И вырастут крылья

Глава 15

Это было лучшее время в моей жизни! Я парила на невидимых крыльях. Невидимых, но очень сильных! Казалось, оттолкнись от земли сильнее – и взлетишь вверх. Навстречу снегу и пушистым облакам! И эти крылья удержат, не позволят упасть. Я задыхалась от счастья, настолько яркой и насыщенной была теперь моя жизнь. Линнель-Линочка-Ангелина – моя отрада, моё утешение и бесконечный источник любви… Поймите меня правильно! Мне безумно было жаль Марину, но… Лина – МОЯ дочь!

А ещё у меня был Артём, рядом с которым я чувствовала себя любимой и желанной. Когда нам удавалось побыть втроём, я была абсолютно счастлива. Мы гуляли, катались на санях, лепили снеговиков. Тёма развлекал дочку магией. Именно благодаря ему, она снова заговорила.

Деви с Калиной в тот день гостили у Чандов. На Двулуние у Малати случилась первая трансформация, и теперь тигрица хотела показать подруге свою звериную ипостась. Мы с крошечкой по понятной причине остались дома, позже к нам присоединился Артём. На улице разыгралась метель, пугающе завывал ветер. А в гостиной было тепло, уютно и безопасно. Мы сидели у горящего камина. Лина наблюдала за языками пламени и вдруг напряглась. По поленьям прыгали огненные зайчики и белочки! Я подозрительно глянула на улыбающегося Артёма. Тот весело подмигнул в ответ. Линочка тронула меня за руку и указала на лису.

– Огонь! – шепнула она.

– Огонь! – повторила я, глядя в глаза любимого мужчины. – Мой огонь!..

Дни летели один за другим. Наверное, после сумасшедшей осени мне свыше дали передышку. И я пользовалась каждой минутой покоя. Мы много читали с девочками, рисовали, лепили – одним словом, совмещали приятное с полезным. Я – как хорошая, ответственная мама! – читала специальную литературу для родителей. Калина с Милой посмеивались надо мной, говоря, что лучший учитель – любящее сердце. Но я всё равно читала: знания никогда не помешают. Мила показала, как готовить некоторые полюбившиеся блюда. Калина учила рисовать на компьютере. Неожиданно это занятие меня захватило. Мы много разговаривали с оборотницей. Иногда она рассказывала о Земле, о людях, с которыми познакомилась там. Зная, что живу в Степи временно, я надеялась, что и обо мне кошка когда-нибудь вспомнит с такой же теплотой и любовью. А я в очередной раз восхищалась этой сильной женщиной. Хорошее было время!

Мы с Тёмой теперь виделись очень часто. И не как инспектор с подчинённой, а как парень с девушкой. Воронцов с пониманием относился к оборотням и к их порядкам. Не лез куда не надо, не задавал неудобных вопросов. Мы даже в мою комнату не заходили. Только гостиная. Но… нам хотелось и физической близости. Оставаться на ночь у Артёма я не могла: вдруг Лина проснётся. А приглашать мужчину с ночёвкой в чужой дом, было невежливо. Калина, прекрасно понимая ситуацию, отпускала меня «погулять». Когда Лина засыпала, я уходила на пару часов. Как временный вариант, это устраивало и меня, и Тёму. Конечно, мы не скатились до быстрого перепиха в его квартире. Как и раньше, Воронцов приглашал меня на прогулки или в рестораны, красиво ухаживал, дарил цветы и приятные мелочи. Но не всем нравилось такое положение дел. Однажды торопясь на свидание, я забыла сумочку, так и выскочила за порог с гилайоном в руках. Пришлось возвращаться. В гостиной было шумно: Деви пела караоке, а остальные аплодисментами поддерживали юное дарование. Калина с крошечкой сидела на диване, а рядом стоял Рустам. Я нечаянно услышала их разговор.

– Вы опять с Джеем за нянек? – хмыкнул Найгас. – Смотри, ещё немного – и Лина останется с вами навсегда.

– Не сгущай краски, Рус, – мягко возразила кошка. – У Даши сейчас активизировалась личная жизнь. Скоро всё прояснится и успокоится.

– Кто мать Лины, в конце концов? – продолжал наезжать бета. – Даша уже наигралась с живой куклой?.. Сейчас одна любовь в голове?!

– Рустам! – осёк его Виджей.

Я стояла в тени холла, забыв, что надо дышать. Было ощущение, что меня отхлестали по щекам. Бесшумно вышла за дверь и на улице позвонила Тёме.

– Извини, я не приду.

– Почему?

Я сглотнула и… сказала правду.

– Лина скучает. Я должна быть с ней… Я её мать.

Не стала слушать Воронцова, сбросила звонок и вернулась в дом, громко хлопнув дверью. На шум выбежала Калина.

