Игрушка для бога

Глава 11

Ожидание на всём пути от Расфаха до мёртвого города и финальный срыв, надорвали что-то в душе у Дарта. Теперь он уже не мог спокойно смотреть в будущее, и какая-то тоска наваливалась на него, сжимая сердце. Он делал попытки вернуть себе бодрость духа, но ничто не помогало.

Дарт ощущал бессмысленность своих действий и упадок физических сил. Даже меч, когда он брал его в руки, больше не создавал ощущения плавности движений. И вскоре он на практике убедился, что не может владеть им как раньше. На обратном пути в Ифират им встретилась небольшая шайка разбойников — шесть человек верхом на верблюдах. Они в течение пары часов медленно догоняли троих друзей, а, потом, совсем не таясь, атаковали. Дарт бросился им навстречу, но потерял равновесие, в попытке достать одного из нападавших. Он чуть не вывалился из седла, и только подоспевшая Наора защитила его спину. В дальнейшей схватке он не смог сосредоточиться, и его удары по большей части проходили мимо цели. Через пару минут битва закончилась, и двое из оставшихся в живых разбойников бросились прочь. Из четверых погибших, одного убил Дарт, и троих Наора. Она с насмешкой посмотрела на него, вставляя меч в ножны, но он ничего не сказал в ответ.

Больше никаких происшествий по пути в город с ними не приключилось, и к вечеру одного из дней они вошли во двор караван-сарая. Дарт повалился на кровать в снятой ими комнате и провалялся в ней до полудня следующего дня. И только когда Наора напрямую спросила его, собирается ли он и дальше так лежать до скончания мира, он нашёл в себе силы подняться.

Он умылся, сходил пообедал и отправился в город, разузнать последние новости. Караван Рашандана и Алахдара задерживался ещё на две недели, так как торговля шла не так быстро, как предполагалось. Дарт сообщил это нерадостное известие своим товарищам, и после короткого обсуждения они решили выступить в путь раньше, присоединившись к какому-нибудь другому каравану.

Три дня у них ушло на то, чтобы дать отдых верблюдам. За это время Дарт отчётливо ощутил приближение финансового кризиса — деньги были почти на исходе. Конечно, их запасы продовольствия, гружённые на животных, были таковы, что, по крайней мере, пару месяцев об этом можно было не беспокоиться. А деньги в диких землях, куда они направлялись, были бесполезным грузом. Но, всё же по возвращении в цивилизацию им предстояло столкнуться с проблемой поиска источника доходов.

Также на протяжении этих трёх дней Дарт задумался о том, что он знает о своих товарищах, и насколько он может на них положиться.

Наора оставалась для него загадкой. Она ничего не говорила о своём прошлом, лишь грозно хмурясь, каждый раз, когда поднимался этот вопрос. Она была эгоистичной особой, требующей к себе повышенного внимания. Временами она начинала играть роль знатной дамы, флиртуя с Дартом или Листиком. Заканчивалось это, как правило, тем, что Дарт проводил с ней ночь, а на следующее утро обнаруживал, что его спутница опять стала закалённым в боях воином, лишённым смазливых эмоций и переживаний. Подобные перепады в поведении и столь явное стремление использовать окружающих для удовлетворения своих потребностей немного коробили Дарта.

Листик был ему более-менее понятен, но иногда он задавался себе вопросом, а действительно ли это так? Дарт считал его шалопаем и бездельником, так как независимо от наличия проклятья, Листик всегда стремился уклониться от тяжёлой физической работы или ответственности за что-либо. Но временами тот поражал Дарта глубиной своих высказываний, когда буквально в нескольких словах описывал суть ситуации или умудрялся задать вопрос, бьющий в самую больную точку собеседника.

Общее чувство неуверенности не покидало Дарта, но он всё же продолжал действовать согласно намеченному плану. Так как весь его прошлый опыт говорил о том, что когда не знаешь, как поступить, делай то, что намечал заранее.

Они вышли из города в сопровождении ещё одного маленького каравана из двадцати верблюдов. Это был мелкий торговец тканями, направлявшийся к морю для продажи своего товара. Все люди в этом караване, включая хозяина, выполняли обязанности и охранников, и погонщиков верблюдов.

