Идеально безумный мир

Глава 14

Чарли медленно перевел дыхание и, чувствуя, как бешенная злоба постепенно оставляет его, окинул долгим взором всю собравшуюся у борта команду. За кормой болтались на воде деревянные обломки, плавали, цепляясь за них люди — все, что осталось от посмевшего атаковать их судна, все, что осталось от подосланных мастером псов.

Капитан стиснул в кулаке сорванный с шеи одного из этих псов медальон и поморщился.

— Потери есть? — вопрос он адресовал, не взирая ни на что, своему старшему помощнику, и тот не замедлил ответить, поспешно вытянувшись по струнке.

— Пит и Добрый Боб отправились на дно, капитан. Да, еще Чеда не видно.

— Чеда жаль, — отстраненно отозвался Бешенный, поигрывая медальоном, — Он был славным моряком. Остальных к черту.

Пираты переглянулись. К резкому нраву своего капитана они уже, в общем-то, привыкли, но все-таки порою не могли не изумляться его словам.

— Капитан… — Чеслав осторожно кашлянул, добровольно вызывая на себя огонь капитанского гнева, — Ну, может, не стоит так уж… Добрый Боб был хорошим парнем, он…

— Этот здоровяк со своей добротой сорвал нам не один налет, — оборвал Чарли, — А Пит просто бестолочь, не был ни на что годен уже года три как. Я поражен, что он дотянул до сегодняшнего дня. Ладно… упокой, Господи, их души, смерть смывает все грехи. Ставьте паруса, бой был славным, но теперь не помешает передохнуть. Я… — он провел ладонью по лохматым волосам и, подбросив на ладони пресловутый медальон, сунул его в карман штанов, — Я пойду, приведу себя в порядок. Надеюсь, эти крысы не скоро опять вылезут на палубу, они осточертели мне со своей жалостью! Клянусь, еще мгновение — и на дно вместо британца отправилась бы девчонка!

— Ты вспыхиваешь, как фитиль, — Чес устало вздохнул и, успокаивающе хлопнув своего капитана по плечу, мягко улыбнулся, — Уже все кончено, капитан, перестань злиться. Всем не помешает прийти в себя и немного отдохнуть, тем более, что путь еще долог…

…Татьяна и Роман рискнули подняться на палубу лишь по прошествии получаса. Винсент и Людовик по сию пору находились на ней, Влад, на правах раненного коротал часы в койке, а Чарли был безмерно зол на молодых людей, в особенности на девушку, поэтому компанию им составить было некому.

Татьяна, очень надеющаяся, что ее, как представительницу слабого пола, не будут обижать даже такие жестокие и страшные люди, как пираты, в частности — Чеслав и Чарли (причем в первом она сейчас была уверена значительно больше, чем во втором), осторожно выглянула из люка первой и, быстро оглянувшись на спутника, торопливо поднялась наверх.

Здесь уже было все спокойно. Пираты, хладнокровные и умиротворенные, словно бы и не было недавней безумной схватки, занимались каждый своим делом — кто-то играл в карты или во что-то другое, кто-то пил, устроившись на или возле большой бочки, кто-то сновал по мачтам, проверяя снасти, а кто-то драил палубу, старательно уничтожая следы боя.

Капитан Чарли стоял на мостике, гордо выпрямившись и глядя куда-то вдаль. Чеслав мирно беседовал в сторонке с Винсентом, от чего у девушки и ее спутника просто челюсти отвисли, а Людовик развлекал себя тем, что бросал в воду ежесекундно возникающие у него в руке камешки.

Заметив вновь появившихся на палубе брата и Татьяну, он повернулся и, небрежно сунув руки в карманы, подошел к ним.

— Вы пропустили самое интересное, — жизнерадостно приветствовал он, — Пираты и вправду разнесли это корыто практически в пыль, остались одни щепки! Было красиво, честно, — заметив, что слова его отклика в душах собеседников как-то не вызывают, юноша вздохнул и, скользнув взглядом по палубе, остановил его на спокойно разговаривающих оборотне и хранителе памяти. Некоторое время он смотрел на них, затем, покосившись на своих молчаливых собеседников, хмыкнул.

— Кот-то наш как с этим рыжим псом разговорился! Как думаете, ребята, не пора ли нам вощить веревку для предателя, а? Рея вон по сию пору свободна, а это непорядок.

— Винсент не предаст нас, — Татьяна, которой подобные поползновения в адрес дяди были совершенно неприятны, нахмурилась, — Он знает, что делает!.. Наверное. Ну, мне очень хочется надеяться на это… — она вздохнула и, вспомнив собственные мысли и слова о том, что пираты на хранителя памяти влияют плохо, померкла.

— Да ладно, его даже если и вздернешь, он не умрет, — Роман равнодушно пожал плечами, — Ну, повисит маленько, потом слезет и пойдет опять командовать всеми, и ругать нас. Блин, полцарства бы отдал, лишь бы узнать, о чем у них идет болтовня! А потом забрал бы обратно, чтобы не разбрасываться ценными вещами.

Винсент, наконец обративший внимание на появившихся на палубе молодых людей, что-то негромко сказал Чесу и, быстро улыбнувшись, кивнул в их сторону. Рыжий вежливо опустил подбородок, с чем-то соглашаясь, и хранитель памяти уверенно зашагал к друзьям.

— Ну что, сухопутные, как настроение? — весело приветствовал он их, воодушевленно хлопая по плечу сначала Романа, а затем Луи, — Задали мы жару этим британским свиньям, а?

— Винс, не сочти меня грубым, но тебе надо лечиться, — виконт быстро, очень очаровательно улыбнулся и, демонстративно отступив на шаг, вежливо продолжил, — Лечиться долго и тщательно, желательно где-нибудь в профессиональной клинике. Может быть, тебя даже придется кодировать!

