Игрушка для босса

Глава 15. Маргарита

Ну надо же быть таким наглым?! Сам приехал в отель с девушкой, месяц не появлялся и даже не звонил, а тут на тебе, пошли в постель. Решил меня на свою шпажку нанизать. Вот умора!

Да, скрывать не буду, целуется он отменно. Так, что по телу табуном мурашки носятся, и жучки-паучки в животе просыпаются. Помнится и Настя рассказывала, что у нее тоже коленки подкашивались и весь мир плыл перед глазами, когда она с ним в баре целовалась. Так что о чем говорить, не на одну меня он так возбуждающе действует.

Но все эти тисканья и лобзания ровным счетом ничего не меняют в наших отношениях. У него своя личная жизнь. Та тощая дылда очень ему подходит. Ледяная, высокомерная, ровная, как палка. В общем, Снежная королева, со всеми необходимыми атрибутами. И если он выбрал себе такую, то пусть с ней в постель и ложится. А я пас.

У меня другие планы на жизнь и серьезные (да и несерьезные тоже) отношения с мужчиной в них не входят. Я не хочу быть ограничена рамками. Не собираюсь себя ущемлять и подстраиваться под чужое мнение. Мне нравится принадлежать самой себе. Принимать решения и жить только так, как хочется мне.

А этот поцелуй, который я позволила так легко сорвать со своих губ, был всего лишь знаком благодати за то, что не дал бедной девушке замерзнуть под сосной, превратиться в сосульку в темном страшном лесу. Но все хорошее, когда-то кончается. Выбираюсь из его рук, поднимаюсь на ноги, а он, поймав меня за запястье, пытается удержать.

— Сбегаешь? — усмехнувшись, тянет к себе, возвращая на колени. — Думаешь, я отпущу тебя? — с хитрым прищуром подносит мою ладонь к своим губам. Перевернув ее внутренней стороной, проводит влажным языком, касаясь пульсирующей венки. С интересом наблюдает за моей реакцией.

Ох, внизу живота бьет током, а мои губы приоткрываются в поиске воздуха. Опять он за свое! Безобразие!

— Не сбегаю, а дозирую, — выдаю слегка охрипшим голосом. Но, несмотря на возмущение, блуждающее в душе, я как завороженная, не отводя глаз, слежу за его дразнящими действиями и не могу оторваться.

А он, оставляя влажную дорожку из поцелуев, спускается к центру ладони. Медленно, с чувством вычерчивает языком там неизвестные мне узоры, тем самым ускоряя пульс в миллионы раз.

Твою мать, что он творит?

Дыханье предательски сбивается, а тело обдает горячей волной, когда я наблюдаю, как мой указательный палец тонет во рту мужчины. Воображение дорисовывает эротическую фантазию и я, закрыв ресницы, отдаваясь ошеломительным ощущениям, позволяя собой играть.

И тут же, словно получив зеленый свет, мой средний палец пропадает в той же бездне. Подушечки пальцев, щекочет умелый языки, а я неосознанно облизываю сухие от опьянения губы, не могу справиться с возбуждением, горячей лавой разливающейся по венам.

И как он это делает? Вроде невинная ласка, а я встать не могу.

И снова мои губы попадают в его плен. Сама не замечаю, как тянусь навстречу, прижимаясь к мужчине плотнее. Требовательный глубокий поцелуй заставляет открыться, отдаться дурманящим ощущениям. Стискиваю пальцами его свитер, сминая в ладонях вязаную ткань, и отвечаю с не меньшей страстью и охотой, чем он истязает меня.

Пульсирующие спазмы внизу живота с каждой секундой только усиливаются, затмевая голос разума, который негромко нашептывает, что ни к чему хорошему это не приведет. Крепко сжимаю бедра, чтобы не поддаться соблазну, но все бесполезно. Не могу контролировать распаленное тело, которое существует по своим законам и слушать протестующую хозяйку не намеренно.

А мужчина, как назло, с наслаждением прикусив мою нижнюю губу, проводит по ней влажным языком, залечивая. Еще не согревшимися до конца ладонями, забравшись под кофточку, оглаживает обнаженную спину и плечи, крепко прижимая меня к себе. А я постепенно теряю связь с реальностью, поддаюсь инстинктам, уводящим меня за собой в омут удовольствия.

