Игрушка для бога

Глава 7

Наутро Дарт очнулся с головной болью и разбитым телом. Слегка размявшись, он опять погрузился в раздумья, планируя свои дальнейшие действия. Первым делом он проанализировал вчерашний день. Начинался он как всегда, и ничего сверхъестественного с ним не происходило. Он даже припомнил пару встреч с магами в караван-сарае, и тогда они не обратили никакого внимания на его куртку. Но потом… Дарт похолодел.

— Амулет! Всё началось после того, как я продал этот амулет! — Воскликнул он.

Теперь он точно вспомнил, что первое необычное событие произошло, как только он вышел из той лавки. Получалось, что всё это время амулет защищал его, как и говорил Тор Наркус. Хоть он и валялся в кармане куртки, но всё равно действовал. Но как только Дарт избавился от него, проклятье начало действовать в полную силу.

— «Нужно вернуть его». — Подумал он. — «Даже если это магия, я не могу сейчас отказаться от него. События вчерашнего дня — это уж слишком».

Он засобирался, решив вернуться в эту лавку прямо сейчас. Надевая меч на пояс, Дарт с беспокойством подумал, что меч тоже мог быть очередной шуткой злого бога, и вытащил его из ножен. Лезвие успокаивающе блеснуло в темноте комнаты, и Дарт убедился, что оно всё также остро, как и вчера. Через минуту он выскочил на улицу и помчался в поисках вчерашней лавки.

Немного поплутав по извилистым закоулкам, он нашёл это место. Войдя в магазин, Дарт увидел хозяина, со скучающим видом ожидающего посетителей.

— А-а-а. — Улыбнулся тот. — Рад вас видеть. Желаете что-то купить?

— Я хотел бы вернуть тот амулет, что продал вам вчера. — Начал Дарт, успокаивая дыхание после быстрой ходьбы.

— К сожалению, я не могу вернуть его вам. — Произнёс торговец печальным голосом. — Я уже продал его.

— Продали? — Воскликнул Дарт с отчаяньем в голосе.

— Честно говоря, это было неожиданностью для меня. — Успокаивающе заверил его собеседник. — Я не собирался так быстро выставлять его на продажу, а хотел вначале посоветоваться со своим знакомым, который держит магазинчик магических предметов неподалёку. Но буквально через полчаса после того, как вы ушли, сюда зашёл подозрительный тип в чёрных одеждах и попросил продать вещь, лежащую у меня под прилавком. При этом он явно показывал на место, где лежал этот амулет. Я вначале отнекивался, но он предложил мне пять золотых и…– Торговец сделал смущённую паузу. — В его голосе чувствовалась такая угроза. Так что я не решился отказать ему. Тем более что пять золотых — это очень хорошая прибыль. Так что извините меня, но я ничем не могу вам помочь.

Дарт обречённо сел на стул. Похоже, судьба нанесла ему ещё один удар. Непонятный покупатель, лучше продавца знающий, что и где у него лежит, и предлагающий такую сумму за амулет. Дело начинало принимать дурной оборот. Что самое скверное, здесь чувствовалось всё большее и большее присутствие магии, а это вызывало у Дарта неприятное ощущение пустоты в груди.

Торговец произнёс какую-то утешительную фразу, сбегал внутрь магазина, принёс чаю и налил Дарту чашку. Тот рассеянно выпил и, поблагодарив хозяина за гостеприимство, вышел прочь.

В груди Дарта зрело чувство накопившегося раздражения, и он решил немедленно выместить его на основном объекте своего беспокойства. Двинувшись вперёд, он начал расспрашивать у всех встречных путь к храму Райдзина. Через пятнадцать минут он вышел на площадь, окружённую десятком храмов. Разглядев на стене одного из них знакомую эмблему, он направился к главному входу.

Этот храм был гораздо меньше тех, что Дарт видел в Пурантане и Ифирате, но всё равно он был выше, чем большинство храмов вокруг. Вход в него был только один, и через него постоянно сновала толпа поклонников культа. Дарт уверенно прошёл внутрь и остановился в центре главного зала. Прямо перед ним на алтаре возвышалась ненавистная фигура в белых одеждах со шляпой на голове. Свечение синих глаз терялось в ярком солнечном свете, проникавшем в помещение через несколько высоких узких окон и главную дверь.

Дарт обратил внимание на возбуждённую суету служителей храма, некоторые из которых уже схватились за оружие, и счёл это реакцией на своё вызывающее поведение. Не медля ни секунды, он вытащил меч и двинулся к алтарю. Но его остановил тучный басовитый голос, раскатившийся по всему храму.

— Чего тебе нужно здесь, проклятый?

Дарт резко обернулся и увидел толстого индуса с тёмной кожей в белых одеждах. Тот степенно выступал вперёд, медленно переставляя ноги.

— Откуда ты знаешь, что я проклят? — Зло спросил у него Дарт.

— Это очевидно для всякого истинного почитателя всемогущего Райдзина. Знак проклятья на твоём лбу может видеть каждый, чья вера в него чиста и искренна. Что касается меня, то я почувствовал твоё приближение едва ты вошёл на площадь.

— Ты врёшь! — Воскликнул Дарт. — Я лично общался со жрецом храма в Ифирате и толпой его сподвижников несколько дней назад, и никто даже не заикнулся о таких вещах. — Ему в голову пришла мысль об амулете, но сейчас было не время думать об этом.

— Ты мог обмануть простых служащих храма с помощью какой-нибудь магии, но ты никогда не смог бы ввести в заблуждение главного жреца. Несомненно, он действовал таким образом, ибо такова была воля великого Райдзина. Я уже слышал историю о том, что господь забрал эту великую личность к себе на небеса, но ты вне всяких сомнений не имеешь никакого отношения ко всему произошедшему.

Дарт скривился и презрительно усмехнулся.

— Ты мнишь себя великим жрецом, но не способен видеть дальше своего носа. Это я — Ильтиор, сын Небесного Ветра, явился в тот день в храм в Ифирате. И это я был свидетелем того, как в двух метрах от меня в вашего главного жреца ударила молния, и он загорелся как свечка. И это я избежал смерти в бурлящих водах Хашруда, хотя ваш Райдзин изо всех сил пытался убить меня.

