Иерусалим. Все лики великого города

Глава 8 Город Ирода Великого

Римляне – занявшие Иерусалим в 63 г. в ходе конфликта между Антипатром II и Иоанном Гирканом II, с одной стороны, и Аристобулом II, с другой, – сами не были застрахованы от внутренних дрязг. После распада Первого триумвирата разразилась гражданская война (49–45 гг. до н. э.), которая началась с борьбы Гая Юлия Цезаря и Гнея Помпея за единоличную власть над Римом. Амбициозный Антипатр надеялся сохранить за собой высокий пост – и не прогадал, переметнувшись к Цезарю, когда тот победил соперника в решающей битве при Фарсале (48 г. до н. э.). В следующем году Антипатр и понтийский царевич Митридат Пергамский спасли Цезаря из осажденной Александрии. Цезарь даровал Антипатру римское гражданство, освободил его от налогов, осыпал почестями – и вскоре назначил первым римским прокуратором Иудеи, то есть чиновником, руководившим провинцией. Далее Антипатр сделал своих сыновей Ирода и Фазаэля тетрархами – главами регионов в рамках вверенной ему провинции. Фазаэль получил Самарию, а Ирод – Галилею и Перею[59]. Первосвященник Иоанн Гиркан II в 47 г. до н. э. удостоился титула этнарха – лидера этноконфессиональной группы и правителя народа, покоренного римлянами. Тем самым семья и потомки Гиркана были официально лишены монархического звания.

Отныне положение Антипатра II в Иудее никем не оспаривалось. Помимо дружбы с Цезарем, прокуратор обладал железным аргументом в любых спорах: он всегда был верен Риму – и римляне не вмешивались в еврейские дела. Иосиф Флавий отмечает, что, благодаря обретенным привилегиям, Антипатр отстроил городские стены Иерусалима, разрушенные еще Помпеем. Также прокуратор установил в Иудее порядок, усмиряя волнения и угрожая стать «суровым хозяином вместо мягкого правителя», если народ вздумает бунтовать.

Впрочем, через несколько лет и прокуратор, и его высокий покровитель погибли: Цезаря зарезали на заседании Сената (44 г. до н. э.), а Антипатра отравил давний враг (43 г. до н. э.). Когда в Риме к власти пришел Второй триумвират[60], Ирод и Фазаэль стали управлять Иудеей совместно – и почти сразу же столкнулись с мятежом, который спровоцировал Антигон (сын Аристобула II). Все началось так. Некогда проиграв Антипатру, Аристобул с семьей томился в заточении в Риме, но потом смог бежать, поднял бунт в Иудее и снова попал в руки римлян. Его повторно отвезли в Вечный город и держали в тюрьме до 49 г. до н. э. Цезарь освободил узника и послал его во главе двух легионов в Сирию против Помпея, но сторонники последнего расправились с Аристобулом.

Спустя шесть лет после этих событий из римского плена вырвался сын опального монарха – Антигон. В Риме тогда царило смятение после убийства Цезаря, и Антигон, улучив момент, не только покинул темницу и город, но и обратился к парфянам. За возращение государства своих предков он посулил потенциальным союзникам много денег и 500 самых красивых евреек. Воинственные парфяне, которые регулярно громили римские легионы, согласились – и в 40 г. до н. э. осадили Иерусалим.

Поначалу Ирод и Фазаэль успешно оборонялись, но захватчики проникли в город. В результате стычек на рыночной площади и ожесточенных уличных боев Антигона загнали на Храмовую гору (по иронии судьбы, его отец Аристобул II подвергся такому же унижению). Солдаты Ирода также одержали победу по крайней мере в одной вылазке за пределы Иерусалима, где они, по словам Иосифа Флавия, «обратили в бегство многие десятки тысяч». Но тут прибыло парфянское подкрепление: 500 всадников прискакали к городским стенам, и гораздо более крупная армия расположилась на севере – в Галилее. Фазаэль принял вражескую делегацию, и его уговорили отправиться вместе с первосвященником Иоанном Гирканом II на встречу с парфянским полководцем Варзафарном. Бдительный Ирод предпочел остаться в Иерусалиме, и его подозрения оправдались: парфяне взяли Фазаэля и Гиркана в плен, нарушив договоренности.

Узнав об этом, Ирод покинул Иерусалим под покровом ночи и в сопровождении хорошо вооруженного эскорта двинулся в Рим – просить помощи у Сената. По дороге Ирод получил известие о том, что его брат Фазаэль покончил с собой в плену – и что Антигон отрезал Гиркану II уши. Изуродованный таким образом Гиркан по иудейским правилам больше не мог служить первосвященником. Антигон занял Иерусалим и взошел на престол. Хасмонейский царь снова правил Иудеей – но его правление было недолгим.

