Избранница Дикой Охоты

Глава 10. Подземный город

Вход в подземелье закрылся, оставив меня, ослепшую и растерянную, посреди непроглядной тьмы.

— Эй… Вы… Кто вы? Спасибо! — Я сбивчиво заговорила, незряче оглядываясь.

Вокруг зашаркали маленькие ножки, забубнили тихие голоса на неизвестном языке, словно совещаясь. Боясь налететь на кого-нибудь из нежданных спасителей, я замерла на месте, ожидая ответ.

Гномы переговаривались всё громче и громче, пока один из голосов — скрипучий, будто принадлежал столетнему старику — не прервал нарастающий гомон твёрдым коротким приказом.

Чья-то рука настойчиво подёргала меня за край рубахи. С трудом удержавшись от вскрика, я послушно наклонилась, но этого оказалось недостаточно. Раздражённо вздохнув, некто потянул меня за воротник ещё ниже, чуть ли не обнимая за шею. От гнома пахло порохом, сырой скалой и немного сдобой, будто он прятал за пазухой плюшку.

Что-то холодное скользнуло за шиворот. Схватившись за грудь, я с удивлением обнаружила круглый камень на тонкой цепочке.

— Спасибо… — неуверенно поблагодарила я. Ничего не имею против украшений, вот только зачем надевать его именно сейчас?

Ответ пришёл быстро. Моргнув раз-другой, я с удивлением обнаружила, как от стен стало проступать тёплое свечение. По началу мягкое, еле заметное, которое казалось больше воображением, чем реальностью, оно быстро набирало силу. Наконец-то я смогла оглядеться.

В маленьком гроте с потолком, до которого я почти доставала макушкой, стояли пятеро существ, каждое из которых едва доставало мне до плеча. Одетые в кожаные дублеты, шерстяные узкие брюки, в сапожках с мягкой подошвой, они и впрямь походили на гномов из сказок. Вот только от дружелюбных созданий из детского фольклора их отличала серость лиц. То, что я поначалу приняла за грязь, оказалось цветом кожи. Жёсткие даже на вид волосы были либо коротко острижены, либо забраны в короткую косичку. Угрюмые лица дополняли бороды разной степени растрёпанности. У каждого на поясе висел инструмент: кирка, молот, клещи с перчатками. Я невольно вздрогнула: неужели попала из огня да в полымя?

— Спасибо! — чуть громче повторила я.

Ответом стали неприветливые взгляды. Лишь один из гномов, чья седая борода была длиннее других, изучал меня со спокойным интересом.

— Вы понимаете меня? — растерянно спросила я.

Самый мелкий гном, скрестив руки на груди, что-то презрительно процедил сквозь зубы, заработав в ответ одобрительные смешки товарищей.

Я перестала что-либо понимать. Зачем спасать, если моя персона вызывала такое раздражение? Оставили бы Хейдреку, никто их за руку не тянул. Нахмурившись, я уже открыла рот, чтобы отчитать гномов по полной, как вдруг поняла: там, наверху, я попросила путь к побегу. «Какой-то выход». Вот он и появился.

Проклятая магия! Никак не пойму, когда желание — просто желание, а когда уже Призыв.

— Спасибо, что спасли.

Я наклонила голову в знак благодарности. Гном с седой бородой одобрительно улыбнулся.

— Ты Призвала, и мы пришли, — скрипучим голосом ответил он.

Чувствовалось, что речь давалась ему непросто, будто он не говорил на этом языке уже долгие годы, а сейчас медленно вспоминал.

— Вы поможете мне… нам? — с надеждой спросила я, вспомнив о Рейнаре.

Мужчина лежал у моих ног. Всё ещё без сознания, он почти незаметно дышал. Кровь уже не текла, запёкшись отвратительной бурой коркой на светлых волосах. «Надо было оставить его снаружи», — мелькнула мысль, но я устыдилась такого порыва: всадник непременно погиб бы либо от проклятия, либо от гнева Хейдрека. Я ещё раз проверила пульс на шее мужчины. Слабый, но частый, он давал надежду, что Рейнар вскоре придёт в себя.

