Игрушка для босса

Глава 2. Попалась, которая кидалась

Наутро даже вспоминать не хочу о вчерашних приключениях неугомонной пятой точки. Я очередной раз села в лужу и это в прямом смысле. Лежу в постели с головой накрытая, расстроенно пыхчу. Ладно, Роберта уделала, фиг с ним, его не жалко. А вот то, что брюки и жилет, которые мне Маргоша из Италии привезла, все в клубнике — это трагедия вселенского масштаба. Если химчистка их не отстирает, я буду рвать и метать.

Жаль, конечно, что веселье так быстро закончилось, немного не догуляла. Но с другой стороны, не мокрой же мне было по дэнсполу прыгать, к людям липнуть. Ладно, все к лучшему, куда дольше и так в три часа ночи вернулась, а мне с утра на работу. Перекатываюсь на живот и обнимаю пухлую подушку, у меня еще есть пять заветных минут на дрему.

Надеюсь, что с Роберто, мы больше никогда не встретимся, потому что немного стыдно. Мало того, что я ему букетом в лоб засвистела, так еще сладким алкоголем мужика с ног до головы обильно окропила. Хороший из меня вышел бы батюшка, только с моим немалым послужным списком «приключений» карьера священнослужителя совсем не светит.

Выползаю из — под одеяла и, почесывая затылок, иду умываться. Скоро этот Роберт вместе с Грановскими вернется в Америку, а я забуду о нем, как о страшном сне. Да, все так и будет и нечего мучить совесть. Я же не виновата, что он под руку попал, так сложились обстоятельства.

Аааааа, хватит, мозг прекрати!!! Когда же эти заевшие мысли перестанут в голове крутиться. Чего я вообще о нем думаю, кто он такой? Ну, вылила на брюки Суслика напиток, так я же не нарочно, меня толкнули. С кем не бывает? Все, точно, больше я о нем не вспоминаю, забыла, как отрезала.

Неделя пролетает в бешеном ритме. По вечерам, приходится оставаться в аптеке, чтобы разобрать склад, записать и упаковать остатки, проверить сертификаты, в общем, подготовить к закрытию медицинский пункт. И только в пятницу я, благословленная на подвиги Тамарой Васильевной, еду в главный офис нашей компании, который располагается на другом конце города, чтобы пройти собеседование и получить новое место службы.

Огромное серое, давящее своей мощью, здание с первого взгляда не приходится мне по вкусу. Я привыкла работать в маленьких аптеках, где уютно и вольно, нет противных начальников, которые выносят мозг. Где все знакомо и понятно, но я креплюсь. Увольняться только потому, что я не хочу покидать свою зону комфорта, как — то по — детски, поэтому принимаю ситуацию, как неизбежность.

Беспрепятственно прохожу пост охраны и, получив временный пропуск, снимаю пальто и перекидываю его через руку. Слегка нервно одернув черную юбку— карандаш и приталенный розовый пиджак, спешу к лифту, где ждут подъемник и параллельно чирикают между собой пару местных тружениц.

Подслушивать, конечно, не хорошо, но в моем случае полезно, поэтому настраиваю локаторы на нужную частоту и, потупив взор, улавливаю чужой разговор.

— Ты прикинь, Алл, Таньку из экономического отдела в секретари перевели, — охает высокая с короткой стрижкой. — А Юльку из бухгалтерии — в кадровички. Ужас! — девушка, нервно поправив на плече модную синюю сумку и наклонившись к подруге поближе, громко шепчет: — Когда Этот, кого называть нельзя, — растягивая слова, воровато оглядывается по сторонам. А я про себя усмехаюсь, Волан — де— Морт, что ли местный? — появился в офисе, наши девчонки слюной закапали. Думали новая кровь в коллективе. Красивый мужик, молодой, без обручального кольца на пальце. А он засранцем оказался, всю компанию с ног на уши поставил, — та, что поменьше и потолще, головой подмахивает, соглашаясь, а светловолосая эмоционально продолжает: — с народом разговаривает, как барин со своими холопами. Кого хочет — понижает, других — повышает, а если не нравится, то