Мужчина, явно не понявший суть шутки, недоуменно нахмурился, немного поворачивая голову вбок. Он все еще выглядел заправским, совершенно отвязным пиратом, однако, в то же время, все-таки производил впечатление взрослого и разумного человека.

— Не понял, ты это к чему?

— К тому, что пираты на тебя плохо влияют! — Татьяна, не выдержав, нахмурилась, окидывая дядюшку претенциозным взглядом, — Посмотри на себя — ты же вылитый морской разбойник! Я не могу поверить, Винс, ты же благородный человек, наследный маркиз, ты… ты… и вдруг ты подался в пираты! Что с тобой произошло, черт возьми?!

Хранитель памяти, слушающий девушку со все более возрастающим изумлением и, вместе с тем — со все более широкой улыбкой на лице, почесал в затылке и, не удержавшись, хохотнул.

— А, вы об этом… Ну, что ж, наверное, однажды нам пришлось бы коснуться этой темы. Видите ли, друзья… — он сделал шаг вперед и, заговорщики понизив голос, продолжил, — Вообще-то, я уже бывал пиратом. В прошлом, очень далеком и глубоком прошлом, но бывал. Корабль тогда был, конечно, поплоше, да и команды такой не было, но все-таки в этом спорте я не новичок, так что… — он внезапно посерьезнел и, быстро оглянувшись по сторонам, тихо закончил, — Так что способен произвести должное впечатление.

— На нас ты впечатление произвел неизгладимое, — легко согласился Луи и, скрестив руки на груди, заинтересованно склонил голову набок, — Скажи честно, а убить ты ради произведения впечатления готов? Я наблюдал за тобой — ты не причинил особого вреда тому типу, с которым дрался, но вышвырнул его на тонущий корабль, пожелав погибнуть вместе с судном. Совесть не мучает?

Хранитель памяти медленно выпрямился, устремляя на излишне беспардонного юнца тяжелый взгляд. Лицо его помрачнело, голос зазвучал глухо.

— В свое время я убил родного брата, мальчик, поэтому будь осторожен в подобных вопросах. Моя совесть не имеет к тебе ни малейшего отношения, запомни это.

Татьяна, которую эти слова мужчины, вместо того, чтобы испугать еще сильнее, почти обрадовали, осторожно коснулась ладонью его локтя, привлекая к себе внимание.

— Винс… ты… ты что-то…

— Нет, — Винсент быстро улыбнулся родственнице и, глубоко вздохнув, провел ладонью по лицу, — Я помню только то, что мы видели в памяти Рене Ламберта, но не больше. Не знаю, смогу ли я когда вернуть воспоминания, отобранные у меня Рейниром… Боюсь, вернуть их мог только он, но кое-кто позаботился, чтобы у него такой возможности не было.

— А теперь ты мирно болтаешь с этим кое-кем, весело обсуждая произошедший бой, — подхватил виконт, упирая одну руку в бок, — За это, кстати, тебя тоже должна мучить совесть. И, если Луи ты не позволяешь с ней общаться, то я к ней имею самое непосредственное отношение и готов сделать серьезное внушение вам обоим! Тебе и совести.

— Роман, подожди, — девушка, которую слова хранителя памяти внезапно натолкнули на несколько иные вопросы, связанные в большей степени с тем, что происходило непосредственно в этот момент, нахмурилась, — А где Ричард? Я не видела его с тех самых пор, как мы садились на фрегат…

Три пары глаз с явным недоумением воззрились на нее.

— Где же ему быть, если наш капитан пообещал предоставить дяде песику комфортабельную камеру у себя в трюме? — Людовик удивленно пожал плечами и, указав взглядом на Чарли, добавил, — Он не нарушает своих обещаний. Рик в трюме, заперт в клетке для людей, чтобы не путался под ногами.

— Да, спорить с пиратами и кричать, что не желает покоиться в трюме, как крыса, он не стал, — подхватил Роман, — Хотя, должен признать, мне кажется, что дядя лукавит… В конце концов, все мы знаем о его прекрасных способностях изменять свой облик, наверняка он мог бы при случае стать какой-нибудь маленькой рыбкой или, там, пингвином, и ускользнуть!

— Как знать, — Татьяна закусила губу. Взгляд ее был прикован к Чарли, замершему на капитанском мостике с гордо приподнятым подбородком, глядящему вдаль. Невооруженным взглядом было видно, что капитан до сих пор зол.

— Кстати, Винс, если ты уверяешь, что все делал с исключительно благими намерениями, то о чем ты так мирно болтал с Чесом? — ввинтился в ее сознание звонкий голос виконта, и девушка, невольно отвлекшись, выжидательно воззрилась на хранителя памяти. Вопрос был верным и волновал, пожалуй, всех и каждого из их небольшой компании, ответ на него должен был стать действительно важным, и пропускать его Татьяне не хотелось.

Впрочем, мужчина ограничился лишь тем, что небрежно махнул рукой.

— А, так… Ни о чем конкретном. Я пытался понять, помнит ли он что-нибудь о том мире, и если помнит, то что именно, но, увы… — он вздохнул, — Либо рыжий очень неплохо притворяется, либо же он и в самом деле ничего не помнит и не знает о том, что было. В любом случае, нам он не помощник — он предан Чарли, как это ни странно, готов за него и в огонь, и в воду. Утверждает, что капитана знает очень давно, очень ценит и уважает его и, говоря откровенно, оснований не верить ему у меня нет — все его действия, все его поведение подтверждает искренность этого рыжика.

— Блажен, кто верует, — буркнула девушка, которой совершенно не хотелось доверять тому, кто в нормальном мире причинил столько вреда одному из самых близких и верных ее друзей и, тяжело вздохнув, вновь покосилась на Чарли, — Знаете, я пойду, попробую помириться с ним, — она указала взглядом на капитана, — Не хочу, чтобы наш друг таил в душе злобу на нас. В конце концов, я же ничего особенного не сделала!