Даже не понимаю, когда Антон на руках переносит меня в зал на диван и укладывает прямо на защитные чехлы. Бессовестно устроившись между моих ног, нависает сверху. Ловким движением руки задирает светлую трикотажную кофточку, и без зазрения совести, стянув ее через голову, отбрасывает в неизвестном направлении. Преподает губами к моей шее, прикусывая кожу и целуя, спускается вниз к ключице.

Делаю глубокий вдох и, распахнув большие глаза, пытаюсь осмыслить происходящее. Но разум отказывает вырабатывать даже самые элементарные мысли самосохранения, опьяненный сладкими объятьями и поцелуями.

Обвиваю ногами поясницу мужчины, с удовольствием ощущая, насколько сейчас желанна для него. Слегка приподнявшись, хватаю губами его мочку уха и, балуясь языком, втягиваю в себя. А в ответ получаю хриплый выдох в шею, подтверждающий, что мои действия ему нравятся.

Зачем я его завожу?! Внутренний голос силится пробиться сквозь заволакивающую пелену разум, призвать к порядку. Это неправильно и ни к чему не приведет. У него есть девушка и, по-моему, она влюблена в него. Во всяком, когда я их видела в лифте, мне так показалось.

А у меня все хорошо и без этого парня. Есть замечательная работа, интересное увлечение, своя квартира, а главное, покой в душе. О чем еще можно мечтать?! А любовь… я не жду и не ищу ее. Мне спокойней без этого сложного чувства, которое чаще всего разрушает, чем дарит счастье. Но тут все мои мысли вылетают в трубу, а тело прошибает током, когда его горячие губы накрываю бугорок правой груди, а ладонь сжимает левую. Сквозь прозрачное кружево нижнего белья мужчина ласкает и целует одновременно так жарко и нежно, что кругом идет голова.

Прогибаюсь в пояснице к нему навстречу, ногами плотнее обхватываю спину, сильнее вдавливая его в себя. Пальцами крепко стискиваю волосы на его затылке и, приоткрыв губы, ловлю воздух, словно сгустившийся над нами. Без сомнения это единственный мужчина, способный так быстро и легко распалить во мне желание. Заставить стонать и ерзать под ним, требуя большего. Я вообще не очень чувственная и отзывчивая, во всяком случае, таковой себя считала до того момента, пока мной не занялся он.

Двумя руками Антон тянет лямки моего лифа вниз, высвобождая грудь из тонкого прозрачного белья, открывая доступ к нежным бардовым ореолам. Бесстыже проводит по ним языком, вырисовывая фигуры странной формы, и тут же с удовольством прикусывает восставший бугорок зубами, даря яркий букет непередаваемых ощущений. А я лишь жалобно всхлипываю в ответ, понимая, что не могу его оттолкнуть.

Долго, с наслаждением терзает ртом мои окрепшие вершины. Целует так откровенно и жарко, что я не могу дышать. Сминает ладонями грудь, сладострастно массируя, доводя меня до умопомрачения и полной податливости. А я теряюсь во времени и пространстве, просто не могу ничего с собой поделать.

Палящими поцелуями спускается вниз к пупку, обведя языком его контур, слегка проникая вглубь. Обжигая горячим дыханием, губами исследует каждый миллиметр кожи живота, не дает прийти в себя.

Выгибаюсь дугой и издаю негромкий стон удовольствия. Между бедер электричеством бьет, настолько ярко воспринимаю его прикосновения. Трудно себя контролировать, практически невозможно, он в постели невероятен. Неосознанно корябаю плечи парня, когда его ладони забирается под ткань плотных джинс, тянут одежду вниз, пытаясь освободить меня из нее.

Неожиданно вспоминаю о том, что у меня в разгаре критические дни, и у нас в любом случае ничего не получится. И как я могла об этом забыть, ведь все утро умирала от жуткой рези внизу живота. Слегка приподнимаюсь на локтях и зову мужчину по имени:

— Антон, не надо, — видимо получается совсем неубедительно, потому мой штанишки улетают на пол, а я остаюсь в одних черных шелковых трусиках. Антон тоже, стянув с себя плотный свитер, откидывает его в сторону. Вернувшись ко мне и властно придавив своим рельефным телом, снова припадает ртом к груди.