Путь их лежал на север, вдоль извилистого русла Хашруда. Местность здесь постепенно становилась пересечённой, вырастая пологими холмами. Дожди, бушевавшие три месяца назад, оставили свой след на всей этой территории. Во-первых, это были следы многочисленных оползней на самых крутых склонах холмов. А во-вторых, это была растущая кругом трава, превратившая эту засушливую пустыню в степь. Большая часть этой травы уже побурела из-за недостатка влаги, но всё ещё гордо колыхалась на ветру. Еды для верблюдов кругом было, хоть отбавляй, а близость реки решала проблемы с водой для питья.

Когда примерно треть их предполагаемого пути вдоль Хашруда была пройдена, друзья отделились от каравана, повернувшего на запад и перешедшего реку вброд. Дальше на север шли необжитые земли, где лишь изредка встречались племена кочевников, свирепые воины которых вступали в схватку со всеми, кто рискнул вторгнуться на их территорию.

Через пару дней пути по этим землям им пришлось столкнуться с первой неприятностью. Листик, вертевший головой по сторонам, заметил облако пыли на горизонте, позади них. Дарт обеспокоено всматривался в это облако, но ничего не мог разобрать. Они ускорили своё движение, выбирая дорогу теперь по неглубоким балкам между холмами.

К вечеру облако заметно приблизилось, и Дарту показалось, что он смог рассмотреть всадников, несущихся вслед за ними на лошадях. Это не прибавило ему оптимизма. На ночь они остановились в окружённой со всех сторон холмами впадине и провели её без костра. Едва рассвело, они тронулись в путь, прижимаясь поближе к реке. Но буквально через полчаса облако пыли вновь стало преследовать их. На этот раз оно было уже совсем близко. Видать, невидимые пока преследователи, продолжали движение вечером вплоть до самой темноты.

Дарт петлял между холмами, уходя от непрошенных гостей. Он вместе с Наорой пешком взобрался на один из холмов, и они, лёжа, некоторое время рассматривали приближающуюся угрозу. Посовещавшись, они решили скрыться в одной из складок местности и пропустить всадников вперёд.

Но едва они обогнули ещё один холм, как перед ними раскрылась стоянка кочевников. В лагере, судя по всему, были одни женщины и дети. Костров никто не жёг, и потому Дарт не смог уловить запаха дыма, окружавшего обычно такие поселения. Они сделали судорожную попытку скрыться обратно в холмах, но громкие крики известили их о том, что они обнаружены. Это была очень серьёзная неприятность, грозившая перерасти в катастрофу.

Само стойбище было небольшим. От силы десяток домиков из звериных шкур, натянутых на конусный каркас из палок. Это означало, что воинов в этом племени насчитывалось не более двух-трёх десятков. Но для трёх человек, один из которых владел мечом весьма посредственно, это было большой угрозой.

Дарт быстро погнал верблюдов обратно в ложбину между холмами, стремясь убраться отсюда подальше и таким образом избежать схватки. Надежды на это не было практически никакой, но ничего другого не оставалось. Но тут навстречу им выскочили четверо всадников, мчавшихся сумасшедшим галопом. Они наверняка оторвались вперёд от основной массы, чтобы предупредить лагерь о возвращении отряда.

Всадники резко осадили лошадей и достали кривые сабли. Не сговариваясь, они медленно поехали вперёд, окружая друзей. Дарт оглянулся и заметил, что сзади к ним приближаются ещё два вооружённых человека верхом на лошадях. Это был седой старик и богатырского сложения женщина. Намерения окруживших их людей явно читались на их лицах. Они не собирались упускать добычу, попавшуюся им в лапы. Но и не торопились, так как с каждой минутой подмога была все ближе, а против всего отряда кочевников сопротивление было бессмысленным.

Дарт зарычал и бросился вперёд на четвёрку воинов. Он не собирался сдаваться без боя. Наора последовала за ним, а Листик остался рядом с двумя вьючными верблюдами, достав из кармана какой-то амулет.

Четверо кочевников бросились вперёд, громко завывая и размахивая мечами. Верблюд не был настолько быстрым как лошадь, но зато был несколько выше, что давало преимущество в атаке сверху. Дарт вытащил меч, схватил его за самый край рукояти так, чтобы лезвие могло достать дальше, и привстал в седле.