— Ну да, только помешала ему выполнить свой долг, — Луи понимающе кивнул и, внезапно воздев руку, издевательски перекрестил собеседницу, — Ступай себе с миром, глупое, наивное дитя, после того, как капитан вышвырнет тебя за борт, мы обязательно помолимся, чтобы душа твоя прямиком улетела на небо.

— Я потрясена твоей добротой, — саркастически откликнулась Татьяна и, не желая более медлить, уверенно направилась к капитанскому мостику, осторожно обходя всех встречных пиратов.

На сей раз добраться до мостика ей удалось без особых проблем. Пираты, занятые каждый своим делом, да еще и, видимо, предупрежденные или капитаном, или старшим помощником, старательно не обращали на нее внимания; самого Чеслава девушке встретить, по счастью, не довелось и вскорости уже она, стараясь ступать как можно тише, осторожно поднялась на капитанский мостик.

Чарли, уже переодевшийся, в высоких сапогах, прежних штанах и чистой рубашке цвета морской волны, чей расстегнутый ворот трепал легкий бриз, стоял, запрокинув голову, устремив из-под прикрытых век взгляд на небо, и вдыхал свежий морской воздух. Услышав или даже увидев краем глаза подошедшую девушку, капитан быстро облизнул губы и, приоткрыв их, позволил себе глубокий вдох. После чего медленно выпрямил голову и, бросив искоса довольно неприязненный взгляд на потенциальную собеседницу, отвернулся.

— Пришла извиниться? — холодно осведомился он, обращаясь не то к карте перед собой, не то к морю впереди.

— Пришла объясниться, — Татьяна, на миг сжав губы, сдержала тяжелый вздох и неуверенно переступила с ноги на ногу, не решаясь приблизиться к грозному капитану пиратов. Как он не был похож на того Чарли, которого некогда Роман привел в замок, чтобы помочь Винсенту! Как разительно отличался от милого и доброго доктора, который предпочел бы скорее удрать, чем лезть в драку, и уж точно ни за что на свете не стал бы убивать людей!

— Я… ты прости, Чарли, но я не могла позволить тебе убить человека, — она робко улыбнулась и чуть развела руки в стороны, — Ну, вот… не могла и все.

— Я пират, девочка, — Бешенный бросил на нее резкий взгляд через плечо, — На моем счету далеко не одна отнятая жизнь. Тебе не следовало мешать мне.

— Ты не пират! — возглас сорвался с губ прежде, чем она успела подумать. Татьяна устало выдохнула и, опустив голову, слегка покачала ей, борясь с желанием закрыть лицо руками.

— Представь, хоть на минутку представь, Чарли, что этот мир — неправильный, ненастоящий, что на самом деле ты совсем не пират, не убийца и не преступник, ты доктор, врач, ты спасаешь человеческие жизни, а не отнимаешь их! Попытайся представить, что это все правда, что я и мои друзья помним о том, нормальном мире, и может быть, поймешь, как нам тяжело видеть тебя таким! Как тяжело мне…

Капитан медленно повернулся, окидывая собеседницу долгим, откровенно недоверчивым взглядом. Несколько секунд он молчал, словно переваривая ее слова, а затем вдруг запрокинул голову и расхохотался звонким, заливистым смехом, одновременно и очень подходящим облику пирата и не подходящим ему.

— Я? Я врач? — голубые глаза головореза весело сверкнули, — Врач, спасающий чужие жизни? О, я не знаю, кто внушил тебе это, но, клянусь Роджером, это лучшая шутка, какую я слышал за всю свою жизнь!

— А если это не шутка? — девушка понуро опустила плечи, робко взирая на собеседника, — Если это не шутка, Чарли? Почему, ты думаешь, Роман сказал, что ты наш друг? Почему я общаюсь с тобой так свободно, не взирая на то, кто ты, что ты сделал и даже на то, что мне казалось, ты готов был застрелить меня?

— Наверное, вы просто шайка ненормальных, вот и все, — Бешенный равнодушно пожал плечами и, сделав шаг назад, оперся ладонями на поручень за спиной, — Что не удивительно, если учесть, что вы смеете идти против мастера. Не знаю, чего ты хочешь добиться от меня, девочка. Я сказал, что помогу вам, и всем известно, что Бешенный слов на ветер не бросает — если сказал, что помогу, значит, действительно помогу. Я разнес в щепки корабль, подосланный мастером, я перетопил его собак, а вместо благодарности ты обвиняешь меня в чем-то! — он негромко фыркнул, сверля собеседницу взглядом.

— Ты не можешь знать, что тот корабль был подослан Альбертом, — Татьяна, чувствуя, что капитулирует перед твердой уверенностью пирата, насупилась, скрещивая руки на груди. Какие еще аргументы привести в защиту своей позиции, она не знала.

— Могу, — Чарли легко повел плечом и, сунув руку в карман, достал из него что-то, — Могу, Татьяна, могу утверждать это со стопроцентной уверенностью! — он чуть расслабил ладонь и продемонстрировал собеседнице кулон, свисающий на тонкой цепочке, — Это — знак мастера. Его надевают лишь те, кого он посылает избавить мир от неугодных.

— Знак мастера?.. — ни о каком знаке, символе, отличающем ее отца, она прежде не слышала и, надо признать, была искренне изумлена. Пират кивнул, и девушка, по-прежнему не веря собственным ушам, неуверенно шагнула вперед, приближаясь к нему и, аккуратно коснувшись медальона, перевернула его. Брови ее поползли вверх. На золотом кружочке, выдавленный, выгравированный очень четко и точно темнел силуэт… кошки.

— Кошка?.. — Татьяна растерянно подняла взгляд, — Знак мастера — это кошка?? Но почему?

