Идеально безумный мир

Глава 10

Тем временем на палубе кипела битва. Девушка, осторожно поднявшаяся вместе с раненым магом наверх, ввиду того, что последний категорически не пожелал оставаться вне сражения, неуверенно выглянувшая из люка, ведущего в трюм, едва не упала обратно, когда корабль содрогнулся от очередной волны, а Винсент в эту же секунду нанес сокрушительный удар по челюсти одного из пиратов, отшвыривая его обратно на фрегат. Людовик, успевший поддержать спутницу, сам горящий нетерпением побыстрее увидеть схватку, а при хорошем раскладе и поучаствовать в ней, помог ей выбраться наружу, едва ли не выталкивая и, поднявшись сам, замер, крепко сжимая локоть девушки.

Кругом творилось что-то невозможное, происходил настоящий бой, дикое, бешеное сражение между абсолютно мирными сухопутными пассажирами «Соарты» и кровожадными морскими разбойниками, и что магу, что Татьяне безмерно хотелось охватить взглядом все и сразу, увидеть всех своих друзей и их действия. Увы, возможным это не представлялось, посему приходилось просто вертеть головой, останавливая взгляд попеременно то на одной, то на другой сцене сражения.

Владислав, как наиболее уязвимый, невзирая на то, что бессмертный, с рассеченной ножом рубахой, с кровавой раной на боку, с расцарапанной, похоже, при падении на палубу, щекой, злой как черт, вступил в рукопашную схватку с одним из головорезов, все-таки пробравшихся на борт. Противник его был невысок, но крепок и, судя по всему, удары его слабостью не отличались, заставляя Цепеша периодически охать от боли, в особенности, когда приходились или по ране, или в опасной близости к ней. Впрочем, и сам он не уступал противнику и, со времени последней стычки с Луи успевший понабраться опыта, правда, больше теоретического, чем реального, уже поставил противнику фонарь под глазом и вне всякого сомнения, не собирался останавливаться на достигнутом.

Андре, периодически прячась за штурвал, отчаянно поддерживая амплуа простого смертного человека, в которое Татьяна и ее спутник уже не особенно верили, периодически взбрыкивал и пинком отшвыривал от себя то одного, то другого пирата. Внимание его было поглощено тем, как удержать курс при такой бешеной буре и не дать кораблю перевернуться.

Роман, взбешенный случившимся с его братом, с простреленным, но не кровоточащим плечом — оружие смертных интантеру и в самом деле было неопасно, — едва ли не рыча, схватил двух взобравшихся на борт пиратов за шиворот и, сшибив их между собой лбами, швырнул за борт. После чего гневно выдохнул и, каким-то шестым чувством угадав на палубе вновь прибывших, резко обернулся, нанося попытавшемуся наброситься на него разбойнику удар локтем в солнечное сплетение, и хмурясь.

— Вы что тут, бинты потеряли или иголки для зашивания ищите? Кажется, ясно было сказано — брысь вниз и сидеть там, пока высочайшим дозволением не будет разрешено выйти! — взгляд его наткнулся на шарф, перехватывающий руку Луи, и виконт на мгновение примолк. Затем покосился на пирата, целящегося в него издалека, не решающегося подойти ближе и, равнодушно указав ему на море за бортом, вопросительно изогнул бровь.

— То есть, раны мы теперь красивыми шарфиками перевязываем, как в старые добрые? Ну, что же вы не спросили, не попросили — я бы отдал вам шелковый платочек! В крайнем случае, сорвал бы его с шеи капитана.

— Роман, угомонись, — девушка устало вздохнула, окидывая долгим взглядом палубу, — Я так понимаю, на абордаж нас все-таки взяли?..

— Попытались взять! — ответил ей довольно веселый мужской голос, и Винсент, отправив очередным сокрушительным ударом одного из пиратов за борт, воодушевленно хлопнул родственницу по плечу, — Их много, черт, как муравьи прут изо всех щелей… Не думал, что Чарли собрал столько головорезов под своим крылом!

Татьяна медленно перевела взгляд на капитанский мостик фрегата. Чарли, милый и добрый доктор, известный так же как пират по кличке Бешенный, стоял, замерев, как изваяние и, сжав руками поручень, с видом высокомерным и надменным наблюдал за боем.