Да чтоб его! Прикусываю нижнюю губу, а глаза предательски захлопываются. Как же мне остановить парня, если изо рта кроме жадных всхлипов, ничего не вырывается.

— У меня праздники в самом разгаре, — сделав над собой неимоверное усилие, выдаю метафору. — Пожалуйста, хватит, — пытаюсь сжать ноги и немного развернуться на бок, чтобы закрыться от наглого мужика, который совсем меня не слушает и делает, что хочет.

— Мне нельзя, понимаешь? — обхватываю его лицо ладонями и тяну вверх, заставляя на меня посмотреть, — красные дни календаря, — повторяю свои слова, смотря в его затуманенные желанием глаза и чтобы отвлечь, пытаюсь выползти на волю.

Антон не сразу реагирует на мое заявление, еще пару секунд тяжело дыша, приходит в себя, а потом удивленно интересуется:

— Что? — нависая надо мной, переспрашивает. — Я знаю, что сейчас новогодние праздники, при чем тут это? — тормозя мои жалкие потуги от него уползти, подминает под себя.

— Ты что маленький! — одной рукой упираюсь ему в плечо, а второй прикрываю обнаженную грудь. — Тебе надо все разжевывать? — ворчу, выворачиваясь. — Женские проблемы, так понятнее? — неловко это обсуждать, но куда деваться, если парень тупит и до него не доходит переносное значение моих слов.

— Ничего себе, вовремя, — удивляется он, но вставать с меня не собирается. Просто обхватив двумя руками поясницу, переворачивается на спину, устраивая меня на себе.

— Да, такова женская физиология, — поучающим тоном заявляю я, сползая на пол. Но не успеваю даже ступней коснуться земли, как меня, подхватив подмышки как маленького ребенка, возвращают на место. Крепко прижимая к себе, начинают приятно поглаживать по спине.

— Нашла проблему, говорят, во время месячных, женщина становится еще чувственней, проверим? — хитро выдает, а я, громко фыркнув, снова берусь стекать на пол.

И ведь понимаю, что он просто надо мной издевается, дразнит, но ничего с разрастающейся вредностью поделать не могу.

— Давай, — хмыкнув, соглашаюсь я, — устроим в охотничьем домике кровавую оргию из фильмов ужасов, чтобы потом люди за километр его обходили, — глазами выискиваю на полу свою одежду, а Антон весело усмехается.

— Да ладно, не преувеличивай. Так, слегка окропим на радость голодным комарам, не более, — пальцами подцепив свой свитер, накрывает им меня. — Холодно? — закутывает как в одеяло, прижимая к своей груди.

Я так понимаю, отпускать меня никто не собирается, поэтому немного поерзав, нахожу удобное положение и укладываюсь.

— Тут колотун, надо бы посмотреть какие-нибудь пледы, а то спать в куртках придется. И поесть, мой организм быстро теряет тепло, — приподнимаю на него глаза, а он, не раскрывая ресниц, положительно кивает в ответ.

— Отопительная система не справляется, она не рассчитана на сильные морозы. Дай мне пару минут, — сообщает ровным тоном, а я понимаю, что мужчина старается утихомирить разбушевавшиеся гормоны и привести организм в спокойное состояние.

Снова опускаю голову ему на плечо и просто молчу, ожидая, когда нам обоим полегчает. Мое тело до сих пор ломит от неудовлетворения, стягивая мышцы низа живота в тугой узел, а грудь болезненно ноет, желая, чтобы к ней снова прикоснулись. Тоже смыкаю ресницы, стараюсь мыслить о нейтральных вещах, но это так непросто, когда лежишь верхом на желанном мужчине, примыкая к нему вплотную.

Никогда не думала, что прижиматься и обнимать его так просто и приятно. Быстрый стук сердца Антона, тепло, идущее от его сильного молодого тела, умиротворяет. Не испытываю дискомфорт или стеснения от того, что обнажена перед ним, наоборот, так спокойно внутри, словно по-другому быть не должно.

