Исход Эдема

Глава 19

Было еще труднее снова пытаться оставить сестру, но после того, как я объяснила, что она и Бен захотят своего места, и прямо солгала о том, чтобы переехать к «Лили» (фу) после нашей ссоры, она, казалось, немного смягчилась. Она все еще не прониклась к Ли, но все же предложила нам двойное свидание. Что подводит меня к следующему сложному вопросу…

— Зачем сказал сестре, что ты мой парень? — спрашиваю я, перекрикивая мягкий гул двигателя. Ли ведет машину, которую мне одолжил Каин. Я не спрашиваю, как он попал в квартиру сестры.

— Разве это неправильно? — отвечает он, глядя на меня краем глаза.

— Ну…, во-первых, я не знала, что мы вместе. Как вместе-вместе. Разве это не то, что сначала нужно обсудить с другой стороной?

— Ладно. Давай обсудим, — небрежно предлагает он.

— Погоди, что? — говорю я, слегка запинаясь.

— Давай обсудим, как ты и я будем вместе. Парень и девушка, для всех намерений и целей.

— Ты можешь перестать так говорить? Парень, девушка… от тебя это звучит нелепо.

— Разве не так люди называют друг друга, когда встречаются?

Меня передергивает. От одного звука его слов мне становится не по себе.

— Мы можем…не говорить об этом?

Он поднимает бровь, но смотрит вперед.　

— Я думал, ты хочешь это обсудить?

— Да, но… — я втягиваю воздух и выдыхаю раздражение от всего этого нелепого, не говоря уже смущающего разговора.

— Почему мы должны вешать ярлыки? Парень? Ли, не думаю, что ты когда-либо был чьим-то парнем за все свое существование. Это просто невероятно. Брось, ты был Архангелом, затем стал демоном — и демоном остался. Это слово слишком незначительно, чтобы описать, кто ты.

Молча, он обдумывает мои слова.

— Ты права, — почти через минуту произносит он.

— Насчет чего?

— Я никогда не был чьим-то парнем. Я никогда не был кому-то кем-то, кроме как…

— Адриэль. — Я хочу вырвать себе язык, даже когда произношу ее имя.

Он поворачивается ко мне, совершенно не обращая внимания на движение на дороге, кажется, он легко ориентируется на дороге. Я напрягаюсь — одна рука сжимает кожаное сиденье, а другая впивается ногтями в дверь. В последний раз, когда мы были в машине вместе, все закончилось не очень хорошо.

— Иден, ты должна поверить, что мои чувства к тебе не имеют ничего общего с Адриэль. Мой интерес к тебе существовал задолго до того, как я узнал, что она обитает в твоем теле. И то, что росло между нами с того момента, родилось из чего-то гораздо большего, чем я мог себе представить. Ты сделала то, чего не удавалось твоему смертному миру веками: поразила меня. И именно этот простой человеческий поступок вызвал эмоции, которые дремали со времен моего падения. Что…что мы…это больше, это намного больше нас обоих, хлопушка. Вот почему я заявил на тебя права.

Выжидающе, он не сводит с меня взгляда, его глаза мерцают в лунном свете. Я не знаю, что сказать. Но я так хочу верить той серьезности в этом серебристом взгляде и убежденности в словах. Мне нужно верить Легиону.

Как бы сокрушительно это не звучало, я шепчу дрожащим голосом:　

— Окей.　

Мне кажется этих двух слогов достаточно, чтобы Ли обратил свое внимание обратно на дорогу.　Тем не менее, он тянется и берет мою руку, скользя ладонью по моей, переплетая пальцы. И снова меня охватывает жар, пламенная страсть и ощущение в груди, которое может разорвать меня на части жгучим светом. Может, я и лгу себе, но, черт возьми, но это ложь невероятна красивая.

— Аминь.

Мы поворачиваем головы, чтобы увидеть, как Феникс поднимается на ноги.

— Я хочу произнести тост, — объявляет он, постукивая по бокалу. — За наш первый совместный День Благодарения. И за Иден, которая решила присоединиться к нашей маленькой неблагополучной семье.

— День благодарения? — тихо спрашиваю я, не желая нарушать редкую радостную атмосферу. — Но ведь сейчас декабрь. На дворе почти Рождество.

