Иерусалим. Все лики великого города

Глава 24 Разделенный город

Первое перемирие продлилось 28 дней – с 11 июня по 9 июля. Конвои ООН, привозившие в Иерусалим ограниченное количество припасов, подлежали проверке Арабским легионом, но Бирманская дорога обслуживалась тайно, позволяя грузам и подкреплениям проникать в город без досмотра. Обе стороны перегруппировывались, отдыхали и вооружались.

Арабский легион удерживал Восточный Иерусалим. Евреи, взяв под контроль Западный Иерусалим, изгнали оттуда и из окрестных деревень тысячи арабов. Трансиорданцы ответили тем же в отношении евреев. К моменту объявления о прекращении огня 11 июня 1948 г. Иерусалим был разделен колючей проволокой, тянущейся с севера на юг вдоль западной стороны Старого города.

В период прекращения огня Израиль столкнулся с внутренним конфликтом. 26 мая 1948 г. глава Временного правительства Давид Бен-Гурион подписал приказ о создании национальных вооруженных сил – Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ). Отныне запрещались любые военизированные формирования, в том числе «Иргун» и «Лехи». 20 июня к берегу у еврейского поселения Кфар-Виткин причалила «Альталена» – корабль из Франции с рекрутами, оружием и боеприпасами для «Иргун». Менахем Бегин не захотел разоружаться, и Бен-Гурион воспринял его демарш как попытку создать «армию внутри армии» (по другой версии, премьер-министр решил ликвидировать непокорную группировку, дабы предотвратить переворот). В тот миг Израиль балансировал на грани гражданской войны. Бегин, над которым нависла угроза ареста, увел судно в порт Тель-Авива, где собрались члены «Иргун». Между ними и солдатами ЦАХАЛ вспыхнул бой, «Альталена» была расстреляна и затонула, большинство ее пассажиров спаслись. Государство победило. 28 июня Бегин с товарищами присягнули Израилю на верность, и «Иргун» официально прекратил существование как независимая организация. «Лехи» добровольно присоединилась к Армии обороны Израиля еще 29 мая, но некоторые боевики продолжали террористическую деятельность и вскоре совершили очередное преступление.

Соглашение о прекращении огня, заключенное при посредничестве ООН 11 июня 1948 г., не определило статус Иерусалима. Евреи отвергали интернационализацию города еще до войны, а в разгар ее и вовсе не желали слышать подобные предложения. Это не помешало посреднику ООН, графу Фольке Бернадоту – члену королевской династии Швеции и крестному отцу нынешнего монарха Карла XVI Густава – разработать собственный план урегулирования арабо-израильского конфликта. Дипломат призвал отдать Иерусалим Трансиордании – и эта идея не понравилась никому, кроме Абдаллы I. Евреи негодовали, но, кроме них, запротестовали Сирия, Египет и Саудовская Аравия, глубоко оскорбленные тем, что Трансиордания может получить столь щедрый подарок.

9 июля боевые действия возобновились на 10 дней, пока Бернадот опять не договорился о прекращении огня. Незадолго до того, как второе соглашение вступило в силу 18 июля, отгремели одни из самых тяжелых сражений за всю войну – особенно на Южном фронте, возле Беэр-Шевы и Газы.

10 июля в Иерусалиме впервые прозвучали сирены воздушной тревоги – египетский «Spitfire» сбросил бомбы на Новый город. Арабский легион дважды атаковал Западный Иерусалим, но был отброшен.

В ночь на 17 июля израильтяне безуспешно штурмовали Старый город, надеясь отбить его у трансиорданцев. Иерусалим по-прежнему делился на арабский и еврейский сектор, и положение не менялось в течение следующих 19 лет.