Первого противника он рассёк вместе с мечом. Второй попытался увернуться, но тоже лишился оружия, а следом и головы. Наора сошлась в схватке с самым здоровым воином, отчаянно маша мечом. Дарт помчался вслед четвёртому всаднику, направлявшемуся к Листику. Последний между тем не терял времени даром. Он пробормотал какое-то заклинание и бросил один из амулетов в приближающегося коня. От его прикосновения лошадь заржала и встала на дыбы, норовя сбросить хозяина. Тут подоспел Дарт и рассёк его напополам. Лошадь умчалась вперёд, таща за собой по земле изуродованное тело.

Женщина, приближавшаяся к ним со стороны лагеря, закричала и бросилась в атаку. Дарт не успел даже обернуться и посмотреть, как там Наора. Он выехал вперёд, защищая двух верблюдов с поклажей. Кочевница видела, что его оружие рассекает сталь без особенных усилий, и попыталась достать его тонким копьём с расстояния. Но Дарт ловко обрубил наконечник копья, потом укоротил его ещё раз и снёс своей противнице голову. Не останавливаясь, он проскакал мимо и разрубил от головы до пояса седого старика. Тот даже не сделал попытки защититься, но рука у Дарта не дрогнула.

Всякий, кто осмеливался поднять на него оружие, заслуживал немедленной смерти, независимо от состояния, возраста или пола. А он хорошо помнил злорадную усмешку на старческой физиономии и единственный зуб, сияющий у него во рту. Он обернулся и убедился, что его товарищи в полном порядке. Наора деловито вытирала меч от крови, а Листик пытался успокоить верблюдов, взяв их под уздцы.

Дарт осмотрел поле боя и пришёл к неутешительному выводу, что теперь им придётся драться насмерть. Гибель шестерых человек, в том числе женщины и старика, не могла остаться неотмщённой. Так что теперь им предстояло или вырезать всё население этого стойбища, за исключением самых трусливых женщин и детей, или умереть в героической битве. Оставался, конечно, и третий вариант — сдаться и мужественно перенести все те пытки и унижения, которым подвергнут их кочевники перед смертью, но он не заслуживал никакого внимания.

Дарт оглянулся вокруг, выбирая самое удобное место для битвы. Оно оказалось чуть ближе к повороту, из-за которого появились четверо кочевников. Склоны холмов защищали их от стрел со стороны лагеря, а искривлённый путь давал возможность застать противника врасплох. Дарт схватил верблюдов под уздцы и медленно повёл к намеченному месту.

— Эй! Ты куда? Разве мы не собираемся сбежать? — Закричал вслед ему Листик.

— И куда ты собрался бежать? — Зло ответил Дарт. — Далеко всё равно не убежишь — лошади гораздо быстрее верблюдов. А после того, как мы убили их людей, от нас не отстанут. Всё что нам осталось — это драться до последнего вздоха.

Он посмотрел на Листика и перевёл взгляд на Наору. Она была полностью с ним согласна. Листик попытался было возразить, но, оглянувшись на трупы вокруг, вздохнул и поплёлся следом.

Теперь, когда битва была неизбежной, Дарт перестал беспокоиться об отдалённом будущем и занялся настоящим. А оно не сулило ничего хорошего. Меч в его руке болтался бесполезной палкой. Он прямо чувствовал, как ощущение дискомфорта распространяется от рукояти меча по всей руке. Первых двух кочевников он убил за счёт неожиданной атаки, разрубившей оружие. Третьего он зарубил со спины. Женщина была бойцом совсем никаким, по крайней мере, с копьём. А старик даже не сопротивлялся. Но в предстоящей битве ему могло так не повезти. А даже если бы и повезло, то если не пятый, то десятый или двадцатый враг, несомненно, снёс бы ему голову. Дарт попытался расслабиться, но приближающийся стук копыт не дал ему на это времени.

Весело кричащая толпа вынырнула из-за поворота и остановилась перед трупами своих товарищей. Дарт не дал им времени на размышления и поскакал вперёд, размахивая мечом. Наора устремилась вслед за ним, а Листик остался на месте, пытаясь изобразить очередной фокус. Расстояние между враждующими сторонами было не более двадцати метров, и Дарт миновал его за пару секунд. Он на полном ходу врубился в неровный строй кочевников, из которых только самые передние смогли увидеть трупы сородичей и несущегося на них человека с мечом. Громкий крик одного из всадников, предупреждающий об атаке, захлебнулся в собственной крови.

