Иные мертвецы

Глава 2

Первый Предел — это не только огромное подземное сообщество фей, эльфов, гномов, пикси, дриад и сильфов — существ, которых чаще называют фейри или дивным народом, но это еще и своего рода портал. Не знаю точно, что находится по ту сторону, кроме изгнанных демонов и источника магии в нашем мире, но его охраняют фейри. Они удерживают демонов — Испорченных — от перехода в наш мир, и они союзники людей. Ну, по крайней мере, были ими в течение десяти лет, что Триады действуют.

Мы с Вайятом оба почувствовали дрожь, а это означало, что она как-то связана с Разломом и нашей связью с магией. Только у нас не было возможности связаться с Первым Пределом, чтобы разведать, что происходит. Он находился за много миль от города и глубоко под землей. Кроме путешествия по глотке тролля, я знала только один путь, но у нас нет на него времени. Амалия, королева фей, не установила телефон после нашего последнего визита. Она появлялась, когда сама хотела, через свой человеческий аватар, а закончив свои дела, исчезала.

Как только мы вернулись в нашу общую квартиру в Мерси-Лот, Вайят достал мобильный телефон. Это была та самая квартира, которую я когда-то делила со своими старыми напарниками по Триаде и единственный мой настоящий дом, даже если эта квартира — настоящая дыра.

Я поняла, что все еще невидима, и вытащила из кармана тонкий кристалл. Он и так через несколько часов должен потерять свою силу, так что нет никакого смысла сидеть без дела, как призрак. Я проговорила заклинание на незнакомом языке, чтобы активировать кристалл, — все заклинания произносятся на родном языке человека, создавшего его, — и снова ощутила тошнотворное ощущение, будто меня выворачивают наизнанку. Было не больно, просто неудобно.

Я моргнула, снова в состоянии видеть свое тело и одежду. Часть меня ожидала, что что-то пойдет не так — потому что в последнее время все шло не так — и что где-то в моем теле останется дыра. Но нет, беглый осмотр показал, что все видно.

Вайят ходил взад-вперед по узкой кухоньке, сжав губы и нахмурив брови. Он набрал другой номер и стал слушать гудки. Видимо, он получал много голосовых сообщений, хотя сам не оставлял сообщений. Если только его не игнорировали, что тоже вполне возможно. Судя по всему, пока я была без сознания и приходила в себя после прыжка из окна четырехэтажного дома, Вайят наговорил довольно жестоких слов обоим своим бывшим коллегам-кураторам Джине Кисмет и Эдриану Бэйлору.

Я присела на подлокотник выцветшего дивана в квартире и смотрела, как Вайят снова набирает номер.

Его лицо просветлело, когда на звонок ответили. — Морган, это Трумен. Послушай, кто-нибудь еще сообщал о незначительном землетрясении сегодня утром? — Несколько мгновений он слушал ответ. — Клаудия одаренная, верно? Ага, так и думал. Я тоже это почувствовал. — Пауза. — Понятия не имею, что это может быть, но хотел убедиться, что мне это не показалось. Если вы что-нибудь услышите… Да, спасибо.

Он захлопнул мобильник и бросил его на узкую стойку.

— Что ты думаешь? — спросила я.

Он вздрогнул, глядя на меня с удивлением. Как будто забыл о моем присутствии, пока я была невидимой. — Я хотел расслабиться после похорон, и теперь эта надежда разрушена.

— Неужели?

— Да ладно тебе, Эви. Появилось что-то достаточное сильное, чтобы повлиять на весь Разрыв, и это просто так не исчезнет.

— Это не значит, что мы автоматически втянемся в это дело. Но даже когда произносила эти слова, понимала, как нелепо они звучали. С момента моего воскрешения я была в центре всех крупных событий, затрагивающих город и его нечеловеческих жителей. В этом виновата моя врожденная потребность защищать невинных жителей города. Так что, скорее всего, я все равно втянусь в это дело. Мертвая или живая.

— За последние несколько недель мы многое пережили, — недовольно сказал он. — Я просто хочу пару дней тишины и покоя. — Ему не нужно было говорить «с тобой». Это подразумевалось в его тоне и в том, как он смотрел на меня.