— Мы не можем пустить всадника Дикой Охоты к себе в дом, — покачал головой гном. — Он призовёт своих спутников — и мы все окажемся в их власти. Не нужно было брать его с собой, Призванная.

Ага, они знают, кто я. Как и все вокруг, кроме меня самой!

— Этого не будет, — убеждённо заверила гнома я. — Он связан со мной проклятьем, и если захочет жить, будет делать то, что я скажу.

На самом деле, я не была так уверена в своих словах. Всё случившееся в лесу ясно дало понять: Рейнар по-прежнему предан своему повелителю и намерен выполнить его волю для моего блага. Искажённое понятие о защите, чего уж! Но и бросить его одного здесь — верный способ открыть Хейдреку подземные ходы. Нет, нужно с ним как-то договориться.

— Не стану препятствовать, если вы свяжете его для надёжности, — закончила я.

Карлики понимающе переглянулись. Что-то скомандовав на своём языке, седобородый гном поманил меня за собой. Его товарищи споро заковали Рейнара в кандалы, дружно взвалили на плечи и пошли вперёд по низкому коридору. Заинтригованная, я двинулась следом.

Ход из грота оказался длинным. Почти везде мне приходилось идти, пригнув голову, но я всё равно оглядывалась по сторонам. От стен коридора исходил свет — такой же, как в пещере, но здесь можно было разглядеть, что это не просто сияние магии, а свечение проступающих наружу камней. Оно собиралось в причудливые узоры, раскрашивая стены и потолок плотным рисунком. Завороженная этим зрелищем, я осторожно потрогала один из камешков. Мутный, похожий на опал, он холодил пальцы.

— Вы здесь живёте? — спросила я, оглянувшись на гнома.

— Не здесь. Наш город под Исполиновыми горами. Тебе очень повезло, Призванная, что мы сумели найти к тебе путь.

Я вздрогнула, представив, что было бы, останься я сейчас наверху. Снова поблагодарив, задала ещё один вопрос:

— Кто вы? В моём мире таких, как вы, зовут гномами. О вас детям рассказывают сказки.

— Нас называют цвергами. И здесь о нас уже почти не рассказывают — даже сказки, — с лёгкой грустью заметил карлик. — Я Альберик, старейшина рода Хельм.

— Агата, без рода — неловко пошутила я, но гном… то есть цверг шутку не оценил. Ободряюще похлопав меня по руке, словно я нуждалась в утешении, он указал на Рейнара.

— Будь осторожна с ним, Призванная. Всадники не подчиняются никому, кроме своего повелителя. С ними не договориться, их не переубедить. Не полагайся на проклятье: оно не убережёт тебя, если всадник оценит приказ выше собственной жизни.

— И не собиралась, — заверила я Альберика. — Вы не доверяете Рейнару — это понятно, но мне показалось, или ваши спутники и ко мне относятся с подозрением?

Цверг задумчиво посмотрел на меня, словно оценивая, достойна ли я откровенности. Идущие впереди карлики бросили переговариваться между собой и навострили уши.

— Ты наблюдательна, Призванная, — уклончиво начал старейшина. — Надеюсь, ты оценишь мою честность и не станешь гневаться, когда я скажу, что цверги были против призвания тебя в наш мир.

А вот это уже интересно. То есть даже среди магических существ нет абсолютного согласия.

— Сказать по правде, если бы кто спросил меня, то я бы тоже не согласилась, — хмыкнула я. — Но вы… Почему?

— Об этом лучше поговорить, когда придём в Хейлод.

Наша небольшая процессия остановилась. Коридор закончился тупиком: ни развилок, ни ходов поменьше не наблюдалось. Глухая стена впереди выглядела чёрным пятном — на ней не пробивалось ни одного светящегося камня. Альберик прошёл вперёд, стукнул ногтем в одной ему известной последовательности по выступам, а в конце приложил к стене круглый амулет с неизвестными символами.

Воздух перед ним вздрогнул. Каменная преграда пошла рябью. Сделав знак спутникам проходить, старейшина дождался меня, подошедшей последней.

