Идеально безумный мир

Глава 8

За Андре единодушно решили отправить Романа. Татьяна, успевшая за время пребывания в перевернутом мире соскучиться по дядюшке, не желала оставлять его, опасаясь, как бы он вновь не исчез. Людовик, решительный и бескомпромиссный, как всегда, в категоричной форме высказал желание как следует изучить засов клетки, как обычный, так и магический, дабы в конечном итоге суметь его взломать.

Виконт же, практически не помнящий в Винсенте друга, несколько опасающийся его львиных когтей — факт удивительный и необычный, ибо, пребывая в нормальном своем состоянии, юноша льва не опасался совершенно, — казался самой подходящей кандидатурой для передачи важного сообщения капитану судна и, вообще говоря, вызвался на это сам.

Впрочем, ошибкой такое решение, вне всякого сомнения, назвать было нельзя.

Стоило Роману, вылетев на палубу, сделать страшные глаза и завопить: «Капитан, иди скорее! Наши там ТАКООЕ нашли!», как Андре поспешно закрепил штурвал и, предоставив судну продолжать движение под всеми парусами заданным курсом, поторопился вниз.

За занавес, на который красноречиво указал сопровождающий его виконт, парень влетел чуть не бегом и, остановившись, как вкопанный, приоткрыл рот, не веря своим глазам.

— Э… это… — он неуверенно поднял руку, указывая на мужчину в клетке и потрясенно покрутил головой, — К… как… кто… кто??

Татьяну и Луи он в эти секунды, вне всякого сомнения, даже не замечал, полностью поглощенный созерцанием незнакомца в клетке, где, как ему помнилось, должен был бы быть лев.

— Как это — кто? — хранитель памяти недовольно хмыкнул и, передернув плечами, скрестил руки на груди, — Тот, кого ты поймал, парень, али запамятовал?

— Я… я… — Андре, потрясенный и растерянный, затряс головой, — Я никого не… То есть, я ловил, но не тебя! Ты… ты…

— Ага, стало быть, кого-то он все-таки ловил! — Роман провокационно прищурился и, наигранно вздохнув, хлопнул пребывающего в нескрываемом шоке капитана по плечу, — Эх, а я-то думал, что ты контрабандист, а не работорговец… Какое разочарование!

— Нет, я… так и есть, то есть… — капитан схватился за голову, — Я ничего не понимаю! Я… мне было велено найти льва, большого, настоящего льва и доставить его одному человеку для пополнения зверинца! За это гарантировали хорошие деньги, я согласился… Но в клетке был лев! — он растерянно оглядел всех присутствующих здесь, затем вновь переводя взгляд на Винсента, — Клянусь, там был лев! А… а это… кто это?..

— А это не совсем лев, — пасмурно отозвался хранитель памяти и, вздохнув, сам окинул долгим взглядом своих друзей, — Ребята, может, вы подскажете ему, что надлежит делать, если обнаружил у себя в клетке человека?

Людовик демонстративно прижал палец к подбородку, глубоко задумываясь.

— Ммм, мои познания в этом вопросе не слишком глубоки, должен признать, да и если вспомнить, чему меня учил дядя…

— Не надо вспоминать, — поспешно отказался Винс и с надеждой воззрился на девушку. Андре все это время продолжал стоять, слушая легкий разговор пленника с пассажирами с таким видом, словно смотрел увлекательную телевизионную программу.

Татьяна, начиная понимать, что без ее вмешательства, как обычно, не может решиться ничего ни в одном из миров, осторожно тронула его за плечо.

— Андре…

Капитан вздрогнул, вырванный из собственных мыслей и перевел на нее по-прежнему растерянный взгляд. Девушка быстро улыбнулась и красноречиво кивнула в сторону клетки.

— Может, выпустишь его?

— Выпустишь… — медленно повторил капитан, силясь понять, о чем его просят, и тут же торопливо закивал, бросаясь к так и не побежденному Людовиком навесному замку, и на ходу выуживая из кармана ключ, — Да-да-да, конечно, конечно! Господи, это же какое-то безумие… Чтобы у меня на борту, в клетке сидел человек! Какой кошмар, если это дойдет до мастера, мне не жить…

Ключ легко вошел в темнеющую на немного заржавевшем железе скважину. Андре как-то напрягся, сосредоточился, сверля замок тяжелым взглядом, как будто уговаривая его не упрямиться и подчиниться действиям, и с видимым усилием повернул ключ. Раздался зловещий скрип, и хранитель памяти закусил губу. На ум пришла безрадостная мысль, что если ключ от чрезмерного старания парня сейчас сломается, оставшись в замке, то свободы ему не видать уже вовек. Если только друзья найдут где-то здесь ножовку, да перепилят или дужку замка, или прутья решетки…

— Мастер настолько строг? — Татьяна, внимательно наблюдающая за действиями капитана, чуть приподняла брови. Тот факт, что Альберт, сам будучи отнюдь не образцом добродетели, может карать за какие-то преступления, считающиеся неприемлемыми и в нормальном мире, почему-то не укладывался в ее сознании. Разве негодяй не должен поощрять себе подобных? Или же он пытается изобразить из себя святого, хочет завоевать людское расположение?