Три дня назад, очнувшись от кратковременной комы, я наконец сказала ему, что люблю его, и с тех пор не повторяла этих слов. И он не давил. Я хотела избежать разговора, который произойдет после того как призналась в своих чувствах. Не желала говорить ни об этом, ни о нас. Я боялась делать следующий шаг в наших отношениях.

Не то чтобы у нас никогда не было секса. Две недели назад, прямо перед тем, как я умерла и оставила свое старое тело, мы переспали. С момента моего воскрешения у нас не было секса. Хотя однажды мы почти это сделали, но из-за моей неспособности разобраться в своих эмоциях все закончилось, не начавшись.

До того как умерла, я не любила Вайята. Конечно же, я испытывала к нему уважение и он был дорог мне как друг. Но воскрешение в теле Чалис Фрост подарило мне не только способность телепортироваться, но и сильное физическое влечение к Вайяту. Моя голова и сердце были на двух разных волнах, и я просто не знала, как их примирить.

Я хотела заняться сексом с Вайятом, но одновременно боялась этого. Желала его, но сомневалась, что заслуживаю его.

— Мир и покой не входят в описание нашей работы, — ответила я.

— Нужно ли напоминать, что мы оба безработные?

Я соскользнула с подлокотника дивана и опустилась на упругие подушки. Этот диван стоял здесь с тех пор, как я жила в этой квартире, ничего не изменилось, кроме жителей. Квартира всегда была своего рода убежищем, местом вдали от хаоса и кровопролития нашей повседневной (и ночной) жизни. Словно наше святилище. Но каждый предмет мебели и пятно на ковре напоминали о призраках моей прежней жизни, и я чувствовала себя, как в тюрьме.

Вайят сел рядом со мной, переместив старые подушки на середину дивана. Я позволила гравитации наклонить меня вбок к нему и положила голову ему на грудь. Он нежно обнял меня за плечи правой рукой. Я вдохнула его знакомый аромат — специи, корицы и мускуса.

— Ставлю двадцатку, что твой телефон зазвонит в течение следующих десяти минут, — сказала я, — и испортит настроение.

Он усмехнулся, и этот звук прогрохотал в его груди под моим ухом. Он не часто смеялся. Никто из нас этого не делал. — Ты понимаешь, что своими словами нас сглазила?

— Ой. — Я поковыряла пальцем ворс на его рубашке. — Итак, насчет того землетрясения…

— Это было не землетрясение.

— Ага. Но что насчет этой дрожи земли… Есть какие-нибудь мысли? Ты был одаренным чертовски дольше, чем я. — Более десяти лет назад, будучи подростком, он открыл свой дар. Мои способности технически принадлежали Чалис, женщине, чье тело я унаследовала и которая теперь тоже часть меня. Даже моя исцеляющая способность была приобретенной, подаренной мне гномом по имени Хорзт. — Такое бывало раньше?

— Я никогда не чувствовал ничего подобного, поэтому не думаю, что это норма. По крайней мере, за те годы, что открыл в себе дар.

— Значит, в недавнем прошлом такого не было.

— Верно.

Потрясающе. — Жаль, что мы не можем просто позвонить Амалии и спросить ее.

— Где в этом веселье?

Я фыркнула и ткнула его в ребра. — Мне не весело сидеть и думать, почему мы оба почувствовали волшебное землетрясение и означает ли оно нечто большее, Трумен.

— Может, ты не так сидишь?

Я была не в настроении для его поддразнивания. И начала вставать, но он схватил меня за левое запястье. Неделю назад я бы, наверное, боролась изо всех сил, чтобы вырваться из его хватки, подстегиваемая страхом быть пойманной, из-за воспоминаний о том, как мои запястья сковали холодными наручниками. Я бы, наверное, пиналась и била кулаками. Но это чрезмерно острая реакция на простую попытку удержать меня от ухода.

Думаю, с прошлой недели я немного пришла в себя, потому что просто застыла на месте, не сопротивляясь, но и не садясь обратно. Вайят ничего не сказал, пока я не обернулась на него. Взглянула на его обеспокоенные черные глаза, сильную челюсть, узкий нос — лицо, которое чертовски хорошо знала.