2 августа 1948 г. временное правительство Израиля заявило, что, поскольку ООН не удалось создать необходимую юридическую базу, то Западный Иерусалим будет управляться израильским военным губернатором Довом Йосефом (товарищем Бен-Гуриона). Бернадот обнародовал отредактированный план, в котором предложил превратить Иерусалим в демилитаризованный город под международным контролем ООН. Израильские власти моментально отказались, а члены «Лехи» взяли дело в свои руки.

17 сентября 1948 г. террористы расстреляли дипломата и сопровождавшего его французского офицера Андре Серо в Иерусалиме. Обе жертвы и их телохранители не имели при себе оружия (Бернадоту нравился пацифистический образ). Причастность «Лехи» к расправе была секретом Полишинеля, имя убийцы Иегошуа Коэна тоже не являлось тайной, но израильтяне не поймали ни его, ни других преступников. Инициатива Бернадота умерла вместе с ним. Бен-Гурион же воспользовался убийством шведского аристократа для того, чтобы окончательно задушить «Иргун» и «Лехи». Первая организация распустила свой иерусалимский батальон, а базы второй были заняты ЦАХАЛ.

Второе перемирие часто нарушалось. В период с августа по октябрь 1948 г. арабские силы обстреляли гору Сион и южные пригороды Иерусалима. 31 октября, по замечанию наблюдателей ООН, за последнюю неделю было зафиксировано «108 случаев обстрела арабами еврейских позиций в городе». Потери с обеих сторон росли, хотя война почти закончилась.

28 ноября 1948 г. в Иерусалиме было объявлено официальное прекращение огня, и начались переговоры о долгосрочном перемирии. В итоге границы были установлены там, где 18 июля завершились боевые действия. В период с февраля по июль 1949 г. Израиль подписал соглашения с Египтом, Ливаном, Трансиорданией и Сирией. Теперь еврейское государство обладало большей территорией, чем ему отводилось по резолюции № 181 от 30 ноября 1947 г. («плану ООН по разделу Палестины»)[161]. Вместе с тем погибли свыше 6000 израильтян (1 % населения). Оценки потерь всех арабских стран, приславших войска, колеблются от 5000 до 15 000 человек убитыми.

25 января 1949 г. в Израиле прошли выборы в Учредительное собрание (через пару дней его переименовали в Кнессет), и Временное правительство прекратило исполнять свои полномочия. Его заменили постоянные органы власти, запланированному формированию которых помешала война.

16 марта 1949 г. Иордания и Израиль заключили соглашение о перемирии в отношении Иерусалима, а 3 апреля – общее перемирие. Демаркационная полоса, разделившая город на 19 лет, протянулась с севера на юг вдоль линии прекращения огня от ноября 1948 г. – и являлась частью «зеленой линии», очертившей границы еврейского государства, с одной стороны, и Ливана, Сирии, Трансиордании, Египта – с другой. Израильтяне контролировали Западный Иерусалим (Новый город), откуда бежали и были изгнаны 30 000 арабов, трансиорданцы – Восточный Иерусалим (Старый город, который покинули 2000 евреев, и районы к востоку от него).

Перемирие предусматривало две демилитаризованные зоны: израильский анклав на перешедшей к Трансиордании горе Скопус, где стояли Еврейский университет и больница «Хадасса», а также Дом правительства в районе Шуафат на юго-востоке Иерусалима, на холме Джабаль аль-Мукабер (в 1933–1948 гг. это здание служило резиденцией британского верховного комиссара, а потом превратилось в штаб-квартиру старейшей миротворческой миссии ООН, учрежденной в мае 1948 г., – Орган Организации Объединенных Наций по наблюдению за соблюдением перемирия). Кроме того, стороны обязались обеспечить друг другу «свободный доступ к святым местам и культурным учреждениям». Трансиорданцы, помимо того, обещали дважды в месяц пускать на гору Скопус еврейский конвой с припасами, а также не препятствовать использованию израильтянами иудейского кладбища на Елеонской горе.