Чарли мягко высвободил медальон из ее пальцев и, сам глянув на изображение, кривовато ухмыльнулся.

— Знаешь… ты и вправду странная, как будто не отсюда. О знаке мастера знают, наверное, все и о причинах его возникновения тоже… Альберт носит на руке браслет в виде кошки, — Татьяна побледнела, а пират, не замечая этого, спокойно продолжил, — А на шее кулон, тоже в виде этого зверька. К тому же, рядом с ним постоянно крутится рыжая кошка, как я слышал, хотя самому мне это видеть не приходилось.

— Тио… — девушка прижала руки к груди, отчаянно пытаясь скрыть потрясение, — Нет… не может быть… он же не любил ее!

Бешенный, явно ничего не понимая, сдвинул брови и, действуя довольно неуверенно, протянул руку, чуть сжимая плечо собеседницы.

— Татьяна… Я ничего не понимаю, черт возьми! О чем ты говоришь, что ты знаешь о нем? Кто ты такая… — последние слова прозвучали откровенно растерянно: Чарли, безусловно, не знал, как вести себя и что думать, однако, какие-то сомнения в душе его уже зашевелились. На лице отобразилась очень ясная и четкая мысль — а что, если все безумные слова этой девушки правда? На сумасшедшую она не походила, слова ее были исполнены смысла, только смысл этот пока ускользал от бравого капитана, что ему, конечно, не нравилось.

Татьяна глубоко вздохнула и, глядя прямо в растерянные голубые глаза напротив, грустновато улыбнулась.

— Если я скажу тебе… что я дочь человека, которого вы называете мастером?

— Я скажу, что это невозможно, потому как у мастера есть только сын, — мигом отозвался Чарли, однако, тотчас же мотнул головой и неуверенно переспросил, — Дочь?..

— Да, — девушка попыталась собрать мысли в кучку, — Да, Чарли, я его дочь. Только не в этом мире, а в том, другом, нормальном… в мире, где ты действительно не носишься по морям на фрегате, хотя бы потому, что и кораблей-то таких уже нет! В мире, где ты лечишь людей, помогаешь им, где все… все совсем-совсем иначе. И вот в том самом мире браслет и кулон, что носит Альберт, принадлежат мне, как и кошка, Тиона, которая оказалась привязана к нему. В том мире он не выносил ее, терпеть не мог… должно быть, здесь ему приходится, сцепив зубы, выносить ее общество.

— Слушай, я… — капитан закусил губу и, отойдя от собеседницы, оперся о поручень, вглядываясь в морскую даль. Несколько секунд он молчал, а затем резко обернулся вновь.

— Я не знаю, что говорить и что думать. Всю жизнь, сколько себя помню, я был пиратом, добился капитанского звания, заслужил кличку Бешенный… А теперь появляешься ты и говоришь, что на самом деле я — доктор, который просто спит и видит интересный сон?

— Не совсем так, хотя… — Татьяна замялась, не зная, как объяснить собеседнику то, чего не понимала и сама, а затем махнула рукой, — Хотя да, можно сказать и так. Ты просто спишь и видишь интересный сон.

Ответ Бешенного был резок и однозначен.

— Тогда я не хочу просыпаться!

Девушка опешила, а пират уверенно продолжил:

— Моя жизнь всецело устраивает меня, я не хочу быть никем другим! Для тебя пиратство — это ужас, это чужая смерть на кончике моей шпаги, но для меня — это свобода, Татьяна! Я хочу быть свободным, хочу носится по морям и творить, что Бог на душу положит! Я не хочу заключать себя в рамки человечности, это… это просто невозможно для такого, как я, — он на миг примолк, затем продолжил еще тверже и увереннее, — Я дал слово помочь вам, и я помогу, доставлю вас в Англию, прямо ко дворцу мастера. Но если вы хотите опять вернуть тот мир, где я всего лишь жалкий докторишка, иной помощи от меня не ждите. Я останусь пиратом.

— Он хочет остаться пиратом! — Татьяна всплеснула руками, расхаживая по каюте, которую занимал Винсент, — Кулон и браслет в руках Альберта, Тиона тоже, а Чарли хочет остаться пиратом! Как это возможно? Что нам делать?

— Уважать его решение, видимо, — сумрачно отозвался хранитель памяти и, тяжело вздохнув, схватил девушку за плечи, останавливая ее, — Я не понимаю — зачем ты вообще все ему рассказала? Не удивительно, что он подумал, что ты бредишь — кто вот так вдруг поверит, что есть другой мир, где он совсем другой человек? Ладно… — он осторожно выпустил собеседницу и ободряюще улыбнулся, — Когда вернем мир на свое место, у него просто не будет выбора. Он снова станет самим собой, доктором… может быть, даже забудет, что гонял по морям.

— Как по мне, так это нечестно, — Людовик, стоящий со скрещенными руками, прислонившись к двери каюты, нахмурился, — Если откровенно, этот Чарли мне нравится значительно больше, чем тот, из нашего мира — он отважен, он бесстрашен, на него вполне можно положится. Вы видели, как он вел бой? Будь он доктором, нас бы пустили ко дну, но он сумел отбиться! Клянусь, я смотрел и восхищался им — Бешенный действительно впечатляющ… А мы хотим отобрать у него это, опять засунуть его в шкуру докторишки и заставить вести прием больных? Но ведь он счастлив!

— В нашем мире он тоже был счастлив! — отрезала девушка, — Не говори глупостей, Луи, Чарли не может остаться пиратом! В нашем мире просто… просто нет для этого места. К тому же, сейчас речь идет не только о нем, но и о силе Альберта — если кулон и браслет в его руках, разве мы сумеем одолеть его?

— А у нас нет выбора, — Роман, тоже присутствующий на этом военном совете, легко пожал плечами, делая шаг вперед, — Или что, ты предлагаешь прибыть в Англию, вежливо извиниться перед дядей за то, что побеспокоили и, если он не пожелает культурно сдаться, спокойно положить головы на плаху?