А он, одной рукой придерживая меня за поясницу, второй лениво перебирает мои светлые пряди. Витая где-то в своих мыслях, так же как и я, о чем-то размышляет. И надо бы уже подняться, потому что открытые ноги и бедра начинают мерзнуть, но нет сил, да и желания вставать.

— Я во второй половине месяца планирую на совещание в Эмираты лететь, хочешь со мной? — не раскрывая глаза, неожиданно интересуется. — Четверг, пятница и выходные, ненадолго, сможешь с работы вырваться? — а я приподнимаю голову и с нескрываемым удивлением заглядываю в серьезное лицо мужчины.

И зачем он все это делает? Какой смысл говорить о будущем, если у нас его нет. Подпираю щеку рукой и вздыхаю. Надо бы расставить все точки над i, чтобы потом не было лишних иллюзий.

— Нет, — отвечаю, даже не запнувшись, — у тебя есть девушка, с ней и езжай, — а саму аж передергивает от этих слов. — И вообще, нехорошо ты поступаешь. У тебя отношения, а ты ко мне пристаешь, — снова берусь вставать с него, но он меня только крепче двумя руками за талию обхватывает.

— Ты тоже, как я заметил, не одна в отель приехала. Где ты этого обросшего кавказца отрыла, давно с ним встречаешься? — открывает глаза и хмурится, а я отворачиваюсь. Ну не объяснять же ему, что меня шантажом заманили.

— Я сама по себе, — хмыкнув, снова начинаю ерзать, нервничая. — И он мне никто, просто приставучий начальник, — надуваюсь на собственные мысли, вспоминая, что Хачапури после нашей перепалки в ресторане наверняка ищет меня.

Так ему и надо, пусть помучается, понервничает. А то совсем мужик разошелся, раскомандовался, возомнил себя Казановой всея Руси. В баню с ним иди, развлекая, ублажай его стручок переросток. Ага, размечтался, прямо лечу и падаю!

— Так пошли его, если не нравится, — перебивая поток моих мыслей, берется поучать Антон, а я возмущаюсь:

— Ну-ну, если бы все так просто было. Мне вообще-то на жизнь зарабатывать надо. Да и помнится, Настя вон сколько раз своего начальника прямым текстом посылала, но ему хоть бы хны. Добился, чего хотел, не отступил. И вообще, что мы обо мне, да обо мне… — кутаюсь в его свитер, пряча внутрь руки. Все же необходимо одеться, а то заболею.

— Она появилась до тебя, — парень пожимает плечами, — я же не знал, что один яркий весенний цветочек, так неожиданно ворвутся в мою жизнь и перевернет ее с ног на голову, — хитро мне подмигивает.

Придерживая меня ладонью и словно подслушав мои мысли, поднимается. Садится так, что я оказываюсь у него на коленях.

— Давай руки, — вытащив из своего свитера трикотажную кофту и откинув ее на диван, натягивает на меня свой джемпер. — Ты почему на улицу полуголая вылетела? — пересаживает на сидение рядом и, нагнувшись, поднимает мои джинсы. — Помнится, кто-то обещал меня накормить, — отдает штаны, а сам надевает легкую кофту. — И кофе, — развернувшись, нахально чмокает в губы. — Пойдем, цветочек аленький, а то ты скоро инеем покроешься, и сосулька на носу отрастет, — помогая встать, тянет за собой на кухню.

А я чувствую себя растерянно. И вроде поговорили, обсудили непростую тему наших странных отношений. Но ясности так и не прибавилось, только еще больше запуталась. Я ведь хотела его оттолкнуть, объяснить, что между нами ничего не может быть. А вышло все наоборот, теперь даже я сама сомневаюсь, что получится быстро закончить то, что начинает зарождаться между нами.

Блин, ну надо же было так вляпаться! Захожу в столовую, и чтобы он не заметил моего рассеянного вида, отворачиваюсь к кофе-машине. Изображаю, что готовлю напиток, а Антон опускается на стул. Нажимаю на клавишу «двойной эспрессо» и задумчиво гляжу сквозь наливающуюся в маленькую прозрачную чашечку каштановую струю.