— Что такое, Эви? — спросил он.

Подходящего ответа у меня не нашлось, поэтому я промолчала. Вайят осторожно потянул меня, я сдалась и снова села. Он обхватил меня за талию и притянул ближе, практически к себе на колени. Это было одновременно смешно и заманчиво. Я прижала руки к его груди. Чувствовала, как его сердце бешено колотится.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Меня тоже интересует это землетрясение, но в данный момент мы мало что можем сделать. Я сообщил об этом Триадам. Я до сих пор чувствую стук в Разрыве, и ты наверняка тоже. Мы больше ничего не можем сделать, и я знаю, что это сводит тебя с ума.

Он чуть улыбнулся, понимая, что я чувствую. — Ненавижу ждать, — ответила я, — примерно так же сильно, как ненавижу быть в стороне.

— Знаю. И люблю тебя за твое стремление быть в центре событий.

О Боже, он сказал слово на букву «Л». Я проглотила панику. Это глупо. Я должна с этим разобраться, прежде чем оно сведет меня с ума. Вайят внимательно смотрел мне в глаза, ища хоть какую-то реакцию. Очень немногие люди могли лишить меня дара речи, как это сделал Вайят.

Однако действия говорят громче слов. Я провела кончиками пальцев вверх по его плечам и к затылку, наклонила голову и коснулась его губ своими. Нежный поцелуй творил чудеса, отвлекая внимание, и, как мотылек, летящий на пламя, его губы искали мои.

Второй поцелуй был более настойчивым. Я приоткрыла губы, наслаждаясь его пьянящим вкусом. Тем, как Вайят лениво провел языком по моим зубам, прежде чем проникнуть глубже. Ощущением его пальцев, пробегающих по моим длинным волосам. Трепетом в моем животе и теплоте, которая пронзила меня, когда Вайят притянул меня ближе.

Мои бедра болели от неудобного положения на слишком мягком диване. Я передвинулась, пока не встала на колени по обе стороны от Вайята, упираясь ягодицами в его бедра. Теперь я была главной. И так удобнее. Он сжал мою талию чуть выше бедер, и я вскрикнула.

— Щекотно, — сказала я, хлопнув его по плечу.

— Извини. — Он пощекотал меня снова.

Я хихикнула. Пока планировала, как отомстить, Вайят снова пылко меня поцеловал. Мысли о Разрыве вылетели из головы. Я чувствовала прикосновение его щетины, его вкус, который так хорошо знала, жар его рук на моей пояснице. Вайят прижал меня крепче к себе. Я дразнила его язык своим, поглаживая и исследуя глубины его рта, которы знала наизусть.

Я могла справиться с поцелуями, прикосновениями и тем, как он удерживал меня. Черт, последние две ночи мы спали одетыми в одной постели, находя утешение в друг в друге, и я всегда чувствовала себя в безопасности. И потеряла контроль только тогда, когда мы начали двигаться дальше поцелуев. Когда мое тело начало брать верх над моим сознанием, и когда удовольствие стало смешиваться с воспоминаниями о боли. Вот тогда я начала бы паниковать.

Но не сегодня. Вайят был терпелив и не давил. Он знал, через что я прошла — видел результаты своими глазами и держал меня, когда умерла в первый раз, изнасилованная и замученная гоблинами. Психологические раны заживали не так быстро, как тело, но я чертовски устала ждать.

Я провела пальцами по его груди, хлопковая рубашка была мягкой и теплой от его кожи. Вайят тихо застонал. Я прервала наш поцелуй и прижалась своим лбом к его. Посмотрела ему в глаза, чувствуя его горячее и сладкое дыхание на моем лице.

— Как ты думаешь, — спросила я, — какова вероятность того, что этот телефон зазвонит в ближайшем будущем?

Он моргнул. Потом до него дошло, о чем я говорила. На его лице мелькнуло удивление, которое сменилось желанием. Желание предназначалось для меня и ни для кого другого. Рукой он описал круг на моей пояснице. — Я сломаю телефон, если хочешь, — прошептал он.

— Нет, для этого нужно встать. Ты мне нравишься сидящим прямо здесь.