Дарт прорывался вперёд, стремясь воспользоваться моментом неожиданности и нанести врагам максимальный урон. Наора следовала за ним попятам, добивая легкораненых и отгоняя остальных. Всадники, на мгновенье опешившие, взорвались гневными криками и бросились на них. Дарт уклонялся от ударов, наносил короткие режущие выпады и снова уклонялся. Но он чувствовал, что его движения слишком медленны, а невесомый меч оттягивает руку вниз. Он неловко повернулся, занося руку для очередного удара, столкнулся с одним из кочевников, и почувствовал, как что-то твёрдое с огромной скоростью ударило его по голове.

Все поплыло у него перед глазами, и он обнаружил себя лежащим на земле с разбитым лицом. Кровь заливала глаза, и он боковым зрением заметил фигуру, заносящую над ним свой меч.

— «Это конец». — Мелькнуло в голове у Дарта.

Он отчаянно сжал клинок в руке и приготовился умереть. Безысходность последних дней лишила его сил, и он просто ничего не мог сделать. Внезапно, он ощутил, как через рукоять меча в его руку вливается ощущение силы. Он непроизвольно вспомнил тот переулок, где он лежал после вторжения в храм Райдзина. То же ощущение бессилия, что и сейчас. И та же неожиданная опора в виде меча.

Его тело само отскочило в сторону, и Дарт услышал звон меча, ударившегося о камни. Рука метнулась вверх, и он заметил широкую струю крови, расплескавшуюся в воздухе. Все было как тогда. Его тело двигалось само, минуя выпады противников и нанося смертельные удары. Но всё же это было по-другому. Теперь он мог различить свои атаки, увидеть происходящее вокруг, почувствовать красоту и угрозу, исходящие из каждого его движения.

И Дарт понял, что магия этого меча заключается в том, что тот сам управляет телом хозяина самым совершенным образом. А ему оставалось просто направлять эти движения, отличать друзей от врагов и выбирать следующую жертву. Но для этого следовало полностью довериться мечу, отказаться от собственных усилий контролировать его движение. И именно поэтому он не мог воспользоваться мечом ранее. Он просто навязывал ему свои движения, действуя согласно принятому когда-то плану, а не исходя из текущих ощущений.

Дарт полностью отдался этому чувству единения с мечом, но неожиданно движение остановилось. Он стоял посреди неширокого прохода между двух холмов, держа меч в вытянутой руке. И вокруг него стояла тишина. Он ощущал эту тишину всем телом, она наполняла пространство вокруг, разливаясь молочным туманом. Он простоял так несколько секунд и неожиданно обнаружил, что уже давно может двигаться самостоятельно. Меч больше не вливал в тело энергию, уши слышали храп и ржание коней, а ноги предательски дрожали, грозя подкоситься. И всё же, где-то на задворках своего сознания он все ещё чувствовал ту тишину, что умиротворяюще разливалась вокруг.

Дарт несколько раз моргнул, встал в нормальную позу и оглянулся. Такого зрелища он уже давно не видел в своей жизни. Рассечённые на куски тела людей. Обезглавленные, со вспоротыми животами и лишённые конечностей лошади. Кровь заливала землю так густо, что не могла впитаться в неё и ярко блестела на солнце. Это напоминало сцены ада, каким его представлял себе Дарт. Он посмотрел дальше и увидел Наору, стоящую на коленях, опираясь на меч. Она молча глядела на него, и в глазах её читался страх.

Дарт сделал шаг в её сторону и поскользнулся на чьих-то внутренностях. С громким криком он упал на спину, больно ударившись обо что-то локтем. Он потёр руку и рассмотрел, что стукнулся о ребро одного из трупов, выпирающее наружу из бесформенной груды мяса. Его замутило от этого зрелища. Он опять с трудом поднялся и посмотрел на Наору. Она уже не выглядела испуганной, и тоже пыталась подняться на ноги. Дарт обратил внимание, что она прижимает одну руку к животу. Похоже, она была ранена.

Дарт заметил ещё одно движение, и резко повернул голову. В пяти метрах от него стоял Листик с округлившимися от ужаса глазами.