— Ты с ним спишь? — в спину врезается вопрос, а я резко оборачиваюсь на мужчину, который жует бутерброд. Подперев щеку рукой и медленно орудуя челюстью, сосредоточенно на меня смотрит — С кем? — даже разозлиться не успеваю на такую прямолинейность. Но когда до меня доходит смысл его вопроса, хмурюсь. — С Хачапури? — снова возвращаю внимание автомату. Опять он о нем. Я же все сказала. Он мне не верит?

Внутри просыпается обида: с одной стороны, не желаю оправдываться, Антон мне никто и им останется; с другой, неприятно, что без суда и следствия, записали в ряды российских путан.

— Даже не собираюсь, он не в моем вкусе, — стараюсь держаться как можно спокойней и уверенней. — Просто он настырный, не дает прохода, — и тут же возникает зудящее желание поставить Антона в такое же неловкое положение, в котором сейчас нахожусь сама.

— А ты со своей длиной? — выдаю в отместку, но тут же об этом жалею. Глупая затея, ведь ответ я знаю, но запереть за зубами длинный язык не получается.

Некоторое время мужчина молчит, погруженный в свои мысли. Лицо отрешенное и непроницаемое, поэтому понять то, о чем он думает не выходит. Ставлю перед ним готовый кофе и сажусь рядом на стул. Чтобы чем-то занять руки, беру сэндвич, который за время наших кувырканий успел подсохнуть.

— Я скоро женюсь, Маргарита, — Антон переводит на меня серьезный взгляд, возвращая еду на тарелку., а я вдохнув, выдохнуть уже не могу. Не ожидала.

Пройдясь пятерней по густым каштановым волосам, устало потирает лоб.

— Афанасия моя невеста, — пытается положить свою ладонь поверх моей, но я тут же аккуратно убираю ее под стол, это лишнее.

Отчего-то в душе все переворачивается, а затем неприятно сжимаются мышцы где-то в солнечном сплетении. Я чувствую себя обманутой и использованной, хотя, с чего такая реакция организма? Антон, в принципе, мне ничего не обещал, в любви не клялся и своей не называл. Но все же…

— Понятно, поздравляю, — это все, что удается из себя вытолкнуть. На автомате откусываю от бутерброда большой кусок и поворачиваю лицо к окну. Пережевывая пищу, которая внезапно становится безвкусной, пытаюсь проглотить, но она застревает камнем в груди. А еще в Эмираты с собой звал: поехали со мной, Маргарита. Мысленно его передразниваю.

Но спасибо и на том, что не стал врать. Вешать лапшу на уши о временной подружке или девушке, к которой чувства уже поостыли. Ветер грозно завывает за стеклом, мотая деревья из стороны в сторону. А мне сейчас так же холодно, как им в воющей зимней стуже.

Не могу себя понять, разгадать тоску, внезапно поселившуюся в сердце. Я к Антону не привязана, не хочу с ним встречаться, он даже мне не нравится. Тогда в чем дело, что со мной не так? Мну ладонью край кофты, размышляя.

Хотя, кому я лгу. Если бы он мне был безразличен, я бы его к телу близко не подпустила. Послала на небо за звездочкой и была такова. И на Фурию косяк списать не могу, потому что она хоть и бойкая и хищная, но к мужикам особой слабости не имеет. Ей только блестящие побрякушки подавай и проваливай. Даже ради развлечения она не стала бы ублажать похотливую особь противоположного пола. Слишком высокого о себе мнения. Не в ее правилах налево и направо раздаривать себя.

— Но это не значит, что я готов тебя отпустить. Брак не всегда заключается по любви, порой это лишь вынужденная мера, слышишь, — вместе со стулом притягивает меня к себе и, взяв за подбородок, заставляет на него посмотреть.

— Ты мне очень нравишься, цветочек, понимаешь, и я не хочу с тобой расставаться, — не дает отвести глаза, приманчивая взглядом. — Поехали со мной в Эмираты, — снова зовет он, но я выставляю ладонь вперед, чтобы оттолкнуть парня, который меня удерживает. А он тут же, перехватив мою руку, прижимает ее к своей груди.