Правовой статус Иерусалима по-прежнему оставался неурегулированным. Большинство членов ООН – в том числе Ватикан и арабские государства, – требовали интернационализации города на основании резолюции № 181 (1947). Примирительная комиссия ООН по Палестине[162] рекомендовала прекратить еврейскую иммиграцию в Иерусалим, демилитаризовать его и разделить на две зоны, соответствующие тем, которые оккупировали Израиль и Трансиордания. Каждая зона должна была иметь собственный муниципалитет, возглавляемый советом из семи евреев и семи арабов. Охрану святынь предлагалось поручить комиссару ООН, а рассмотрение юридических вопросов – международному суду. Израиль и Трансиордания раскритиковали план комиссии как нереалистичный и непрактичный. Получив хотя бы часть Иерусалима, ни одна из сторон не хотела его лишаться. Обладание Священным Городом придавало им сил.

Вопрос Иерусалима активно обсуждался на заседаниях четвертой сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1949–1950). Израиль изъявил готовность рассмотреть вариант, при котором святыми местами управлял бы международный орган, – но поскольку почти все христианские, мусульманские и иудейские святыни находились в руках Трансиордании, то евреи искренне недоумевали, зачем включать в интернационализированную зону удерживаемый ими Западный Иерусалим. Иными словами, израильтяне подали ООН идею забрать Восточный Иерусалим у трансиорданцев и передать его под международный контроль, не трогая при этом израильскую часть города. Сам Израиль не хотел отказываться от территории – особенно в масштабе, предусмотренном резолюцией № 181.

9 декабря 1949 г. Генеральная Ассамблея приняла резолюцию № 303, в которой настаивала на corpus separatum и призывала Совет по опеке, сформированный для реализации «плана по разделу Палестины», подготовить и ввести в действие устав интернационализированного Иерусалима. Премьер-министр Давид Бен-Гурион выразил отношение Израиля к происходящему, сказав: «Евреи пожертвуют собой ради Иерусалима не меньше, чем англичане – ради Лондона».

В декабре 1949 г., вопреки резолюции ООН, Израиль перенес парламент из Тель-Авива в Западный Иерусалим, а в январе 1950 г. объявил, что Иерусалим всегда был его столицей. Следом за Кнессетом переехали министерства, кроме министерства обороны, полиции и иностранных дел (последнее осталось в Тель-Авиве, ибо там работали посольства и консульства зарубежных государств); но к 1953 г. они тоже были переведены на новое место, хотя международное сообщество возражало, называя действия Израиля аннексией и оккупацией.

ООН обнародовала очередной план, на сей раз – за авторством председателя Совета по опеке, французского дипломата Роже Гарро. Он предусматривал раздел Иерусалима на три зоны: трансиорданскую (Храмовая гора, Мусульманский квартал Старого города и ряд других районов Восточного Иерусалима); израильскую (Западный Иерусалим за пределами городских стен) и международную (Еврейский, Армянский и Христианский кварталы Старого города). Международной зоной управляли бы губернатор, назначаемый ООН, и муниципальный совет, избираемый горожанами.

Трансиордания и Израиль отвергли план Гарро. Тем временем большинство членов ООН поддержали инициативу Китая о том, чтобы Совет по опеке выполнил предписания резолюции № 303. 10 февраля 1950 г. совет отказался от плана своего председателя и подготовил статут Иерусалима на основе модели 1947 г. После того как Израиль и Трансиордания наотрез отказались его принимать, отчаявшийся Совет по опеке вернул «иерусалимский вопрос» Генеральной Ассамблее. Из-за категоричной позиции Израиля и Трансиордании, а также неспособности ООН обеспечить выполнение собственных решений международный интерес к Иерусалиму временно угас.