— Похоже, грядущее поражение его не слишком заботит… — задумчиво отметил неожиданно образовавшийся рядом лорд Ричард и, сунув руку в карман, со вздохом покачал головой, — Сумасшедший парень. Ему суждено или величие… или морское дно.

— Ну, учитывая, кто он по профессии, по-моему, дно более вероятно, — Людовик, остающийся пока на позиции раненного, ухмыльнулся и, переведя взгляд на оборотня, вежливо приподнял брови, — А что такое, песик, разве ты рад нашей победе? Я-то думал, ты мечтаешь нас четвертовать, а тут такой шанс, разве нет?

— Я мечтаю четвертовать вас, начиная с тебя, наглый мальчишка, собственными руками! — рыкнул мужчина и, повернувшись всем корпусом к собеседнику, бесстрашно глянул прямо ему в глаза, — Я ненавижу нарушителей закона, запомни это раз и навсегда! Этого пирата ждет виселица, как только он окажется в моих руках, но вы… все вы… — он окинул молодого мага долгим красноречивым взглядом и, криво ухмыльнувшись, неожиданно отвернулся, — Вам уготована иная судьба.

— С этим не поспоришь, — хранитель памяти кивнул и, вздохнув, неожиданно легко толкнул Ричарда в плечо, — Отойди-ка от этих ребят, приятель, ни к чему затевать сейчас ссору. На судне еще осталось несколько незваных гостей, и если мы не…

Закончить он не успел.

Волны, мечущиеся вокруг кораблей, то и дело норовящие столкнуть их бортами, стали как будто еще выше, одна из них плеснула на палубу брига, грозя смыть с нее и пиратов, и пассажиров. В то же мгновение ослепительно яркая молния сверкнула в воздухе и, вопреки всем ожиданиям, вдруг ударила прямо в капитанский мостик фрегата.

Раздался вскрик; дерево мостика задымилось. Чарли, отброшенный ударом стихии, сопровожденным очередным взлетом его судна на гребень волны, перелетел через борт и полетел прямиком в воду.

В небесах громыхнул гром, прокатился над черными тучами и, рассыпав тяжелые капли дождя, утих где-то вдалеке.

На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая только ревом океана и стуком капель по парусине и дереву. Пираты и их жертвы одновременно замерли, не зная, что делать и что говорить, ошарашенно глядя в пену, среди которой скрылся Чарли Бешенный.

Татьяна ощутила, как екнуло и болезненно сжалось сердце. С трудом преодолевая необъяснимое оцепенение, она подняла руку и, чувствуя, как та дрожит, неуверенно вытянула ее, указывая на море, где мгновением назад скрылся один из их, из ее самых лучших друзей.

— Капитан за бортом!! — разорвал гнетущую тишь вопль с фрегата, крик странно-знакомым, но не узнанным в момент опасности голосом.

Крик этот подействовал на пиратов магически. Капитана они, судя по всему, любили и уважали, посему оставить без внимания его гибель не могли.

С обеих сторон — с палубы фрегата и палубы брига — послышались взволнованные возгласы, разбойники засуетились. Кое-кто из оставшихся на борту «Соарты» заметался, пытаясь придумать, как перебраться на свой корабль.

Винсент, находящийся ближе к одному из суетящихся неприятелей, одним ударом разрешил его сомнения, вышвыривая его за борт.

— Отправляйся к своему капитану, — напутствовал он и, не в силах сдержаться, зло сплюнул на палубу.

Девушка, пришедшая в себя совершенно внезапно, испуганно завертела головой и, видя, сколь безучастны ее друзья и спутники к участи Чарли, сама бросилась к борту, взволнованно вглядываясь в бушующие волны.

Вокруг было темно, небеса и море бунтовали, неистовствовали, рассмотреть что-либо меж пляшущих в бешенном танце вод было, казалось, невозможно. Татьяна, всматривающаяся в безумную стихию, поглотившую бравого капитана фрегата, ощутила, что у нее болят глаза.