Ирода встретили в столице с большими почестями, ибо он – потомок и наследник человека, преданного Риму, – защищал от парфянского вторжения земли, покоренные римлянами и включенные в состав римского государства. Когда Ирод выступал перед Сенатом, его поддержали могущественный триумвир Марк Антоний (тот самый, что был любовником Клеопатры – последней правительницы эллинистического Египта из дома Птолемеев) и другие патриции – в том числе будущий император Октавиан Август. Сенаторы, потрясенные их пылкостью и красноречием, присвоили Ироду титул «царя Иудейского» – тем самым произведя его из заурядного наместника в вассалы. Новоиспеченный монарх немедленно отправился назад – создавать свое царство.

Тем временем Иудея принадлежала парфянам, и население признавало царем Антигона из венценосной династии Хасмонеев. Ирода ожидала упорная борьба. Вернувшись в номинально свои владения то ли в 40 г. до н. э., то ли в 39 г. до н. э., этот повелитель, позже нареченный Великим, отвоевывал город за городом. Только в 37 г. до н. э. Ирод приготовился к взятию Иерусалима. Осада началась через три года после того, как Сенат провозгласил его царем.

Ирод разбил лагерь возле северной стены города – в самом уязвимом месте, как неоднократно показывала история. В его распоряжении было огромное войско, сформированное Гаем Сосием (проконсулом Сирии) по велению Марка Антония. Кроме того, иудейский царь по собственной инициативе привел еще 30 000 человек – галилеян, идумеян и сирийцев, а также различных наемников. «Все они собрались у стен Иерусалима, составив армию из одиннадцати легионов, вооруженных пехотинцев и шести тысяч всадников с подкреплениями из Сирии», – пишет Иосиф Флавий.

Несмотря на превосходящие силы неприятеля, евреи намеревались защищать Иерусалим до последнего вздоха. Он пал лишь спустя пять месяцев. Летом 37 г. до н. э. солдаты Ирода и Сосия прорвали оборону, взяли город штурмом и утопили его в крови. Иерусалимцев резали повсюду – на улицах, в домах и даже на священной Храмовой горе. «Не было сострадания ни к младенцам, ни к состарившимся, и не щадили слабый пол, – сокрушается Иосиф Флавий, – никто не удерживал их руки от убийства, они набрасывались на лиц всех возрастов, без различия, как если бы они были сборищем безумцев». Вскоре столица Иудеи запылала, но храм чудом уцелел.

Антигон сдался Сосию и, закованный в цепи, предстал перед Марком Антонием. Ирод твердил, что Антигон должен умереть. Марк Антоний не спорил. Последнего хасмонейского царя выпороли и обезглавили. Так Ирод снова обрел контроль над Иерусалимом и Иудеей. На этот раз он правил 30 лет.

На протяжении веков лишь немногие монархи, движимые ревностью и подозрительностью, истребили больше родственников и других людей, чем Ирод, – и все же в истории Святой Земли не было более великого строителя, чем он. Ирод оставил после себя несколько городов – например Антипатриду (посвященную отцу) и Фазелиду (посвященную брату). Он преобразил древний Иерихон и восстановил Самарию (Шомрон) – старую столицу Северного Израильского царства, основанную нечестивым царем Амврием в IX в. до н. э. и пребывавшую в запустении с периода ассирийского завоевания; при Ироде город именовался Севастией (Себастией). На средиземноморском побережье Ирод построил Кесарию Приморскую (лат. Caesarea Maritima) – с амфитеатром, ипподромом, рынком, дворцами, подземной канализацией, акведуком и невероятно технологичным для той эпохи портом. Город был назван в честь Октавиана Августа – первого императора Рима[61], который помог царю покорить Иудею. (Сейчас Кесария Приморская – это израильская Кесария, а самый известный ее уроженец – византийский летописец Прокопий Кесарийский, который являлся очевидцем ключевых событий в истории Византии, в частности возведения собора Святой Софии в Константинополе[62].) Кроме того, Ирод замостил несколько дорог, воздвиг крепости Махерус, Александрион, Гирканию, Иродион, Есевон, Газу и Масаду, а также беломраморный храм Августа в Кесарии и святилище в Хевроне – над пещерой Махпела, где похоронены ветхозаветные патриархи.

Но главные проекты Ирода находились в Иерусалиме, чье население оценивалось в 30 000–40 000 жителей, и еще тысячи людей стекались сюда во время религиозных праздников. Монарх превратил полуразрушенную цитадель Хасмонеев в массивную крепость Антонию, названную в честь его римского покровителя Марка Антония. Она стояла в северо-западном углу Храмовой горы и предназначалась для охраны святилища, а внутри размещался римский гарнизон, наблюдавший за храмом и окрестностями. Антония пригодилась римлянам, когда грянула Первая Иудейская война.