В его глазах читался вопрос: «Ты уверена»? Хотелось сказать ему, что нет, не уверена, но полна решимости. Несколько дней назад мы обнажили свои чувства и души, открыв друг другу самые темные из наших сокровенных тайн. У Вайята имелись более темные тайны, чем мои, более разрушительные, и я все еще обдумывала некоторые его откровения и ужасные поступки, совершенные им в прошлом. Мне следовало ненавидеть его за них. Вместо этого я лучше поняла этого сложного человека с привидениями прошлого, с которым знакома четыре года и до сих пор почти его не знала.

Я прижалась к его губам и он ответил почти мгновенно. Я подгоняла его, покачивая бедрами, добавляя немного трения, и он застонал. Его бедра сильно дернулись подо мной. В животе затрепетали бабочки, и я тоже застонала. Вайят обхватил руками мою задницу и прижал крепче к себе.

Он оторвал губы от моих и начал покусывать и облизывать мою щеку, подбородок, а затем перешел к моему горлу. Нашел чувствительное место прямо под моим ухом и за челюстью. Я ахнула и качнулась ближе к нему. Он зарычал, довольный собой, и лизнул снова. Я подвинулась вперед, уперев руки ему в грудь, и Вайят застонал.

Это был не радостный стон, а стон боли. Я отпрянула, убрав руки прочь. Он попытался стереть гримасу боли, но я успела ее заметить. Прошло чуть больше недели с тех пор, как ему удалили кусок металла из спины, в трех дюймах от позвоночника. Рана была маленькая, но глубокая, и хотя почти зажила, все же причиняла боль.

— Я сделала тебе больно?

— Пройдет.

— Как всегда проходит мое игривое настроение?

От моего кривого юмора выражение его лица помрачнело.

— Извини, — покаялась я.

— Может быть, нам стоит остановиться.

Убийца настроения 101 — сегодня вашим инструктором является Эви Стоун. Я не собиралась снова убегать, черт возьми, буду преследовать свои страхи, схвачу их и врежу их носами в тротуар. Речь не шла о том, чтобы что-то доказать Вайяту. Хотя он расстраивался, но все прекрасно понимал и поэтому прощал. Но всего один раз я хотела, чтобы он разозлился на меня. Сказал мне, что не хочет снова развлекаться с мистером Правой Рукой.

Но он никогда этого не сделает. Сейчас мы были не охотником и куратором. Он не был моим боссом. И не подталкивал меня, не уговаривал и не смущал, добиваясь положительных результатов. Теперь мы были партнерами и на равных. Ему не нужно уговаривать дать то, что я хотела дать бесплатно.

Если бы только я смогла преодолеть свою сломанную психику.

— Я думаю… — начал он, но заставила его замолчать, прижав палец к его губам.

— Ты слишком много думаешь. И я тоже.

Он укусил кончик моего пальца. Я опустила руку ему на грудь. Вайят так долго изучал мое лицо, что я неловко поежилась.

— Если ты об этом думаешь, скажи, — произнесла я, расстроенная тем, что он медлит и не может просто высказать свои проклятые мысли.

— Я думаю, что нам, возможно, придется взять это шоу на гастроли.

Я нахмурилась. — В спальню?

— Нет, — сказал он, решив посмеяться над моим замешательством. Это был сладкий смех — веселый, без снисходительности. — Свалить из города, Эви. Нам нужно уехать на пару дней подальше от Разлома, Падших и всех напоминаний о том, какой была наша жизнь до того, как все это началось. Возможно, это поможет.

Я проглотила комок в горле. У него были самые лучшие намерения, но я серьезно сомневалась, что смена места изменит то, как мое сердце отреагировало на его близость, или то, как мои кишки скрутились, когда мысленно вернулась в ту крошечную каморку на заброшенном вокзале. Место, где меня пытали и бросили умирать.

— Не знаю, — вымолвила я. Ничего другого не приходило на ум.

— Насчет поездки или насчет помощи?

— Насчет обоих. Или ни одного. Выбирай сам. Я точно знала, что не хочу останавливаться. В моей прежней жизни он меня много раз разочаровывал, но стал самым терпеливым человеком на планете в моей новой жизни. Вайят не заслуживал, чтобы я так дергала его.