Надежды не было, спасти Чарли, их доброго доктора Чарли, столько раз выручившего их из беды, казалось, не представлялось возможным…

Очередная молния разорвала темноту, и девушка, уже начавшая ощущать, как душу затапливает глухое отчаяние, вдруг подалась вперед.

Среди темных вод, среди пены, поднятой штормом, там, ближе к килю «Соарты» она успела при этой мгновенной вспышке заметить маленькую светловолосую фигурку, отчаянно пытающуюся удержаться на волнах.

— Он там! — задыхаясь, она оглянулась к удивленно созерцающим ее спутникам, — Скорее, надо бросить ему спасательный круг, или веревку, или… хоть что-нибудь! Ну же! Что вы стоите?!

— Татьяна… — Роман, неуверенно повернув голову вбок, всмотрелся в собеседницу, затем быстро переглянулся с братом, — Ты понимаешь, о чем просишь?

— Он же напал на нас, — Винсент нахмурился, вне всякого сомнения, поддерживая виконта, — Желал нам смерти, ранил Луи!

Упомянутый молодой человек, вмиг приняв на себя вид умирающего от тяжелой раны больного, закивал, демонстрируя перевязанную шарфом руку.

Татьяна, не веря себе, оглядела друзей и, пораженная, отшатнулась, прижимаясь к борту.

— Вы… вы что?.. Винсент! Это же Чарли, тот Чарли, что зашивал твои раны! Как ты можешь так вести себя?! Бросить друга погибать среди волн! Пусть он и не помнит нас, но он наш друг, как… как вы… Да черт с вами, играйте в мореходов, я сама брошу ему веревку! — говорить что-то еще не было времени. Девушка торопливо огляделась и, поспешно приблизившись к кнехту, с видимым трудом принялась разматывать довольно тяжелый швартов.

Несколько секунд она отчаянно пыхтела, чувствуя, как слезы закипают на глазах, боясь, что не успеет, что Чарльз погибнет, утонет за то время, пока она распутывает чертов канат, пока ее и его друзья остаются в стороне, желая бедному доктору смерти.

Неожиданно чья-то крепкая рука легла на швартов и резким, уверенным движением высвободила его. Татьяна недоверчиво подняла взгляд.

Хранитель памяти, не глядя на нее, бросился к борту и, вглядевшись во мрак, уверенно и решительно швырну канат в воду.

— Хватай!! — рявкнул он.

Девушка взволнованно прижала руки к груди и сделала, было, шаг вперед, когда на плечо ей легла, удерживая от опрометчивых поступков, знакомая худощавая рука.

— Не считай, что мы настолько бездушны, что бросим бедного доктора с амнезией на волю волн, — Роман быстро усмехнулся и, чуть сильнее стиснув плечо Татьяны, весомо добавил, — И, пожалуйста, не прыгай следом за ним в воду. Разве ты не видишь злые морды вон там, на борту фрегата? Очевидно, купаться здесь запрещено и поступка капитана они не одобряют. А нам не хватает еще за тебя штраф платить!

Татьяна, не отвечая, слегка ткнула соратника локтем в живот, надеясь заставить его замолчать. Тот демонстративно охнул, и ехидно захихикал, наклоняясь к ее уху.

— Я от Чарли ушел, от пиратов ушел, вот и ты меня не убьешь, озлобленная женщина!

— Умолкни, колобок, — огрызнулась девушка, не в силах даже толком прореагировать на оскорбление, — Не мешай мне волноваться… Винс?

Винсент, склонившись над бортом, взволнованно созерцал происходящее, придерживая рукой швартов. Услышав вопрос, практически угадав его за шумом ветра и ревом волн, он лишь недовольно мотнул головой и, неожиданно сжав губы, резко и сильно потянул швартов, выбирая его, вытягивая на палубу.

Татьяна, как-то сразу забывшая, что на стоящего рядом парня она обижена, вцепилась в него, расширившимися глазами следя за происходящим.

Людовик, хмурый как штормовое небо над ними, внезапно шагнул вперед. Взгляд его, в отличие от взоров большинства присутствующих, включая даже двух-трех оставшихся на их палубе пиратов, был прикован отнюдь не к Винсенту, спасающему жизнь опасному морскому разбойнику, а к судну, этим разбойником возглавляемому.