— Ничего не будет без твоего согласия, обещаю. Мы просто вместе отдохнем, погуляем, покатаемся, — успокаивает, наверное, надеясь тем самым усыпить мою бдительность.

Не на ту напал! Большая и чистая любовь в постельных тонах не моя голубая мечта.

— Антон хватит, — перебив его, вырываясь. — Я уже все сказала, но если непонятно, то для особо одаренных могу повторить: с невестой своей езжай, а от меня отвали, — чувствую, как злоба внутри меня поднимает голову и скалит зубы.

Выворачиваюсь из его рук.

Еще один хренов любовник, который женщину ни во что не ставит. Раз сделал выбор, так следуй ему. Уважай свое решение. А мне зрелища отца, трахающего шлюху в родительской постели, достаточно. Ни за что не позволю мастерить из себя подстилку.

Выпутавшись, поднимаюсь на ноги и отхожу на пару шагов назад. Обхватываю плечи ладонями, словно защищаясь, и сердито сжимаю губы. И пусть он еще раз рискнет ко мне подойти, я за свои реакции не отвечаю! Получит так, мало не покажется. Отчаянно негодую про себя.

— Я тебя не понимаю, — Антон тоже встает и направляется за мной в комнату, — то ты притягиваешь, то отталкиваешь. Издеваешься? Я тебе не мальчик в период полового созревания, чтобы в догонялки играть. Мы взрослые люди…

— Вот именно, — перебиваю его монолог, — мы взрослые умные люди, а ты сделал свой выбор. Так что оставь меня в покое и будь верен своей невесте, — поучая, отхожу на всякий случай в дальний угол комнаты. — И не надо меня буравить злым взглядом, это не поможет. Антон, брак не забавное приключение, это серьезный ответственный шаг. В браке дети рождаются, а они очень чутко подмечают неискренность отца и болезненно это переносят, — уже жестикулирую, распаленная нахлынувшими эмоциями. И только сейчас понимаю, что спиной утерлась в стену и дальше мне двигаться некуда.

Скрещиваю на груди руки и смело вздергиваю вверх подбородок, чтобы дать понять, я не боюсь его гнева. Хватит и того, как на мне отразились похождения отца. До сих пор (хотя давно взрослая девочка) не могу избавиться от комплекса, а заодно от Фурии, которая периодически портит мне жизнь. Но ему об этом знать необязательно, потому что он ничем не заслужил моего доверия.

— Я еще не женат, — вредно тянет Антон, подходя все ближе. А я вытягиваю вперед руку, знаком давая понять, чтобы больше не приближался.

— Помолвка, это признание перед родственниками и друзьями, что женщина принадлежит тебе. И ты готов нести за нее ответственность, любить, защищать и тому подобное, — мотнув головой, откидываю назад мешающие волосы. — Разве не так? — пытаюсь сдвинуться вправо от греха подальше.

— Ну что за устаревшие понятия? — подобравшись вплотную и прижав меня к стене, спокойно усмехается. — Ты в детском саду сказок перечитала, принцесса? — с издевкой хмыкает. — Брак — это всего лишь деловое соглашение не более. Обоим выгодный контракт, который не всегда предполагает взаимные чувства, — обнимая меня за талию, властно притягивает к себе. — Другое дело ты, цветочек… Хоть и вреднючая, но такая славная, — касается губами виска, а потом скулы.

— Уйди от меня! — толкаю его в грудь, и он, отступив на шаг назад, легко меня выпускает. — Ты такой же, как остальные. В голове одна похоть. Спасибо, навидалась подобных мужиков, больше не хочу, — снова удираю от него подальше. — Антон давай не будем портить отношения, — оглядываюсь у самой кухни, когда оказываюсь в полной безопасности, — у нас общие друзья и тому подобное, все равно придется иногда пересекаться. И мне не хотелось бы в твоей компании чувствовать себя неловко или игнорировать, — опираюсь плечом о дверной косяк, наблюдая, как мужчина спокойно подходит к дивану и опускается на него. Закинув ногу на ногу, откидывается на спинку.