указывает на дверь, — переводит дыхание. — А как сейчас с работы уйдешь, время не то, чтобы рисковать. И ведь пожаловаться некому, говорят, генеральный директор ему полную свободу дал. Позволил делать все, что вздумается, — расстроенно отмахивается рукой, а подруга ее успокаивать начинает:

— Да ты не нервничай так, Свет. Он же временно у нас, думаю год максимум, не больше. Антикризисный менеджер слишком дорогое удовольствие, чтобы его в компании дольше держали. Сейчас позлобствует, создаст видимость, что все наладил, и укатит в свой Лондон, что ему в скромной России делать. Вот тогда мы и выдохнем, — у лифта постепенно начинает собираться народ, а девушки, чтобы их не так слышно было, чуть подаются в сторону, зато ко мне поближе, что на руку.

— Я за это время поседею, Алла. Мне переаттестация на понедельник назначена, я работать не могу, вся на нервах. А если он меня в логистику закинет или еще хуже

— в уборщицы, как быть? — створки лифта разъезжаются, и мы всей суетной толпой затекаем внутрь. Разговор сотрудниц стихает, а я пытаюсь достать из сумки телефон, чтобы проверить, не опаздываю ли. И точно, уже на две минуты.

Выскакиваю на шестом этаже и давай по сторонам крутиться, нужный кабинет искать. В коридоре пусто, даже спросить не у кого, поэтому топаю наугад. Ищу необходимый офис, а в голове обмозговываю подслушанную информацию. Непростое время оказывается в компании, нелегкое, но я надеюсь, у меня все пройдет без сучка и задоринки. Внутри просыпается легкое беспокойство, но я гоню его прочь, распотрошенные нервы на собеседовании мне не нужны, я должна выглядеть уверенно, спокойно и профессионально.

Останавливаюсь напротив кабинета номер 666 и делаю глубокий вдох. Поправляю заколотые в строгую прическу светлые волосы, одергиваю узкую юбку, которая постоянно, зараза, вверх задирается, беру поудобнее сумку. Нет смысла нервничать, я же не первый раз на собеседовании. Как всегда, час позора и я в дамках.

Все — таки я очень надеюсь, что проблем не возникнет, со мной недолго пообщаются, я хорошо свое дело знаю, и отправят в другую аптеку. А я замолвлю словечко за Тамару Васильевну, объясню, что мы сработались, и дело шито — крыто.

А если мужик, правда, очень неприятий окажется и будет придираться, то представлю его в образе говяжьей котлеты в булке с кетчупом на лбу, у нас такой экземпляр около дома рекламирует «Соскафе»; или в костюме балерины: в розовой пачке и шелковых пуантах, и про себя поржу. Внутреннее напряжение, как рукой снимет. Все в этой жизни приходящее уходящее, в том числе и неприятности, как — нибудь прорвусь. Делаю два коротких удара в дверь и, гордо приосанившись, вхожу.

Желание развернуться и удрать возникает прямо на пороге, потому что так не бывает. Хорошо поставленным голосом и удобно опершись пятой точкой на стол переговоров, мое личное проклятье — Роберт Крэйн, засунув руки в карманы классических стальных брюк, отчитывает сотрудников:

— …а теперь я бы хотел узнать, кто закупил партию Предуктала с ограниченным сроком годности? — его голос звучит негромко, но очень строго и серьезно. — Как, по — вашему, покупатели полные идиоты, и готовы хватать то, что потом отправят в мусорное ведро? — знаете, это уже не смешно, а страшно. Ну почему судьба нас постоянно сталкивает? Издевается что ли?

Мужчина сегодня выглядит совсем по — другому, чем когда мы виделись в последний раз, как — то значимей и солидней. На Роберте надета тонкая светлая рубашка и темно — серый галстук. Брюки прекрасного кроя, подчеркивающие длину прямых ног, модные строгие туфли на шнурках, а на запястье некрупные дорогие часы. Пижон, да и только.

Ошарашено похлопав глазами, пытаюсь нащупать рукой дверную ручку, чтобы трусливо покинуть территорию врага. Я в эти игры не играю, себе дороже. Но тихо дезертировать не удается, потому что оратор неожиданно замечает мое присутствие. Секунд десять мы удивленно смотрим друг на друга, а потом на его губах проскальзывает легкая зловещая улыбка, от которой у меня холодеют ступни. И я уже готова выйти в окно.