Другое помпезное здание – дворец Ирода на Западном холме – защищали три огромные башни, которые повелитель окрестил «Фазаэлем», «Мариамной» и «Гиппиком» – по именам брата, жены и друга соответственно. Мариамна принадлежала к династии Хасмонеев, свергнутой Иродом; она являлась дочерью Александра Янная II и Саломеи Александры – и, следовательно, внучкой Иоанна Гиркана II. Мать Мариамны, желая спасти царский род, решила выдать ее за молодого Ирода, бывшего в то время тетрархом Галилеи. Обручение вскоре состоялось, но брак удалось заключить только в 37 г. до н. э., когда войска Ирода при поддержке римлян штурмовали Иерусалим. Красивая и умная женщина имела колоссальное влияние на сурового деспотичного мужа – например, по просьбе супруги Ирод сделал первосвященником ее брата Аристобула II. Ирод обожал Мариамну – что, впрочем, не мешало ему расправляться с ее родственниками, заподозренными в интригах и измене (так, позже Аристобула утопили). Мариамна не стеснялась упрекать мужа в истреблении своей семьи – и, наконец, иудейский правитель по наущению собственной матери казнил жену, поверив, что та собирается его отравить. После этого, как отмечает Иосиф Флавий, «любовь царя к ней возросла еще более, чем то было когда-либо раньше». Ирод искал утешения в охоте и пирах – но безуспешно. Тоскуя по Мариамне, он воздвиг в Иерусалиме башню – причем, по словам Иосифа Флавия, «царь счел уместным, чтобы башня, названная в честь женщины, превосходила по украшению башни, названные в честь мужчины».

Помимо цитадели Антонии и царского дворца, в Иерусалиме появились и иные сооружения – амфитеатр, ипподром, монументальные ворота и лестницы, ведущие на Храмовую гору, а также мавзолей, где упокоились останки Фазаэля (по легенде, башня мавзолея не уступала по высоте Александрийскому маяку – одному из семи чудес Древнего мира). Но самым любимым детищем Ирода являлся роскошный Второй храм. Царь приступил к его реконструкции около 19 г. до н. э. Второй храм был воздвигнут в 516 г. до н. э. Зоровавелем и другими евреями, вернувшимися из Вавилонского плена. Ко времени Ирода ему исполнилось почти 500 лет, и он порядком обветшал. Ирод решил не только восстановить здание, но и расширить его. Монарх мечтал снискать славу Соломона, а его храм должен был превратиться в восьмое чудо света – наряду с пирамидой Хеопса, висячими садами Семирамиды, статуей Зевса в Олимпии, храмом Артемиды в Эфесе, мавзолеем в Галикарнасе, Колоссом Родосским и Александрийским маяком.

Для реализации грандиозного плана пришлось в два раза увеличить платформу, на которой стоял храм, – и в итоге ее площадь превысила 14 гектаров, то есть приблизительно равнялась площади 19 футбольных полей. Форум в Риме был в два раза меньше, Акрополь в Афинах – в пять раз меньше, а самый масштабный храмовый комплекс Древнего мира, египетский Карнак, – лишь на треть больше. Для поддержания платформы Ирод окружил Храмовую гору подпорными стенами – их остатки видны и в наши дни. Считается, что размеры платформы соответствовали размерам нынешней священной зоны Харам аш-Шариф на вершине Храмовой горы, где находятся мечети Куббат ас-Сахра (Купол Скалы) и Аль-Акса.

При Ироде пространство под храмом пустовало, но пол здания и платформу Храмовой горы снизу поддерживали сводчатые арки, столбы и колонны. Этот свооебразный подземный колонный зал окрестили Соломоновыми конюшнями – хотя он не имеет никакого отношения к царю Соломону и использовался в качестве конюшен лишь крестоносцами в XI–XIII вв. На столбах сохранились отверстия для колец, к которым привязывали лошадей. Соломон же изначально упоминался в том смысле, что прежде на месте Второго храма располагался воздвигнутый им Первый храм. В 1996 г. Соломоновы конюшни были переоборудованы в мусульманский молитвенный зал Аль-Марвани.

Вокруг Храмовой горы находились портики – крытые галереи, образованные колоннадами и способные вместить несколько тысяч человек. Люди собирались здесь, чтобы послушать какого-нибудь мудреца. Каждый портик имел двойной ряд колонн, вырезанных из монолитных каменных блоков. В восточном портике, именуемом Соломоновым притвором, проповедовал Иисус Христос; там Он ребенком беседовал с учителями, а позже свидетельствовал, что был Сыном Божьим; и там же иудеи едва не побили Его камнями (Ин. 10:22–39).

