Избранница Дикой Охоты

Глава 17. Ритуалы и поцелуи

Празднование Второго урожая началось с полудня. Стоило солнцу подняться в зенит, как на улицу высыпали наряженные люди. Мужчины в своих лучших дублетах, женщины в красивых платьях, детишки в новых костюмчиках. Я смотрела из окна, как пёстрая толпа течёт мимо избушки лекарки, и чуть не приплясывала на месте от нетерпения. Когда ещё мне доведётся поучаствовать в подобном?

Видя моё настроение, Ретта усмехнулась.

— Не переживайте, госпожа, без нас не начнут.

По такому случаю лекарка тоже принарядилась. Её тёмно-зелёное платье украшала вышивка серебряной нитью по вороту и рукавам, широкий пояс подчёркивал талию, на груди лежало ожерелье из чёрного оникса, седые волосы собраны в пучок. Глаза лучились улыбкой, рождая сеточку тонких морщин.

Меня тоже одели в красивое платье глубокого винного цвета. Длинные рукава с разрезами спускались почти до пола, из-под верхней присборенной спереди юбки выглядывала нижняя с кружевом по подолу. Ноги обнимали сапожки из мягкой кожи на устойчивом каблучке. Квадратный вырез подчёркивал линию декольте.

— Вот, надень. — Ретта подошла ко мне, бережно неся на раскрытых ладонях ожерелье из граната.

Камни были такого глубокого цвета, что казались почти чёрными. Я с благодарностью приняла украшение, тут же примерив его на себя.

— Помочь?

Рейнар появился у входа, одетый во всё чёрное: дублет с меховой отделкой, штаны, облегающие узкие бёдра, крепкие кожаные сапоги. Только ворот белой рубашки выглядывал у шеи, да пряди у виска, забранные на затылке, казались ещё светлее. Рана уже почти не беспокоила всадника, не сковывая движений.

Подойдя ближе, Рейнар забрал у меня ожерелье. Чувствуя лёгкую нервозность, я повернулась к нему спиной и подняла волосы наверх. Холодные камни легли на грудь, заставив вздрогнуть. Но затылком я ощущала горячее дыхание всадника, от чего по коже пробежал табун мурашек.

— Ты очень красива, Агата, — негромко сказал Рейнар, завязывая ленты ожерелья на моей шее. — И вы, госпожа Ретта, тоже.

Лекарка захихикала, как молодая девчонка. Погрозив всаднику пальцем, она подхватила с лавки корзину, прикрытую тканью, и первая вышла во двор.

Мы остались вдвоём. Обычно в домике Ретты всегда кто-то был: либо сама лекарка, занятая изготовлением снадобий, либо заходил кто-нибудь из жителей. Сейчас же я особенно остро ощутила, что мы остались наедине. Тёплые руки Рейнара на моей шее рождали неуместное ёканье в животе. Его близость пробуждала фантазии, в которых не хотелось признаваться даже самой себе.

— Готово.

Рейнар отнял руки, тут же отступив на шаг. Возникшая дистанция привела меня в чувство. Что за глупые мечты, Агата! Мне нужна от него услуга, а не всякие нежности. И решать эту задачу нужно сегодня, другого шанса может не быть.

Я отпустила волосы, тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Сбивчиво поблагодарив, выскочила во двор, заставив себя не оборачиваться.

Ретта дожидалась меня у калитки. Окинув проницательным взглядом, она хмыкнула, но ничего не сказала. Я послушно забрала у лекарки корзинку, и все вместе мы влились в шумную толпу. Рейнар шёл следом — я чувствовала на себе его взгляд.

Среди людей переживать стало сложнее: раздававшиеся тут и там шутки, взрывы смеха, многоголосое девичье пение погружали в атмосферу всеобщего веселья. Я вертела головой в разные стороны, смотрела на довольные лица, и собственные беды как будто отступали.

Увлёкшись наблюдениями, не сразу заметила, как мы вышли на небольшое поле, с трёх сторон окружённое густым частоколом сосен. Пшеницу уже убрали, солому свалили в стог на дальней стороне, остались лишь несколько колосьев в центре.

Толпа ручейком обтекала поле по краю. Смех и разговоры стихли сами собой, когда из круга вышла Ретта. Лекарка обошла колосья почасовой стрелке, напевно приговаривая:

— Сила Великой Матери приди, туманы да ветра свои принеси. Мы их завяжем в узелок, чтоб каждый границу стерёг, как мог.

— Что она делает? — шёпотом спросила я у Рейнара, замершего за моим плечом.

— Похоже на Призыв, но я не уверен, — так же тихо, почти на границе слышимости ответил тот.

— Но ведь Хейдрек может почувствовать магию! — Я испуганно оглянулась на всадника. — Неужели они не боятся?

— Как-то же деревня была скрыта столько лет, — возразил Рейнар, но сомнение в его голосе всё-таки прозвучало.

Между тем жители спокойно наблюдали, как Ретта медленно обошла колосья, а потом повернулась в нашу сторону. Она поманила меня к себе, заговорщицки улыбаясь. Выставив корзинку на манер щита, я осторожно пошла к лекарке.

— Мы благодарим магию, что привела Призванную к нашему дому! — громко сказала та, когда я остановилась в шаге от центра поля. — И просим её поучаствовать в праздновании Второго урожая!

— Только если вы не сдадите меня повелителю раньше времени, — проворчала я себе под нос, но вслух лишь поблагодарила Ретту за оказанную честь.