Нет, работа мне конечно очень нужна, но с ним под одной крышей мы точно не уживемся. Поубиваем друг друга, не меньше. Молча, ничего не объясняя, разворачиваюсь к публике спиной, намереваясь покинуть помещение, но отпереть дверь не успеваю, потому что слышу вдогонку строгий низкий голос:

— Бежать с поля боя, как — то малодушно, вы со мной не согласны, Анфиса Валерьевна? — замираю на месте с протянутой вперед рукой, а он продолжает: — Вы опоздали на шесть минут, имейте смелость извиниться и займите свое место, — возмущенно сжимаю губы и медленно поворачиваюсь к нему лицом.

Он решил надо мной поиздеваться? Ага, сейчас, размечтался!

Вредно прищуриваю глаза и охотно приоткрываю рот, чтобы послать суслика в сад, но у мужчины, на которого я смотрю, такой властный, авторитарный взгляд, что даже я на мгновенье теряюсь. Как — то неожиданно для себя, молча и покорно стекаю на стул и рядом кладу пальто. Опустив на колени сумку, пытаюсь глядеть куда угодно, но только не на него.

Что это со мной? Раньше подобного никогда не испытывала. Чувствую себя тлей, которую муравьи доят. А главное, даже не сопротивляюсь. Кошмар!

А я — то, идиотка, думала, что он один из тех мальчиков — мажоров, которые бессовестно тратят средства своих поднебесных папочек, прожигая жизнь налево и направо. Ох, как я ошиблась! Тут зверь пострашнее будет.

— Вернемся к нашим баранам, — Роберт, добившись своего, теряет ко мне интерес и переключается на слегка ожившую публику, а я выдыхаю. — Виктория Семеновна, — обращается к следующей жертве, а женщина от неожиданности, даже слегка вздрагивает, — вы нам ничего по поводу Предуктала сказать не хотите? Например, поведать, какой минимальный срок годности для этой группы препаратов предусмотрен в нашей компании? Вы обязаны это знать, раз на должности менеджера по закупкам трудитесь непрерывно пять лет, — он отрывает попу от стола и начинает прохаживаться взад вперед, тем самым стращая публику, а высокая, полная дама в старомодном коричневом костюме в комок сжимается. — Ну,

коллеги еас слушают, — он останавливается напротив нее, смотря прямо и требовательно.

— Не менее года, — лепечет крупная тетка, втянув голову в плечи, а Роберт положительно с издевкой качает головой!

— Вы посмотрите, знает, — разводит руками, — тогда объясните мне, пожалуйста, с какой стати вы выкупили партию, срок годности которой истекает через полгода? — грозно нависает над ней, а женщина, слегка подавшись назад, берется оправдываться:

— Так там цена хорошая была, планировалось в качестве «товара дня» по аптекам раскидать, он бы вмиг разошелся, — чирикает она с запинками, но глянуть в глаза своего мучителя не решается.

— В качестве акции говорите? — Роберт не дает ей продолжить, перенимает инициативу. А я про себя офигеваю, вот, оказывается, кто периодически нам в аптеку проблем подкидывал, вынуждая продавать отживший свой срок товар. И нельзя было отказаться, грозили лишить части зарплаты.

— А вы закупку с отделом рекламы согласовали? Или, может, вас начальство заставило? Нет ведь, правда? Откат очень прельстил, — метко выстрелив правдой в лоб, мужчина смотрит на нее внимательно, пытливо, как ястреб на жирную мышь. А женщина, глубоко вздохнув, с трудом выдыхает, но открыть рот ей никто не дает.

— Так вот, с этого дня вы работаете на складе, — громко выносит вердикт. — И пока не выучите все лекарства и их минимальные сроки годности, к своей должности не вернетесь. Все понятно? Тогда свободны, — он больше не намерен уделять ей время, хотя тетка поднимается и спешит поговорить с ним тет — а — тет.

— …либо на склад, либо увольнение по статье… — до меня доносится обрывок фразы, негромко сказанной Робертом, но и так понятно, о чем речь.