Андре, как раз начавший с усилием поворачивать ключ еще раз, остановился и, обернувшись через плечо, воззрился на девушку, как столяр на табуретку.

— Похищение человека, удержание его где-либо против воли — это преступление, — медленно, назидательно вымолвил он и, вздохнув, покачал головой, — Откуда же ты взялась такая, что ничего не знаешь… Мастер карает преступления достаточно строго, он считает, что изменить преступника не может ничто, поэтому лучше просто его уничтожить. За некоторые преступления, правда, он все же заключает в камеру, но то, что натворил по незнанию я, карается смертью. А я не хочу на плаху из-за глупой ошибки, откуда я мог знать, что пойманный мною лев на самом деле и не лев вовсе?!

— Тихо, тихо, — хранитель памяти, уже истомившийся в ожидании освобождения, примирительно поднял руки, — Не отвлекайся и открой замок. Обещаю, мы не будем жаловаться мастеру, даже если он будет нас пытать. Я не в обиде на тебя, парень — каждый может ошибиться!

Андре, мрачнеющий с каждым мигом все больше и больше, пасмурно кивнул и, набрав побольше воздуха в грудь, стиснул зубы, с еще большим усилием проворачивая ключ в замке.

Роман недовольно сморщился и зажал уши.

— Если он заскрипит еще чуть громче, Альберт точно все услышит!

— Надо было смазать сначала, — Людовик неодобрительно поджал губы, — Эх, дилетант ты, капитан, в том, что касается клеток…

— Иди на палубу, матрос, и следи за курсом! — рыкнул капитан и, вынув ключ из замочной скважины, убрал его в карман. После чего уверенно добыл из нагрудного кармана рубашки (сегодня он был одет не так, как в день знакомства с Татьяной, и рубаха, обтягивающая его торс, казалась вполне современной, чего нельзя было сказать о штанах и высоких сапогах) ключик гораздо более меньший, какой-то очень скромный по сравнению с убранным и, приподняв замок, вставил его в скважину с обратной стороны.

Этот ключ повернулся легко, да к тому же всего один раз, и замок, к радости всех присутствующих не щелкнул, а протяжно застонал, отпуская доселе крепко удерживаемую дужку. Андре с усилием раскрыл последнюю и, кое-как выдернув из петель, распахнул дверь клетки.

Хранитель памяти, не дожидаясь дополнительного приглашения, торопливо покинул последнюю и, отойдя подальше, с видимым удовольствием вдохнул несколько спертый, но даже здесь соленый морской воздух.

— Верьте или нет, но в клетке дышится совсем иначе, — искренне произнес он и, крепко обняв бросившуюся ему на шею Татьяну, хлопнул по плечу виконта, — Ладно, ведите меня наверх. После клетки мне не терпится увидеть простор…

Роман, явственно сомневающийся в новом знакомом, не доверяющий ему столь же безоговорочно, как девушка, кивнул и поспешно зашагал вперед. Увидеть простор ему, судя по всему, не терпелось ничуть не меньше, чем Винсенту.

Андре, оставшийся позади, проводил их долгим, мрачноватым взглядом и, вздохнув, на несколько секунд закусил губу. Затем покосился на внимательно наблюдающего за ним Людовика и, выдавив из себя жалкое подобие улыбки, развел руками.

— Не могу поверить, что это правда. Я даже и в мыслях не держал…

— Конечно, — молодой маг тонко улыбнулся и, кивнув, легко махнул рукой в сторону выхода, — Поспеши, капитан, а то корабль унесет в далекие дали без твоего ведома.

— Я закрепил штурвал, — Андре в раздумье толкнул дверь клетки, закрывая ее и, бросив быстрый взгляд на собеседника, медленно опустил подбородок, — Хотя ты, разумеется, прав. Идем на палубу, ее нельзя бросать без присмотра.

Луи спокойно кивнул в ответ и, проводив взглядом удаляющегося парня, едва заметно сузил глаза. В искренность его слов, как и в его неосведомленность молодой человек не верил.

…На палубе царило радостное оживление.

Владислав, едва увидевший поднимающегося на палубу мужчину, просиял, как солнце в ясный день и, вскочив на ноги, забывая про рисунок на парусине, бросился к нему.

— Винс! Черт возьми, вот это сюрприз! Как ты, откуда здесь? Ты… — он вдруг замер и взволнованно оглядел сопровождающих нового члена их команды Татьяну и Романа, — Он… помнит?.. Хоть что-нибудь?..