— Т-т-т… ты в порядке? — Спросил он Дарта заикающимся голосом.

— Вроде бы да.

Дарт ощупал себя. Ран нигде не было. Только сильный ушиб на голове и разбитый нос.

— Т-ты уверен? — Листик смотрел на него с недоверием.

— Конечно же, я уверен. — Раздражённо ответил Дарт. — Со мной все в порядке. — Он опять наткнулся взглядом на кровавое месиво вокруг и замолчал.

— Это хорошо. — Задумчиво протянул Листик. — Потому что минуту назад мне казалось, что ты превратился в дикого зверя, уничтожающего все, что попадётся ему на пути.

— Э-э-э. Ну-у-у. — Замялся Дарт. — Я просто немного разозлился.

— Ага. Разозлился. Понятно. Хорошо, что ты никогда не злился до этого момента с тех пор, как я встретился с тобой.

— Честно говоря, я не очень хорошо помню, что тут произошло. Я помню, как ворвался в скопление кочевников, начал битву… а дальше всё словно в тумане.

Дарт заметил, что Наора хромает по направлению к нему, старательно обходя трупы и стараясь не поскользнуться.

— Я могу рассказать тебе, что произошло. — Промолвила она, остановившись в трёх шагах. — Ты бросился вперёд, убил пару человек, а после этого тебе заехали копьём по голове. Наконечник его ты срубил в очередном замахе, вероятно даже не заметив, но древком тебе досталось хорошо. Ты вылетел из седла и отлетел на пару метров. Я бросилась к тебе на помощь, но один из этих парней наклонился и ударил тебя мечом. Дальнейшее мне разобрать было сложно, так как ты начал двигаться так быстро, что я просто не успевала рассмотреть тебя. Ты как безумный носился вокруг, буквально рассекая врагов в клочья. Помнится, при нашей первой встрече, ты назвал себя лучшим фехтовальщиком. До сегодняшнего дня я считала это пустым бахвальством. Но теперь убедилась, что это действительно так. Только, похоже, для того, чтобы ты пришёл в форму, тебя нужно как следует приложить по голове. Наверное, излишек мыслей в ней мешает. — Добавила она со смехом.

— Что-то вроде того. — Рассмеялся в ответ Дарт. Он ещё раз оглянулся вокруг. — И сколько времени это заняло?

— Меньше минуты. Здесь было около двадцати человек, но ты не тратил на каждого больше, чем пару секунд.

Тут внимание Дарта привлекло некоторое движение. Он присмотрелся и увидел девушку, заляпанную кровью с ног до головы, с придавленными лошадью ногами. Она застонала и сделала попытку подняться.

— Похоже, здесь есть выжившие. — Заметил Дарт. — Надо бы расспросить их о том, нет ли тут ещё одного отряда поблизости.

Он подошёл в девушке, переступая через трупы, и наклонился над ней. Она в страхе посмотрела на него и сделала слабое защищающееся движение рукой.

— Не бойся, я не трону тебя. — Сказал ей Дарт. — Ты ранена?

Ответом ему был лишь непонимающий взгляд. Девушка, похоже, была в шоке и ничего не соображала. Он осмотрел её, убедился, что оружия при ней нет и, схватив подмышки, попытался вытащить из-под лошади. Она предприняла попытку освободиться, но не смогла противостоять его железной хватке. Кровь противно чмокнула, и ноги девушки оказались на свободе. Судя по тому, что она не вскрикнула и не дёрнулась при этом, серьёзных ран у неё не было. Дарт отпустил девушку, и она повалилась обратно на трупы. Он вздохнул, взял её на руки и отнёс в сторону на чистое место.

— Кто ты? Как тебя зову? — Спросил он у неё, но ответа так и не дождался.

— Она ничего не сможет тебе сказать, пока ты не смоешь с неё всю эту кровь. — Услышал он голос Наоры над своим ухом.

Дарт оглянулся и увидел, что его друзья стоят рядом, с интересом рассматривая неожиданную находку.

— А вы хорошо смотритесь. — Добавила Наора, ухмыльнувшись. — Герой и его принцесса, которую он спасает из рук разбойников. Вся эта кровь в таком контексте смотрится весьма живописно.

— С чего ты решила, что это именно принцесса. Может быть, она одна из них. — Возразил Дарт.

