Из монстра в девчонку

Глава 9

Глава 9.

Покидая поместье Агинк, Тайхо и Мириам, под странные взгляды прислуги и машущей Амелии, пошли прямиком к остановившемуся возле ворот школы искусств, черному старому экипажу, стоящему примерно в тысячи метров от ворот резиденции.

Впервые в жизни слуги семьи Агинк видели, как явно благородные гости их уважаемого дома, уходят пешком с такими каменными лицами, при этом, судя по всему, направляясь к полуразвалившейся карете напротив.

— Они специально нашли такой экипаж? На жалость давят или что? — непонимающе спросила одна из горничных свою старшую коллегу, — я понимаю, что это очередной разорившийся род, но все же зачем так навязываться? Да я домой к родственникам на каретах поприличней езжу, кто поверит, что у них так мало денег?

— Не знаю, наглецы какие-то, как они общались с хозяином? — сдвинула брови слуга в годах.

— Точно, хозяин слишком добр, не стал ставить на место эту девочку, а зря.

— И не говори.

— А я думала приехал кто-то очень важный, волновалась, а тут такое, — вмешалась в разговор третья горничная, также подошедшая к воротам и взглянувшая на уходящую пару, — хоть наряды у них вполне себе, особенно у горничной, вы видели какая ткань?

— Да, что ни говори, а в этой семье умеют заботиться о слугах, нужно отдать им должное, — удовлетворительно покачала головой старшая из присутствующих.

— Не удивлюсь, если наряд юной госпожи уступает в цене наряду ее горничной, она, наверное, жаркая любовница обедневшего благородного, если тот тратит последние деньги не на свою дочь, а на ее служанку.

— Не стоит поливать грязью людей за просто так, возможно они ценят свою единственную горничную, а она верна им, об этом не подумали? — спокойно изрекла, появившаяся из неоткуда, стройная высокая горничная, с иссиня-черными длинными волосами, глазами цвета агата и довольно смуглой кожей, — и хватит разглядывать гостей, идите работать.

— Конечно.

— Уже идем.

Тут же спохватились две девушки помоложе и пошли по направлению к задней двери.

— Мы просто сплетничали Азалия, чего ты так накинулась? — спросила оставшаяся горничная.

— Не стоит проявлять неуважение к малоизвестным господам — это может отразиться на хозяине, тебе пора бы это знать, — спокойно изрекла мулатка.

— Они просто очередные разорившиеся благородные, таких пруд пруди после смены династии.

— Это еще ни о чем не говорит.

— Как скажешь, не хочу спорить, — отмахнулась женщина за сорок, неспешно последовав в дом за своими молодыми коллегами.

«То что она была сиделкой юной госпожи семь лет назад слишком сильно отразилось на ее гордыни, хотя с точки зрения таланта она из себя ничего особо не представляет, — подумала Азалия, глядя в спину уходящей женщине, — таких слуг опасно держать при себе, — сделала вывод двадцатилетняя горничная, уже взошедшая на шестую ступень сферы тела в полной градации».

— Азалия! — позвал девушку звонкий голос ее юной хозяйки, — давно ты вернулась? — с улыбкой подбежала к ней девочка с серебристыми, отливающимися на вечернем солнце, волосами.

— Госпожа Амелия вы не должны вот так бегать, ваш статус вам этого не позволяет, — пригнувшись, дала себя обнять горничная, утопив хозяйку в своих зрелых формах.

— Ты так хорошо пахнешь, — не обращая внимания на совет, думала совсем о другом, взволнованная девочка, — представляешь, на нас с Настей сегодня напали, черный туман заполонил все, а потом я оказалась в черном гробу, где какая-то Тень мне сказала, что меня продадут. Мне было так страшно, а после пришла принцесса Тайхо и порубала их всех в капусту. Представляешь?

— Принцесса? — заинтересовалась горничная.

— Тайхо очень скромная, но ее спутник проболтался, что она принцесса. Ты бы видела, как она их всех разделала, хотя я сама не видела, но уверенна было круто!

— Вот как, понятно, — кивнула Азалия, — вам пора в дом госпожа, скоро ужин.