— Даже более, чем, месье Цепе́ш, — хранитель памяти ухмыльнулся и, принимая на себя вид совершеннейшей невинности, осведомился голосом, каким справляются о здоровье матери, — Как чувствует себя ваш железный транспорт?

Ответил ему вовсе не тот, к кому он обращался, что, в общем-то, можно было полагать почти нормальным.

— Страдает в одиночестве на берегу, — Людовик, успевший нагнать друзей, выглянул из-за спины брата и ухмыльнулся, — Роняет бензиновые слезы, оплакивая удалившегося в неизвестность дорогого и любимого хозяина…

— Хватит хохмить, де Нормонд, — Владислав нахмурился, сжимая кулаки. Шуток по отношению к своему мотоциклу выносить он по-прежнему не желал.

— Я еще не расквитался с тобой за прошлый раз, — продолжил он, немного надвигаясь на хладнокровно улыбающегося мага, — А ты опять…

— Узнаю нашу милую и дружелюбную атмосферу! — возвысил голос Винсент и, улыбнувшись сам, ободряюще хлопнул Цепеша по плечу, — Не расстраивайся. Он специально провоцирует тебя на драку.

— Узнаю нашего умудренного жизненным опытом кота! — возвысил голос еще сильнее Людовик и, хмыкнув, вытянул руку вперед, указывая на что-то, — Кстати, Винс, обрати внимание на экспонат на носу корабля. Видишь песика?

— Сбавь обороты, мальчишка, — хранитель памяти быстро улыбнулся и, немного склонив голову, всмотрелся в «экспонат», на который указывал юный маг, — Я еще не уверен, что могу тебе доверять… Песика? — он оглянулся через плечо и выразительно приподнял бровь.

На носу корабля, с видом довольно унылым и мрачным, стоял, облокотившись на поручень, никто иной, как Ричард Бастар Лэрд собственной персоной, и Винсент, с некоторых пор знающий, а только что еще и вспомнивший о путешествии в его память, знающий, кем приходится этот человек столь пренебрежительно отзывающемуся о нем юноше, испытывал некоторое удивление.

Луи тяжело, очень устало вздохнул.

— Во-первых, доверять мне ты можешь уже хотя бы потому, что видел, как я убил Альберта. То, что из-за этого образовался целый сумасшедший мир… Ну, не будем о грустном. Что же во-вторых, то да, Татьяна известила меня, что песик — мой родной дядюшка, но, увы, в отличие от тебя, чужого мне по крови и по духу, Рикки не помнит решительно ничего, — парень наигранно вздохнул и даже демонстративно всхлипнул, — Даже нас, своих родных племянников он не помнит, а как же мы без его мудрых наставлений?!

— Постараюсь заменить его мудрые наставления своими, — хмыкнул Винсент, — Взрослого авторитета вам тут, я погляжу, остро не хватает — это же надо, с контрабандистом связались! Да, кстати. Куда вы, собственно, планировали добраться на этом корабле?

— К отцу, — буркнула Татьяна и, тяжело вздохнув, сама воззрилась на хмурого, как осеннее небо, Ричарда, — Мы небезосновательно полагаем, что он держит Эрика в плену.

— Интрига закручивается, — мужчина в раздумье покусал губу, затем глубоко вздохнул и уверенно кивнул, — Ладно. С корабля нам в любом случае уже никуда не деться, так что давайте-ка присядем куда-нибудь, хоть даже и на палубу, и обсудим все происходящее. Мне чрезвычайно любопытно узнать, что же вы успели натворить в этом мире и как вообще все ухитрились встретиться.

— Это все Татьяна и ее редкостное везение, — мигом наябедничал Людовик. Роман, как человек не сведущий в их приключениях, пока был принужден отмалчиваться, чем казался очень недоволен. Винсент, медленно переведя взгляд с него, с человека, от которого привык постоянно слышать шутки, на младшего из двух остряков, тихонько вздохнул и, окинув палубу красноречивым взором, присел на кнехт, вокруг которого был аккуратно свернут швартов. Лицо его отобразило величайшее внимание и готовность слушать.

— Интересно, сколько раз еще нам придется все это рассказывать… — девушка, сидящая на уже привычном для нее месте — на бухте каната, сложенного недалеко от фок-мачты, тихонько вздохнула и грустно подперла подбородок кулаком. Сама она не принимала особенно активного участия в очередном пересказе событий, случившихся с ней после падения в подпол в Нормонде и приведших к встрече с друзьями, лишь кивала и поддакивала словам Луи, но воспоминания были ей неприятны. Хотелось отвлечься от прошлого, забыть о нем, хотелось уделить внимание исключительно грядущим событиям и, наконец, понять в той или иной степени, как же им надлежит действовать. Надежды на исполнение этого желания она целиком и полностью возлагала на Винсента, как на человека более взрослого, разумного и рассудительного. Быть может, не последнюю роль в этом играл и тот факт, что хранитель памяти был ее родственником.