24 апреля 1950 г. Трансиордания в одностороннем порядке аннексировала земли, занятые во время войны, – не только Восточный Иерусалим, но и Иудею с Самарией. Король Абдалла I нарек их Западным берегом реки Иордан, поскольку его изначальные владения лежали на восточном берегу; так возник данный термин. Теперь Абдалла правил Иорданией – государство раскинулось по обе стороны Иордана, и приставка «транс-» из его названия пропала[163]. Амману предстояло работать над интеграцией Восточного Иерусалима, развивать экономику и туризм, разбирать споры между христианскими церквями и устраивать судьбу тысяч арабских беженцев.

Арабы Восточного Иерусалима жаловались на дискриминацию со стороны трансиорданцев и разочаровались в иорданских властях, которые ничего не делали для благоустройства города после войны. Дома не возводились, электричества не было, водопровод не функционировал, инвестиции не поступали. Студенты, бизнесмены, политики и творческие люди предпочитали связывать жизнь и карьеру со столицей. Если в 1948–1967 гг. Амман из городка с населением 20 000 человек превратился в город с населением 300 000 человек, то число жителей Восточного Иерусалима не превышало 60 000.

Количество христиан за указанный период сократилось с 25 000 до 11 000 (разъехались даже обитатели Американской колонии); впрочем, демографический «провал» быстро восполнили мусульмане. Известный ирландский журналист Теренс Притти объясняет исход христиан пренебрежительным отношением Иордании к городу и дискриминационными законами. Так, Амман ограничил покупку христианами недвижимости в Восточном Иерусалиме, установил государственный контроль над христианским образованием и ввел строгое регулирование христианских фондов.

Иорданское отношение к Восточному Иерусалиму отчасти обусловлено тем, что город граничил с Израилем, – но гораздо важнее был страх перед зарождающимся палестинским национализмом. Местные жители начали постепенно ощущать себя палестинцами на закате XIX в., когда османские административные реформы привели к созданию мутасаррифата Иерусалим (вкупе с санджаками Наблус и Акко он образовал Палестину, этот топоним по-прежнему употреблялся). И вот сейчас, на фоне страданий, перенесенных палестинскими арабами, и испытываемой ими несправедливости, национальное чувство получило мощный толчок и «питательную почву» в виде горестей и лишений, которые сопуствуют формированию национального сознания.

20 июля 1951 г. король Абдалла I был застрелен после молитвы в мечети Аль-Акса. Убийца действовал по приказу Амина аль-Хусейни – опального муфтия Иерусалима, обосновавшегося после разгрома нацистской Германии в Каире и Бейруте. Аль-Хусейни ненавидел династию Хашимитов, к которой принадлежал Абдалла, и, устранив царственного неприятеля, продемонстрировал, что все еще является важной фигурой в арабском мире.

Убийство Абдаллы I и последующие покушения на его внука и преемника Хусейна ожесточили людей на обоих берегах Иордана. Восточный Иерусалим стал очагом антиправительственных демонстраций. Чтобы успокоить палестинских арабов, Хусейн в 1953 г. провозгласил Иерусалим «второй столицей» королевства, присвоив ему статус аманы (попечительства), но это был скорее символический жест, пусть и сделанный в ответ на претензии Израиля на Западный Иерусалим. Иордания начала заботиться о городе только после учреждения Лигой арабских государств Организации освобождения Палестины (1964) – и забота продлилась лишь до 1967 г.

После гибели Абдаллы Арабский легион арестовал сотни подозреваемых и казнил 34 обвиняемых в антимонархическом заговоре. В октябре 1956 г. в Восточном Иерусалиме снова вспыхнуло насилие: при разгоне демонстрации солдаты убили нескольких арабских женщин и детей. Протесты в апреле 1963 г. привели к аналогичной трагедии, но с большими жертвами. Помимо арабских распрей, в Иерусалиме не стихали конфликты между арабами и евреями; особенно напряженными выдались 1952, 1953, 1954, 1956 и 1965 годы.