Жрец расплылся в довольной улыбке и указал на Дарта пальцем.

— Ты думаешь, что Райдзин хочет убить тебя? — Спросил он и громко рассмеялся. — Если бы он действительно захотел сделать это, то ты бы уже тысячу раз был мёртв. Нет. Ты будешь жить! Ты будешь жить ещё очень долго. И каждый прожитый тобой день будет для тебя адом. Я не знаю, что за злодеяние ты совершил, что навлёк на себя такой гнев всемилостивого Райдзина, но я не сомневаюсь, что ты тысячу раз пожалеешь о своём поступке.

— Ты хочешь знать, что я такого сделал? — В бешенстве прокричал Дарт. — Тогда я скажу тебе. Я единолично, своими руками разрушил алтарь храма Райдзина в Пурантане, я убил главного жреца этого храма и половину всех его служителей. А теперь я собираюсь проделать то же самое в этом храме. И ты будешь моей первой жертвой!

Улыбка сползла с довольного лица жреца, и Дарт стремительно бросился вперёд, занося меч. Широким размахом сверху вниз он намеревался разрубить индуса пополам, но, неожиданно, меч оттолкнулся от тела жреца, окутавшись снопом молний. Дарта отбросило на полшага назад, но он снова нанёс удар. И опять меч натолкнулся на светящуюся преграду. Он снова и снова кидался вперёд, но все его усилия оставались безрезультатными. Остановил его хриплый смех жреца.

— Твоя ложь сама выдаёт себя. Ни один смертный не в силах причинить вред мне или другому верховному жрецу всемогущего Райдзина. А в пределах храма эта защита распространяется и на всех его служителей. Ты никогда не смог бы даже поцарапать кожу на теле жреца храма в Пурантане.

Дарт яростно глянул на жреца, осмотрелся вокруг и бросился к алтарю, намереваясь разрубить фигуру бога. Но его опять остановила невидимая стена, на этот раз окружившая алтарь. Он кидался на неё, безумно крича, и слепящие молнии впивались в его тело, причиняя невыносимую боль. Наконец, он остановился, стоя на коленях и тяжело дыша.

— Ты бессилен против неуязвимого Райдзина. — Продолжал смеяться жрец. — Ты — червь. Ты даже меньше, чем червь. Ты — полное ничтожество, неспособное вообще ничего сделать, против воли бога. Все твои усилия нанести вред ему или его служителям заранее обречены на провал.

Дарт поднял на него налитые кровью глаза.

— «Я не могу проникнуть в алтарь». — Подумал он. — «И я не могу причинить вред жрецу. Но что может помешать мне, схватить эту жирную свинью и, не причиняя ей никакого вреда, кинуть в алтарь? Насколько я помню, именно это произошло в прошлый раз».

Дарт поднялся и медленной походкой приблизился к жрецу. Никто и вооружённых охранников, стоявших рядом, не попытался помешать ему. Дарт резким движением вцепился в одежды толстого индуса и попытался дёрнуть его в сторону, приподнимая над головой. Но вместо этого тысячи молний вонзились ему в руки, плечи и всё тело. Он изо всех сил пытался сдвинуть жреца с места, но каждое его усилие сопровождалось умопомрачающей болью, сводящей тело судорогой. Раз за разом дёргал он одежду, пока боль не заполнила всё его сознание, и он не рухнул на пол, не в силах пошевелиться.

— Похоже, ты получил свой урок. — Донёсся до него далёкий голос. — Возьмите его и бросьте в каком-нибудь переулке неподалёку. Но не вздумайте причинять ему вред. Вы знаете, что будет с тем, кто повредит собственность Райдзина. — Эти слова яркой вспышкой отразились в его уме, и он потерял сознание.

Дарт лежал на твёрдой земле, и тысячи игл терзали его тело. Кровь шумела в ушах, и судорога временами прокатывалась по всем мышцам. Приближающиеся шаги заставили его приоткрыть глаза. Пыльная земля в узком переулке и глинобитная стена в метре от него составляли весь доступный обозрению пейзаж. Дарт увидел свою руку и лежащий рядом меч. Неимоверным усилием он двинулся и схватился за рукоять меча. От этого усилия в глазах у него потемнело, и кровь громкими барабанами начала стучать в голове, заглушая все звуки вокруг.

— Посмотри-ка, кто тут у нас лежит. — Донёсся до него высокий пропитый голос. — Кажется, он ранен.

— Или пьян. — Добавил хрипящий баритон.

— Нет, я бы тогда учуял запах спиртного. — Не соглашался высокий голос. — Ты же знаешь мой нос.

— Думаю, нам следует облегчить его страдания. — Задумчиво добавил хрипящий. — Только не запачкай его одежду кровью, она почти новая.

— Я буду осторожен.

Дарт повернул голову и с трудом разглядел две фигуры, стоящие над ним. Одна из них держала в руке меч. Он сделал попытку подняться, но руки о ноги не слушались его.

— О, да он шевелится. — Удивился обладатель меча. — А посмотри-ка на его меч. Думаю, он будет получше моего. Может даже удастся получить за него пару золотых.

— Не каждый день попадается такая добыча. Давай быстрее, пока он не очухался.

Одна из фигур нависла над ним, и Дарт с отчаянием сжал меч. Неожиданно он почувствовал, как какая-то живительная сила вливается в его руку из рукояти меча. Он скосил глаза и увидел зелёный свет, пробивающийся сквозь пальцы. Фигура сверху замахнулась, и Дарт почувствовал, как его тело само начинает двигаться, разворачиваясь, словно сжатая пружина. Послышался удивлённый вскрик, короткий звон металла, несколько хлюпающих звуков, и Дарт обнаружил себя стоящим в странной стойке с мечом в руках посреди переулка. Тут непонятная сила резко оставила его тело, и он упал на колени, опёршись руками о землю. Хотя состояние его не улучшилось, он почувствовал, что теперь может шевелиться.