— В следующий раз все перескажу я, — утешил ее упомянутый родственник и, быстро улыбнувшись, прибавил, — Я ведь еще не сложил с себя полномочий придворного сказителя. Однако, давайте без шуток, — улыбка на его лице погасла, и мужчина внимательно оглядел всех окруживших его молодых людей, — После всего узнанного я могу с уверенностью сказать, во-первых, что я рад, что ты, наконец, образумился, Людовик, — он остановил взгляд на молодом маге и церемонно кивнул, — Признаю, я рад твоему обществу уже хотя бы потому, что от Альберта ты почерпнул много знаний, которые вполне могут пригодиться нам. И, безусловно, потому что ты помог Татьяне… Значит, Ричард ничего не помнит, — мужчина повернул голову, всматриваясь в фигуру лорда, по-прежнему стоящего на носу и абсолютно не планирующего присоединяться к их общей дружной беседе, — Не помнит и Роман… — взгляд его метнулся к мрачноватому виконту, — О том, что случилось, в полной мере известно лишь мне, Татьяне, Луи и Владу. Что ж, уже неплохо, почти полная команда по возвращению мира к нормальным истокам. Хотя, быть может, я сумею пополнить ее еще на одного участника… — он тяжело встал и, не мудрствуя лукаво, приблизился к Роману, сидящему на теплой, согретой лучами солнца, палубе по-турецки. Постоял с мгновение и неожиданно опустился перед растерявшимся юношей на одно колено. После чего аккуратно, ухитряясь сохранить равновесие, воздел руки и исполненным достоинства жестом возложил их на голову совершенно обалдевшего виконта, легонько сдавливая его виски.

Парень шарахнулся, пытаясь выскользнуть из хватки теплых рук и, хмурясь, подозрительно вгляделся в своего незнакомого друга.

— Эй… ты чего это?..

— Не дергайтесь, пациент, — последовал довольно хладнокровный ответ, и Винс, не позволяя собеседнику отодвигаться, сильнее сжал его виски, — Я попытаюсь вернуть тебе утраченное, вернуть память, отобранную Альбертом…

Роман фыркнул. Было очевидно, что в способностях нового спутника он отнюдь не уверен.

— Если памяти меня лишил действительно Альберт, — начал он, — Как можешь ты…

— Утихни, — хранитель памяти нахмурился и, заставив юношу поднять голову, внимательно вгляделся ему в глаза, — При нашей последней встрече Альберт мечтал изучить меня, чтобы понять, познать мои способности. Судя по всему, хоть сделать ему этого и не удалось, он все-таки решил попытаться поиграть в хранителя памяти, потому что я чувствую нечто знакомое… Закрой глаза, Роман. Закрой глаза и постарайся представить большое озеро… — голос Винсента зазвучал тише, мягче, стал каким-то успокаивающе-убаюкивающим и, вместе с тем — неодолимо-властным. Не подчиниться ему казалось невозможным, и виконт, недовольно хмыкнув, с видом вселенского одолжения все-таки закрыл глаза, очень явственно пытаясь представить себе требуемое озеро.

— Большое или маленькое? — представлять молча юноша явно был не в состоянии: глаз он не открывал, однако, болтать не прекращал, желая сделать картинку более полной, — Соленое или пресное? Круглое или квадратное?

Винсент попытался не дать себе разозлиться.

— Треугольное! — рыкнул он и, продолжая удерживать голову виконта, легонько тряхнул ее, — Умолкни, я сказал, не отвлекай меня!

— Какие доктора нервные пошли — только бы на больного ругаться, — недовольно пробурчал молодой человек и с видом одолжения еще большего, чем прежде, неохотно умолк. Хранитель памяти, подождав некоторое время и убедившись, что больше его пациент мешать процессу восстановления воспоминаний не планирует, сам прикрыл глаза.

Наблюдающие за этим молодые люди переглянулись и, невольно напрягшись, синхронно подались вперед, всматриваясь в происходящее. Видеть хранителя памяти за работой, исполняющего свои самые непосредственные и, вместе с тем, косвенные обязанности, возвращающего память, отнятую кем-то другим, им еще не доводилось и, надо признать, всем и каждому это было чрезвычайно интересно.

— Какая грязная работа, сколько заплат… — пробормотал Винсент. Глаза его под закрытыми веками шевелились — мужчина явно бродил по памяти старательно воображающего озеро Романа.

— Сколько перегородок, помех, как все топорно сделано! — мужчина тяжело вздохнул и чуть покачал головой, — Но старательно… Он не знал, как делать правильно, однако приложил много усилий… Расслабься, Роман. Сейчас может быть немного неприятно, постарайся не отвлекать внимание от озера… — он на миг закусил губу и, неожиданно отдалив ладони от головы юноши, коснулся двумя пальцами с каждой стороны его висков, сдавливая так, что молодой человек невольно охнул.