— Добро пожаловать в Хейлод, Призванная. Будь как дома, — чуть пафосно произнёс он, протягивая ладонь.

— Но не забывай, что в гостях, — проворчала я себе под нос, несмело беря его за руку и делая первый шаг сквозь стену пещеры.

Вид по ту сторону оказался куда более впечатляющим, чем предшествующий ему коридор.

Я оказалась на гладкой площадке, заканчивающейся отвесным обрывом, уходившим в недра земли, где-то шумел скрытый от моего взгляда водопад, а по ту сторону предстал город, вырубленный в скале. Домики и особняки, извилистые улочки, перекрёстки с указателями, скверы с низенькими деревьями, площади побольше и совсем маленькие — и повсюду знакомый тёплый свет.

— Поразительно… — не скрывая восхищения, прошептала я.

Кажется, провожатым это понравилось. Дружно расправив плечи, они поглядывали на меня с толикой превосходства, продолжая при этом тащить на себе Рейнара, будто он не весил в десять раз больше каждого их них. Альберик ухмылялся в бороду, тоже довольный моей реакцией. Как гостеприимный хозяин он устроил мне небольшую экскурсию.

Оказалось, что в Хейлод не пускали людей уже долгие годы. И до заточения Триединой богини цверги не горели желанием часто общаться с человеческим родом, а уж после «наземной войны», как выразился старейшина, и вовсе разорвали последние связи. При этом торговля между Городом-под-горой и поверхностью не прекращалась. Карлики слыли лучшими ювелирными и кузнечными мастерами, их украшения служили предметом наивысшей ценности, а наделенные даже небольшой толикой магии, и вовсе становились достойны самых знатных лордов.

— Неужели кто-то из людей знает, что под горами есть целый город? — изумилась я, представив всю цепочку коммуникаций от «производителя» здесь, внизу, до «потребителя» в каком-нибудь замке.

— Есть такие, — кивнул Альберик, поглаживая бороду. Ему явно льстил мой неподдельный интерес. — Правда, с вами, людьми, всегда одна проблема: уж очень недолго вы живёте.

Я хмыкнула. Ну ещё бы! Подозреваю, далеко не каждый, знакомый с тайной прекрасных украшений и великолепного оружия, заканчивал свои дни в постели, окружённый рыдающими правнуками.

Мы прошли по вырубленным в скале лестницам, пересекли площадь и, нырнув в окраины города, уже следовали по узеньким улочкам. И вот тут я ощутила всю неприязнь, которую испытывали цверги к людям. Едва завидев нас, захлопывались ставни, закрывались двери в лавки, чтобы распахнуться ровно за нашими спинами. Детей загоняли по домам, мужчины демонстративно брались за оружие, а седовласые старушки злобно бормотали что-то вслед.

— Как же вы решились мне помочь, если все вокруг так ненавидят людей? — шёпотом спросила я, стараясь поменьше глазеть на цвергов.

— Призыв не даёт выбора, — так же тихо ответил Альберик. — Если нас Призывают — мы должны откликнуться. И не забывай, ты здесь не одна человечка.

Ох, проклятье. Рейнар. Так странно вышло: он — всадник, я — чужачка из другого мира, а не любят нас одинаково. Даже немного обидно: его боятся, потому что он может принести беду, но я-то в чём провинилась?

Это только укрепило моё решение хорошенько расспросить Альберика. А пока нужно разобраться с насущными вопросами.

— Надеюсь, наше присутствие не доставит проблем?

— Мы не любим чужаков с поверхности, это верно, — кивнул старейшина. — Но пока вы под моим кровом, действует непреложный закон: обеспечить гостю безопасность. Поэтому я очень рассчитываю на благоразумие вашего друга.

Хотелось заявить, что Рейнар мне не друг, но я вовремя прикусила язык. Поздно открещиваться: его притащили сюда по моей инициативе, мне и расхлёбывать все возможные последствия. Поэтому оставалось лишь молча кивнуть.

Так под недружелюбными взглядами мы прошли пару кварталов, пока цверги, нёсшие Рейнара, не остановились у одного из вырубленных в скале домов.