Несмотря на то что с момента освящения оригинального Второго храма минуло около 500 лет, Ирод сберег некоторые характерные для него элементы, например ворота Шушан, обращенные на восток, в сторону Суз – столицы Ахеменидской империи, где, согласно Ветхому Завету, разворачивались истории пророка Даниила, персидского наместника Неемии и ряда других библейских персонажей. Люди, строившие эти ворота в VI в. до н. э., хорошо помнили Шушан (Сузы), ибо недавно переселились в Иерусалим по воле Кира II Великого.

Над храмом Ирода трудилось 10 000 мастеров. Среди них была тысяча священников, которые прошли обучение на каменщиков и плотников и действовали во внутренней, сакральной части здания, дабы избежать ее осквернения. Тысяча повозок перевозила материалы, приготовленные царем заранее, дабы обеспечить непрерывность религиозных служб. Работа над всем храмовым комплексом заняла минимум 46 лет (украшение внешних дворов и отделка многих элементов продолжалась свыше 80 лет, даже после смерти царя), на возведение галерей и портиков, а также обустройство внешней территории потребовалось восемь лет (этим с энтузиазмом занимался сам Ирод) – но корпус храма был завершен всего за полтора года и освящен примерно в 10 г. до н. э. Впрочем, реконструированный и кардинально измененный храм по-прежнему именовался Вторым – хотя он представлял собой третье масштабное культовое сооружение на Храмовой горе.

Евреи говорили, что тот, кто не видел храма Ирода, никогда в жизни не видел красивого здания. Ни одно сооружение на свете не могло сравниться с этим непревзойденным архитектурным чудом по размаху и великолепию. Во-первых, храм насчитывал более 45 метров в высоту (для сравнения: высота монументальной мечети Куббат ас-Сахра – около 30 метров). Во-вторых, он был построен из отполированного белого мрамора, а фасад облицевали огромными золотыми пластинами – и люди, которые смотрели на него в лучах солнца, могли ослепнуть и отводили глаза, не выдержав столь яркого сияния. Издалека же храм представлялся странникам, приближающимся к Иерусалиму, заснеженной горой. Впрочем, невзирая на роскошь, дизайн храма оказался практичным – по словам Иосифа Флавия, на его крыше были шипы с острыми концами, дабы птицы не сидели там и не оставляли пятен.

Конечно, в храме Ирода царила особая духовная атмосфера, отличная от духовной атмосферы его предшественника. Здесь отсутствовали Ковчег Завета, урим и туммим[63], обеспечивающие прямой контакт с Богом, и прочие священные предметы – утерянные либо украденные за столетия библейской истории. Но все же это было место откровения, и Иисус признавал его Домом Господним.

В последние годы жизни Ирод страдал от лихорадки, язв кишечника и болей в толстой кишке. Его ноги опухли, живот воспалился, дыхание было затруднено, а «гниение гениталий», как отмечает Иосиф Флавий, «произвело червей». Властелин Иудеи умер в 4 г. до н. э., но незадолго до кончины он приказал прикрепить над входом в храм изваяние орла – символ могущества Рима и его господства над Иудеей. Это нарушало религиозные правила, запрещавшие изображения живых существ в Священном Городе. Когда Ирод лежал на смертном одре, группа еврейских юношей, подстрекаемая двумя уважаемыми раввинами, спустилась с крыши храма на веревках и срубила орла. Некоторым удалось скрыться, но охрана схватила 40 человек, причастных к демаршу. Ирод, будучи одной ногой в могиле, приговорил всех арестованных к смерти. Раввинов и тех, кто сбил изваяние, сожгли заживо; остальных казнили более гуманными способами. Во время Песаха того года, когда царь почил в бозе, в Иерусалиме начались беспорядки – главным образом в знак протеста против казней; но Ирод Архелай (сын и наследник покойного) подавил их быстро и безжалостно.

Сегодня мало что в Иерусалиме напоминает об амбициозных проектах Ирода, которого нарекли Великим уже после смерти. Почти все его постройки были уничтожены римлянами в 70 г. Уцелели только фрагменты подпорных стен Храмовой горы, фундамент дворца и основание одной из башен, расположенной за Яффскими воротами в Старом городе. Грозный правитель Иудеи скончался накануне новой эпохи, которая в западной традиции отсчитывается от рождения Иисуса Христа – мальчика из Назарета, выжившего вопреки легендарному распоряжению убивать всех еврейских младенцев мужского пола. Пожалуй, это самый известный – и, судя по всему, неправдоподобный – поступок Ирода, призванный завершить его образ кровожадного чудовища. Впрочем, библейское повествование чаще иносказательно, нежели исторично.