— Этого я не предлагаю, — Татьяна глубоко вздохнула, силясь взять себя в руки и найти в сознании хоть какое-нибудь конструктивное решение, — Я просто не знаю, что нам делать. Если Альберт, этот великий мастер, даже сильнее, чем мы думали…

— Погоди-ка, — Луи, хмурясь, задумчиво куснул себя за губу, — А что это Роман говорил мне насчет твоей беседы с Анхелем? Вроде он рекомендовал пытать Тьери, чтобы добиться результатов?

Винсент, от которого эта часть событий как-то ускользнула, изумленно приподнял брови, тотчас же сдвинул их и, замотав головой, останавливающе вытянул руки.

— Стоп-стоп-стоп, какой беседы с Анхелем? Откуда он здесь взялся, когда ты успела?..

Девушка поморщилась, без особенной охоты начиная каяться.

— Откуда взялся — он не сказал. Но он все помнит о том, нашем мире, дал недвусмысленно понять, что здесь он не на стороне Альберта, и… — она на секунду сжала губы, и как-то смущенно добавила, будто беря на себя вину за слова и действия вораса, — И сказал, что в нормальном мире он тоже не совсем на его стороне. А потом добавил, что нам помогать все равно не будет и посоветовал обратиться к Тьери, который проживает где-то в Англии, недалеко от мастера.

— Чистосердечная помощь врага — что может быть лучше? — хранитель памяти тяжело вздохнул и, мотнув головой, хлопнул себя по бедрам, — Хорошо! Будем искать Тьери, в конце концов, штурмовать замок без дополнительной магической помощи в любом случае было бы глупо. Вот только… мы же не знаем, каков он в этом мире. Луи, ты сумеешь при случае противостоять старому магу?

— Тьери? — молодой маг весело ухмыльнулся и уверенно кивнул, — В то время, когда Альберт обучал его, я уже немало знал и умел, и до сих пор мои умения превосходят его. Честно сказать, у дяди было не так много учеников — лишь я, да он, но я учился дольше и всегда был сильнее. И способнее.

— Хвастун, — виконт хмыкнул и, махнув в сторону брата рукой, кивнул, — Значит, будем штурмовать Тьери. Вообще, даже любопытно, где он живет — во дворце Альберта или, как в наши дни, в зачуханной деревеньке? А еще интересно, насколько изменился здесь Лондон… — он задумчиво покусал губу и, погрузившись в ностальгию, примолк.

— Говорят, города, как такового уже практически нет, — Людовик, как человек, на протяжении нескольких дней старательно собиравший информацию о дядюшке, дернул раненым, все еще перевязанным плечом. Он вообще выглядел сейчас довольно необычно, этот парень, поскольку запасной рубашки, отправляясь в путешествие, с собой не взял, создать ее даже не подумал, и теперь щеголял в старой, один рукав которой был, по совету Чарльза, отрезан, а на обнаженной руке белел, хотя точнее было бы сказать «грязнел», бинт.

— В Кале шептали, что мастер, подмяв под себя мир, уничтожил Лондон, — продолжал он, — От города остались какие-то ошметки, а подавляющую часть пространства занимает дворец. Альберт живет на широкую ногу — его дом по сути представляет собой целый город.

— Надеюсь, хоть причалить-то есть куда? — Винсент поморщился и, глянув наверх, на потолок каюты, задумчиво прибавил, — Капитан сказал, что завтра к полудню мы уже будем на месте. Надеюсь, нас не встретят канонадой прямо в голову.

— Ну, ты, я и Влад только порадуемся этому, — пожал плечами Роман, — Закопаем Татьяну и Луи и отправимся на поиски сокровищ… Слушайте, а давайте ограбим мастера?

— А я думала, пираты только на Винса плохо повлияли, — сумрачно отозвалась девушка и, присев на кровать, хлопнула себя по коленям, — Значит, решено. Завтра мы причаливаем, и всеми правдами и неправдами разыскиваем Тьери. А потом…

— Берем его штурмом, связываем и заставляем помочь нам обокрасть дядю! — весело подхватил виконт, — Отличный план, так и поступим!

…

Вечерело.

Татьяна сидела на большой бочке, куда ее усадил Чеслав, заметив, что гостья капитана никак не может забраться и безрадостно созерцала матросов. Они смеялись, они радовались, они стучали кружками по палубе и кричали о своей победе над «британскими свиньями». Сидеть в каюте сейчас было бы бессмысленно — уснуть эти крики ей бы все равно не позволили, а участвовать в попойке не хотелось. Людовик и Роман, стоя у борта, весело смеялись, обмениваясь какими-то комментариями, не обращая внимания ни на пиратов, ни на свою спутницу. Владислав, которому рана уже позволяла покидать каюту, сидел на бухте каната с кружкой рома в руке, и потихоньку попивал его, скромно улыбаясь в ответ на соленые шутки матросов. Ему, человеку нежной души, художнику, они претили, но вместе с тем и нравились. Иногда художнику для вдохновения нужна фактура, и Владислав, глядя на бесчинствующих пиратов, уже прикидывал сюжет для очередной картины.

Винсент, принятый в среде морских волков за своего, веселился и пил вместе с ними, ничуть не уступая даже самым просоленным морякам.

Чарли, тоже сидящий на бочке, равнодушно созерцал своих чертей, не отказываясь выпить с ними, но был в большей степени задумчив, нежели весел. Бравый капитан не лгал, говоря, что не пьянеет — алкоголь он пил, как воду, абсолютно игнорируя его, и сосредоточенно думал о чем-то своем. Татьяне, глядящей на него, показалось, что Чарльз размышляет об их разговоре, прикидывая, правду она все-таки говорила ему или же нет.