— Знаю. Но, видишь ли, раньше мы никогда не чувствовали необходимости отмечать его, учитывая, что это человеческий праздник. А теперь, среди нас есть человек, который готов отпраздновать его с нами. Плюс, это дает Джину шанс немного покрасоваться. — Он бросает взгляд на своего брата и соседа по комнате, и я клянусь, что вижу, как демон с бронзовой кожей краснеет.

— Надеюсь, ты приготовил все это не из-за меня, Джин, — говорю я, широко раскрыв глаза, глядя на пир перед нами. — Ты не должен был утруждаться, хотя все выглядит невероятно вкусным.

Правда. Жареная индейка, окорок запеченный с ананасами, картофельное пюре (домашнее, а не из коробки), соус, сладкий картофель, зеленая фасоль, клюква, жареная в меду морковь и, конечно же, макароны с сыром. Не говоря уже о том, что свежеиспеченного хлеба и пирогов больше, чем мы могли бы съесть за неделю. Джин не отходил от плиты со вчерашнего вечера, и когда я спросила, что он задумал, меня быстро выгнали из кухни. Теперь я понимаю почему. Я никогда раньше не видела такого количества еды и если он пытался произвести на меня впечатление, то ему безусловно удалось.　

— Мы знали, что в детстве ты была лишена чего-то подобного, — с мрачной улыбкой на полных губах, объясняет Феникс. — А повзрослев, ты всегда соглашалась на скромный ужин с индейкой, разогретой в микроволновке, так как твоя сестра работала в праздники, чтобы заработать лишние деньги. Мы все согласились, что никогда не поздно создать те воспоминания, которые у тебя украли и для нас будет честью, если ты станешь их частью.

Со слезами на глазах, я шепчу:

— Все вы?　

— Все мы, — кивнув, подтверждает он.

Я чувствую ее взгляд с другой стороны стола, но не смотрю. Когда две недели назад я вернулась жить к Се7мерке, они не хотели, чтобы мы с Лилит оставались в одной комнате. Честно говоря, я не возражала, но это сказалось на остальных. Поэтому я заверила Ли, что больше не буду размахивать кулаками, пока она будет оставаться на своей территории и держаться подальше от меня. И он заверил меня, что она никогда не останется со мной наедине, и она не будет оставаться с ним наедине, чтобы притворить в жизнь планы забраться к нему в постель. По-видимому, они поверили, когда она сказала, что ей действительно жаль. И хотя я, вероятно, никогда не соглашусь, старался изо всех сил не причинять этим неудобства всем остальным. Даже если мне хочется выколоть ей глаза, когда смотрю на это прекрасное лицо.

— Спасибо, — мне удается прошептать сквозь огромный ком в горле, я смотрю на каждого, кроме Лилит.

Джин так старался, чтобы сделать это особенным для меня. Я ни в коем случае не собираюсь портить его сюрприз злобой, но это не означает, что я буду претворяться.　

— Воистину, это самое милое, что кто-либо когда-нибудь делал для меня.

— Да, да, ты, мать твою, любишь нас, — стонет Кайн со своего места напротив Ли — Серьезно, мы можем уже поесть?

Я хихикаю. Месяц назад, грубый демон, чья красота была омрачена ужасным шрамом, тянущимся от губы к уху, откровенно пугал и раздражал меня. Но после того, что он сделал — позволил мне уйти, правда немного обезопасив меня — я научилась ценить его резкость. И хотя я полностью верила, что вся эта встреча была организована Ли, он не признает, что подговорил и Кайна на это. Так что, может быть, демон, который смело говорил мне, что ненавидит меня, проникся ко мне. Давайте посмотрим правде в глаза, впервые двадцать четыре часа знакомства с Ли, он вырубил меня и пытался задушить, и посмотрите, где мы сейчас. Ну, или я просто произвела дерьмовое первое впечатление.

Я поднимаю глаза на Легиона, который смотрит на меня с обожанием. В то время как другие налетели на еду, то кажется Легион не замечает того восхитительного пира, который перед ним.

— Ты не голоден? — спрашиваю я.

— Очень, — низко рычит он — Вот только уберемся из-за стола.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку. Я знаю, что у него на уме, и это не имеет никакого отношения к индейке.

— Конечно, если ты не хочешь сидеть на столе, — наклонившись, дразняще шепчет он мне на ухо.

Я хихикаю. Хихикаю. О боже, что со мной происходит?