— Терпи, — велел мужчина и неожиданно немного склонил голову. По лицу его прошла судорога, губы плотно сжались — чувствовалось, что в эти секунды, в эти мгновения он, прилагая едва ли не титанические усилия, разрушает преграды, выставленные Альбертом в сознании Романа, возвращает ему память, возвращает ему целую, насильно стертую из памяти, жизнь.

Виконт нелепо дернулся и сморщился. Похоже было, что ощущения, испытываемые им, не «неприятны», как выразился Винсент, а вполне болезненны, однако юноша пытается терпеть.

— Озеро, озеро, озеро… — чуть слышно забормотал он, заставляя себя думать о пресловутом водоеме, ощущая всем своим существом, что действия нового знакомого оправданы, что после этой странной операции ему действительно станет лучше…

Потекли минуты. Винсент, хмурясь, напрягаясь, изо всех сил боролся с магией Альберта, изо всех сил удалял ее следы из сознания друга, убирал барьеры, заплаты, открывал все дамбы и разрушал плотины, позволяя огромной реке воспоминаний наполнить озеро памяти. Роман терпел, морщился и ждал, ждал, ждал окончания этой пытки. Голова у него болела, виски, сжатые крепкими пальцами, противно ныли, однако, юноша, демонстрируя просто чудеса выдержки, почти не подавал виду, не пытался прерывать хранителя памяти, просто переживая эти бесконечные мгновения.

Наконец Винсент глубоко вздохнул и, медленно открывая глаза, убрал пальцы от висков виконта.

— Все, — сорвался с его губ тихий вердикт. Людовик, Татьяна и Влад обеспокоенно подались вперед, безмерно желая броситься к продолжающему сидеть с закрытыми глазами Роману, встряхнуть его, спросить…

Парень медленно открыл глаза. Взгляд его, поначалу несколько замутненный, какой-то болезненный, постепенно прояснялся, в глазах отразилось понимание, осмысление и, наконец, — безмерная радость, почти счастье, отобразившееся и в широкой улыбке.

— Ты снова спасаешь мой страдающий разум, месье де ля Кот, — юноша весело подмигнул слабо улыбнувшемуся в ответ Винсенту и, окинув взглядом всех собравшихся, хлопнул в ладоши, — Ребята, вы не поверите — я так рад всех вас видеть!

— Мы тебя тоже, — девушка, ощущая, как на губах против воли появляется широкая улыбка, медленно кивнула, — А главное, рады, что ты, судя по всему, теперь знаешь, кого именно видишь.

— Еще бы не знать, мадемуазель Неприятность, — виконт фыркнул и, легко, без помощи рук, вскочив на ноги, довольно прошелся по палубе, пошатываясь в такт качке, — Без тебя ни один мир обойтись не может, что тогда нарушила наш с Эриком покой, что сейчас… Кстати, ты в курсе, что в этом мире не существуешь? — он остановился перед девушкой и вызывающе упер одну руку в бок, — Кто позволил тебе нарушать установленные великим дядей мастером правила и нагло существовать, женщина?!

— Узнаю Романа, — Влад, усмехнувшись, покачал головой и, немного откинувшись назад, разлегся на палубе, опираясь на локоть, — Наконец-то узнаю. Честно сказать, даже скучал по твоим дурацким шуткам…

— Мои шутки остры и изящны, — моментально отбрил, поворачиваясь к нему, Роман, — С ними не сравниться никто и ничто, даже глупые стишки капитана.

Людовик, честно пытающийся сдержать улыбку, с демонстративным испугом оглянулся по сторонам.

— Не говори так, или тебя постигнет ужасная кара! Капитан у нас личность ранимая настолько, что скорее корабль вместе с нами на рифы посадит, чем будет слушать наглые оскорбления его бездарной поэзии.

— То есть, тебе оскорблять его можно? — уточнил юноша и, подозрительно прищурившись, склонил голову набок, — Признайся, сколько ты заплатил ему, что он позволил тебе такую вольность?

— Ровно половину того наследства, что не досталось дяде, — спокойно откликнулся Луи и, все-таки не сдержав широкой улыбки, шагнул вперед, — Я рад твоему возвращению с просторов амнезии… брат.

— Зеркально, — не остался в долгу виконт, — Так… что у нас были за серьезные разговоры? Где найти ножичек, чтобы зарезать дядю еще раз и где найти дядю, чтобы ножичек не страдал без дела?