— Капитан ведет нас в бой

— внезапно грянул припев разухабистой морской песни, и девушка от неожиданности едва не свалилась с бочки. Да, судя по всему, морские разбойники уже дошли до той стадии опьянения, когда хочется горланить песни. Именно горланить, а не петь, потому что занимались они именно этим.

Впрочем, как вскоре выяснилось, Татьяна немного промахнулась. Припев закончился и приятный мужской баритон затянул куплет:

Татьяна, совсем не ожидавшая, что среди пиратов есть настоящие певцы, да и того, что петь они способны столь приятные слуху песни, удивленно окинула взглядом палубу. Куплет уже заканчивался, найти неизвестного певца могло оказаться затруднительным, но тут взгляд девушки упал на Винсента, и она едва не упала с бочки повторно.

Хранитель памяти пел! Пел очень приятным голосом, выводил куплет матросской песни, не задумываясь над словами, он знал ее, знал эту песню! Да, судя по всему, Винс на этом корабле и вправду стал настоящим пиратом.

Корабль качнуло, вместе с ним качнулась и бочка. Девушка, отчаянно цепляясь за нее, попыталась удержаться, но почувствовала, что падает.

Она уже готова была смириться с очередной, за время пребывания на кораблях, встречей с палубой, когда сильные мужские руки вдруг поймали ее и уверенно, мягко поставили на ноги.

— Спаси… — начала, было, Татьяна, но увидев, кто́ ее спас, на секунду задохнулась. Закончить благодарность она не успела — старший помощник, широко улыбаясь, уже кивнул, принимая ее.

— Не стоит благодарить, мисс, но будьте осторожнее. Хорошо, что я был рядом, чтобы подхватить вас — во время качки на бочках сидеть не рекомендуется.

— Я запомню, — Чеслав никак не отпускал ее, и девушка занервничала, пытаясь высвободиться, — Спасибо… сэр. Я… А капитан Чарли не упадет так же, как я? — взгляд ее упал на упомянутого молодого человека, и вопрос сорвался с языка как-то сам собой.

Рыжий, улыбаясь, мягко обнял ее за плечи, немного привлекая к себе. Он не был пьян, но алкоголем от него, как и от всей команды, несло сильно, поэтому Татьяна занервничала еще больше — чего ждать от подвыпившего оборотня, предположить было трудно.

— Капитан привык к качке, мисс. Его не собьет с места даже шторм, что уж легкая зыбь… Идите спать. Матросы подвыпили, их разум затуманен, я бы не хотел, чтобы с вами вдруг что-то произошло. Я провожу вас до каюты капитана.

— Н… не стоит, я найду дорогу, — девушка предприняла неловкую попытку вывернуться из объятий своего излишне заботливого собеседника, — Вы… вы веселитесь, Чес, не надо беспокоиться обо мне… Надеюсь, капитан с пьяных глаз не заявится выгонять меня из своей каюты, — она на миг поникла, — Это было бы неприятно.

— Капитан не пьянеет, — рыжий широко ухмыльнулся, и в голосе его послышались нотки гордости, — Он никогда не теряет здравого рассудка, наш капитан. Разве что когда злится, но за то и был прозван Бешенным… Идемте, мисс, я провожу вас, — и, не слушая дальнейших возражений, он уверенно повлек Татьяну в нужном направлении…

…Над фрегатом сгустилась ночь. Ричард, действительно заключенный в камеру в трюме, стоял, прислонившись виском к одному из прутьев решетки, и мрачно размышлял о своей доле. Выбраться из клетки, бежать, ему, оборотню, было не так уж и затруднительно, но он не делал этого в робкой и наивной надежде разузнать побольше о планах противника, не желая раскрывать перед пиратами своей истинной сути, да и вообще полагая побег уделом низменных людей. Ему, лорду, таковое не пристало, поэтому он грустно и тоскливо ожидал прибытия в Англию, искренне надеясь, что взявшие его в плен молокососы не позабудут его на пиратском судне.

Быть в плену у тех, за кем охотился всю жизнь, кого не переносил на дух, кого ненавидел всей душой, оборотню было омерзительно и, будь его воля, он бы, пожалуй, перебил бы всех этих головорезов и развесил бы их на реях этого проклятого корабля. Но Бешенный слишком уверенно ссылался на мастера. Рисковать было нельзя — если он действительно под защитой такого человека, то следовало для начала получить разрешение на бойню, а уж потом ее устраивать.

На душе было тоскливо. Пока они были на бриге, ему хотя бы была предоставлена возможность бродить по судну, куда ему заблагорассудится, а здесь он был вынужден коротать время на узком пятачке, огороженном решеткой. Там он мог пообщаться с этими мальчишками, ухитрившимися взять его в плен, мог перекинуться парой слов с капитаном или с этим странным человеком, образовавшимся на палубе неизвестно откуда, мог, в конце концов, поговорить с девушкой, которая будила в его душе какие-то странные, не до конца понятные самому мужчине, чувства! Там он был свободен, пусть только в границах судна, но все-таки свободен и мог делать практически, что угодно.

А здесь мало того, что он в клетке, так еще и с пиратами не поболтаешь за жизнь, и даже не убьешь никого из них! Если Бешенный и в самом деле под защитой мастера, то его команда, скорее всего, тоже…

Ричард вздохнул и неожиданно насторожился.

Справа раздались чьи-то шаги, заскрипели ступени, возвещая о приближении кого-то. Кто это может быть? Один из тех пиратов, которым было приказано сторожить его? Во время боя они все поднялись на палубу, да так и остались там, но, может быть, капитан приказал им вернуться?

Лэрд немного вытянул шею, вглядываясь в полутемный проход между еще несколькими пустыми клетками, пытаясь рассмотреть приближающегося человека, увидеть его… с губ сорвался невольный вздох облегчения.