Дарт повернул голову и обнаружил, что рядом с ним валяются два тела, буквально рассечённые на части. Рядом лежал железный меч, разрубленный напополам. Кровь быстрым потоком сочилась из тел, заливая землю. Дарт помотал головой и пополз в сторону, стараясь не запачкаться в крови. Через несколько метров он ещё раз оглянулся. Узкий переулок в дальнем конце заворачивал под прямым углом, и там виднелась только глухая стена. Прямо перед ним он разделялся надвое, но каждое ответвление тоже сворачивало через несколько метров. Никого вокруг не было, а с одной из сторон доносились приглушённые звуки улицы. Дарт с трудом поднялся на ноги, и всё его тело отозвалось пронзительной болью. Но всё же он нашёл в себе силы сделать несколько шагов, держась рукой о стену.

Следовало поскорее убраться от мёртвых тел, пока стражники не обвинили его в убийстве. Объяснять же, что это была самозащита, не имело никакого смысла, так как всё равно никто бы не стал его слушать. Дарт засунул меч в ножны и с тревогой заметил, что нефритовый камень в его рукоятке всё ещё слабо светится. Медленными шагами он пошёл туда, откуда слышались звуки голосов.

Через пару десятков метров он подошёл к выходу на широкую улицу и выглянул из-за угла. Прохожие сновали в разные стороны, пара телег двигалась по улице, раздвигая толпу. Одинокий торговец на противоположной стороне улицы торговал горшками и кувшинами. Дарт постоял пару минут, приходя в себя, и медленным шагом двинулся вперёд. Его ощутимо пошатывало, так что со стороны он мог показаться пьяным. Миновав пару кварталов, он спросил дорогу к своему дому у прохожего и свернул в указанном направлении.

Когда Дарт, наконец, добрался до дома, ему казалось, что он уже две недели идёт по пескам пустыни без глотка воды. Хозяйка дома, открывшая ему дверь, покачала головой, глядя на него, и промолвила:

— Трудный денёк? Вроде совсем недавно вышел, а выглядишь так, будто тебя неделю в аду держали.

— Лучше и не спрашивай. — Угрюмо отмахнулся он. — Потом всю ночь кошмары сниться будут.

Старуха испуганно охнула, но потом рассмеялась.

— Ладно, иди поспи. А я тебе сейчас кувшин вина принесу, из собственных запасов. — Она развернулась и через плечо добавила. — Не за бесплатно, конечно же.

— Давай. — Согласился Дарт и прошёл в свою комнату.

Он буквально рухнул на кровать, и всё его тело отозвалось ноющей усталостью. Хотелось просто лечь и расплыться подобно куску желе. У двери послышался шум, и, повернув голову, Дарт увидел Хакиду с кувшином в руках. Она поставила его рядом с кроватью и, ободряюще улыбнувшись, сказала:

— В следующий раз, когда пойдёшь по бабам, не забудь позаботиться о запасном выходе.

Дарт согласно моргнул, и старуха выскользнула из комнаты, закрыв за собой дверь. Он взял кувшин и жадно припал к нему. Вино было не самого лучшего качества, но жажда, сушившая горло, не позволяла обращать внимание на такие подробности. С трудом оторвавшись от посудины, Дарт перевёл дыхание. Старуха, по-своему понявшая его измочаленный вид, немного развеяла его настроение.

Всю дорогу до дома Дарт думал над словами жреца, отпечатавшимися в его голове. «Ты — полное ничтожество, не способное вообще ничего сделать, против воли бога», и «Вы знаете, что будет с тем, кто повредит собственность Райдзина». Бессильная ярость и даже нарастающее чувство отчаяния охватили Дарта. Он ничего, вообще ничего не мог сделать против Райдзина. Конечно, у него оставалась возможность выместить всё на последователях злобного бога, устроить в городе кровавую резню. Но он понимал, что это никак не отразится на самом боге. Скорее всего, тот даже не заметит произошедшего.

Это проклятье… Как сказал жрец, — «Знак проклятья на твоём лбу может видеть всякий, чья вера в Райдзина чиста и искренна». — Это создавало ещё больше проблем. Что если каждый третий, встреченный им на улице, будет видеть в нём проклятого изгоя? Правда, по пути домой он ничего такого не заметил, но всё же?

И ещё одна мысль не давала Дарту покоя. Жрец говорил о том, что с помощью магии можно скрыть знак проклятья. Это означает, что магия способна противостоять силе бога. И кто знает, на что способны эти маги? Возможно, они могут сравниться по могуществу с богами?

Дарт не очень хорошо разбирался в иерархии магов и богов. Его никогда не интересовала эта тема. Как и каждый житель этого мира, он знал, что им управляют боги. Всемогущие правители судеб мира, они решали, кто будет царствовать, где будут проходить границы империй, какие законы должны действовать в том или ином государстве. Обычно боги не вмешивались непосредственно в дела людей. Но если кто-то переходил очерченные ими границы, то виновного ждала немедленная расправа.

Какую роль во всём этом играли маги, Дарт представлял себе ещё меньше. Он знал, что существует несколько великих магических школ, чьё вялое противостояние длилось уже многие тысячи лет, временами перерастая в кровопролитные междоусобицы. Плюс были сотни и тысячи различных мелких школ, непонятных сект и просто одиночек, которые обучали магии всех желающих. И эти желающие естественно находились, но далеко не у всех из них обнаруживались хоть какие-то способности к магии. А у большинства из тех, кто их имел, этих способностей едва хватало на то, чтобы зажечь костёр или исцелить мелкую царапину.

По правде говоря, едва ли на тысячу человек приходился хотя бы один маг. А из сотни магов единицы могли похвастаться своим могуществом. Кроме того, общее негативное отношение обывателей к магии заставляло некоторых скрывать свои способности и отказываться от их развития.

Да и что могла дать магия? Маг всегда был отделён от общества. Ему не было места в пьяных посиделках в кругу друзей. А его мысли и поступки были непонятны простым обывателям. Магические силы легко выходили из повиновения, а заработок мага не сильно отличался от платы наёмникам. И потому, Дарт считал магию бесполезной тратой времени. Считал вплоть до этого дня.

Но сейчас он столкнулся с ситуацией, где вся его сила и весь его опыт были бесполезны. Грубая сила одного человека была настолько ничтожна по сравнению с силой бога, что её можно было просто проигнорировать. И с этим Дарт не мог смириться. Он ещё мог бы признать, что его усилия доставляют богу некоторое беспокойство, но не представляют угрозы. Но смириться с тем, что на него просто не обращают внимания и продолжают смеяться над ним?