— Очень рад, что у тебя поднялось настроение после возвращения памяти, — Винсент, сидящий на палубе на коленях, глубоко вздохнул и, поднявшись, предпочел вернуться на кнехт, — Но, честно говоря, для шуток сейчас не самое подходящее время, потому что как ответить на твой вопрос, я не знаю. Даже если мы доберемся до Англии! Вы думаете, нас просто так возьмут и пустят в замок Альберта?

— Мы вежливо попросим, и они не смогут перед нами устоять, — Роман очаровательно улыбнулся и принял на себя вид крайней невинности, — Разве можно отказать, например, милой маленькой девочке, которая скромно показывает ножичек и просит пустить ее зарезать папу?

«Милая маленькая девочка», сидящая на бухте каната, бросила на шутника мрачноватый взгляд исподлобья. По остротам его она, конечно, соскучилась и была, безусловно, очень рада тому, что Роман вновь стал самим собой, однако, шуток на тему смерти не любила, а уж на тему убийства и подавно.

— Ножичек-то не нашли еще, — буркнула она, — Тем более, что я даже не знаю, как он выглядит.

— Плохо искали, — моментально сделал разумный вывод виконт, — Предлагаю обшарить моего братца, — он послал Людовику откровенно хищный взгляд и, указывая на него пальцем, как завзятый кляузник, заговорщицки прошептал, — Держу пари, он прячет кинжал в рукаве!

Луи, которому подобный тон беседы был чрезвычайно близок, легко кивнул.

— Конечно. Именно там я его и прятал, но, увы… — он горестно вздохнул, — Такая трагедия! Пока мы грузились на корабль, а может, пока лазили по вантам, ножичек выпал и канул в морскую пучину… Хочешь понырять? — здесь молодой человек красноречиво кивнул на плещущиеся за бортом волны. Роман с интересом глянул туда же, внимательно изучил морскую воду и, наконец, с видимым сожалением, отказался.

— Нет, не тянет. Вода холодная, ветер сильный… брр! К тому же меня может задавить догоняющий нас кораблик, а я морально не готов к столь бесславной кончине. Кстати, не думал, что в водах Ла-Манша столь интенсивное движение… — он подошел к поручням и, крепко ухватившись, перегнулся через них, всматриваясь вдаль.

Друзья молодого человека, а также его брат поспешили последовать его примеру — что за корабль их нагоняет было любопытно всем.

Впрочем, не только сухопутная команда бравого капитана была заинтересована этой неожиданной погоней — сам Андре, обративший, в первую очередь, внимание на любопытство пассажиров, тоже оказался довольно сильно заинтригован.

— Эй, салаги! — голос морского волка громом прокатился над палубой и, словно отвечая ему, где-то в поднебесье тоже громыхнуло. Друзья подняли головы, недоверчиво всматриваясь в облака. Откуда они взялись, когда успели приплыть и покрыть собою совсем еще недавно кристально чистый небосклон оставалось загадкой, одной из тех, что во множестве загадывает нам природа. Облака клубились, темнели прямо на глазах, грозя вот-вот обернуться тучами и, надо сказать, ничего хорошего это не предвещало.

— На что вы там смотрите? — Андре, сам поглядывающий на небо без особенного энтузиазма, позволил себе ядовитый смешок, — Никогда столько воды не видели, сухопутные?

— Слушай, он снова хочет нас обидеть, — Роман тяжело вздохнул, отводя взгляд от неба и устремляя его на брата, — Прямо не знаю, что с ним делать. Может, утопить для профилактики?

— Хорошая мысль, — Луи, бросив долгий взгляд на капитана, плотоядно улыбнулся, — Тем более, что нас еще кто-то настигает, можем капитана там арендовать… А этого в расход.

Андре, от которого эти намерения тайной отнюдь не остались, на несколько мгновений потерял дар речи и, прикидывая, чем бы при случае защититься, принялся оглядываться по сторонам.

Тем временем, Татьяна, Винсент и Влад, предпочитающие оставаться несколько в стороне от мирной беседы, продолжали внимательно изучать приближающееся судно.

Это был большой, значительно больше «Соарты» корабль, мощный, с тремя высокими, горделиво возвышающимися мачтами и туго натянутыми парусами. На борту его иногда поблескивало, ловя не то последние проблески солнца, не то первые сполохи молний, название, которое с такого расстояния прочитать было невозможно. Смутно виднелись фигурки людей, копошащихся на палубе, как муравьи; был заметен темный силуэт, замерший на капитанском мостике.

— Может, это Чарли?.. — девушка неуверенно покосилась на замершего с ней рядом мужчину, затем перевела взгляд на художника. Винсент покачал головой. С такого расстояния рассмотреть, кто же приближается к ним на большой скорости, не мог даже его львиный взор.