Большая женщина с барашком на голове еще немного трепыхается, доказывая свою правоту, но потом, осознав, что все бесполезно и дальнейшее возмущение приведет лишь к тому, что ее за оплошность выкинут из компании, сдается. Злая и раскрасневшаяся она практически вылетает из переговорной, а Роберт возвращается к шушукающейся аудитории.

— Ну что ж, — мужчина, внимательно осмотрев оставшихся малочисленных сотрудников, продолжает: — Юрий Петрович, — а вот и новый подопытный, — вы же у нас тендерами занимаетесь, правильно? — обращается к лысоватому, полноватому, от волнения вспотевшему дяденьке, постоянно промокающему лысину носовым платком. Тот резко вскинув на него голову, в ответ положительно кивает. А я про себя поражаюсь, как Роберт запомнил имена всех сотрудников фирмы, их больше сотни. Это не реально!

— Отлично, тогда предоставьте мне прайс — лист с ценами на медикаменты, который вы подготовили для февральского тендера в больницы. А заодно уточните, почему мы его проиграли? — пока мужик собирается с мыслями и что — то мямлит себе под нос, Роберт возвращается за свой стол. Опустившись на кожаное кресло руководителя, бросает быстрый взгляд на монитор и начинает хмуриться.

— Ну я, вот… отпуск был… — у мужика получается нечто невнятное, поэтому за него продолжает Роберт.

— Документ к сроку подготовлен не был, так? — облокотившись локтями на стол, скрещивает перед собой пальцы. И сам же отвечает: — Правильно, не был! — снова поднимается, а народ словно к друг другу жаться начинает или мне просто от волнения так кажется. — Вы забыли о тендере или с вашей стороны это был осознанный ход? Может вас кто — то попросил не участвовать? — недвусмысленно намекает. А я про себя усмехаюсь, кого — то за хвост поймали. А в это время дядька, подскочив на ноги, начинает возмущаться:

— Да как вы смеете! — орет он. — Я столько усилий приложил, столько связей поднял, чтобы компания процветала, а вы… — но повыступать ему не позволяют, тут же обрывают:

— Давайте не будем рассказывать, кто, что, кому должен, — нет, Роберт не повышает голос, говорит ровно, но так, что даже у меня холодок ползет по спине. — Мы сейчас обсуждаем конкретную ситуацию, которая подтверждает, что по вашей вине компания потеряла хорошую прибыль, правильно? — давит на «обвиняемого», а тот от беспомощности больше распаляется.

— Да у нас ни одного шанса этот тендер выиграть не было. Там еще до объявления старта свои договорились, — выдает сгоряча, а Роберт зловеще прищуривается.

— Это любопытная информация, но только ваше несерьезное отношение к работе она никак не оправдывает. Поэтому я решил перевести вас в отдел логистики, там вас научат ответственности и пунктуальности, — он выносит свой вердикт и тут же добавляет: — И давайте без истерики, вы же не женщина, в самом деле. Если вас что — то не устраивает, то подойдите ко мне в кабинет к семи вечера, я все разъясню, — а это интересно.

Думаю, наедине Суслик вытянет из «подсудимого» побольше важной информации по поводу прошедшего тендера. Да и тот сильно сопротивляться не станет, выдаст все, как на духу, чтобы удержаться на своем рабочем месте. Умно! Юрий Петрович, недовольно фырча и переваливаясь на коротких кривых ножках, покидает кабинет, а разбор полетов продолжается.

— Ну что ж, из отдела закупок осталось два человека, — потирает руки угнетатель, а в дверь раздается несмелый стук. — Войдите, — Роберт отвлекается на худенькую, рыжеволосую девушку, лицо которой обильно усыпано веснушками. Она, несмело протиснувшись в приоткрытую щель, растерянно оглядывает присутствующих людей и жмурится.

— А вот и новая кровь, проходите, Лилия Федоровна, не стесняйтесь, тут все свои, — командует он и та, как подкошенная падает рядом со мной на стул. Видимо, Роберт на нее тоже произвел неизгладимое впечатление.

— Итак, мы продолжим, Юлия Сергеевна и Татьяна Леонидовна, а поведайте мне об антигистаминных средствах, — тут же забыв о новоприбывшей, он обращается к двум побледневшим от страха женщинам. — Что вы знаете о новых поколениях препаратов, и почему они так тщательно стороной обходят прилавки наших аптек?