Дарт заскрипел зубами. Если магия способна уязвить бога, то он прибегнет к этой чёртовой магии. Правда тут же ему на ум пришли лица перепуганной троицы магов, пытавшихся выдворить его из города, и он усмехнулся. Несомненно, у большинства людей не хватило бы смелости противостоять богу, даже если бы они обладали огромным могуществом. Но Дарт был выше этого. Он готов был пожертвовать жизнью, но отомстить вероломному богу так, чтобы тот до конца своих дней сожалел о своём поступке.

— «Кстати, говоря о магии». — Подумал Дарт. — «Похоже мой меч не так прост, как кажется».

Он вытащил клинок из ножен и осмотрел его. Сейчас в нём не было ничего необычного. Камень в рукоятке спокойно зеленел мутными разводами, и никакая сила не входила в руку Дарта. Лезвие загадочно блестело желтоватым светом, отражая свет окна.

— «Меч как меч. Но если уж обращаться к магии, то начинать стоит именно с меча!»

Он вставил клинок обратно в ножны и растянулся на кровати в полный рост. Тело всё ещё болело, и местами холодные иглы терзали плоть при резком движении, но он уже почти чувствовал себя человеком.

Дарт провалялся в постели до вечера, и только когда небо потемнело и последние алые отблески облаков на нём начали гаснуть один за другим, голод выгнал его на улицу в поисках таверны, где он смог бы позавтракать, пообедать и поужинать одновременно, компенсируя свой дневной пост. Найдя такое заведение всего в трёх кварталах, он заказал себе двойной ужин и принялся ожидать заказа, глядя по сторонам.

Судя по всему, эта таверна не пользовалась особой популярностью. Несколько пропитых личностей сидели за столиками, потягивая вино. Судя по их виду, это были работяги, работавшие с утра до вечера на хозяина и хлебавшие вино с вечера до утра на заработанные деньги. Пара наёмников вроде него тихо шепталась за одним из столиков, поглощая ужин. А за столиком слева от него примостилась странная компания из четырёх человек, одетых в чёрные одежды. Хозяин принёс еду, и Дарт принялся уплетать её, искоса наблюдая за своими соседями.

Четвёрка тихо переговаривалась, склонившись над столом. Временами до него долетали обрывки слов, но понять тему беседы по ним было невозможно. Какая-то атмосфера заговора реяла над этой компанией. Внезапно, их голоса стали звучать громче и напряжённее, что позволило Дарту разобрать их. Похоже, они о чём-то спорили.

— Нет, я говорю тебе, мы не сможем этого сделать.

— Это почему же? Подумайте сами, вы же видели, что там вытворял этот Эльмаран. И он сказал, что ещё год назад вообще ничего не мог.

— Все так говорят. Он просто агитирует толпу.

— Да он за пять минут показал больше, чем мы увидели за последние полгода в нашей группе. Даже если он преувеличивает, всё равно преимущество очевидно.

— А ты знаешь, что с тобой сделает Жатран, если узнает о твоём предательстве?

— Да плевал я на него! Если я перейду туда, то он ничего не сможет мне сделать. А через месяц я буду не менее могущественным, чем он. Вот тогда и посмотрим, кто кого.

— Ври да не завирайся. Он уже десять лет этим занимается.

— Да хоть сто. Если он за десять лет научился десятку заклинаний, то оставаться с ним будет простой потерей времени. А этот Эльмаран говорит, что они каждый день учат новое заклинание. И для их исполнения не нужно заниматься изнурительными медитациями и прочей ерундой. Достаточно просто помолиться их богу, и всё произойдёт само собой.

— Не нравится мне эта секта. Если они настолько круты, как говорят, то почему же о них ничего не слышно? У них едва ли наберётся сотня прихожан.

— Так ведь они только два месяца назад здесь появились. И именно сейчас стоит к ним присоединиться. Те, кто успеют раньше всех, смогут занять ответственные посты. Говорят, что их бог освободился из какого-то заключения пару лет назад, и теперь пытается восстановить своё могущество, чтобы отомстить врагам.

— Вот, вот! Он попрёт против великих богов, а нас раздавит как лягушек под колёсами телеги.

— Встревать в битву между богами безнадёжное дело.

— Ну, сбежать, я думаю, всегда можно будет успеть. Да ещё и неизвестно, чья возьмёт. Эти древние боги будут посильнее новых.

— Ты как хочешь, а я никуда не пойду.

— Ну и дурак! А я уже всё решил. Прямо сейчас пойду туда и обо всём договорюсь.

— Не, я пас. Не то, чтобы я не согласен с тобой, но, думаю, мне стоит подольше посмотреть, что там у них происходит. Такие дела быстро не решаются.

— А я сегодня тоже никуда не пойду. У меня завтра работа с утра и нужно выспаться.

— Ну, как хотите. — Один из собеседников отодвинул стул и встал из-за стола. — Если захотите присоединиться, вы знаете, где меня можно найти.

Он быстрым шагом вышел на улицу и захлопнул дверь. Троица ещё немного поболтала и тоже разошлась.

Дарт развалившись сидел на стуле, медленно переваривая ужин и осмысливая услышанное. Судя по всему, поклонники какой-то религии или ученики магической школы обсуждали возможность перехода в другую секту, предлагавшую своим членам магические способности в качестве вознаграждения. Дарт не собирался вручать свою судьбу в руки ещё одного бога, но сама идея о том, что боги дают людям магические способности, была интересной. Плюс эти слова о том, что бог был заточён. Это как минимум говорит о том, что его можно заточить. Все эти вопросы нужно было исследовать. И вполне возможно, что тогда ему стало бы понятно, как можно исполнить свою месть.

Дарт встал и направился к выходу. Когда он проходил мимо парочки наёмников, мирно беседующей за кружкой вина, ножка табуретки, на которой сидел один из них, подломилась, и человек полетел прямо на Дарта. Тот автоматически отпрянул назад, и обладатель бракованного стула ударился лицом прямо о его коленку. Послышался слабый хруст, и мужчина мешком повалился на землю. Его товарищ бросился к нему и принялся приводить в чувство.

