сцены-коробки, и сделать нам что-то похожее, но в уменьшенном варианте. Наградой ему стала радость нашей девочки и её первый открытый взгляд без страха. Увидев в детских глазах восхищение и благодарность, мой Ворон расцвёл как роза! Гордо приосанился и искоса глянул на меня, ожидая новую порцию восторгов. Я хвалила, мне не жалко.

– …Здорово у тебя получилось! Почти как настоящая сцена!

Артём, пряча довольную улыбку, взъерошил чёрные волосы.

– Пусть Лина творит. Вдруг из неё вырастет известный дизайнер одежды или архитектор… Видела, как она мне помогала?

– Ты молодец! – чмокнула его в щёку. – Спасибо!

– И вся благодарность? – мужчина выгнул бровь.

– Остальное потом! – игриво обещала я.

Кожей чувствовала горячие взгляды Воронцова и распалялась сама. Но, если вы думаете, что у нас все вечера и ночи были бомбическими от страсти и офигенного секса, то спешу вас разочаровать. Иногда Артём буквально приползал с работы. Не знаю, что творилось в Управлении, но Сторожа работали в очень напряжённом режиме. Пока я накрывала на стол, мужчина вырубался на диване. Я чувствовала от него сильную магию… незнакомую, странную, но когда попыталась выяснить, откуда она и что происходит, Артём виновато улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Ты не можешь говорить? – поняла я.

Ещё одна виноватая улыбка. А у меня слёзы на глаза навернулись из-за страха.

– Тёмочка, пообещай мне, что будешь осторожен!

Воронцов стёр улыбку с лица и стал серьёзным, даже как будто постарел.

– Тебе это важно?

– Очень! Я же люблю тебя!

– И я люблю тебя! Иди ко мне…

Артём часто приходил к нам прямо после рейдов, уставший, голодный. Я кормила его ужином, расспрашивала о делах. Маг любил поговорить, охотно рассказывал о забавных моментах, когда это не являлось секретной информацией. Часто то, о чём он говорил, я уже знала из выпусков новостей. А ещё мужчина всегда находил хоть немного времени погулять с Линой. Не могу сказать, что у него всё получалось и дети тянулись к нему, но Воронцов старался. Иногда мы гуляли вдвоём, оставив дочку с Ирой. Иногда он исчезал на несколько дней, не давая о себе знать, а вернувшись, разводил руками.

– Такая работа!

Я знала, чем занимается Управление, и не обижалась. Потому что однажды вспомнила Сторожей, которые были в те первые сутки с нами. Рассказали ли они своим жёнам и девушкам о несчастном ребёнке, загнанном в собачью конуру, обо мне, протащившей девочку через Грани? Я надеялась, что нет. Поэтому сейчас сдерживала своё любопытство, довольствовалась тем, что Артём живой и здоровый, и преданно ждала его в любое время дня и ночи. Я понимала, что у него есть и будут секреты. Однажды Воронцов оставил свой гилайон и ушёл в душ, а ему позвонили. Я мельком глянула на цифры на экране и пошла по своим делам. Когда маг вышел из ванной, сказала:

– Тебе только что звонили.

Артём нервно дёрнулся.

– Кто?

– Я не знаю.

Воронцов, схватив гаджет, буквально удрал на балкон. Лишь на мгновение обернулся, услышав мой смешок. Все мужчины одинаковые! Отец и брат тоже тряслись над своими гилайонами: постоянно таскали их с собой, пароли ставили. Хотя я не помню, чтобы мать давала повод для такого поведения.

Когда Артём вернулся, я не удержалась.

– Всё в порядке, великий конспиратор?!

– Это шеф звонил, – уже спокойно пояснил мужчина. – Были некоторые юридические заморочки в последнем деле.

Я недоверчиво фыркнула. Воронцов склонил голову.

– Не веришь?

– А у меня есть основания не доверять тебе? – вопросом на вопрос ответила я. Когда мужчина промолчал, сказала: – Тёма, лезть в твой гилайон – последнее дело. Я тебе верю. Если перестану – это будет означать конец наших отношений. Потому что без доверия нет любви.

Он смотрел на меня, не отрываясь, а на губах порхала лёгкая полуулыбка.

– Даша, ты фантастическая! Как же я рад, что встретил тебя!

– Я нормальная, – обняла его и усадила за стол. – Я точно знаю, что мужчину на привязи не удержишь и он будет с тобой, пока сам этого хочет.

Но мужчина не торопился с ужином. Внимательно смотрел на меня и слушал.

– И да, и нет. Есть мелочи, незаметные на первый взгляд, но они многое решают. Отношения надо строить. В чём-то уступать друг другу, в чём-то доверять. Если ревновать, то в меру. Если вместе, то не за ручки круглые сутки, а душевная связь, даже на расстоянии.

– И да, и нет, – теперь возразила я. – Когда любишь, физически нуждаешься, чтобы любимый был рядом с тобой. Касался тебя, обнимал… Любящие должны дышать друг другом!

Воронцов задумчиво хмыкнул и отвёл взгляд.