— Осторожно! — внезапный возглас, сорвавшийся с его губ, заставил мужчину обеспокоенно вскинуть голову. Громада фрегата, повинуясь воле волн, опасно надвинулась на них, приближаясь все сильнее и сильнее, грозя ударить их бортом о борт, и хранителю памяти, свешивающемуся вниз, вне всякого сомнения, грозила опасность.

Впрочем, не ему одному.

— Чарли… — Винсент испуганно глянул вниз.

Луи, как-то быстро сообразивший, что происходит, метнулся к борту и, глянув туда же, куда и союзник, стиснул зубы.

Чарли, действительно вытащенный, спасенный хранителем памяти из воды, сейчас болтался на половине пути до палубы, подвешенный возле борта и столкновение кораблей могло стать для него роковым.

По лицу Бешенного было видно, что он сознает угрожающую ему опасность и, сознавая, тем не менее, не трусит перед ней. Смерти отважный капитан пиратов не боялся, был готов принять ее в любую секунду, когда той взбредет в голову прийти… однако, друзья, которых он не помнил, были, в отличие от него, с таким раскладом не согласны.

Людовик, бросив быстрый взгляд на стремительно близящуюся громаду фрегата, вцепился в поручень и, зажмурившись, сильнее стиснул зубы. По лицу его прошла судорога, все тело напряглось, — молодой маг, не желающий вновь видеть, как на его глазах страдает ни в чем не повинный человек (после того, как в нормальном мире он был свидетелем избиения этого же человека, на его мучения он насмотрелся), прилагая всю свою немалую силу, используя, наверное, все знания, полученные от Альберта, пытался предотвратить его гибель.

Море сопротивлялось, море бесилось, море не желало отпускать жертву. Людовик сжимал поручень все сильнее и сильнее, изо всех сил отодвигая, отталкивая корабль, заставляя его мучительно медленно менять курс, поворачиваться к боку «Соарты» кормой.

Слабый стон сорвался с его губ. Рана на руке, перетянутой шарфом, уже, казалось бы, прекратившая кровоточить, открылась вновь. Тонкий кашемир покраснел, а поручень под пальцами мага треснул.

Луи распахнул глаза. Безумный, сумасшедший по своей силе порыв ветра, внезапно изменив направление, завертелся смерчем, закружился и со всей силой вдруг ударил фрегат в корму, срывая оставшиеся паруса, буквально отбрасывая, отшвыривая корабль прочь, так далеко, что увидеть его теперь не представлялось возможным.

Море взревело, вскипело, вздымая огромные валы и… внезапно успокоилось, утихомирилось, становясь послушным, как ласковый ягненок. Дождь продолжал идти, но уже не такой бешенный и дикий, как прежде, уже куда как более спокойный и мягкий. Темные тучи над головами постепенно расходились, становясь светлее и, если не исчезли совсем, то уже не казались такими угрожающими.

Винсент торопливо выбирал веревку, поспешно поднимая на борт нескрываемо перепуганного капитана.

Людовик медленно разжал пальцы и, не в силах держаться на внезапно задрожавших ногах, сполз вдоль борта на палубу, тяжело дыша. Из носа у него пошла кровь.

Татьяна, взволнованная, обеспокоенная, перепуганная ничуть не меньше Чарли, да и всех прочих, бросилась к молодому магу и, не зная, что делать, попыталась вытереть кровь краем все того же шарфа.

Луи слабо махнул здоровой рукой.

— Это ненадолго… — хрипло проговорил он, — Клянусь, буря не была естественной, это… Но я победил его. Пока победил, одолел, но… — он с трудом покачал головой и, кое-как сделав глубокий вдох, дрожащими пальцами стер капающую из носа кровь, — Это ненадолго, поверь мне… Мы получили передышку, можем зализывать раны. Но бой нам еще предстоит…

Чарли, наконец выуженный из воды, мокрый до нитки, взъерошенный, откровенно ошеломленный своим неожиданным спасением от, казалось бы, неминуемой гибели, медленно обвел всех присутствующих долгим взглядом, начисто игнорируя нескольких своих сподвижников, сбившихся в кучку у грот-мачты. Увидев обессиленного Луи, сидящего на палубе возле борта, он медленно склонился в его сторону в глубоком поклоне, прижимая руку к груди.