Дарт, потирая ушибленную коленку, взглянул на лицо упавшего и вздрогнул. Удар пришёлся так, что переносица несчастного сломалась, и осколки кости вошли в мозг. Человек был мёртв, а на его обезображенном лице читались следы изумления.

— Ты! Ты убил его! — Закричал напарник умершего, выхватывая меч. Мирно дремавшие за соседними столами алкоголики бросились в рассыпную.

— Это был несчастный случай. — Попытался оправдаться Дарт, отступая на шаг и кладя руку на рукоять меча. — Он сам упал мне на колено. Ты видел это.

— А мне плевать! Это ты виноват!

Наёмник замахнулся, чтобы нанести удар. Не медля ни секунды, Дарт выхватил свой меч и нанёс блокирующий удар. К его удивлению, меч нападавшего был разрезан его клинком словно масло, и жёлтое лезвие рассекло тело наёмника надвое. Дарт озадаченно поднял меч перед собой, взирая на два трупа. Раздался истошный женский вопль, и толстая фигура поварихи, высунувшаяся из дверного проёма кухни, стремительно исчезла.

— От чёрт. Вы… вы сами видели. Я не хотел убивать его. — Обратился он к присутствующим. К его удивлению, в таверне находился только он и трактирщик. Он даже не заметил, как все остальные посетители скрылись за входной дверью. Дарт шагнул к хозяину, и тот дёрнулся, выставляя руки вперёд, словно пытаясь защититься от удара мечом. Дарт заметил, что до сих пор держит меч в руке. Он быстрым движением стряхнул с него кровь и вставил в ножны.

— Ты свидетель, что я не хотел их убивать и просто защищался. Это несчастный случай. — Заявил он трактирщику грозным голосом. Тот ещё больше скорчился и заверещал.

— Да, конечно, господин. Я всё сделаю так, как вы скажете, только не убивайте меня. Прошу вас!

Дарт был уверен, что этот визгливый голос был слышен на два квартала вокруг. Он скрипнул зубами и сказал:

— Я не собираюсь убивать тебя. Просто скажи стражникам, что это была самооборона. И скажи, — подумав, добавил он, — что ты не запомнил моего лица.

— Да! Да, господин! Конечно, господин! Я сделаю всё, как вы прикажете, господин. — Мужчина низко кланялся, умоляюще сложив руки перед собой.

Дарт раздражённо фыркнул и вышел из таверны. Похоже, ему придётся поискать другое место для обеда завтра. А в это заведение лучше вообще больше не заходить. Закрывая дверь, он последний раз осмотрел помещение и обратил внимание на кровь, пролившуюся на пол. Две узкие дорожки бежали навстречу друг другу, образуя окружность. А в центре этой окружности кровь собралась в ещё одну круглую лужицу. Изображение кровавого глаза пересекала широкая полоса кровавых капель, образовавшаяся, когда Дарт смахнул кровь с меча. Он громко скрипнул зубами и так хлопнул дверью, что та, не выдержав, с грохотом повалилась внутрь.

Трактирщик в ужасе уставился на разрушенный вход и виднеющуюся за ним фигуру, но не промолвил и слова. Дарт громко выругался и скрылся в темноте. Его настроение было полностью испорчено, но вместе с тем, холодная ярость, бушевавшая в его крови, давала ему чувство уверенности в том, что он сможет противостоять этой ситуации, и найдёт способ её решения.

Всю следующую неделю Дарт провёл, пытаясь войти в общество доморощенных магов, сектантов и просто искателей приключений, которые так или иначе были связаны с магией и богами. Это был целый мир, о существовании которого он раньше и не догадывался. Тайные сборища, публичные проповеди, лекции в магических школах: всё это было для него в новинку.

Он нигде особенно не задерживался, никуда не вступал и играл роль простого любопытствующего. К счастью, кругом хватало таких же дилетантов, как и он, так что никто особенно не обращал на него внимания. Он знакомился с людьми, временами раскошеливался на выпивку, временами сам напрашивался в компанию, и везде он слушал, слушал и слушал, пытаясь понять законы этого мира, и вникнуть в суть происходящих в нём событий.

К концу недели он завёл себе десяток знакомых в совершенно разных местах и периодически навещал их, выслушивая последние сплетни. Происходившие время от времени с Дартом странные события создавали вокруг него ореол таинственности, так что многие хотели познакомиться с ним. Постепенно он вливался в этот странный мир, наполненный дилетантами и мастерами, гениальными одиночками и бездарными обывателями.

Когда миновала вторая неделя, Дарт занялся поисками работы, и один из его новых знакомых предложил ему место охранника в одном из магазинов знаменитого торговца оружием Эль-Муксанды. По его словам, за последний месяц в этом магазине было совершено три ограбления, так что хозяин сильно обеспокоился вопросами безопасности. Таким образом, днём Дарт скучал в магазине, сидя в углу на стуле, и временами разрубая на части то одного то другого правонарушителя, а по вечерам бродил по тайным сборищам, собирая информацию.

Так прошёл месяц его осёдлой жизни в Расфахе. За это время суета вокруг наводнения на севере утихла. Дожди там прекратились через пару дней после его речного путешествия, и теперь река медленно входила в свои берега. Караваны один за другим переправлялись через Ифират, и жизнь страны вошла в обычное русло.

По мере своего изучения магических наук Дарт начал обращать внимание на то, что его знакомые относятся к нему с гораздо большим уважением, чем этого следовало бы ожидать. Дарт не проявлял никаких магических способностей и не поражал слушателей умными речами. Обычно, он просто молча сидел в углу и слушал весь тот бред, что выливал очередной лектор на головы доверчивых слушателей. Но все окружающие вежливо кланялись ему, уступали место и делали внимательные лица, когда он что-то говорил.

Это не могло не вызывать подозрений, так что однажды Дарт решил поговорить на эту тему с одним из наиболее близких из его новых знакомых — парнем по прозвищу Банный Лист, которое тот сам сокращал до «Листик». Это был вечный неудачник и неунывающий собутыльник лет двадцати отроду. Он тоже крутился во множестве разных компаний, сект и школ, по большей части зависая на вечеринках и пьянках. Дарт пригласил Листика в таверну, напоил целым кувшином вина за непринуждённой беседой и начал доверительным голосом задавать вопросы.