— у меня в сумке начинает вибрировать смс и я, отвлекшись от идущих перепалок, лезу за телефоном. Сообщение от Насти гласит, что через пару дней возвращаются Марго и Антон.

А я призадумываюсь о том, что неудобно так долго гостить у подруги, тем более, когда у нее появилась своя семья. Надо бы подыскать квартиру или на худой конец комнату, если с работой будет туго, и начать новую жизнь.

— Анфиса Валерьевна, — вдруг слышу свое имя и тут же приосаниваюсь. Что этому вредителю от меня надо, я только на секунду призадумалась? — Вы, я смотрю, приуныли, нечего в анабиоз впадать. Навскидку назовите ряд не пенициллиновых антибиотиков, которые вы знаете, — а я как на автомате:

Эритромицин, Спирамицин, Кларитромицин, Джозамицин, Флоксацин, Левофлоксацин, Ципрофлоксацин… — да я с ними каждый день на работе сталкиваюсь, в зимнее время люди антибиотики чаще хлеба едят.

— Какой из них можно принимать при беременности? — жестом прерывает и, не дав перевести дух, выдает следующий вопрос:

— Эритромицин, но обязательно по рецепту врача… — он не позволяет закончить мысль, снова интересуются:

— Какие антибиотики можно давать детям до года, — остановившись рядом со мной, внимательно смотрит сверху вниз, а я про себя отмечаю, что он очень высокий, хотя там, в клубе, я этого даже не заметила.

— Амоксициллин суспензию, Флемоксин Солютаб, Аугментин… — да что за блицопрос? Я что — то пропустила или он всех по теории, как профессор в университете гонял?

— Хорошо, а теперь вы Лилия Федоровна, — переключается на рыжика, который от страха аж дышать перестает. А я наоборот выдыхаю, прямо вся вспотела от напряжения. — Назовите перечень медицинских бесплатных препаратов применяемых в кардиологии и разрешенных для амбулаторного лечения, — я сижу в недоумении. Это что такое происходит? Но тут же снова отвлекаюсь, потому что в сумке опять начинает вибрировать телефон.

Аккуратненько вынимаю свой смартфон и, устроив его на коленях так, чтобы изверг не заметил, читаю очередное сообщение, но уже от Тамары Васильевны. Она пишет, что в аптеку приехали грузчики из главного офиса, чтобы забрать остатки и помочь закрыть помещение. На работу возвращаться сегодня не надо, она сама со всем справится.

А я, дочитав послание, начинаю улыбаться кончиками губ, радуясь тому, что теперь у меня полдня пятницы свободно. Можно с девчонками созвониться и отправиться в аквапарк, в тот, классные, где бани. В общем, вместе потусить, но уже без мужиков, чтобы от души поболтать и посплетничать.

— Отлично, в понедельник вы, Анфиса Валерьевна, и вы, Лилия Федоровна, вступаете в должность менеджера по закупкам. Оформить перевод надо в отделе кадров, оклад озвучат там же. Вопросы есть? — это он сейчас кому сказал? Я резко вскидываю голову и удивленно приподнимаю брови.

Что там Суслик придумал? Какой, нафиг, отдел закупок. Я фармацевт и после университета только в аптеках работала.

Перекладываю сумку на соседний стул и уверенно поднимаюсь на ноги. Больше он на меня не повлияет, я сердита и расстроена, так что держись. Одергиваю вниз слишком узкую юбку — карандаш, видимо, я снова немного поправилась, и она стала мне маловата, а на светлой блузке в районе декольте, наверное, от рывка, расстегивается пуговица. Но я не замечаю этого, смело выхожу к Роберту навстречу и заявляю:

— Да, у меня есть просьба, — а сама боковым зрением вижу, как рыжик, вместе с двумя другими женщинами спешит убраться из кабинета. Мысленно обзываю трусих бесхребетными пресноводными и, гордо приподняв подбородок, сообщаю: — Я бы хотела получить работу в аптеке, это мой профиль. Никаких других вариантов я не рассматриваю, — и как я пропустила тот момент, когда этот изверг закончил отчитывать двух оставшихся теток и распустил народ.