— Если это так, то я лично не жду ничего хорошего от встречи, — негромко молвил он, хмуря брови, — После того, как вы рассказали, что произошло в этом мире с Чарльзом…

— Да, Чарли и вправду стал отвязным пиратом, — Влад тихонько вздохнул и опять поднял взгляд к небу, — Не за красивые же глаза его прозвали Бешеным…

— Его прозвали Бешеным за непримиримую жестокость, за неукротимую безжалостность, — неожиданно раздавшийся за спинами хрипловатый голос заставил всех созерцателей торопливо оглянуться. Лорд Ричард, про которого все уже успели забыть, который облюбовал себе место на носу и мирно обитал там все это время, молча созерцая волны, неожиданно решил напомнить о своем присутствии.

Сейчас он стоял, немного расставив для устойчивости ноги, сунув руки в карманы и сверлил неприязненным взором темных глаз все тот же приближающийся корабль. На нового члена экипажа мужчина, судя по всему, внимания не обращал и вопросом его появления не озадачивался.

— Бешеный страшный человек, — медленно продолжил он, — Совершенно безбашенный пират, не боится смерти, всегда бросается грудью на амбразуру и всегда выходит победителем… Я видел, как он говорил с вами в таверне, — оборотень окинул долгим взглядом примолкших братьев, девушку и мотоциклиста, — И слышал, как он советовал вам попытать счастья на «Соарте». Мне это показалось подозрительным еще тогда, а теперь… Все встало на свои места.

— Что ты имеешь в виду? — Андре, оставивший штурвал, не забыв вновь закрепить его, поспешно приблизился к своей команде, — Что, Бешеный дал им наводку на мой корабль, рассчитывая, что я найму этих сухопутных крыс, которые ничего не понимают в мореходстве, чтобы потом нагнать меня и… — он поперхнулся и севшим голосом продолжил, — Взять на абордаж?

— Если это Чарли, то видимо, так и есть, — вступил на правах взрослого человека Винсент и, хмурясь, оглядел палубу, — А у тебя, как вижу, мой юный друг, нет даже пушек на судне. Хоть оружие-то в трюме имеется?

— Па… пара пистолетов, кажется, была… — капитан, ощутимо побледневший, торопливо облизал пересохшие губы, — Черт возьми, что нам делать? Этот корабль… Приближается буря, а если еще и пираты!.. Может, это не они?

Роман, уже некоторое время как отвернувшийся от собеседников и с любопытством изучавший близящийся фрегат, ухмыляясь, оглянулся через плечо.

— Я не разбираюсь во флагах, капитан, честное слово… Подскажи, у какой страны на флаге красуются череп и скрещенные кости?

Все взгляды вновь обратились к вражескому, в чем уже не оставалось сомнений, судну.

Ричард стиснул кулаки.

— Велел поднять Веселого Роджера, подонок… Он не любит таинственности, предпочитает запугать будущую жертву до дрожи!

— Ему это удается, — Андре, съежившись, как мышь перед котом, метнулся обратно к штурвалу, — Я никогда не сталкивался с пиратами, я не представляю, что делать! У меня… я… часто перевожу ценный груз, но об этом, мне казалось, никому неизвестно, и я…

— Как велика ты, человеческая наивность… — Ричард хмыкнул и, дернув плечом, демонстративно повернулся к борту спиной, — О твоих подвигах знает все Кале, контрабандист, я говорил, что давно мечтаю схватить тебя.

— Тихо, тихо, — хранитель памяти решительно шагнул вперед, вставая так, чтобы немного заслонять собой испуганного капитана, — Сейчас не до этого. Если это и в самом деле пираты, если они действительно гонятся за нами… Андре, какой у нас курс?

— Я держу на зюйд-вест, — парень тяжело сглотнул, вцепляясь в штурвал мертвой хваткой, словно ища у него защиты, — Но какая разница? У Бешеного фрегат, он в два раза быстроходнее моего брига! Они настигнут нас, это… это… — он совершенно поник и почти безжизненно прибавил, — Это вопрос времени…

— Отставить панику, — Винсент, в категоричной форме принимая на себя командование судном, нахмурился, — Была в моей жизни стычка с пиратами, уходили мы от них на судне менее быстроходном… Тут все решает маневренность, капитан, мы еще можем ускользнуть. Когда они будут от нас на расстоянии пяти миль, резко клади руль влево. Все понял?

Капитан нервно кивнул, явно не слишком хорошо сознавая, что приказы ему отдает ни кто-нибудь, а пассажир, даже более того — бывший пленник, совсем недавно выпущенный из клетки! Впрочем, даже если бы он осознал это, наверняка не преминул бы подчиниться. Винсент внушал уважение одним своим видом, одной своей манерой держаться, уверенностью и какой-то необъяснимой силой, ореолом окутывающей его.

— И вправду лев, — буркнул Андре и, оглянувшись через плечо на вражеское судно, попытался на глаз прикинуть расстояние до него.

