Илья Муромец

338

Любопытно, что В. Н. Татищев в середине 1740-х гг. помещал Соловья-разбойника среди «славных людей» — Ильи Муромца, Алеши Поповича, Дюка Степановича и пр. (Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. М.; Л., 1962. С. 115). Употребление в отношении Соловья-разбойника эпитета «славный» представляется по меньшей степени странным. Как писал такой специалист по художественно-изобразительным средствам, применяемым в русском песенном эпосе, как Ф. М. Селиванов: «Эмоционально-оценочное звучание изобразительных и других эпитетов, вообще характерное для былины, весьма наглядно выступает при описании враждебных сил. Контраст в обрисовке сражающихся сторон очень четкий. Истинно человеческому, доброму началу противопоставлена звериная сущность врага. С одной стороны, славное чисто поле, славные города и вся земля святорусская — воплощение света, славы и чистоты, а с другой — черные силы противника — воплощение всего отрицательного, ненавистного человеку. И неслучайно эпитеты звериный и черный проходят через все описания врагов или их действий. Соловей-разбойник сидит у Грязи Черной и вместе с посвистом соловьиным крик у него звериный; зятья Соловья хотят выступить против Ильи с рогатинами звериными» (Селиванов Ф. Указ. соч. С. 66). Не случайно Соловей живет у реки Смородины. Смородина, то есть «Смрадная» река, в заговорах «превращается в символ зла, соответствующий „Черному“ морю, изображающему ад» (Бодуэн де Куртенэ-Фасмер Ц. Камень латырь и город Алатырь // ИОРЯС. 1914. Т. 19. Кн. 2. Пг., 1914. С. 98–99).