Знакомая ярко-рыжая шевелюра, освещенная пламенем факела, казалась еще ярче, вселяя в сердце радостную надежду.

— Я думал, что не дождусь тебя, — негромко вымолвил оборотень и, широко улыбаясь, протянул сквозь решетку руку, — Рад наконец увидеть.

Чеслав, улыбнувшись в ответ, сердечно пожал пленнику руку и зазвенел ключами, отпирая его камеру.

— Сложно проскользнуть мимо капитана и матросов, Рене, прости. Сейчас ночь, они перепились, отмечая победу. Выходи.

Ричард поспешно выскользнул из клетки и с явным наслаждением потянулся, разминая руки.

— О, как хорошо… Дьявол бы побрал того, кто выдумал тесные клетки для людей! Спасибо, что выпустил меня, Чес, но, если говорить откровенно… Бежать мне не хочется. Я не какой-то там преступник, я лорд, я не могу себе позволить…

— Прекрати, Рене, — Чеслав нахмурился, решительно прерывая собеседника, — Перестань говорить глупости! Хочется тебе бежать или нет — это не так уж и важно, ты должен бежать, я не знаю, что могут сделать с тобой пираты с пьяных глаз! Идем, я доведу тебя до борта… думаю, до Лондона ты доберешься раньше нас.

— Добраться-то доберусь… — Лэрд тихонько вздохнул и неожиданно грустновато усмехнулся, — Я никак не могу смириться с тем, что ты избрал этот путь. Ты, мой брат, и вдруг — пират! Чем тебя так прельстили обещания Бешенного? Жаждешь легкой наживы?

Чес хмыкнул, равнодушно пожимая плечами.

— Ее жаждут все, Рене, не отрицай. Кому не хочется за просто так получить сундук с золотишком? Но, скажу честно, меня прельщает в пиратстве не только это… Свобода, Рене, свобода — вот что мне по-настоящему нужно! Делать, что хочешь, плыть, куда заблагорассудиться, брать на абордаж свою судьбу и вздергивать на рею саму смерть! Это — жизнь, это — мое счастье, и я не хочу отказываться от него. Так же, как и ты не хочешь отказываться от своего мастера… — он чуть прищурился и, указав взглядом в сторону выхода, прибавил, — Идем, ни к чему ждать утра. Пока капитан спит в одной из пассажирских кают, а эти черти валяются мертвецки пьяные, я выведу тебя. Доберешься до своего мастера в срок, и предупредишь, что на него собирается напасть шайка молодых оборванцев.

— Невелика угроза, — Ричард сморщил нос и, равнодушно махнув рукой, вздохнул, — Ладно, идем. В твоих словах есть резон, предупредить мастера все-таки не помешает… Хотя эта шайка ненормальных убеждена, что об их приближении он знает — ты помнишь, какой был шторм, когда ваш капитан был на бриге этого контрабандиста? Тот мальчишка… — он скрипнул зубами, — Он сломал мне руку и перебил колено… Так вот, этот мальчишка — маг, он клялся и божился, что узнает почерк мастера. Но я в голову не могу взять, откуда бы мастер мог узнать о них — я не связывался с ним никаким из доступных мне способов, я не говорил…

— У него много ушей, — равнодушно откликнулся рыжий и, видя, что брат не торопится, уверенно схватил его за рукав, увлекая за собою на выход, — Ты прямо как та девчонка, тебя нужно вести! Неужели сам не способен сделать нескольких шагов?

— Заговорился, — оборотень пожал плечами, шагая за родичем вперед и ежесекундно озираясь, — Ты уверен, что нас никто не заметит?

— Некому замечать, Рене, все черти дрыхнут и храпят так, что дьяволы в аду переворачиваются, — Чеслав усмехнулся и, выглянув наружу, приглашающе махнул рукой, — Давай, за мной. Если ни на кого не наступишь, никто и не почешется тебя останавливать.

Ричард сосредоточенно кивнул. Матросы, напившиеся в честь победы над врагом, действительно валялись вповалку на палубе, спящие глубоким пьяным сном. Над палубой гулял громкий, немного гудящий, храп, вызвавший у лорда невольный смешок. К пиратам он относился довольно презрительно и их забавы веселили его.

Он шел, осторожно переступая через раскинутые руки, через чьи-то ноги, шел, напряженно всматриваясь в спящие лица, опасаясь наткнуться на взгляд чьих-нибудь глаз.

Однако, опасения его были беспочвенны. Пираты, изрядно набравшиеся вечером, спали, как говорится, без задних ног, и никого из них не волновал дерзкий побег капитанского пленника. Пожалуй, попадись им сейчас навстречу сам Бешенный, проблем бы возникло больше, но к счастью, он тоже мирно почивал в одной из пассажирских кают.

Чеслав подошел к борту фрегата и махнул рукой, подзывая родственника. Тот поспешил приблизиться.

— Плыви, Рене, спеши прочь с нашей посудины, — негромко напутствовал его рыжий, — Не бойся быть пойманным — я знаю, ты можешь быть настолько быстр, что даже «Semper Vivens» не угонится за тобой.

— Спасибо, — Ричард благодарно улыбнулся и, опять схватив руку рыжего, сердечно сжал ее, — Спасибо, брат, я знал, что ты не подведешь меня. До встречи.

— До встречи, — эхом отозвался Чес, — Надеюсь, она произойдет не при таких неудобных обстоятельствах.

Лэрд кивнул и, еще раз улыбнувшись собеседнику, неожиданным, очень резким движением, бросился в воду. Спустя мгновение из волн выскочил черный дельфин и, подняв сонм брызг, быстро поплыл прочь от корабля.

Чеслав молча проводил его взглядом, скупо улыбнулся и, действуя так же бесшумно, отправился к себе.