— Но я не хочу!

— Таковы правила, пойдемте.

Пройдя с недовольно насупившейся девочкой в поместье, где их встретил дворецкий и освободившаяся Анастасия, Азалия передала госпожу ей на поруки, а сама тихо заговорила со своим старшим братом.

— Как тебе наши гости? Если не ошибаюсь, юная благородная что-то тебе сказала? — скосив взгляд, спросила девушка, поправляя длинные волосы.

— Сказала, что мой локоть неправильно вправлен, — сухо ответил коротко стриженный мужчина.

— Правда? — удивилась Азалия, — как она это заметила? — осмотрела своего брата с ног до головы, сестра, знавшая, что с неделю назад она и правда случайно повредила ему локтевое сочленение, — постой, так мы неправильно его вправили?

— Не знаю, молодая благородная необычна, очень необычна, юная госпожа не зря к ней так привязалась, она тоже что-то чувствует.

— Интересно, может сообщить нашим?

— Нет, не хватало еще наткнуться на кого-то могущественного затаившегося среди короткой травы. Понаблюдаем.

— Ясно, постараюсь узнать результаты расследования.

— Да, постарайся, а заодно узнай об особенности ее глаз, такие алые зрачки явно имеют родовую принадлежность.

* * *

Не спеша следуя к карете, Мириам все силы прилагала к тому, дабы сохранять полностью бесстрастное лицо. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда, которому она подвергла свою хозяйку, уходящую пешком из благородного дома. А больше этого горничную злило лишь поведение наглых слуг семьи Агинк, позволяющих себе редкие перешептывания и дерзкий прямой взгляд, непозволительный для слуг высшего ранга в присутствии благородного гостя.

«Эти невежды даже не поняли с кем имеют дело, глаза госпожи им ничего не сказали, у меня сейчас скулы сведет от злости, но нужно успокоиться, я не могу опозорить хозяйку, — кротко взглянула Мириам, на полностью спокойную Тайхо. — Воистину невозмутимости госпожи позавидуют ледяные шапки на горах, — тихо восхищалась про себя боевая горничная».

— Мириам? — неожиданно прервала тишину юная благородная.

— Да госпожа? — немного склонилась в сторону хозяйки заинтересованная горничная.

— Кажется во время боя я разорвала несколько сухожилий на правой руке, — невозмутимо посвятила в свой секрет слугу, благородная, продолжая разглядывать аллею.

— Что? — на секунду остановилась обеспокоенная Мириам, вот только сразу продолжила движение, никак не выдавая своего шока, — у вас болит рука госпожа? — уточнила она, взглянув на закрытое платьем худощавое плечо девочки.

— Немного, но в основном меня беспокоит то, что я не могу нормально поднять руку, а так все хорошо.

— Здесь нет ничего хорошего госпожа, — нахмурилась Мириам, которой не терпелось дойти до кареты и самой посмотреть на травму, — вам не стоило с больной рукой нести госпожу Амелию.

— Да после этого стало хуже, это тело слишком слабое, моя ошибка.

— Мы заедем к доктору пока находимся в городе.

— Нет надобности, купим линзы и домой.

— Но госпожа, травма может навсегда отразиться на вашей жизни — это не шутки, — начала ускорять шаг горничная, дабы быстрее добраться до экипажа, — если я увижу отек или что-то настораживающее, мы едим в больницу госпожа и никаких отговорок, вы обещали меня слушаться!

— Ты на удивление непослушная горничная Мириам, — спокойно ответила Тайхо, чей темп так и не увеличился, из-за чего горничной пришлось остановиться.

— Я очень сожалею о своем поведении госпожа, вы можете наказать меня впоследствии, вот только на поход в больницу это не повлияет.

— Заноза ты Мириам.

— Как скажете.

— Но я тебя по-своему люблю.

— Я вас тоже госпожа.

— Тогда поехали домой.

— У вас ничего не выйдет госпожа.

— Жаль…

Подойдя к чахлой черной карете, стоявшей у обочины улицы и своим видом вызывавшей недовольные взгляды местных жителей, девушки увидели спрыгнувшего с козел и поклонившегося им кучера, очевидно ставшего уважать их еще больше прежнего.