Я провела губами по его носу, дразнящий поцелуй заставил его вздрогнуть. Улыбнувшись, схватила край его рубашки и одним плавным движением сдернула ее. Когда та упала на пол, Вайят приподнял брови.

Диван завибрировал.

Вайят напрягся. — Ты чувствуешь?

Вторая волна дрожи была не такой незаметной. Я спрыгнула с коленей Вайята и ударилась спиной об пол. Оцарапала оба локтя о грубый ковер. Где-то в квартире разбилось стекло. Все шевелилось, тряслось. Книги падали на пол с грохотом, как удары грома. Снаружи сработала автомобильная сигнализация.

— Это землетрясение? — закричала я.

— Оставайся там и свернись калачиком. — Вайят свалился с дивана и присоединился ко мне на полу, обняв меня сзади, защищая своим телом. Мы не очень хорошо помещались в пространстве между диваном и кофейным столиком, но я ему доверяла.

Всегда думала, что при землетрясении нужно встать в ближайший дверной проем — видимо, мне сказали неправильно.

Тряска прекратилась менее чем через минуту. Автомобильные гудки добавились к сигнализации, что доносилась с улицы. Что-то на кухне с грохотом упало и разбилось. Я села и оглядела квартиру, разглядывая упавшие предметы. В стене у двери теперь виднелась тонкая трещина длиной с мою руку.

— Твою ж мать. — Я сжала кулаки, не понимая, когда мои руки начали трястись.

— Ты в порядке? — спросил Вайят, садясь рядом со мной. Его широко раскрытые глаза, вероятно, были такими же как и мои.

— Ага. Это произошло не только из-за Разрыва.

— Нет, это было настоящее землетрясение.

Город иногда потряхивало, но не так сильно. В основном толчки почти не ощущались. Землетрясения такой силы случались редко и обычно происходили из-за деятельности троллей. Тролли, также называемые Хранителями Земли, были частью самой Земли — грязью, камнем и природными элементами. Сто лет назад между ними шла война, и город пострадал от этого.

В сочетании с более ранней дрожью от Разрыва я не сомневалась, что под землей назревает что-то большее.

Зазвонил мобильный телефон Вайята. Он больше не лежал на столе, где его оставили. Вайят порылся в беспорядке на полу кухни, проверил дисплей. Удивление на его лице было трудно не заметить, когда он ответил на звонок. — Трумен.

Я встала и подошла ближе, обеспокоенная тем, что его удивление сменилось настоящим шоком. Мое сердце ускорилось.

— Подожди, — сказал Вайят. Он оторвал телефон от уха, нажал кнопку и попросил: — Повтори еще раз.

Теперь по громкой связи голос Эдриана Бэйлора прозвучал громко и отчетливо. — Я сказал, что на учебный лагерь напали, Трумен. Прочисти уши.

Холодок пробежал по моей спине, и все тело до пяток покрылось мурашками. Не такого я ожидала услышать. Я уже хотела задать вопрос, но зажала рот рукой, чтобы заставить себя замолчать. Бэйлор был куратором и бывшим коллегой Вайята, а также одним из тех людей, которые считали меня мертвой. Снова.

— Вот что вызвало землетрясение, — продолжил Бэйлор. — По крайней мере, три тролля систематически проверяли подземные меры безопасности в течение примерно пяти минут до землетрясения. Пара их друзей, видимо, пришли, чтобы остановить их, потому произошло драка. Вот что потрясло город.

Война троллей. Твою ж мать. У меня в голове крутилось множество мыслей. Учебный лагерь был секретным сверхзащищенным объектом в горах к югу от города. Это место, где новых охотников обучали убивать, и из этого места только каждый второй выходил живым. Четыре года назад я стала одним из счастливчиков.

Не могла представить, почему кучка троллей хотела добраться до детей и их тренеров. Но это не единственные тайны, спрятанные за высокими, защищенными магией стенами или глубоким наэлектризованным электрическим барьером под ними. После того как мы обнаружили жуткую лабораторию научных экспериментов в заброшенном заповеднике неделю назад, все ее содержимое перенесли в учебный лагерь. Там были заметки о научных исследованиях, флаконы с жидкостями, которые никто не мог опознать, лабораторное оборудование и технологии, превосходящие все, что я когда-либо видела. И четырнадцать живых, дышащих существ, которых пытали во имя науки.