Как старший помощник, он занимал отдельную каюту, которую, по счастью, капитан не решил отдать никому из пассажиров. Прискорбно было бы ютиться в матросском кубрике, занимая одну из свободных коек, вместо того, чтобы спокойно почивать на широкой кровати. Кроме того… присутствие в его каюте посторонних, вне всякого сомнения, стало бы большой помехой.

Он спокойно распахнул дверь и, заметив возле иллюминатора высокую светлую фигуру, быстро улыбнулся, заходя внутрь и закрывая створку за собой. После чего, делая вид, что ничего не замечает, хладнокровно принялся расстегивать рубашку, намереваясь улечься спать. На гостя своего он даже не смотрел, как будто и не замечая его присутствия.

— Я говорил с Татьяной, — послышался тихий, до боли знакомый голос. Чеслав усмехнулся и, присев на кровать, скинул сапоги.

— Я знаю. Она увидела тебя, заставила показаться.

— Да… — Анхель, а это был именно он, медленно повернулся к собеседнику, — Я посоветовал им искать Тьери.

— Прекрасно, — губы рыжего растянула новая широкая улыбка, — Прекрасно, Ан! Старик сумеет настроить ее против Альберта, у него есть аргументы. К тому же, там еще и эта женщина… — он куснул себя за губу, — Ради ребенка Татьяна не пощадит даже собственного отца, она убьет его, и ты будешь отомщен.

— Не совсем, — ворас прошелся по каюте и, хмурясь, сунул руки в карманы, — Нет, Чес… отомщен я буду, когда умрет и она, и этот щенок, недоносок ла Бошер! Как он мог укрыться от меня? Я не понимаю, как я не понял, кто он такой…

— Рейнир дал ему другое имя, скрыл его от преследователей, должно быть, и от тебя, — оборотень чуть пожал плечами, — Хуже то, что он одарил его бессмертием, старый мерзавец… Ничего. Будем решать проблемы по мере их поступления, для начала избавимся от мальчишки Антуана. Думаю, ты будешь доволен, когда родная дочь оборвет его жизнь, а, Ан?

— Она не сможет, — альбинос закусил губу, продолжая мерить шагами каюту, — Ты же знаешь, — убить этого «мастера» под силу только графу, от прочих он надежно защищен! Теперь даже от этого молокососа, своего племянника… Никто не сможет, только граф сумеет уничтожить его!

— Значит, они освободят графа и убьют Антуана, — Чеслав хмыкнул, скрещивая руки на груди, — Ты думаешь, ради сына Эрик пожалеет того, кто погубил его жизнь? Что-то я сомневаюсь в этом. Мы доставим их в Англию, Ан, чуть ли не к порогу дворца мальчишки. Они найдут Тьери, тот скажет то, что следует, и они отправятся спасать графа. А после… — он ядовито улыбнулся и чуть приподнял брови. Продолжение, с его точки зрения, было очевидно.

— А после это отродье Антуана умрет, — Анхель вздернул подбородок и глаза его в полумраке опасно сверкнули, — Наконец-то! Ах, если бы этот проклятый мальчишка только знал, до чего он похож на своего предка! Я смотрю на него — и вижу старого ла Бошера, я ненавижу его! Как же я хочу, чтобы дьявол Антуан перевернулся в гробу, когда сдохнет один из самых талантливых его потомков!

— Он талантлив, но не умен… — Чес поднялся на ноги и, как был, босиком, подошел к иллюминатору, глядя на воду, — Увы, талант и ум не всегда идут рука об руку. Его тщеславие погубит его, он слишком высоко замахнулся! Создать целый мир, надеясь укрыться от смерти — как смешно, как глупо и наивно было полагать, что он сумеет изменить наши воспоминания, тех, кто родился гораздо раньше него! Не переживай, Ан, — он оглянулся на собеседника и ободряюще улыбнулся ему, — Клянусь кровью, скоро Альберт Антуан де Нормонд отправится на тот свет, и тогда… — улыбка его стала шире, и оборотень легко развел руками, прибавляя как само собой разумеющееся, — И тогда Нормонд останется без защиты. О, бедные дети, как они недооценивают своего врага! Как они недооценивают нас…

Ворас, слушающий его, немного склонив голову набок, заинтересованно хмыкнул.

— Пиратская жизнь оказала на тебя свое влияние, Чес, это очевидно. Разве тебе и впрямь так уж по душе носится по морям под командованием экс-доктора? В прошлый раз ты сам едва не отправил его к праотцам.

— В прошлый раз обстоятельства были иными, — рыжий усмехнулся и, вернувшись к кровати, уселся на ней по-турецки, — Честно говоря, да, Ан. Мне нравится быть пиратом, это удовольствие, какого я не испытывал никогда доселе. Чарли, этот Чарли, глубоко симпатичен мне, я считаю его своим другом. Из него получился отличный пират — вот уж чего я не ждал!

— Значит, «другом», — альбинос, ощутимо помрачнев, кивнул, отворачиваясь к иллюминатору, — Поня-ятно…

— Прекрати, — его собеседник закатил пронзительно-желтые глаза и неожиданно откинулся назад, падая на кровать и закидывая руки за голову, — Твоя ревность совершенно не уместна, Ан. Да, он мой друг, я не стану отрицать этого, но ты — мой брат! Ты мне дороже и ближе, чем Рене, который наивно верит мне в этом мире, и ты прекрасно знаешь это! А Чарли… — он немного погрустнел, — После смерти мальчишки мир должен вернуться на круги своя, и мой капитан исчезнет, снова станет простым докторишкой… Обидно сознавать это, но, увы! Всегда приходится чем-то жертвовать. Ну, а пока мир еще не изменился, позволь мне насладиться пребыванием в нем, Анхель! Моя душа жаждет крови и разбоя, я хочу еще немного побыть пиратом… В конце концов, за последнее время — это единственная игра, которая действительно доставляет мне удовольствие.