— Не знаю, как ты это сделал, парень… — голос капитана пиратов звучал несколько хрипло, надсадно: воды он все-таки наглотался изрядно и в себя до конца прийти не успел, — Но знаю, что ты спас мою шкуру. За то благодарю. И вы… — он глянул на Винсента, который с несколько недовольным видом стоял, скрестив руки на груди, на Романа, привалившегося плечом к мачте, на мрачного Андре, переводящего дыхание после безумной бури, на Влада, зажимающего рану на боку и, наконец, заметив смущенно улыбающуюся девушку, улыбнулся сам, — Вы все оказали мне помощь! Я атаковал вас, я желал обчистить вашу посудину до нитки, но вы спасли меня! Я поражен. Не подозревал, что среди морских вод можно встретить таких благородных людей…

— Главное, не пытайся опять на нас нападать, и дело будет в шляпе, — виконт ухмыльнулся и, легко пожав одним плечом, вежливо прибавил, — Да, и не забудь — ты пленник.

— В этом я не сомневаюсь, — Чарли хмыкнул и, оглянувшись на пиратов, согласно кивнул, — Если есть камера на борту, посадите нас в нее. Капитан никогда не бросит свою команду.

— Капитан никогда не бросит свой корабль, — уточнил хранитель памяти, — А вот команду — запросто. Есть у нас на борту живые и здоровые? — он окинул внимательным взглядом своих спутников и, наконец, выбрав среди них одного, очень вежливо окликнул, — Милорд! Вам можно доверить ответственное дело сопровождения пленников в трюм?

Ричард, доселе стоящий на носу и созерцающий усмиренное море, справедливо рассудивший, что никто другой на этом корабле такого обращения не достоин, медленно оглянулся через плечо и, окинув взглядом пиратов, так же неспешно кивнул. Нарушителей закона благородный дворянин действительно не выносил и, если на его глазах вершилось правосудие, был искренне готов оказывать всяческое содействие.

— Куда их? — коротко вопросил он, переводя взгляд с Винсента на непосредственного капитана судна. Андре дернул плечами, пытаясь пожать ими и как-то съежился за штурвалом. После пережитого бравому капитану было явно не по себе.

Хранитель памяти, обратив на него внимание, тихонько вздохнул и взглядом указал оборотню на люк, ведущий в трюм.

— Там внизу, за занавесом, клетка. Если сможешь разобраться с замком — упакуй этих ребят туда. А ты, Бешенный, не торопись… — заметив, что Чарльз уверенно направился к своей команде, точнее, жалким ее остаткам, мужчина кривовато ухмыльнулся, — К тебе у нас будет отдельный взрослый разговор, который этим деткам слушать рановато. Веди их, Лэрд.

Ричард коротко кивнул и, уверенно направившись к испуганным пиратам, молча указал на люк, ведущий в трюм. Те, нервно переглядываясь и косясь на капитана, неуверенно потянулись в указанном направлении.

— Прекрасно, — Андре раздраженно скрипнул зубами и внезапно вывернул штурвал так, что «Соарта», поворачивая, сильно накренилась на левый борт, — Еще контрабандных пиратов мне в трюме не хватало!

— Ты что творишь, салага?! — Чарли, уцепившись за ванты, чтобы не упасть в момент маневра, нахмурился, бросая на молодого человека яростный взгляд, — Небо и земля, я поражен, что мы не справились с таким неучем, как ты! Очевидно, сам дьявол помог вам спастись, иначе, клянусь, с таким штурвальным вы были бы уже на дне!

— Утихни, капитан, — Людовик, по сию пору медленно приходящий в себя на палубе, с трудом сел поровнее и, вцепившись в разрывающуюся от боли руку, сморщился, — Если дьявол помог спастись нам, то тот же дьявол помог тебе сохранить жизнь, так что будь благодарен.

Бешенный, как-то сразу утихомирившись, окинул обращающегося к нему юношу внимательным взглядом и, остановив его на пропитавшемся кровью шарфе, немного приподнял подбородок.