— А скажи-ка мне, друг мой ситцевый, ты меня уважаешь?

Листик поднял на него удивлённые глаза.

— Конечно, уважаю. Ик! Тебя все вокруг уважают. — Вино сделало своё дело, так что собеседник Дарта уже не осторожничал в выражениях и панибратски хлопал его по плечу. — Я уверяю тебя, что ты — самый уважаемый человек из всех, что я знаю. Ик!

— Это почему же я такой уважаемый? — Уточнил Дарт.

— Ну как же? — Удивился Листик. — Потому что ты наш самый лучший собутыльник. И с тобой всегда приятно провести время.

— Честно говоря, этот факт вызывает у меня некоторые сомнения. Я вижу и других людей вокруг, которые не хуже меня умеют чесать языками и пить вино. Но что-то я не заметил особого проявления уважения к ним со стороны окружающих. Честно говоря, это беспокоит меня. Ты ведь знаешь, в чём истинная причина такого отношения?

Листик удивлённо посмотрел на Дарта и спросил:

— А разве это не очевидно? Все просто боятся тебя. — Он оперся головой на руки, так как был не в силах держать её самостоятельно, и продолжил. — Ты самый опасный человек в округе, ты знаешь это? Ик! Каждый раз, как ты приходишь на очередное сборище или лекцию, у окружающих начинается нервный тик. Но они не смеют даже пикнуть, так как боятся тебя. Но знаешь? — Листик принялся размахивать левой рукой, продолжая использовать правую в качестве подпорки для головы. — Я тебя нисколечко не боюсь, так как ты — мой лучший друг. Ик! — Последняя фраза сопроводилась настолько сильным иканием, что голова незадачливого пьяницы свалилась на стол. Последовал громкий стон, и Листик поднялся с чуть более трезвым взглядом. — О чём это я?

— О том, почему меня все боятся. — Подсказал Дарт. — Это из-за моего меча?

— Меча? — Фыркнул Листик. — Не смеши меня. Кого можно напугать каким-то мечом? — Некоторые из знакомых знали, что меч Дарта способен резать сталь как масло и откровенно завидовали ему. — Они боятся тебя! Тебя и твоей магии.

— Моей магии? — Удивлённо поперхнулся Дарт, пролив на себя вино, и, вытираясь, спросил. — Какой такой магии?

— Ты разве не знаешь? — Вытаращил глаза собеседник. — Все те, кто попытался навести на тебя порчу, проклятье или же любое другое заклинание плохо кончили. Большинство из них отправилось на тот свет. Ик! Это очень сильное колдунство. Признайся, у тебя есть какой-то амулет? Или же ты находишься под защитой могущественного мага?

Листик схватил Дарта за грудки и начал трясти его. Но в результате он раскачивался сам, тогда как Дарт оставался недвижим.

— Клянусь небесами! Даже великий маг этого города — глава секты Алмазного Когтя пытался убить тебя своими чарами, после того, как его лучший ученик скончался при попытке проклясть тебя. — Он перешёл на шёпот. — И что в результате? Он чихнул во время чтения заклинания, склянка с волшебными чернилами выпала из его рук и разлилась по полу, нарушив линии запечатывающей пентаграммы. Вызванные им духи вырвались на свободу и затащили его в тот ад, откуда явились. Маг вернулся через три дня, но зарёкся иметь с тобой какие-либо дела. Я знаю, ты ходишь на их встречи по средам, но, честно говоря, ты первый человек, который ходит туда и не является их священником второго круга.

— Да? А я-то думал, чего это они все так удивлённо на меня смотрят?

Дарт вспомнил эту секту, представители которой каждую неделю собирались, чтобы обсудить стратегию своих действий по расширению проповеди и заслушать сообщения о новых способах колдовства, полученных в результате исследований библиотечного департамента. Он ходил туда именно из-за этих докладов, на которых порой встречались описания древних ритуалов и ссылки на труды великих магов.

— Так ты что, даже не знаешь, что имеешь магическую защиту? — Листик удивлённо вытаращил глаза ещё больше, перегнувшись через весь стол и придвинув своё лицо на расстояние десяти сантиметров от лица Дарта.

— Э-э-э. Вообще-то нет. — Признался Дарт.

— С ума можно сойти! — Возмутился Листик, взмахивая руками и поднимаясь. Оказалось, что он уже с ногами залез на стол и теперь стоял на нём на коленях, балансируя взад-вперёд. — Признавайся, ты находишься под защитой одного из верховных богов, как святая личность?

— Скорее уж как ценная собственность. — Буркнул Дарт. — Точнее, как любимая игрушка, издеваться над которой имеет право только её хозяин.

Его неожиданно взяла злость, и он резко встал из-за стола, толкнув его руками. Это движение нарушило равновесие Листика и он, отчаянно махая руками, рухнул назад. Послышался громкий вопль и треск ломаемого стула. Все окружающие уставились на эту сцену, большинство из них откровенно посмеивались.

Листик поднялся на ноги и, потирая спину, сказал:

— Ты должен рассказать мне всю эту историю с начала и до конца.

Дарт взглянул на него и заметил, что тот совсем не пьян. Похоже, что всё его развязное поведение за столом было лишь игрой. Дарт усмехнулся тому, что попался на эту удочку, и, похлопывая Листика по плечу, сказал ему на самое ухо:

— Хорошо. Но только ты должен взамен рассказать мне свою историю. И давай лучше пойдём в более спокойное место. — Добавил он, оглянувшись вокруг.

— Вау! — На лице Листика опять отразилась пьяная улыбка, и он громко закричал. — Идём-идём! Нам давно пора было пойти туда. Чего же ты ждал? Идём скорее! — Он схватил Дарта за руку и потащил ко входу, весело напевая себе что-то под нос. Тот буквально еле поспевал за ним, запинаясь об остатки стула, ножки столов и чужие ноги.

Они вышли на улицу, и Листик, оглядевшись по сторонам, прошептал ему на ухо:

— Пошли ко мне домой. Там уж нас точно никто не подслушает.