– Даша?.. Что случилось?

– Ничего страшного, – я через силу улыбнулась. – У Артёма срочный вызов. Свидание пришлось отменить.

Кошка понимающе кивнула и ободряюще похлопала меня по плечу.

– Не расстраивайся! В другой раз сходите в ресторан.

Услышав мой голос, прибежала Линнель. Я подхватила дочку и направилась к лестнице. Прошла мимо беты, не глядя на него. Обижалась, хотя и понимала, что он прав.

Той ночью я долго думала. Моя жизнь сделала крутой вираж. Ещё пару месяцев назад я была молодой девчонкой, не обременённой никакими серьёзными проблемами. Могла делать всё, что взбредёт в голову. И в одночасье моя жизнь изменилось. Теперь я нераздельна с Линнель. Она моя дочь, она зависит от меня. И я должна думать прежде всего о ней. А не искать выход, пытаясь одновременно угодить собственным желаниям и не подвести Лину. Найгас прав: Тандекары – опекуны, а не няньки. Они защищают меня перед законом, но они не должны выполнять мои обязанности.

Когда я сказала об этом Артёму, он нахмурился и предложил:

– Возвращайся домой, в столицу. Опека вам больше не требуется. Лина здорова и понимает наш язык. И нам с тобой будет проще.

– А психотерапевт?.. – напомнила я. – Лина привыкла к нашему.

Маг тихо ругнулся, понимая, что тигрица не согласится лечить на расстоянии. А порталами оборотни пользовались только при крайней необходимости.

Тема возвращения в Паг-Авит временно была забыта.

Была середина лютеня. За окном бушевала непогода, а в доме психовала Калина. Поначалу мы списывали её состояние на отсутствие лайдира. Тандекар со своими бетами вот уже несколько дней жил в Степи: был конец зимы, и многие одичавшие оборотни-людоеды нападали на небольшие деревни в поисках еды. И им было без разницы кого есть: поросёнка или человека. Уже с самого утра кошка была без настроения. Сначала ей не понравился завтрак, хотя Тося приготовила, как всегда, вкусно. Старая оборотница, теребя край фартука, кивнула на замечания фири-гахум и молча ушла на кухню, а Калина расплакалась. Потом рыкнула на Милу, Деви и меня. Когда досталось Лине, я не выдержала.

– Да что с тобой такое?!

Кошка вздрогнула и непонимающе уставилась на меня. Потом перевела взгляд на насупленных, притихших девочек, сглотнула и убежала к себе.

– Калина заболела? – спросила Деви у Милы.

– Нет… нет, – тигрица слабо улыбнулась воспитаннице. – Ешь!

Все вернулись к завтраку, а я смотрела на пустое место хозяйки, на брошенную запеканку с сыром и ветчиной. Оборотница обожала это блюдо и могла съесть две порции. Сегодня ей не понравился запах сыра… Как-то это подозрительно!

Извинившись, я последовала за кошкой. Постучала и, не дожидаясь ответа, вошла в хозяйскую спальню. Вовремя. Бледная Калина стояла в дверях ванной комнаты, держась за живот.

– Надо Тосе сказать, что сыр испорчен. Меня только что вырвало им.

– Думаешь?

– Ты разве не почувствовала, как он воняет?

Я скрестила руки на груди.

– А не беременна ли ты, кошка?

Калина мазнула по мне больным взглядом и сжала кулаки.

– Ты же знаешь, что…

– Я-то знаю! Но у тебя недавно была течка, – напомнила оборотнице. – И ты ни разу не обмолвилась, что вы предохранялись.

– Зачем, если я не могу забеременеть?!

– Когда это было! Сколько лет прошло?!.. Да после жизни на Земле твой организм…

Я не договорила. Кошка сорвалась с места и выбежала из дома.

– Куда она помчалась? – заволновалась Мила.

– Подозреваю, что в ближайшую аптеку, – я через окно наблюдала за удаляющимся автолётом.

Фири-гахум вернулась быстро и, ни на кого не глядя, поднялась к себе. Мы все, можно сказать, затаили дыхание. Тося притихла на кухне. Мила увела девочек, отвлекая их играми. А я ждала кошку под дверью ванной комнаты. Ну а что? Нам ли стесняться, после того, как осенью она успокаивала Лину, пока я сидела в туалете?

– Даша…

Я ломанулась внутрь, чуть не расшибив себе лоб.

– Ну?.. Что?..

– Положительные. Все.

Оборотница заплакала. И я всхлипнула за ней.

– Это же хорошо, Кали!.. Сейчас всё получится! Вот увидишь!.. Ты же рассказывала про серебряную воду на Земле, про то, что вываливалась из тебя тогда. Помнишь?.. Может это то, что не давало выносить ребёночка?