— Отстойно, — игриво говорю я. — И очень невоспитанно. Люди за столом едят.

— Именно это я и планирую сделать.

О, черт. Этот парень действительно пытается меня развратить.

— И-и-и-извините, — с набитым ртом, начинает Каин — рядом с вами есть молодые и впечатлительные уши. Люди пытаются поесть.

У меня такое чувство, будто мое лицо горит от стыда. Горит настоящим огнем, который вырывается из ушей. Будь проклят их сверхъестественный слух! Легион и я смотрим друг на друга и обмениваемся робкими улыбками.

— Картошечки? — спрашивает он, зачерпывая ложкой воздушное картофельное пюре.

Я поднимаю тарелку.

— Да, спасибо.

Ли решается поухаживать за мной, и моя тарелка буквально ломится от еды. Он до сих пор не привык к смертным потребностям в еде. Либо забывает, что мне нужно регулярно есть, либо думает, что я ем, как он и его друзья-демоны — словно это последняя трапеза в мире. Есть большая вероятность, что стол опустеет за один их присест.　

— Я подумал, что мы могли бы посмотреть фильм сегодня вечером, — говорит Ли, разрезая индейку.

— А как же патрулирование?

— Меня оно не касается. — Он кладет кусочек нежного мяса в рот и медленно жует. — Есть какие-нибудь предложения?

Чистое наслаждение. С тех пор, как Ли попытался завести ужасный разговор про парня и девушку, он старался устроить свидание. Странно, учитывая, что мы спали в одной постели со дня нашей встречи, но я ценю его усилия. Ухаживание, объяснил он, чисто человеческая практика. Большинство сверхъестественных существ сразу знают, суждено ли им быть с другим, будь то чисто для физического удовлетворения или чего-то высшего. И хотя то чем мы занимаемся в спальне, может оплавить краску на стенах, но я должна признать, мне нравилось встречаться с ним. Это что-то новое и невероятно приятное. По крайней мере с ним.　

— Хммм… как насчет стигматов?

Он прищуривает глаза, пока я игриво хлопаю ресницами.

— Что? Разве это не на Netflix? Или Константин? Падший? О! Конец Света. О еще один, Губернатор, — предлагаю я, в комплекте с очень плохим, действительно дрянным австрийским акцентом.

— Очень смешно, хлопушка, — усмехается он, и взгляд его темнеет. — Как насчет того, чтобы мы посмотрели фильм и просто выпили. Как насчет сериала про Люцифера?

Я гримасничаю.　

— Не-а. Но есть сериал «Легион» и я жуть как хочу посмотреть его.

Он бросает на меня резкий взгляд, качает головой и снова копается у себя в тарелке.

— Что? — застенчиво спрашиваю я. — Пророческие апокалиптические фильмы-моя слабость.

— Ты просто хочешь поковыряться в моих мозгах, понять где правда, а где ложь, — обвиняет он, указывая на меня вилкой. — Мы даже не смогли досмотреть одну серию Сверхъестественного без того, чтобы ты не смотрела на меня с ликованием в глазах каждые пять минут.

— Ой, да брось! Это ликование было полностью для Сэма и Дина. Кроме того, разве ты не хочешь, чтобы я была хорошо проинформирована?

— Ты более осведомлена, чем большинство людей.

— Нет, — отрицательно я качаю головой. — Выборочно осведомлена. А я хочу знать все. О тебе. О твоем мире.

— Иден… — он кладет вилку, прежде чем забрать и отложить и мою. Затем он берет мои руки в свои. — Ты — мой мир.

Я краснею, и когда не сдерживаемый восторг становится слишком трудно скрыть, я опускаю глаза, не выдержав его пристальный взгляд. — Ты не можешь так говорить. Ты едва меня знаешь.

— Я знаю о тебе все, что нужно знать, — отвечает он, отпуская мои руки. — И мне даже не пришлось смотреть какой-то нелепый ситком о невероятно самолюбивых женщинах, пытающихся удержать любовь, успех и семью, пронизанные изнурительными остротами и клише поп-культуры.

Он продолжает есть, но я продолжаю сверлить его взглядом, а на губах у меня появляется заговорщицкая улыбка.

— Ты что смотрел «Девчонок Гилмор»?

У него даже не хватает смелости поднять глаза, когда он приказывает:　

— Ешь молча, хлопушка.