— А ты посмотри на её одежду. Это ведь остатки платья горожанки среднего достатка. В пустыне в таком делать нечего. Её наверняка захватили при нападении на какой-нибудь караван. Или даже просто купили. Ты же знаешь, как это бывает с такими милыми девушками, у которых вдруг не оказалось родственников?

Дарт посмотрел на лицо девушки, и оно показалось ему смутно знакомым:

— Тогда понятно, почему вид крови привёл её в такое замешательство. Она наверняка ни разу в жизни не видела ничего более пугающего, чем обезглавленная курица.

— А как вы думаете… — Прервал их разговор Листик. — … Жители той деревни не могут напасть на нас, пока мы тут сидим?

Дарт с Наорой переглянулись и синхронно посмотрели в сторону стойбища. Там сгрудилось с десяток женщин в окружении детей.

— Думаю, что они убегут, как только рассмотрят, что тут произошло.

Дарт поднялся на ноги и пошёл в их сторону. Будто в подтверждение его слов, вся толпа разом отступила и с громкими криками бросилась назад.

— Для этого племени наступили тяжёлые времена. — Заметил он. — Все их воины погибли, и теперь им грозит участь этой девушки. Их или продадут в рабство, или в лучшем случае примут в качестве второсортных граждан в соседнее племя. Но нам точно не стоит задерживаться здесь для того, чтобы выяснить, какая же судьба им уготована.

— А что будем делать с этой девушкой? — Поинтересовался Листик.

Дарт посмотрел на предмет из разговора и заметил, что в её глазах появилось какое-то осознание происходящего.

— Думаю, нужно помыть её, накормить, дать пару лошадей и отпустить на все четыре стороны.

— Да ты что? Она же погибнет в этой пустыне. Мы не может бросить её здесь одну.

— Можно оставить её в этом селении. — Предложил Дарт. — Если её не убьют сразу же, то она сможет прожить длинную жизнь в качестве рабыни, служа этим дикарям.

— Мы должны доставить её в город или взять с собой. — Возразил Листик. — Это бесчеловечно бросать её здесь одну.

— Ни тот, ни другой вариант меня не устраивает. Мы не можем возвращаться обратно, так как это задержит нас больше чем на две недели. И не можем взять её с собой, так как не в состоянии заботиться о ней. Таким образом, всё, что нам остаётся — это дать ей все шансы распоряжаться своей судьбой. Каждый сам для себя решает, хочет ли он умереть в пустыне или добраться до города. Это лишь вопрос приложения усилий.

— И всё же я не согласен с этим. Мы должны взять эту девушку с собой и позаботиться о том, чтобы она в целости добралась до ближайшего города.

— Тогда ты и будешь этим заниматься. — Отрезал Дарт. — Я не могу себе позволить заботиться обо всех живых существах этого мира. Я с трудом могу позаботиться о себе самом. Но если ты решил взвалить заботу о ней на свои плечи, то я советую тебе подумать о том, в какой момент ты прекратишь о ней заботиться? Ведь даже если ты просто доставишь её в какой-то город, это вовсе не будет означать, что её не прирежут в первом же переулке. И вполне вероятно, что тебе придётся заботиться о ней всю оставшуюся жизнь. Ты готов к этому?

Листик обескуражено замолчал, но через секунду ответил:

— Да, готов. По крайней мере, я не могу поступить иначе.

— Что ж. Тогда начинай прямо сейчас. — Дарт поднялся и переложил девушку в руки Листика. — Теперь ты должен донести её до реки, отмыть и перевязать раны. Кормить её ты будешь за счёт своей доли провизии. И защищать тоже будешь сам. Так что, когда на наш лагерь нападут чёрные атханы или какие твари похуже, не жди, что я брошусь ей на выручку. Теперь её жизнь принадлежит тебе, и только тебе предстоит о ней заботиться.

Дарт развернулся и пошёл к своему верблюду, мирно щиплющему траву поодаль. Листик шмыгнул носом, посмотрел на чудо природы в своих руках, и тяжело побрёл вслед за ним.

Наора, ни проронившая ни слова за всё это время, ухмыльнулась и пошла к своему верблюду, беспокойно топчущемуся недалеко от места битвы. Чуть позже она нагнала Дарта, слезла с верблюда и пошла рядом с ним, слегка прихрамывая.