Женщина не могла взять себя в руки. Её трясло. А в глазах – страх и крохотная надежда!

– Обними меня, Даша! – попросила она сорванным голосом. – Я так боюсь. И хочу этого…

Я обняла её, крепко-крепко.

«Праматерь моя, богиня Ладушка! Помоги нам! Неужели Калина не заслужила это счастье?!» – молила свою покровительницу.

– Кали, не плачь! Тебе теперь нельзя волноваться!

Оборотница, словно болванчик, закивала головой. Я уложила её на кровать, накрыла мягким покрывалом и гладила дрожащие плечи. В какой-то момент поняла, что Калине сейчас нужна не я.

– Давай позвоним Виджею! – протянула кошке гилайон, но заметив её не соображающий взгляд, сама позвонила лайдиру.

– Привет, котёнок…

Ого! Вот это голос!.. У меня мурашки по спине побежали, а внизу живота стало тепло. Виджей Тандекар может ТАК говорить?!

– Кали?..

Я откашлялась.

– Прошу прощения. Это Даша.

Голос мужчины изменился сразу же.

– Что с Калиной?

– Вы не волнуйтесь. У нас всё хорошо. Все живы и здоровы. Но вам лучше прийти домой.

– Я понял тебя, – и после небольшой паузы добавил: – Скоро буду.

Едва лайдир переступил порог, мы с девочками и Милой ушли из поместья, напросившись в гости к Дарие Чанд. Виджею и Калине нужно поговорить наедине и успокоиться.

Девочки беззаботно играли во дворе, что-то лепили из снега. А мы больше молчали, переживая за кошку.

Вечером Эсмейлд Чанд отвёз нас в поместье. Альфы вышли навстречу, приветливо улыбаясь. Калина уже успокоилась, только была непривычно тихой. Наша весёлая щебетушка Деви в одну секунду почувствовала, что родители изменились. Маленькая тигрица не хотела играть, плохо поужинала, а когда кошка, извинившись, вышла из-за стола, девочка вообще замолчала. Подсела к мачехе, взволнованно заглядывая в глаза.

– Ты заболела?

– Нет, малышка.

– Ты грустная. И папа грустит… – тигрица прижала кулачки к груди. – Ты же не уйдёшь от нас?

Кошка усадила девочку себе на колени. Уткнулась в кудрявые волосы.

– Не уйду… Что бы ни случилось, не уйду.

Деви обняла её и гладила своими маленькими ручками.

А в дверях замер их тигр. Он был спокойный и невозмутимый, как всегда. Но тот, кто хорошо знал лайдира (а я знала) видел, как он взволнован, как боится за жену. Только глаза шальные от надежды!

Фёдор Зарецкий больше не приходил в поместье Тандекаров. Мы с дочерью несколько раз видели его в лечцентре, когда приходили на осмотр к лекарям. На первый взгляд, маг выглядел шутливым и беззаботным. Но в его шутках не было жизни. Не хватало прежнего огонька и задора. И я не хотела думать, что это из-за меня.

В начале белояра (март – Прим. авт.) мы полетели в лечцентр именно к Зарецкому: пришло время обновлять заклинание. Пока ждали Федю, подошёл Лука Станев. Они приятельствовали с Эсмейлдом Чандом, который привёз нас. Тигры тихо переговаривались о своём. Услышав имя лекаря, я невольно прислушалась.

– …Что-то Федька кричит меньше, – Чанд с интересом наблюдал за Зарецким, расхаживающим по своему отделению. – К нему уже два интерна подбегали и медсестра – и ничего. Никого не проклял! Даже не обозвал ни разу!..

Лука хмыкнул:

– Зарецкий недавно с Горяновой сошёлся. Ночует у неё которую ночь.

Бета понятливо хмыкнул:

– Спермотоксикоз прошёл, и мужик подобрел?

Станев хмыкнул:

– Подобрел? Федя?.. Вряд ли! Скорее всего Светка из своего обожаемого шефа все соки выжимает.

– На крик сил не остаётся? – шутя предположил Чанд и оценивающе посмотрел на обсуждаемую девицу: – Пока такую самку отжаришь, семь потов сойдёт!

Оборотни переглянулись и засмеялись. И я с ними, только тихо. Значит, у Феди тоже налаживается личная жизнь. Это хорошо! Пусть будет счастлив!

В тот день я впервые посмотрела в его глаза спокойно, без чувства вины. Выслушала рекомендации и даже попробовала пошутить. Федя улыбнулся, наколдовывая бабочку для Лины. Дочка затаила дыхание, любуясь сине-фиолетовыми крыльями.

– Какая красивая! – ахнула я. – Линочка, посмотри…

– До свидания! – попрощался с нами Зарецкий и позвал: – Следующий!

Бабочка в последний раз взмахнула крыльями и развеялась в пространстве.