Впрочем, туризм в городе процветал. Ежегодно 85 % туристических доходов Иордании поступало из Восточного Иерусалима, который посещали более полумиллиона человек в год. По договоренности с Израилем королевство оборудовало пограничный пост, чтобы паломники пересекали демаркационную линию в Иерусалиме. Контрольно-пропускной пункт «Ворота Мандельбаума» открылся 12 января 1950 г.

Дипломаты и сотрудники ООН свободно курсировали из Израиля в Иорданию и обратно, но туристам и паломникам разрешалось пересекать границу только в одном направлении – из Западного Иерусалима в Восточный. Иорданские чиновники отказывали во въезде всем, у кого в паспорте был израильский штамп, а также не пускали евреев и израильских мусульман. Исключения делались только для еврейского конвоя, который дважды в месяц привозил припасы на гору Скопус, и для израильских христиан, совершающих на Рождество паломничество в Вифлеем. Благодаря «правилу одного направления» Иордания монополизировала туризм в городе, вынуждая иностранцев селиться в его восточной части, где находилось большинство достопримечательностей. Если в 1948 г. в Восточном Иерусалиме была одна гостиница, то к 1966 г. их стало 70.

Правительство участвовало в нескольких проектах, нацеленных на развитие туристической индустрии. Например, в 1958 г. на Храмовой горе была проведена капитальная реставрация под патронажем нескольких арабских государств, а в 1961 г. Амман прислал деньги на ремонт храма Гроба Господня. Иорданские монархи серьезно относились к роли защитников мусульманских и христианских святынь. Абдалла I подтвердил, что будет соблюдать соответствующие распоряжения времен британского мандата (которые, в свою очередь, восходили к османским). В январе 1951 г. король учредил должность хранителя Харам аш-Шариф и святых мест, делегировав ему полномочия посредника между городскими религиозными общинами (правда, христианские церкви не признали вторую часть титула, решив, что она нарушает статус-кво святынь).

Первым, кого назначили на этот пост, стал бывший мэр подмандатного Иерусалима – Рагиб ан-Нашашиби; он скончался через несколько месяцев после вступления в должность. Следующий чиновник, Хусейн Фахри аль-Халиди, ушел в отставку в августе 1952 г., недовольный тем, что правительство Иордании вмешивается в его дела. Вскоре пост хранителя был упразднен, однако обязанности перешли к губернатору Иерусалима.

Иорданская администрация неплохо управляла исламскими и христианскими святынями – но не иудейскими. Иорданцы не пускали евреев к Западной стене (Стене Плача) вопреки соглашению о перемирии. Туристы-немусульмане предъявляли свидетельство о крещении для получения визы. Еврейский квартал Старого города подвергся разграблению, многие синагоги были разрушены, на руинах посреди мусора бродили овцы и куры.

Муниципалитет Восточного Иерусалима предоставил торговцам концессию на продажу надгробий с иудейского некрополя на Елеонской горе (они использовались для строительства зданий, а как-то раз ими вымостили дорогу к уборной на территории лагеря Арабского легиона в Вифании). Арабы негодовали, когда израильтяне разорили историческое кладбище Мамилла за пределами Старого города, где самые ранние мусульманские захоронения датировались VII в., отсылая к завоеванию Иерусалима халифом Умаром. Словом, у сторон постоянно возникали взаимные претензии и жалобы.

Провозгласив Иерусалим своей «вечной столицей», Израиль обозначил притязания на город, где отнюдь не все обстояло радужно. К концу войны количество еврейских жителей сократилось со 100 000 в 1946 г. до 84 000. Коммерсанты, квалифицированные рабочие и госслужащие перебрались в Тель-Авив – административный центр страны. Районы Западного Иерусалима были бедными и грязными; самую дурную репутацию приобрели Меа Шеарим, Мусрара, Мамилла и Ямин Моше. Чтобы остановить отток людей, правительство запретило покидать город без разрешения.