— Я покину вас здесь, — сказал Альберик, делая знак своим соратникам, и те споро занесли Рейнара внутрь. — Гуотта поможет тебе во всём, Призванная, но ко всаднику не подойдёт. О таком просить её я не смею, не обессудь. Встретимся завтра, когда вы оба отдохнёте. Тогда и поговорим.

Поблагодарив старейшину, я с трепетом перешагнула порог. Морщинистая, седая карлица, едва достававшая мне до груди, с хмурым видом проследила, как Рейнара уложили в комнате на первом этаже. Что-то ворча, она указала мне на дверь напротив, жестами объяснив, где найти еду и воду. Я кивала, как китайский болванчик. От вида узкой тахты с подушкой и одеялом вдруг разом заныли ноги, напомнили о себе ушибленные рёбра, застонала поясница. Тело явно намекало на отдых — и пусть всё остальное подождёт до утра.

Со вздохом отвернувшись от постели, я заставила себя собраться. Сначала нужно убедиться, что Рейнар в порядке: уж больно долго он не приходит в сознание. Ещё неплохо бы хоть что-то поесть, а потом можно и поспать.

Всадника уложили на пару сдвинутых матрасов прямо на полу. Я робко попросила помочь снять с него доспехи, но цверги лишь саркастически захмыкали. К счастью, вмешалась Гуотта. Раздавая приказы, как заправский командир, она, жестами и окриками заставила мужчин стащить с Рейнара броню. Ворча и переругиваясь, цверги споро раздели всадника и, спешно покинув комнату, оставили меня одну. Ключ от кандалов был брошен мне в руки в последний момент. Вздохнув, я засунула его за пазуху. Вот навязала же на свою голову! Ну ничего, справлюсь. А если начнёт буянить, садану по второму виску.

Скинув плащ, дублет и сапоги, я притащила бадейку с водой из ванной. Там же нашлись и чистые холстины. Опустившись на колени рядом с мужчиной, я принялась оттирать запёкшуюся кровь.

Тогда, в первую нашу встречу во дворе замка, Рейнар показался мне суровым воином. Его вечно нахмуренный лоб, испытующий взгляд, рассматривавший меня словно под микроскопом — всё это только усиливало образ жёсткого, непреклонного всадника Дикой Охоты. Сейчас же я увидела молодого мужчину лет двадцати пяти с чётко очерченными скулами, тёмными — в противоположность волосам — бровями и длинными ресницами. Он больше не казался угрюмым, скорее умиротворённым. В моём мире за ним бы точно гонялись агенты, чтоб пригласить сниматься в кино или рекламе. Аж зависть берёт, честное слово!

Тряпка из прохладной слишком быстро стала тёплой. Потрогав лоб, я нахмурилась: Рейнар пылал. Только воспаления не хватало! Мои познания в медицине ограничивались простым: не сбивать температуру раньше времени и не пить антибиотики без назначения врача. Вторые, кстати, сейчас бы очень пригодились, вот только сомневаюсь, что в этом мире открыли пенициллин. Оставалось воспользоваться дедовским методом: сделать холодные компрессы.

Я нарвала холстину на тряпки поменьше. Одну устроила на лбу всадника, двумя другими обмотала запястья, кое-как продев их под кандалами. Эх, ещё бы воду похолоднее! Мелькнула мысль попробовать призвать лёд, но я вовремя спохватилась: только парочки дополнительных всадников Дикой Охоты мне тут и не хватало.

Намочив тряпку, я аккуратно прикоснулась к шее Рейнара. Вода струйками потекла за шиворот, намочила рубашку на груди, под которой проступили очертания кулона, похожего на тот, который цверги выдали мне. Любопытно: даже ненавистного всадника они не оставили в кромешной темноте.

Чувствуя себя крайне неловко, я потянула завязки ворота, обнажив ключицы, чтобы промокнуть лишнюю влагу.

— А сама от подобного была не в восторге, — раздался негромкий голос всадника, от которого я подпрыгнула на месте.

— Проклятье, ты меня напугал! — Отдёрнув руки, я швырнула тряпку в воду. — У тебя жар, я всего лишь хотела помочь.