Как послушных и безобидных, так и злобных адских гончих, созданных с самыми плохими намерениями. Эти существа могли бы терроризировать общественность и убивать без угрызений совести, если бы их выпустили на свободу.

— Кто-нибудь слышал об этом от Совета фейри? — спросил Вайят.

— Вопросы задают, но начальство пока не говорит ни слова. К нам прибывают команды, чтобы охранять это место, но мы не будем совершать ту же ошибку, что и в «Театре Паркера».

Кто-то хотел проредить наши ряды, посылая расследовать мелкие инциденты. А те, кто был рядом с местом событий, не верили, что произойдет бойня. Шестьдесят четыре человека погибли из-за этой ошибки.

Вайят нахмурил брови. — А от меня ты чего хочешь?

— Пока у нас не будет плана, оставайся на связи.

— Хорошо.

Когда Вайят захлопнул свой телефон, я пробормотала: — К счастью, с появлением мобильных телефонов не обязательно сидеть дома, чтобы быть на связи.

Вайят снисходительно вздохнул. — Ты хочешь пойти туда.

— А ты предпочитаешь сидеть и надеяться, что Бэйлор даст тебе задание? Если тролли нападают, значит что-то не так. Они в течении многих лет всегда держали нейтралитет.

— Возможно и так, но, похоже, они получают указания от фейри.

Его заявление поразило меня. Внутри похолодело. По просьбе Амалии тролль по имени Смэдж однажды спас меня и Вайята от группы вампиров-полукровок. Привязанные к земле тролли сотрудничали с фейри, но это не мешало троллям работать на других, если у них имелся правильный стимул. Или они атаковали сами по себе, по причинам, которые я сейчас не понимаю.

— Значит, теперь ты обвиняешь Амалию в том, что она восстала против нас? — спросила я.

Он нахмурился. — Нет, просто делаю наблюдение, основанное на фактах. Амалия была стойким сторонником Триад с самого начала, но она не говорит за всех фейри. Только за фей и решения Совета.

— Думаешь, это борьба за силу других фейри? — Это было просто смешно. Фейри были вполне довольны жизнью за пределами города, счастливо бродя по горам и лесам, которые нас окружали и позволяя более жестоким городским видам убивать друг друга.

— Я просто думаю вслух, Эви, — произнес он. — Я никого ни в чем не обвиняю, потому что понятия не имею, что происходит.

Я кивнула, точно зная, что он чувствует. — Жаль, что понятия не имею, где сейчас живет Смэдж. Он, вероятно, знает, что происходит.

На его губах появилась улыбка. — Это слишком упростило бы дело.

— Да, и не дай Бог, чтобы что-нибудь когда-нибудь… Меня прервал громкий стук в нашу входную дверь. На короткое мгновение я ожидала, что мир снова начнет трястись. Вместо этого что-то с глухим стуком скользнуло по всей длине двери, пока не упало на землю.

Я полезла под кофейный столик и вытащила из тайника нож. Оружие спрятано по всей квартире, и нож оказался самым доступным. Вайят не пытался меня остановить и не говорил мне быть осторожной. Я бесшумно подошла к двери, радуясь, что мои шаги не слышны на цементном полу, и посмотрела в глазок. Но там ничего не было видно, кроме противоположной стены.

Прижавшись ухом к двери, я услышала слабый, приглушенный звук тяжелого дыхания. Что-то темно-красное у мои ног привлекло внимание. Оно блестело на полу прямо под дверью. Кровь. Я сжала пальцы вокруг ручки и повернула замок. Потом распахнула дверь.

И отпрыгнула назад, когда тело мужчины рухнуло через порог, приземлившись на спину. Кровь сочилась из многочисленных ран на его животе и пропитала когда-то белую рубашку.

— Она знала, что ты жива, — прохрипел мужчина, и я, наконец, хорошенько разглядела его лицо.

Это был Джарон, еще один фейри и самый доверенный телохранитель Амалии. И он умирал.