— Огнестрел? — деловито осведомился он и, выпустив вант, уверенно приблизился к раненному, опускаясь рядом с ним на одно колено, — Я могу помочь.

— Ты? — Роман, искренне беспокоящийся за брата и уже некоторое время как поглядывающий на него с волнением, недоверчиво вздернул бровь, — Чем может помочь капитан пиратов в этой ситуации? Учти, посоветуешь отрубить моему брату руку — вышвырну за борт, и не посмотрю, что ты наш друг.

— Друг? — Чарли недоуменно оглянулся через плечо и, опять обратившись к раненному, негромко хмыкнул, — Своим чертям я зашивал такие раны. Нужна игла, нить и бутылка виски.

На несколько секунд над палубой повисло молчание. Удивленные члены команды, они же пассажиры, переглядывались между собой, не говоря ни слова, обмениваясь скорее одной и той же мыслью, отражающейся на всех лицах — если Чарли и не помнит их, то навыки врачевания его память, вне всякого сомнения, сохранила. А это значит, что, возможно, капитан пиратов и в самом деле сумеет оказать им помощь, причем не только Луи, но и Владиславу, который сидел на бухте каната и отчаянно пытался перевязать собственную рану собственной же рубашкой.

— А зачем виски? — Татьяна, как человек, теоретически предполагающий, где можно искать требуемые приспособления, робко покосилась на хранителя памяти, затем вновь устремляя взгляд на доктора с пиратским уклоном. Тот равнодушно пожал плечами.

— Чтобы немного притупить чувствительность. Паренек, видно, не привык к таким ранам, а процедура зашивания не будет слишком приятной. Ну, черти, чего застыли? Ждете, пока ваш дружок кровью истечет?! — он нахмурился и, начиная действовать, довольно аккуратно коснулся пропитавшегося кровью шарфа, принимаясь его разматывать, — Да, тряпку подыщите почище, эту только за борт. Живо, живо!

— Стоп, — Людовик, на правах раненного полагающий себя вправе распоряжаться даже лечащим врачом, воздел здоровую руку в останавливающем жесте, — Бежать никуда не нужно, иглу и нить я вполне способен создать, на это сил хватит. Вот только воду в виски превращать я пока не умею, так что, если бутылка на судне есть… А ты не командуй, — он нахмурился, устремляя взгляд на добирающегося до его раны Чарльза, — Ты тут пленник, а не капитан. Если можешь помочь — помогай, но без своих пиратских замашек!

— Не психуй, — капитан пиратов скривился и, тяжело вздохнув, мотнул головой, — Создать, говоришь, можешь? Да еще и бурю разогнал и мой фрегат отшвырнул… Ты, стало быть, колдун, парень?

— Маг, — коротко уточнил Луи и, бросив взгляд на кровоточащую рану, поморщился, — Мне долго еще умирать?

— Иглу и нить! — Чарли сдвинул брови, — Пальцами я тебе рану не зашью, хоть это и пустяковая царапина. Мои черти получали раны куда как хуже, и ничего, целехоньки, разве что в шрамах. Однако, я не понимаю — разве колдуны не вне закона?

— Пираты тоже, — Ричард, вернувшийся на палубу в гордом одиночестве (пиратов он, как и было велено, успешно запер в клетке, оставленной хранителем памяти), скрестил руки на груди, окидывая Бешенного неприязненным взглядом, — Однако же, ты на морях бесчинствуешь, приятель, и даже не боишься виселицы.

— Я от нее защищен, — Бешенный, живо оглянувшись через плечо, издевательски подмигнул новому собеседнику и, опять обратив внимание на пациента, принял из его рук довольно тонкую хирургическую иглу и моток шелковой нити, продолжая говорить уже обращаясь скорее к этим предметам, — Привет тебе, милорд. Давненько не встречались.

— В прошлый раз ты едва не отправил ко дну корабль, на котором я был, — сумрачно отозвался Лэрд, — Так что лучше не напоминай мне об этой встрече. Клянусь, как представится возможность — я вздерну тебя на рее!