Население принялось расти лишь после того, как Израиль перенес министерства в Западный Иерусалим и принял Закон о возвращении (1950), дающий любому еврею право на иммиграцию и израильское гражданство (израильтяне называют это «репатриацией», утверждая, что таким образом евреи возвращаются на историческую родину спустя 2000 лет). К 1952 г. еврейское население Западного Иерусалима достигло 138 000 человек, а к 1967 г. оно составляло 194 000 человек (около 73 % населения страны).

Иммигранты, наводнившие Западный Иерусалим, селились в домах, заброшенных арабами. Когда этот ресурс был исчерпан, началось возведение жилых комплексов и общественных зданий. Рост Западного Иерусалима опережал его экономическое развитие. По словам Мерона Бенвенисти (заместителя мэра в 1971–1978 гг.), треть горожан занимала некачественное жилье. Промышленность отсутствовала, туризм толком не развивался. К 1967 г. правительство, Еврейское агентство, Еврейский университет и больница «Хадасса» наняли треть трудовых кадров в Западном Иерусалиме. Большинство людей занималось ремеслами и мелкой торговлей. Отсутствие работы вынуждало молодежь искать средства к существованию в прибрежных городах.

Израиль изо всех сил пытался привлечь как можно больше еврейских иммигрантов, их переселяли из палаток и прочих временных жилищ в постоянные квартиры. Одним из районов, построенных для размещения новоприбывших на заре 1960-х гг., стал Шмуэль ха-Нави. Он находился рядом с «Зеленой линией», которая тянулась параллельно улице Шмуэля ха-Нави (известной домом Мандельбаума), и предназначался для укрепления северной границы города.

Учитывая местоположение, комплекс многоквартирных домов возводился на манер крепостей. Стены отделывали необработанным камнем, поскольку с этим материалом могли управиться сотни неквалифицированных рабочих. Согласно предписанию министерства жилищного строительства, наружные бетонные стены были в три раза толще обычных, дабы выдерживать обстрелы. На крышах имелись приподнятые парапеты с прорезями для оружия. Здания располагались в зигзагообразном порядке, чтобы замедлить продвижение арабских солдат, которые могли атаковать комплекс, а внутренние дворы проектировались для размещения израильтян, массово мобилизованных в случае нападения. Жители годами баррикадировали подступы к своим домам мешками с песком и заколачивали окна, выходящие на границу с Иорданией. В каждом доме насчитывалось четыре этажа и 32 квартиры по 70 метров, в них ютились большие семьи. Неудивительно, что район Шмуэль ха-Нави, страдавший от перенаселенности и отсутствия инфраструктуры, быстро превратился в трущобы.

Израильско-иорданская граница была очагом перманентной напряженности, спорадических стычек, перестрелок и снайперской «охоты». Моше Даян, возглавлявший Генштаб ЦАХАЛ в 1953–1957 гг., говорил, что Иордания наряду с другими соседними арабскими странами фактически вела партизанскую войну против Израиля, хотя и не признавала этого публично. Однажды в 1954 г. стрельба на границе продолжалась три дня, прежде чем наблюдатели ООН помогли сторонам договориться о прекращении огня. В 1957 г. евреи высадили деревья вдоль демаркационной линии. Амман пожаловался в ООН, хотя, по словам израильтян, они лишь ограничили обзор иорданским снайперам. Впрочем, скоро деревья вырубили, чтобы освободить место для района Шмуэль ха-Нави.

Международный интерес к вопросу о статусе города возродился в 1966 г. – с открытием нового здания Кнессета в Западном Иерусалиме. Лига арабских государств и Организация освобождения Палестины, созданная, как нетрудно догадаться, для ликвидации Израиля и устранения сионистского присутствия в Палестине, возмутились тем, что Израиль в очередной раз нарушает международное право, и призвали Иорданию сделать Иерусалим своей официальной столицей. Король Хусейн объявил Священный Город «духовной столицей» Иордании – но вдали уже громыхали орудия войны 1967 г.