— Госпожа, стоит ли мне вас куда-либо доставить? — спросил возничий, теребя в руках старую шляпу.

— А как же твой племянник? — повела взглядом в сторону школы искусств Тайхо.

— Не переживайте об этом госпожа, он успел на экзамен, только вот экзамен опять перенесли, теперь на утро, Майклу и остальным, в качестве извинений, предложили остаться в общежитии до завтра и он согласился.

— Значит, вы решили подождать нас? Спасибо, — улыбнулась Мириам, сделав книксен, отчего старик залился краской и смущенно, переминаясь с ноги на ногу, спросил.

— Так, я вам еще нужен?

— Конечно, мы бы хотели съездить в одну больницу на окраине, она как раз по пути домой, — изрекла горничная, немного обеспокоенно посмотрев на правое плечо свой хозяйки, которое похоже начало отекать.

— Тогда прошу в экипаж, и соблаговолите показать дорогу миледи, я не очень хорошо ориентируюсь в столице, мы ведь перестали ездить по адресам.

— Вас не накажут за самоуправство? — обеспокоенно спросила Мириам.

— Я отпросился на весь день, если вы о времени, а по поводу адресов, так запрет же подразумевает опасность грабежа, а я, — мельком взглянул он на стоящую неподалеку и смотрящую на ближайший цветок, Тайхо, — сильно сомневаюсь, что сейчас меня смогут ограбить.

— Это правда, — смутилась горничная, сама вспомнив ту картину жесточайшей расправы, устроенной ее хозяйкой.

«У меня такое чувство что госпожа и оставшейся левой рукой перекалечила бы здесь всех бандитов, — с уважением взглянула на Тайхо, Мириам, — госпожа великолепна и похоже ей нравится этот цветок, как мило».

«Из этого куста можно сделать противовоспалительный компресс, — думала в свою очередь благородная, — а если добавить туда листья с того дерева, то и отек быстрее спадет. Стоило попросить у Амелии ступу и горшок, какая глупая промашка с моей стороны».

— Госпожа вам нравится этот цветок? — спросила наклонившаяся Мириам.

— Да, но без горшка в это нет смысла, — «потолочь можно было и камнем».

«Госпожа хочет не губить цветы, а посадить их в горшок, какая она заботливая».

— Ладно, поехали в больницу, — вздохнув, изрекла Тайхо.

* * *

Смеркалось.

На вечерних улицах окраины столицы стала толпиться молодежь, туда-сюда начали сновать отпущенные с работы и хотевшие развлечься, трудящиеся, а ларечники и лавочники зажгли тысячи коптящих фонарей, продолжая свой нелегкий труд. Под звон кружек из таверн и смех пар из закусочных, на небе начали проступать первые созвездия. Ночь обещала быть теплой и тихой.

— Пожалуй, пора и честь знать, — потянулся в своем кресле, молодой мужчина лет тридцати, со слегка небритой щетиной, короткими каштановыми вьющимися волосами, и необычными, серо-бурыми, глазами, по кайме которых проходила ало-красная полоса.

Стук в дверь.

— Да, в чем дело Марта, поздний клиент? — спросил он, все еще сидя в большом мягком кресле.

— Доктор Гром, вас спрашивает некая мисс Мириам, по вопросу от некой управляющей Беатрис, — поправив очки, отчиталась заглянувшая в кабинет, слегка полна женщина, лет сорока, — что мне ей сказать?

— От Беатрис? — приложил палец к подбородку мужчина, — Мириам, Мириам, о, точно! — расширились его глаза, когда он вспомнил разговор двухнедельной давности, — она наверное с девочкой пришла да?

— Пока она пришла одна, возможно юная леди в карете, — ответила Марта, — впустить ее или…

— Впусти, конечно впусти, — «может я и не состою уже в клане, но миледи Беатрис много сделала для меня и Лямис, будет грубо отказать ей в просьбе. Да и помочь бедной больной девочке, если это в моих силах, я всегда рад».