Ловлю себя на мысли, что все сотрудники уже рассосались, и мы с Робертом в кабинете остались наедине. Стоим довольно близко друг к другу, а это не хорошо. Нет, я ни капельки его не боюсь, что мне может сделать вредный Суслик, если только укусить, а остальное не страшно. А вот я могу не сдержаться и опять причинить мужику вред. У меня это хорошо получается и уже вошло в традицию. Но он на мое заявление даже ухом не ведет.

— Что вас не устраивает, Анфиса Валерьевна? — он смотрит на меня сверху вниз, весь такой спокойный, уверенный в себе, а я вспыхиваю, как спичка. Ладно, тупым решил прикинуться, хорошо, давай, посмотрим кто кого.

— Я устраивалась на должность фармацевта и не хотела бы менять профессию, — упорно настаиваю на своем. — Закупками может заниматься кто угодно, например, обычный менеджер, для этого необязательно иметь медицинского образования, — и тут же добавляю: — Роберт, я, конечно, понимаю, что ты обижен на меня за клуб, хотя, желаю заметить, — ставлю руки в боки и даже слегка на носочки приподнимаюсь, чтобы убедительней выглядеть, — я извинилась за пролитый коктейль. Но мстить мне, таким образом, слишком низко…

— Анфиса Валерьевна, вы сейчас где находитесь? — вот что за манера перебивать собеседника, а заодно отвечать вопросом на вопрос? Как некультурно! Но он, не дав даже очухаться, снова заводит свою шарманку. — На работе, не так ли? А я ваш непосредственный начальник, — он так близко, что руку протяни и придушить можно, но я борюсь с собой, потому что добрая. Без весомых причин даже сусликов не убиваю. — И хочу сразу расставить все точки над «i», чтобы у вас и полграмма сомнений не осталось на мой счет. Так вот, наше мимолетное личное знакомство, для меня ничего не значит, можете не обольщаться. Я уже сказал, что штат провизоров укомплектован, свободных мест нет. Зато отдел закупок теперь пуст, туда я готов вас взять, — рррррррррр, достал, я на взводе.

— Не нужны мне твои…ваши подачки, — иду в наступление, но вовремя поправляюсь, хотя замечаю, что Роберт тоже начинает потихоньку выходить из себя. Это понятно по его плотно сомкнутому рту.

Становится любопытно, как быстро я смогу довести Суслика до ручки? Или ледяной айсберг непоколебим?

— Вы не имеете права уволить меня без причины, а за мной грешков не числится, работаю добросовестно, — я знаю, что если руководство захочет, то обязательно придумает мне проступки, но надо же чем — то апеллировать. А Роб в своей манере, снова перебивает:

— Во — первых, застегни на кофте пуговицу, это отвлекает, — выдает не в тему, а я хватаюсь за немаленькую грудь.

Бюст у меня четвертого размера, а может и больше, не знаю. Сейчас производители нижнего белья лепят на свои изделия размеры по принципу: какие бирки были, те и нацепили.

Обдав начальника гордым взглядом, спешу спрятать свой своевольный бюст в закрома. И краснеть из — за этого я ненамеренная, потому что сам виноват. Нечего глазеть туда, куда не просят! А мужчина, как ни в чем не бывало, продолжает:

— И повторюсь, свободной вакансии провизора в компании нет, но… — я пытаюсь возмутиться, но он, выставив у меня перед лицом указательный палец, чтобы я вякнуть не успела, завлекает: — в отделе закупок оклад выше, рабочий день нормирован с девяти до восемнадцати, расширенный соцпакет. А еще бесплатные обеды, стоматология в страховку входит, командировки заграницу за счет предприятия. Мне продолжать? — Роберт видя, как я подзависла, услышав о таком количестве «сладких плюшках», позволяет себе слегка улыбнуться. — В общем, Анфиса Валерьевна, подумайте до понедельника, время есть. А я приму любое ваше решение, — вот хитрый Суслик, знает, чем заманить в силки паучьи шуструю стрекозу. А сам разворачивается и отправляется за свой рабочий стол.

Я с задумчивой миной на лице медленно вытекаю из кабинета в пустой коридор, где ярко льется свет из плоских люстр, потому что за окном уже спустился вечер. И как мне поступить в этой сложной ситуации? Что выбрать? Ведь и хочется, и колется, и мама не велит…