— Только для начала спроси, что думает об этом мастер, — Чарльз ухмыльнулся и, вдев нить в иглу, вопросительно огляделся вокруг, — Виски-то где?

Андре, к которому, как к человеку, должному больше прочих знать о том, что есть и чего нет на его судне, и был в основном адресован вопрос, ощутимо помрачнел. Сознаваться в наличии у него на корабле контрабандной выпивки парню, вне всякого сомнения, не хотелось.

— Тут, — буркнул он и, указав взглядом на ящик, принайтовленный к палубе недалеко от штурвала, тяжело вздохнул, предупреждающе воздевая палец, — Одну бутылку, не больше! Я итак уже потерпел убытки, лишившись льва, — он сумрачно покосился на приподнявшего подбородок Винсента и благоразумно умолк.

Вскоре все требования пиратского доктора были исполнены. Людовик, морщась, сделал несколько глотков крепкого шестидесятилетнего виски и, выразительно сплюнув в сторону, коротко характеризовал:

— Дрянь. Ненавижу спиртное.

— Вот сухопутный щенок, — засмеялся Чарли и, отобрав у раненого бутылку, сам с чувством сделал долгий глоток, затем весело кивая недовольному Андре, — Отличный виски, капитан! Вот теперь можно и в бой. Давай руку, парень.

— Сначала он напился, а теперь хочет раны зашивать, — Луи тяжело вздохнул и, понимая, что выбора другого судьба ему, вне всякого сомнения, не представляет, вытянул раненую руку, предоставляя ее в распоряжение пирата, а сам отворачиваясь, — Не забудь, я тут не единственный раненый. Владелец железного коня вон тоже кровью хочет истечь, хоть и бессмертный, так что будь добр — оставайся пока трезвым.

— Я не пьянею, мальчик, — Бешенный, хмурясь, склонился над раной, уверенно протыкая кожу на ее краю иглой, — Надо — зашью раны вам всем, хотя и надеялся, что вы разобьетесь о прибрежные скалы. Но сейчас тонуть с вашей посудиной мне не хочется, так что будет лучше, если вы сможете хоть как-то справляться с ней.

Роман, продолжающий прислоняться к мачте и хмуро созерцающий происходящее, покосился на приблизившуюся Татьяну и негромко вздохнул.

— Сильно Чарли изменился, да? — тихо проговорил он, — Каждое его слово… Я не ожидал когда-либо услышать от него что-то подобное.

— Слова, манера себя держать… — девушка сжала губы и покачала головой, — Он не помнит нас, не помнит, кем был прежде. Это уже не тот испуганный паренек, которого ты приволок когда-то в замок, это капитан пиратов, жестокий и беспощадный Чарли по кличке Бешенный… Он изменился, как и весь этот чокнутый мир.

Молодой человек покивал в раздумье и, переведя взгляд на приблизившегося к ним хранителя памяти, опять покосился на капитана пиратов, призывающего громы и молнии на голову дергающегося и шипящего от боли Людовика.

— Кстати, Винс… раз уж мы тут о тебе случайно вспомнили. Если ты вправил мозги мне, разве не можешь вернуть память и Чарли?

Винсент закусил губу, внимательно изучая спину склонившегося над раной молодого мага, пирата. Несколько секунд он молчал, затем медленно покачал головой.

— Возможно, могу, но не стану. Как ни крути, а в этом мире нам куда как полезнее будет Чарли-пират, безбашенный и бесстрашный, чем тот испуганный паренек, которого мы знали в своем мире. Если нам удастся привлечь такого, как он, на свою сторону здесь, то возможно, дело наше и выгорит… — он перевел взгляд на стоящих рядом с ним молодых людей и как-то рассеянно, почти грустно улыбнулся, — В конечном итоге, в этом мире мы вне закона, ребята, мы преступники, как и он. А значит, в каком-то смысле, мы на одной стороне…

— А мне не нравится то, как он упомянул мастера, — Татьяна нахмурилась, сверля взглядом светловолосый затылок пирата, — Он явно был уверен, что Альберт не отправит его на виселицу, значит, не в таких уж он с ним и плохих отношениях.

Роман и Винсент, от которых этот факт как-то ускользнул, быстро переглянулись и совершенно синхронно вздохнули.