— Как и я в своё время, — усмехнулся Рейнар. Снимая импровизированные компрессы с рук и лба, он удивлённо оглядел скованные железом запястья. — А ты времени зря не теряла.

— Скажи спасибо, что спасла, — фыркнула я в ответ. — Могла бы и бросить в лесу на растерзание твоему командиру.

Всадник нахмурился.

— Что произошло? — спросил он, впиваясь в меня суровым взглядом.

Я кратко пересказала злоключения последних часов. Рейнар слушал, мрачнея с каждым моим словом.

— Теперь мы здесь. — Я жестом указала на каменные стены вокруг. — Под землей.

— Надеешься спрятаться тут от повелителя? — проницательно заметил всадник, откинувшись на подушку.

На его щеках проступили красные пятна, грудь тяжело вздымалась. Подавив ребяческий порыв оставить его одного справляться с жаром, я снова взялась за тряпку.

— Если бы… — вздохнула я. Чуть помедлив, приложила компресс к пылающему лбу Рейнара. Этот простой жест заставил кровь прилить к лицу, и я поспешно убрала руки. Да что со мной такое! Стараясь скрыть смущение, я продолжила: — По какой-то причине цверги меня не очень жалуют, поэтому вряд ли получится здесь затаиться.

— Я даже догадываюсь, по какой, — криво улыбнувшись, заметил мужчина.

О чём это он? Неужели узнал о моём происхождении? Напрягшись, я отвернулась сменить компресс, только спустя мгновение сообразив: это он о себе и Хейдреке, который окажется в городе, стоит Рейнару применить магию всадников.

Выдохнув, я снова повернулась к мужчине. Он по-прежнему считал меня дочерью местного лорда. Может, стоит рассказывать правду? Но тогда придётся открыть и цель моего Призыва. Нет уж, пусть ещё побудет в неведении: мне было трудно даже представить реакцию Рейнара на весть о том, что я должна покончить с его командиром. Ясно одно: это вряд ли его обрадует.

— Поэтому ты в кандалах. На всякий случай, — стараясь скрыть нервозность, усмехнулась я. Поправляя тряпку на лбу всадника, мы встретились взглядами. Мужчина смотрел на меня со снисходительной улыбкой, заставившей насторожиться. — Что?

— Ты же понимаешь, что они меня не удержат, если я того захочу?

Рейнар поймал мою руку своей горячей ладонью, заставив выронить тряпку на пол.

— Конечно, — соврала я, краснея одновременно от лжи и от его прикосновения. — Но тогда придётся снова врезать тебе по голове. Ты этого хочешь?

— Нет, благодарю, — со смешком отозвался всадник, выпуская мои напряжённые до боли в суставах пальцы. — И спасибо, Агата.

— Тебе нужно пить воду. — Не ответив, я суетливо поднялась на ноги, заметалась между двумя столиками, на которых была расставлена еда, затылком чувствуя его взгляд.

Да что со мной происходит?! Что я, красивых мужиков не видела? Видела, и не только! Тогда откуда эти неуместные эмоции?

Заглянув в каждый кувшин и чуть не перевернув блюдо с печёной репой себе на ноги, я-таки нашла графин с прохладной родниковой водой. Налив полную кружку — очень изящно выполненную, кстати, — вернулась к Рейнару. Помогла ему сесть, подоткнула одеяло под спину, чтоб он мог опереться на стену, поднесла воду к губам — всё в лучших традициях сестер милосердия. Вот только смотреть ему в глаза не получалось. Мужчина сделал несколько глотков, прежде чем снова устало опуститься на матрас.

— Еда здесь, воду оставлю рядом с постелью, — буркнула я, собирая разорванные тряпки и опуская их в ковшик. — Моя комната через коридор, если что — зови.

Голос Рейнара настиг меня на пороге.

— Я благодарен за спасение, Агата. Бросить меня наверху было бы куда проще. Но я всё ещё считаю: своими попытками сбежать ты сделала только хуже.

— Снова хочешь помочь мне вернуться? — не обернувшись, спросила я.

— Уже нет. — И после небольшой паузы, когда я переступила порог, закончил: — Мы оба обречены.