Дарт молча кивнул головой, и они медленно пошли по улице. Листик завёл какую-то песню, распевая её во всё горло. Дарт задумался о причинах подобного непоследовательного поведения, и решил, что это вызвано опасением слежки. Кто и зачем мог следить за ними, он не знал, так что принялся незаметно озираться по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он присоединился к вокализации Листика, подпевая ему своим басом. Через десять минут тот неожиданно смолк и потащил Дарта в узкий тёмный переулок. Они быстро миновали несколько поворотов, и дальше пошли уже более спокойным шагом. Листик несколько раз оглянулся, и, успокоившись, пошёл вперёд размеренным твёрдым шагом.

Теперь Дарт точно был уверен, что его компаньон совсем не пьян, и даже наоборот, более трезв, чем он сам. Он попытался ещё раз вспомнить, что же заставило его выбрать именно Листика из нескольких знакомых? Скорее всего, это было впечатление общего разгильдяйства и несерьёзности. Он мог ожидать, что его избранник напьётся вдрызг и потянет его в публичный дом, но с трудом мог себе представить, что за маской шутника и идиота скрывается проницательный ум. Что ж, теперь ему предстояло выяснить, насколько верным в итоге оказалось его решение, и он гадал, какие же скелеты скрываются в шкафу у этого человека.

Листик остановился возле двери одного из домов и, оглянувшись вокруг, открыл её ключом. Проскользнув внутрь, он втянул за собой Дарта и быстро захлопнул дверь. Далее они в полной темноте миновали несколько коридоров, перешли через внутренний дворик и, отворив ещё одну дверь, ввалились в просторную комнату.

— Вот мы и дома! — Радостно заявил Листик, зажигая оплывшую свечу. — Как тебе мои хоромы?

— Неплохо. — Хмыкнул Дарт, присаживаясь на предложенный стул. Комната была раза в два больше его собственной, здесь была широкая кровать, стол, пара стульев и даже шкаф для одежды. — Не думал, что ты можешь себе такое позволить.

— Ты первый, кого я пригласил в эту комнату. Если бы кто-то ещё узнал, как я тут живу, то это немедленно послужило бы предметом зависти окружающих, и мне пришлось бы защищаться от десятка-другого сглазов и порч.

— Сглазов и порч? — Удивлённо переспросил Дарт. — Разве так много людей ненавидят тебя?

— Ненавидят? Да если бы меня серьёзно ненавидел хоть один стоящий маг, я был бы уже мёртв. Просто люди в том обществе, где я вращаюсь, как правило, очень завистливы. А сглазить кого-нибудь — это неплохая практика, позволяющая отследить свои успехи в магических науках.

Дарт не нашёл, что сказать на это.

— Я смотрю, ты действительно не знаешь, что сглазы и порчи так же естественны в мире чёрных магов, как брань и сплетни. — Продолжил Листик, глядя на Дарта. — Сколько времени ты занимаешься магией?

— Занимаюсь? Почти месяц. Вообще-то, я ей не занимаюсь, а просто пытаюсь понять, что тут у вас происходит.

— Месяц? — Листик удивлённо покачал головой. — Я даже затрудняюсь сказать, много это или мало. Обычный человек не протянул бы и недели, после того, как взялся бы за дело с твоей напористостью. Ты же просто влезал во все разговоры и навязывал своё общество, ходил туда, куда тебя никто не приглашал, да ещё и по-хамски вёл себя с окружающими.

— Ну, я считал, что это нормально. Я всегда так себя веду. Ну и, кроме того, никто не жаловался.

— А ты кем был раньше?

— Наёмником. Охранял караваны.

— Хех, тогда понятно. А не жаловались потому, что обычно такое поведение сразу же карается порчей или ещё чем похуже. Но после того как десяток особо рьяных магов получили отдачу, и большинство из них отправилось на тот свет, все тебя зауважали. Ещё бы, если человек прёт напролом и никакой чёрт ему не страшен, то значит, он знает, что делает. Так что большинство решило ни в чём тебе не перечить, боясь, что если ты разозлишься, то твоя магия просто испепелит их на месте.

— Выходит, что я крутой маг? — Самодовольно ухмыльнулся Дарт. — Кого хочу — того мочу?

— Ну, по крайней мере, так это выглядит. — Признал Листик, улыбнувшись в ответ. — Но после твоих слов, с одной стороны всё становится понятно, с другой… всё ещё больше запутывается. Ты говорил о том, что являешься игрушкой в руках бога. Что это значит?

Дарт посуровел и замолчал.

— Я хотел бы вначале услышать твою историю. — Произнёс он после некоторых раздумий. — Кто ты, и чем занимаешься? И почему тебя интересует моя история?

Листик тоже немного помолчал и, горестно вздохнув, выпалил:

— Честно говоря, моя история гораздо прозаичнее твоей. С детства я пытался овладеть магией. Я поступал в две магические школы, но везде мне отказали, признав за мной практически полное отсутствие таланта. Тогда я начал крутиться в обществе мелких магов, магических сект и просто таких же дилетантов, как и я. Здесь мне удалось освоить пару фокусов за счёт использования магических амулетов. И вплоть до сегодняшнего дня я не смог бросить это занятие, пытаясь найти способ стать магом, или хотя бы заполучить магический амулет, способный исполнить мои желания.

— А что это за желания, исполнить которые может только магия? — Удивился Дарт.

Листик косо посмотрел на него и сказал:

— Проклятье. Я хочу снять проклятье, что висит надо мной и моим родом. Триста лет назад священник из храма Райдзина проклял одного моего предка. С тех пор это проклятье преследует всех его потомков. И заключается оно в том, что я выгляжу в глазах окружающих как полный болван. Никто не воспринимает меня всерьёз. Все только шутят надо мной и приглашают меня отпраздновать какое-нибудь событие в кабаке. Но при этом никто не доверяет мне своих тайн, никто не считает меня способным выполнить хоть какую-то работу.

Листик сокрушённо покачал головой.

— Знаешь, если бы не бесплатная еда на чужих вечеринках, то я бы уже давно помер с голоду. Никто не хочет брать меня на работу. Даже охранником, мойщиком полов или погонщиком верблюдов. Все только смеются в ответ и говорят, что с моими способностями я могу найти себе гораздо лучшее место. А потом они приглашают меня в трактир и угощают кружечкой вина. — В тихом голосе Листика чувствовалось не только отчаяние, но и скрытая ярость, которая не могла найти объекта, на который она смогла бы выплеснуться.