Роман, безмятежно постукивающий пальцами по поручню и вновь созерцающий фрегат, услышав эти слова, живо обернулся и, переведя взгляд с рулевого на хранителя памяти, куснул себя за губу, сдерживая смех.

— Простите… — он прокашлялся, пытаясь сделать голос более серьезным, — Господин капитан кот, а вам не кажется, что на палубе имеются лишние? Вообще, я где-то слышал такое правило — если женщина на корабле, то быть большой беде…

— На что это ты намекаешь? — Татьяна, мигом уловившая претензию в свой адрес, нахмурилась и, опрометчиво уперев руки в бока, чуть не упала, в последний миг успев схватиться за вант, — Может, еще предложишь за борт меня выкинуть, чтобы умилостивить гнев морского бога?

— Ну, если ты сама предлагаешь… — виконт хищно улыбнулся и, покосившись за борт, на все нарастающие и нарастающие волны, элегически вздохнул, — Быть может, эта жертва поможет нам откупиться и от шторма, и от Чарли…

— Пока я здесь капитан, жертв не будет! — Андре, нервы которого в преддверии предстоящей битвы были натянуты до предела, едва ли не топнул ногой, — И не нервируйте меня еще сильнее, я мили считаю! — с этими словами он, подчиняясь недавнему приказу Винсента, вдруг резко вывернул штурвал влево. Судно, подчиняясь этому движению, начало поворачивать, пассажиры и команда, хватаясь кто за что мог, порою даже за друг друга, едва ли не посыпались на палубу, а хранитель памяти, вцепившийся в мачту, зарычал от негодования.

— Нетерпеливый глупец! Они еще слишком далеко!

…Тем временем, на борту настигающего наших друзей фрегата, все шло своим чередом. Капитан, гордо возвышающийся на мостике и всматривающийся в свою потенциальную жертву, казалось, был серьезен и сосредоточен, но по губам его нет-нет, да проскальзывала легкая улыбка.

— Капитан, — знакомый голос старшего помощника отвлек его от размышлений, заставляя неспешно повернуть голову и вопросительно вздернуть бровь, — Они сменили курс.

— Я вижу, — молодой человек тонко улыбнулся и, вновь обратив взгляд на приближающийся корабль, насмешливо покачал головой, — Глупый мальчишка. Брюхо его корыта набито под завязку золотишком и всякими ценностями, но пороха он еще не нюхал и как спасти свою шкуру не знает… А сухопутные дружки вряд ли чем помогут ему, мы пустим их ко дну.

— Я думал, ты хочешь захватить его посудину в нашу собственность, — старший помощник нахмурился, недоверчиво переводя взгляд с капитана на «Соарту» вдали и обратно, — Нам сменить курс?

— По-твоему, я буду гоняться за ними по всему морю? — капитан ухмыльнулся и, едва заметно сузив голубые глаза, покачал головой, — Нет-нет, друг мой, в этом нет резона… Я ведь сказал — они глупы. Смена курса помогла бы им оторваться от нас при тихой погоде, но сейчас… — он хмыкнул и снова покачал головой, — Их собьет первой же встречной волной, тем более, что курс он сменил слишком рано. Если бы мы были ближе, нас бы пронесло мимо, а теперь… — он повернулся к собеседнику и лицо его посерьезнело, — Когда нас столкнет бортами, стреляй. Но учти — ни один из них не должен погибнуть от твоей пули! Ты понял меня, старший помощник? Ни один! Мне не нужны обвинения в убийствах и проблемы с мастером, мы захватим только его груз.

— Мертвецам золото ни к чему, да и корабль вряд ли пригодится, — собеседник капитана широко улыбнулся и демонстративно прокрутил на пальце сжимаемый в руке пистолет, — Ветер крепчает. Если их не разобьем мы, их разнесет о прибрежные скалы… Почему бы не приблизить их участь?

— Гром и дьяволы! — капитан нахмурился, — Я приказал не убивать никого из них! Если ты ранишь одного-двух, плакать я не стану, пусть их разобьет о прибрежные скалы! Но моя совесть должна быть чиста, и не смей оспаривать мои решения!

Старший помощник кривовато ухмыльнулся и равнодушно пожал плечами.

— Есть капитан, — в голосе его прозвучала нарочитая ленивая насмешка, — Цыплята останутся живы, море ощиплет их вместо нас. Но ты уверен, что нам не стоит немного обрасопить паруса? Буря сорвет их.

— Пока рано, — капитан отрицательно мотнул головой и, стиснув обеими руками поручень, вгляделся вдаль, — Рано, еще рано… Ветер несет нас прямо на них, мы идем полным ходом. Цыпляткам не сбежать из этого переплета… Готовь команду брать на абордаж.

— Есть, — старший помощник решительно козырнул и, весело сверкнув желтыми глазами, уверенной, ловкой кошачьей походкой направился передавать команде приказ капитана.