Исход Эдема

Глава 11

После того как адреналин спал, у меня чертовски сильно болит рука, но я слишком зла, и, может быть, немного смущена, чтобы пойти на кухню за льдом. Поэтому, когда Феникс появляется с подносом еды и пакетом льда, я чуть не плачу.

— Ну, ну, — воркует Феникс, опуская поднос на тумбочку. — Я же не мог позволить тебе голодать. Кроме того, это был офигеный хук правой. Тебе нужно восстановить силы.

Он улыбается, наполняя меня теплом, которого я так долго не ощущала. Помимо Ли, по Фениксу я скучала больше всего.　

— Спасибо, — отвечаю я, а затем закусываю нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

— Ты, наверное, устала. Вот. Давай накормим тебя и потом ты сможешь хорошо отдохнуть.

Феникс поднимает металлическую　крышку и передо мной стоит тарелка с горячим ростбифом, овощами и картофельным пюре с соусом. Пахнет просто божественно и мой желудок урчит, тем самым соглашаясь со мной.

— Думаю, Джин скучал по тебе больше всего. И хотя это уже слишком, — добавляет он, открывая блюдо поменьше, — но я подумал, что ты заслужила это.　

Макароны с сыром. Самая клевая хрень. Если бы я не умирала от голода, я определенно бы ревела как белуга.

— Мне не по себе, что я ем перед тобой, — говорю я с набитым ртом. — Угощайся.

Феникс поднимает ладонь.　

— Все для тебя. Я в порядке.

Я с наслаждением набрасываюсь на еду, понимая, насколько голодна на самом деле. Прошел, по крайней мере, день с тех пор, как я ела…или, может быть, нет. Если время здесь течет иначе, чем в аду, мое тело должно быть поврежденным. И честно говоря, я никогда не слышала о живом, дышащем человеке, который отправился в ад и вернулся из него целехоньким.

— Хочешь поговорить о об этом…о том, что произошло? — неуверенно спрашивает Феникс. Теперь понятно. Это не просто дружеский визит. Он здесь в качестве доктора.　

Покачав головой и отложив столовые приборы, я говорю:　

— Было кое-что…что произошло. От чего мне физически было плохо. Но я ничего не могла сделать, чтобы помешать этому. Не могла. А иногда…иногда…

Феникс накрывает теплой рукой мою руку.　

— Все хорошо. Чтобы ты не сказала сейчас, все останется между нами.

Глубоко вздохнув, я выдыхаю недельный позор.　

— Иногда мне не хотелось останавливать это. Люди, которых он наказал…некоторые из них по праву заслужили наказания. Я знаю, что веду себя как монстр, — рявкаю я, — и знаю, что это делает меня не лучше его, но…

— Это не делает тебя монстром, Иден, — перебивает Феникс, сжимая мою руку. — Это делает тебя человеком. И то, что делает тебя абсолютно не похожим на Люцифера, это то, что ты чувствуешь раскаяние, в то время, когда он не чувствует ничего.

— Правда? Он совсем ничего не чувствует?

— Я не могу поверить, что кто-то, способный творить без всякого сожаления ужасные вещи способен хоть на какую-то эмоцию, кроме корысти.

Может быть он прав. Он знает Люцифера лучше, чем я, что чертовски точно. Но мне немного больно от того, что все сказанное Люцифером, скорее всего является ложью. Говоря, что он заботится обо мне, говоря, что я могу доверять ему, то как он смотрел на меня, словно в комнате я единственная, которая существовала в его сумеречных глазах…все это могло быть лишь уловкой. В смысле, конечно, так и было. Он одно из самых могущественных существ в мире, а я всего лишь девушка с юга Чикаго. Было бы глупо думать, что он может увидеть что-то большее во мне.

Так же, как и Легион.

Так что да, я полностью уверена, что у них обоих есть свои собственные планы, когда дело доходит до меня. Я просто должна верить, что намерения одного более благородны, чем у другого. Я сжимаю руку в кулак, морщась от боли. Феникс сразу же берет пакет со льдом и прикладывает к моей руке.

— Знаешь… — начинаю я, симулируя интерес к белой, льняной салфетке. — Есть кое-что, о чем я хотела спросить у тебя.　

— Спрашивай о чем угодно.

— И это останется между нами?

— Врачебная тайна, — улыбается он, двигаясь между нами. — Даю тебе слово.

Я делаю гигантский глоток ледяной воды, прежде чем продолжить, желая, чтобы вместо нее была водка.　

— Просто хотела узнать, как это работает…я имею в виду…как происходит зачатие?

Феникс выгибает темную бровь.

— Ну, Иден, когда два взрослых человека по обоюдному согласию решают провести время вместе и выразить свою…

— Нет, нет! — качаю я головой, стараясь не рассмеяться. Феникс пытается рассказать о пестиках и тычинках? О Боже, этот корабль уже давно отплыл. — Я имею в виду, как концепция работает между человеком и…не человеком? С кем-то из другого мира.

— С кем-то вроде…демона?