— Ты действительно хотел оставить её одну в пустыне? — Спросила она его негромким голосом, оглядываясь на Листика, с трудом несущего свою ношу.

— Честно говоря, не знаю. Это не самая лучшая идея — оставлять её здесь, но брать с собой выглядит ещё большим безумием. Мы не сможем заботиться о ещё одном человеке, путешествуя по диким местам. Впереди нет ни одного города, так что оставить её мы нигде не сможем. Ну а раз уж так всё повернулось, то почему бы не переложить всю заботу об этой девице на плечи Листика? Думаю, ему полезно будет ощутить, что такое ответственность. Как ты считаешь?

Они обернулись и посмотрели назад. Девушка уже шла рядом с Листиком, практически повиснув на нём. А он держал её за талию, шепча что-то на ухо.

— Похоже, я догадываюсь о причинах, побудивших нашего друга к совершению столь бескорыстного поступка. — Усмехнулась Наора. — Это просто любовь с первого взгляда.

Дарт усмехнулся в ответ, и они вчетвером побрели вперёд к поджидавшим их кораблям пустыни.

Через полчаса, добравшись до реки, они принялись счищать с себя запёкшуюся и въевшуюся в кожу кровь. Красная короста, запечённая солнцем и сухим воздухом пустыни, упрямо не желала покидать своего места, путаясь в волосах и складках одежды.

Дарт с головой погрузился в мутный поток воды, несущийся мимо.

— Господи, я чувствую себя так, будто искупался в кровавой ванне. — Возмущался он. — Иногда в жизни наёмника встречаются действительно неприятные моменты.

— А ты представляешь, насколько неприятным был этот момент для тех, кого ты сегодня убил? — Обратился к нему Листик.

Он старательно смывал кровь с тела девушки, которая уже почти пришла в себя. Она отказывалась раздеваться, так что пришлось затолкать её в воду прямо в одежде. С момента встречи она почти все время молчала, не отвечая ни на один из вопросов. И только под конец, смогла ответить что-то вроде «да» или «нет» на вопросы о необходимости помыться.

— Совершенно не представляю. И даже не хочу себе этого представлять. Они сами выбрали свою участь, и я не намерен сочувствовать им или входить в их положение.

Дарта раздражали все эти разговоры на темы гуманизма и сострадания. Мыслить такими концепциями могли только слабые жители городов, которые доверяли охрану своих жизней городской страже и армии и никогда не сталкивались с ежедневной необходимостью убивать ради элементарного выживания.

— Но если тебя действительно интересует этот вопрос, ты можешь уточнить ответ на него у оставшихся в живых представителей этого стойбища. Думаю, они с радостью поведают тебе все подробности своего горестного положения, поджаривая тебя живьём на костре.

— Честно говоря, — признался Листик, — мне ещё ни разу не приходилось принимать участия в больших сражениях. Да и грабители в городе как-то обходили меня стороной. Наверное, ты прав.

— Думаю, тебе стоит взять несколько уроков самообороны. — Посоветовал Дарт. — Это особенно актуально в силу того, что впереди нас ждёт местность, где цивилизованность и гуманизм считаются признаками слабости.

Он вылез из воды, и спасённая девушка отвернулась от его обнажённой фигуры с выпирающими мускулами. Дарт насмешливо хмыкнул, вытащил свою одежду из-под камня, прижимавшего её ко дну реки, и принялся за стирку. Он оглянулся на Наору, которая старательно перевязывала свой живот. Рана была поверхностная и опасности не представляла. Её одежда была почти не запятнана кровью, так что она ограничилась коротким купанием, на протяжении которого Листик старался не пялиться на её обнажённую фигуру.

Кое-как закончив со стиркой, Дарт напялил на себя мокрую одежду и подошёл к Листику, сидящему вместе со спасённой девушкой по пояс в воде.

— Ты уже узнал, как её зовут? — Спросил он напарника.

— Нет. — Грустно ответил тот. — Она отказывается говорить, и только постоянно плачет.

— Трудный случай. Ей предстоит ещё многому научиться, чтобы выжить в предстоящем путешествии. — Дарт осмотрел длинные волосы девушки, покрытые сгустками крови. — Думаю, её придётся подстричь. Да и одежду нужно поменять, такое платье не годится для поездок по пустыне и горам. Дай ей что-нибудь из своего гардероба. И обязательно раздень и осмотри со всех сторон. У неё могут быть раны и ссадины, которые необходимо перевязать. В том числе и в тех местах, куда заглядывать не принято. Ты меня понимаешь?