— Хорошо, будем друзьями, — неожиданно соглашается, — раз ты так хочешь, — добавляет, пытаясь сделать акцент, что это мое решение.

— Вот и отлично, — киваю головой, а за окном раздается грохот подъезжающего автомобиля.

— Кто это? — уже забыв о теме нашего недавнего спора, прохожу насквозь кухню и выглядываю в окно. Вижу как у домика паркуются два внедорожника. Из одного появляется невысокая фигура Хачапури в недлинной распахнутой дубленке и капюшоне на голове.

— Твою мать, этот, что тут делает? — произношу в панике и оборачиваюсь к Антону, который тоже, приподняв жалюзи, смотрит из комнаты на непрошеных гостей.

— Не бойся, я с ним поговорю, — строго сообщает он, направляясь к выходу.

Если Давид увидит меня вместе с Антоном, то быть беде. Он ревнивый и вспыльчивый, полезет в драку или еще чего похуже придумает. А я лишусь отличной работы. Это не дело!

Срываюсь с места и начинаю судорожно соображать, как обстряпать ситуацию так, словно я здесь одна. Хватаю со стола посуду, еду и всей кучей забрасываю в холодильник, лишь оставляю свой бокал с чаем. Тут же обогнав Антона, вылетаю в коридор. Свернув кулем его одежду, подхватываю обувь. Цепляю мужика за кофту, тяну за собой к окну, которое выходит на задний двор.

— Надеюсь, оно не заперто, — приговариваю себе под нос, размышляя о раме, а Антон меня останавливает.

— Что ты задумала? — сводит брови.

— Обувь надевай и вперед, — а за дверью раздает глухой стук и голос Давида.

— Маргарита, ты тут? — орет недовольный мужик, долбя кулаком.

— Тебе охота с ним общаться? — с издевкой вопрошаю я, опуская на пол его ботинки. — Давай, я не против. Как раз через пару часов твоя невеста узнает, с кем ее ненаглядный был этой ночью в лесном домике, а то, чем мы здесь занимались, додумает сама. И мне прилетит по пятое число, а заодно я стану безработной. Устраивает такая перспектива? — рычу, вручая парню куртку. — Быстро, — дергаю раму, но Антон, отодвинув меня в сторону, сам ее распахивает. Без слов, забравшись на подоконник, спрыгивает вниз.

Уже не слежу за дальнейшими передвижениями мужчины, быстро закрываю окно и бегу к двери. На ходу слегка растрепав волосы, создаю видимость, что спала.

— Давид? — отворив входную, изображаю неимоверное удивление. — Как ты меня нашел? — даже улыбку из себя выдавливаю для правдоподобности.

А тот, сдвинув меня как бездушный предмет в сторону, широким шагом заходит в терем. Остановившись посередине комнаты, взглядом ястреба выслеживающего добычу, осматривает небольшое помещение. Видимо не найдя ничего для себя интересного, прямо в обуви проходит в кухню. Глазами цепляя одиноко стоящую на столе чашку, еще пару минут что-то там изучает и возвращается в зал.

— Как ты меня отыскал? — накидываю на плечи свой полушубок, а на голову шарф. Понятное дело, что сейчас мы отправимся в отель.

— Птичка напела, — цедит, не вдаваясь в подробности. Теперь уже с интересом изучает обстановку небольшого предбанника.

Наверно кто-то из служащих отеля видел, как я уехала. Обуваю ботинки и подхватываю свои вязаные перчатки. Еще раз, обернувшись, осматриваю домик, не забыла ли чего из своих вещей. И тут меня накрывает неожиданная мысль: а ведь на мне надет свитер Антона.

Вот это я лоханулась! Охаю про себя, стискивая края полушубка пальцами. Очень надеюсь, что Давид не обратил на мой наряд внимания. Мужики очень редко подмечают детали гардероба женщины. И это сейчас как никогда мне на руку. Зову Давида и прошу побыстрей отправиться в отель, снова ссылаясь на свое дурное самочувствие.

Он не заставляет себя долго ждать, притворив дверь, выходит на улицу. Быстро забравшись на водительское сидение, заводит еще не остывший мотор, и мы тут же уносимся прочь.