— Время покажет, — безрадостно протянул виконт и, внезапно ухмыльнувшись, добавил, — В случае чего, утопим его в море. И, как говорится, концы в воду, ни один мастер не сумеет нас поймать!

— Готов, — голос Чарли, устало отстранившегося от пациента, заставил всех троих обратить внимание на него. Пират со вкусом потянулся, распрямляя спину и, размяв шею, глубоко вздохнул.

Татьяна с Романом переглянулись.

— Готов?.. — медленно повторил виконт, — Совсем готов или только наполовину?

— Если найдете тряпку почище и поплотнее, будет готов совсем, — Бешенный оглянулся через плечо и равнодушно пожал плечами, — Рану я зашил, кровоточить больше не будет, но перевязать не помешало бы.

Винсент, которому было прекрасно видно, что «готовый» Людовик хоть и бледен, но вполне жив и даже, возможно, дееспособен, негромко хмыкнул.

— Возникает чувство дежа-вю, — тихо проговорил он, обращаясь к стоящим рядом друзьям, — Когда-то вы так же искали инструменты и тряпки по всему замку, чтобы помочь мне.

— Тебе тряпки были не нужны, тебя просто заштопали, — возразил Роман и уже открыл, было, рот, чтобы добавить что-то еще, чтобы подсказать, где искать подходящее полотнище для перевязки раны его брата, когда Луи неожиданно подал голос.

— Не надо искать. Держи.

На раскрытой ладони его мирно покоился взявшийся из ниоткуда моток марлевого бинта. Татьяна, отметившая для себя, что создать подобные предметы молодой маг все-таки способен, на несколько секунд сжала губы.

— Когда я пыталась его вылечить, создать бинт он, конечно, не мог… — пробурчала она и, скрестив руки на груди, всем своим видом изобразила живую претензию.

Луи, услышавший ее слова, только усмехнулся, предпочитая оставить их без ответа. Признаваться в том, что, будучи ранен, излишне растерялся и попросту испугался привлечь к себе излишнее внимание, создавая что-то подходящее, ему не хотелось.

Чарли что-то невнятно хмыкнул и, приняв из рук мага бинт, принялся аккуратно перевязывать его руку. Окровавленные лохмотья рубашки, болтающиеся вокруг руки парня, в этот момент ему откровенно мешали и, завершая работу, пират негромко вздохнул.

— На твоем месте, я бы отрезал рукав к чертовой матери, парень. Он тебе будет только помехой. И да, своим чертям после ранений я запрещаю дня два появляться на палубе. Так что…

— Не дождешься, — отрезал Людовик и, действуя рукой уже куда как увереннее, осторожно уперся ей в палубу, поднимаясь на ноги, — В трюм ты меня не спровадишь, в каюту тоже. Я, может, и выгляжу ранимым и хрупким, а на поверку могу быть куда как крепче твоих «чертей»… Да, кстати, о чертях, — он быстро глянул на друзей, внимательно наблюдающих за ним, и чуть сузил глаза, вновь обращая взгляд к пирату, — Не подскажешь ли, как зовут того рыжего, что выстрелил в меня?

Татьяна, чувствуя, как дрожат руки, стиснула пальцами края собственных рукавов. Когда речь заходила о ком-то рыжем, она была уверена практически на сто процентов, что знает, кто имеется в виду.

Впрочем, не она одна.

Винсент нахмурился, насторожился и, чуть повернув голову, пристальнее вгляделся в капитана пиратов, ожидая его ответа. Роман сглотнул и немного подался вперед.

Бешенный, от которого такое обостренное внимание к персоне одного из его матросов не укрылось, удивленно хлопнул глазами.

— Ты о моем старшем помощнике? Он Чес, а что?

— Чес… — медленно повторил парень, переводя взгляд на друзей, — Да нет, ничего, хотел знать, кого благодарить за рану. Вы слышали?

— И не только они, — Владислав успевший кое-как подойти поближе, хмурясь, оглядел собеседников, — Признаться, я надеялся, что здесь мы его не встретим. Эй, капитан Чарли! Что там насчет зашить и мою рану?