— Хм, с твоими способностями ты мог бы стать идеальным шпионом. Хочешь, я помогу тебе в этом?

— Я уже думал об этом. И даже пытался устроиться в тайную гвардию, но… Ты забываешь, что меня никто не воспринимает всерьёз. Все соглашались, что это просто замечательная идея, и отправляли меня то в одну то в другую инстанцию, но в результате я неизменно оказывался на улице. Знаешь?

Листик поднял голову и глянул Дарту в глаза.

— Я ненавидел это проклятье, я смеялся над ним, я пытался игнорировать его и пытался преодолеть его. Но, в конце концов, я почти смирился с ним. Но одна вещь оставалась неизменной во мне все эти годы, и я думаю, что она не изменится и до конца моей жизни. Я ненавижу этого бога. Я ненавижу Райдзина, который уничтожил мою жизнь, и наверняка даже не догадывается об этом. Или возможно, он смеётся надо мной и моим бессилием, и ему наплевать на то, что я чувствую, на мои мечты и желания. И этого я никогда ему не прощу. — Он сжал кулаки и бросил взгляд на стену, будто именно за ней скрывался Райдзин собственной персоной.

— Хм, — задумчиво сказал Дарт, потирая лицо, — а ведь я нахожусь в точно такой же ситуации. Ты знаешь, что защищает меня? Это проклятье Райдзина. Насколько я слышал, самое могущественное и ужасное изо всех его проклятий. Я — игрушка, с которой он забавляется. Каждый день вокруг меня происходит масса необычных событий. Эти события весьма разнообразны, и они очень редко повторяются, но их объединяет одна вещь — в результате каждого из них я выгляжу полным дураком.

— Более того, большинство людей начинают относиться ко мне с подозрением или и вовсе ненавидеть меня. И я ничего не могу с этим поделать. Иногда это пара безобидных шуток за день, а иногда мне приходится буквально прорубать себе путь сквозь толпу, оставляя за собой горы трупов. Единственное, что меня спасает, так это то, что большинство свидетелей сразу же забывает моё лицо и внешний вид, как только я скрываюсь за поворотом. Можно сказать, что Райдзин оберегает меня от всех других несчастий, кроме тех, что спланированы лично им. И вот эта защита от магии. Он наверняка не может допустить, чтобы кто-то оставил хоть царапину на его любимой игрушке.

Дарт усмехнулся.

— Забавно. Оказывается, именно это проклятье помогает мне найти способ отомстить ему. Я собираюсь найти способ отомстить Райдзину так, чтобы он больше никогда не смог смеяться над людьми. Я хочу вырвать ему сердце своими руками, сдавить его горло так, чтобы его шея переломилась под моими пальцами. И, несомненно, рано или поздно это произойдёт! Я заставлю его пожалеть о том, что он связался со мной! — Дарт не заметил, как перешёл на крик. Он глубоко вдохнул, расслабляя лёгкие, и уже спокойнее добавил. — Рано или поздно я добьюсь своего.

За этим последовала долгая пауза, нарушаемая только тихим треском свечи.

— Ты собираешься отомстить богу? — Спросил Листик, продолжая глядеть в стену. — Есть ли у тебя хоть один шанс? Что может сделать простой смертный против воли всемогущих богов?

— Я многое могу сделать. — Зло ответил Дарт. — Ты знаешь, за что меня прокляли? Я разрушил храм Райдзина в Пурантане.

Листик испуганно воскликнул, а потом с недоверием посмотрел на Дарта.

— Ты думаешь, я лгу? — Спросил тот. — Нет, это был не тот храм, что возвышается на двадцать метров в самом центре города. Это был какой-то маленький тайный храм в доме одного из его поклонников. Но это произошло именно в ту ночь, когда был разрушен главный храм города. Думаю, эти события были связаны. Я так и не смог позже найти этот маленький храм, как ни пытался. Я бы принял всё произошедшее там за дурной сон, но проклятье, действующее на меня каждый день, не даёт мне в этом усомниться. Я разрушил этот храм и стал причиной смерти жреца Райдзина. И это очень сильно обозлило бога, я уверен в этом. И потому, я уверен и в том, что смогу ещё раз сделать что-то такое, что выведет его из себя. И ещё раз, и ещё. И так до тех пор, пока он не убьёт меня или не избавит от этого проклятья. Или пока я не найду способ уничтожить его.

Дарт сжал руку в кулак и взглянул на Листика. Тот смотрел на него широко раскрытыми глазами, в которых читалось неподдельное изумление.

— Ты… ты действительно собираешься отомстить ему? — Он опустил глаза и тихо рассмеялся. — Знаешь, твои слова заставляют меня почувствовать свою слабость. Я с самого рождения живу с этим проклятьем, но никогда у меня не зарождалось мысли о том, что я могу отомстить самому Райдзину. Я заранее согласился с тем, что ничего не смогу с ним сделать. Но твои слова… Твои слова дают мне надежду. Честно! Глядя на тебя, я начинаю думать, что ещё не всё потеряно, что я ещё могу сделать что-то, что не будет напрасной тратой сил. И пусть я умру, пытаясь достичь невозможного, но это будет не простой самозащитой, а будет вызовом. Вызовом судьбе, богу, людям, самому себе, наконец! Я… я хочу помочь тебе в твоей борьбе.

Дарт был обескуражен и даже польщён этими словами. Первый раз в жизни кто-то сказал ему, что вдохновлён его примером. Он совершенно не знал, что ответить. Слова комом застряли в его груди, а на глаза неожиданно навернулись слезы. Он помотал головой, удивлённый своей реакцией, и неровным голосом произнёс:

— Конечно! Давай вместе раздавим этого гада. — Получилось не вполне соответствующе его настроению, но других слов он почему-то не смог найти. Он привык оказывать поддержку не на словах, а на деле, молча защищая товарища в битве, или протягивая ему руку помощи в случае опасности.

Листик улыбнулся и бодро посмотрел на Дарта. Было видно, что он тоже чувствует себя не очень ловко, но в то же время, это создавало некоторое ощущение доверия друг другу. И они без слов поняли, что в этот день их скрепило не просто общее дело, а настоящая дружба.