Листик смущённо оглянулся на Дарта.

— Она провела как минимум одну ночь в окружении мужчин, и наверняка пережила то, что не пожелаешь нормальному человеку. А ты теперь ответственен за её жизнь и состояние. Или может быть, ты хочешь, чтобы её раны воспалились, и она умерла от гангрены?

— Нет, но…

— И плюс тебе ещё предстоит наладить с ней контакты и отвечать за её поведение. — Дарт вошёл во вкус и теперь уже не мог остановиться, описывая всевозможные обязательства, которые взял на себя Листик, и их последствия. — Да, и не забудь, что ты должен согревать её холодными ночами и защищать от палящего солнца днём. Следить за тем, чтобы она не испытывала голода или жажды, не подвергала себя излишним физическим усилиям и не поранилась случайно о камни или колючки. Кроме того, ты обязан защищать её от диких животных, змей и тарантулов, безжалостных монстров и подозрительных мужчин.

— Эй, эй, эй! — Прервал его монолог Листик. — Ты говоришь это так, как будто она — принцесса, а я — её слуга. Она и сама в состоянии позаботиться о большинстве таких вещей.

— Если бы это действительно было так, то она без проблем сама смогла бы добраться до ближайшего города. Но ты ведь утверждал, что это невозможно. Так что теперь я просто объясняю тебе все последствия принятого решения.

— Пожалуй, я сам разберусь с тем, что мне нужно делать. — Надулся Листик.

Дарт рассмеялся в ответ и пошёл к верблюдам. Он покопался в мешках одного из них и вытащил на свет божий банку с мазью для заживления ран. Вернувшись к реке, он увидел, что Листик уже вытащил девушку из реки и теперь пытается придумать, что же делать с её волосами.

— Вот мазь для ран. И не забудь поменять ей одежду. А это платье можно пустить на бинты.

Девушка вцепилась в свою одежду, явно не горя желанием расставаться с ней. Дарт усмехнулся, но не стал ничего предпринимать, оставив решение этого вопроса на совести Листика.

Через час они были готовы к тому, чтобы продолжить свой путь. Как и предсказывал Дарт, под одеждой у спасённой оказалась масса синяков и ссадин, так что практически всё её платье ушло на бинты. Дарт, советами помогавший Листику в процессе перевязки, смог хорошо рассмотреть тело их новой спутницы. Она была действительно красива. На вид ей было около семнадцати, и она была уже вполне оформившейся женщиной. Листик выделил ей свою запасную одежду, и теперь она пыталась приладить свой болтавшийся мешком наряд. Она всё ещё ничего не говорила, но уже изредка улыбалась, когда Листик пытался развеселить её какой-нибудь шуткой. А в её взгляде, обращённом на Дарта, чувствовалась тихая благодарность.

Наора не принимала никакого участия в судьбе девушки, с высокомерной улыбкой наблюдая за окружавшей её суетой. Она воспринимала происходящее как цирковое представление, хотя временами в её взгляде проскальзывали колючие иглы ревности, когда она замечала чересчур заинтересованный взгляд Дарта.

До самого вечера они ехали, не останавливаясь, стремясь убраться подальше от места кровавой схватки. На пути им никто не встретился, но Дарт с опаской оглядывался назад, высматривая возможных преследователей из числа кочевников. К закату его опасения почти рассеялись. Они выехали на равнину, лишь кое-где перемежаемую невысокими складками местности. Укрыться здесь было практически негде, и Дарт, обозревая всё доступное пространство, не заметил ни единой души.

Когда солнце коснулось горизонта, они остановились на ночлег. Листик, всё это время ехавший рядом с их новым членом отряда, разговорил испуганную девушку, и они наконец-то узнали её имя — Мизуна. Она была дочерью мелкого служащего при дворе в Расфахе. Месяц назад её отец умер, и бедняжка осталась на улице, не имея других родственников. Это была вся информация, которую удалось из неё выудить. На вопросы, как она попала к кочевникам, она начинала плакать, шмыгая носом и пряча лицо в ладонях.