— Да, — отвечаю я, чувствуя, как лицо заливается румянцем. Просто избавь меня от страданий, черт подери! — Или. с кем-то еще.

— Хммм, — раздумывает Феникс. По крайней мене, он достаточно порядочный, чтобы не осуждать меня. — Полукровки, демоны или же ангелы, большая редкость и они очень желанные. Это было бы очень похоже на человеческое зачатие, но мать должна быть очень сильной, чтобы выносить ребенка до конца срока. Нередко мать умирает во время родов.

Я сглатываю.

— А продолжительность беременности…будет также девять месяцев? Или короче? Или дольше?

— Около пяти месяцев, короче для самых выносливых. Человеческий организм не выдерживает такого напряжения. Ребенок буквально лишает мать всех ее сил.　

Еще раз сглатываю.　

— А как можно определить беременность? Хватило бы обычного теста на беременность? Или есть какой-нибудь сверхъестественный?

Несмотря на то, что голос Феникса остается ровным и спокойным, внутри должно быть он бьется в панике.　

— Лучше анализ крови, хотя я подозреваю, что у матери появятся признаки беременности уже через две недели, в крайнем случае через месяц.　

Две недели? Сколько времени прошло с вечеринки у Наблюдателя? Черт, я даже не знаю какой сейчас день. Наконец, Феникс забирает из моих рук стакан и взяв за обе мои руки, смотрит прямо в глаза.

— В чем дело, Иден? Думаешь, что беременна?　

Черт, я знала же, что это плохая идея. Но мне больше некого спросить. Тем не менее, он не может знать о том, что произошло в уборной с Люцифером. Я не уверена, был ли он там, или это просто иллюзия, но это было чертовски реально. Внезапно, еда, которую я с таким удовольствием ела, падает свинцом в моем желудке, и волна тошноты прокатывается через меня. Я сглатываю слюну, собравшуюся во рту, и сжимаю губы вместе, чтобы меня не вырвало.　

— С тобой все в порядке? — спрашивает Феникс, увидев мое тревожное состояние. Я не сомневаюсь, что сейчас скорее всего выгляжу немного зеленоватой.

— Да, просто устала, — вру я. — Не возражаешь, если мы закончим нашу беседу попозже? Я очень хочу принят горячий душ и поспать.

— Конечно. Прости, что отвлек тебя.　

Быстро собрав посуду, Феникс осматривает мою руку и отмечает несколько синяков.　

— Заживет довольно быстро. Тем временем, если я могу что-то сделать, чтобы удовлетворить твои медицинский потребности, моя дверь всегда открыта.

И на этих словах он целует меня в лоб и желает спокойной ночи. Или хорошего дня. Не уверена точно, сколько сейчас времени, и пасмурные, темные облака за окнами не помогают точно определить время.　К счастью тошнота проходит после нескольких глотков воды, и минуя фарфоровый трон, я направляюсь прямо в душ. После почти недельного баловства Саскией, самостоятельное купание мне кажется в новинку.　Я буду вечно благодарна за ее тихую доброту? И меня тревожит вопрос, что с ней там будет. Ее обвинят в моем побеге? Накажет ли ее Люцифер за то, что она не углядела за мной? Или она повернет все информацию против меня, чтобы спасти свою жизнь?

Я глубоко вздыхаю, пробуя слезы разочарования в воде, которая льется сверху мне на голову. Теперь, когда шок проходит, я чувствую, что меня хоронят под тяжестью моей трагичной реальности. Я побывала в Аду. В Аду. Я пила вино и ужинала с самим Дьяволом, в то время как изысканным десертом стало лишение жизни. Я повторяла роль тупой шлюхи, скачущей вокруг в яркой одежде и с клоунским макияжем, чтобы сделать Люциферу приятно. И в конце концов, я что-то почувствовала. Не ненависть, как в самом начале. И не страх. Я почувствовала что-то в том самом бальном зале, пока он кружил меня под нашу собственную симфонию. Не знаю, что это было, но я должна забыть об этом. Я должна притвориться, что этого никогда не было, если я хочу иметь хоть какой-то шанс, чтобы восстановить отношения с Легионом.　

Если это именно то, чего он хочет.

Если это именно то, чего хочу я.

Что со мной происходит?

Куда меня это завело? Почему я чувствую себя чужой в собственной шкуре?　

Я не могу здесь думать. И если у меня есть хоть какой-то шанс возродить ту девушку — ту версию себя, которая умерла в той холодной, сырой бетонной комнате, может быть…может быть мне стоит быть здесь.　Я остаюсь под душем до тех пор, пока вода не остывает. Или может мне просто так кажется. И когда я протираю ладонью запотевшее от пара зеркало, девушка которая смотрит на меня совершенно незнакома мне. Изможденные карие глаза, бледная кожа, сгорбленные плечи. Я потерпела поражение. Позволила себе стать жертвой, а теперь посмотрите, что случилось. И я должна винить только себя.

Я знаю, что должна сделать. Даже если мне придется сломать каждую кость в моем теле, чтобы сделать это.