Тогда лекарка сняла с корзинки ткань и, приглашающе махнув рукой, пошла по кругу вдоль собравшихся на поле жителей. Я осторожно заглянула внутрь, страшась увидеть мерзкие предметы оккультизма, вроде лягушек или проткнутых иголками мышек, но в корзине лежали обычные белые платки. Когда Ретта подходила к той или иной девушке, выбирая их по только ей известному признаку, она вручала каждой по платку. Последний достался мне.

Девушки вышли вперёд. Каждая подходила к Ретте, получала поцелуй в лоб, а потом срывала колосок. Пока ничего необычного не происходило, и я послушно повторяла за всеми. Но стоило мне сорвать последний колосок и встать на своё место в маленьком круге, как всё поле между нами с Реттой и остальными людьми заволокло туманом.

Он появился из ниоткуда, будто его пригнал ветер, и теперь вился вокруг нас, словно живой. Я попыталась обернуться, что бы найти Рейнара, но лекарка больно сжала моё предплечье.

— Завязывай узел, госпожа, — велела она, и сама подала пример, ловко затянув узел ровно по середине платка.

Я взяла ткань в обе руки и только сейчас заметила, как сквозь нее струятся потоки ветра. Он холодил пальцы, играл с рукавами платья, гладил лицо. Это проявление магии так увлекало, что я завязала узел последней.

Стоило мне затянуть ткань потуже, как ветер стих, туман впитался в землю, а жители разразились приветственными возгласами. Обернувшись, я заметила мрачного Рейнара. Он держал руку на поясе — там, где обычно носил меч. Ретта запретила брать оружие на праздник, а потому всадник лишь хмуро вглядывался в небо. Он ждал повелителя, поняла я, похолодев от ужаса. Могла ли я случайно использовать Призыв? Конечно, да! Но секунды бежали одна за другой, люди вокруг поздравляли друг друга, а Дикая Охота не появлялась. Только когда Рейнар расслабился, я тоже позволила себе выдохнуть.

Между тем Ретта собрала все платки в корзину, но мне её больше не поручала. Она пошла обратно в деревню, за ней потянулись девушки, а потом и остальные жители. Нас с Рейнаром разделили: меня увлекли за собой девицы, отрезав от всадника плотной людской толпой.

До самого вечера мы не могли остаться вдвоём. Оказалось, что участие в ритуале сделало меня представительницей Богини на этот день. Вместе с другими девушками мы ходили по домам, принимали благодарности, угощались праздничными напитками и едой, в ответ дарили песни и танцы. Я не знала ни слов, ни движений, но старалась приветливо улыбаться и соответствовать возложенной роли. Спасибо лекарке: более полно в чужие обычаи я не смогла бы окунуться, наблюдай всё это со стороны.

Когда на небо поднялась луна, а звёзды становились всё ярче, меня привели на опушку леса, туда, где виднелся шпиль башни пророчицы. Веледа в празднованиях не участвовала: мне рассказали, что она никогда не покидает жилище, чтобы сохранить свою магию. Опушка леса, с примыкающим к ней полем, была последней точкой праздника.

Здесь, в заботливо огороженном костровище, развели огонь, а нас уже ждали другие парни и девушки из деревни. Сердце ёкнуло, когда я заметила невдалеке серебряные волосы Рейнара.

Похоже всадника прислала Ретта: местные его сторонились, но неприязни не выказывали, да и сам он не навязывался. Он сидел на стволе упавшего дерева спиной ко мне и глядел на огонь. Я подошла, молча села рядом.

— Как прошёл день? — спросил всадник, дав мне время выдохнуть.

— Насыщенно, — улыбнулась я. Вытянула гудящие ноги к огню, помассировала виски, помяла шею. — Быть представительницей Богини непросто, знаешь ли.

— Могу только представить.

Рейнар предложил запечённый в углях картофель, но я отказалась: в каждом доме пришлось хоть по чуть-чуть, но отведать угощение хозяев, и сейчас я чувствовала себя колобком на ножках.

Собравшиеся вокруг костра люди веселились. Песни, танцы, громкий смех — посреди этого праздника жизни мы с Рейнаром напоминали двух утомлённых бытием странников, по ошибке забредших на огонёк. Для разговоров было слишком шумно, и мы молча сидели рядом. Осмелев, я даже прижалась виском к его плечу, кончиками пальцев провела по запястью, погладила ладонь. В ответ Рейнар сжал мои пальцы, но не отодвинулся.

Надо увести его отсюда. От мысли, что я собираюсь сделать, щёки вспыхнули пожаром. Одна часть меня требовала рассказать всё начистоту, вторая же хотела прижаться к Рейнару, запустить руку в его волосы, ощутить вкус его поцелуя. И эта часть медленно, но верно брала верх. Но стоило мне набраться храбрости сделать следующий шаг, как к нам подскочили две девушки:

— Пойдём, Призванная! Остался последний ритуал!

Они потянули меня за руки, с интересом поглядывая на всадника. Я бы с большим удовольствием осталась рядом с ним, но пришлось подчиниться.

Мы собрались на краю леса. Девушек охватило радостное предвкушение, звонкие голоса разрушили тишину, царившую под ветвями, и только я непонимающе держалась особняком. Смеясь, они обсуждали оставшихся на поляне молодых мужчин, даже не пытаясь прикрыться целомудрием. А уж когда девушки принялись раздеваться, я и вовсе занервничала. В мои планы не входило участвовать в оргии.

Когда ко мне подошла Лора — одна из девушек, с которыми Ретта проводила обряд в поле, — я вцепилась в платье, как монашка.

— Это ещё зачем? — дрогнувшим голосом спросила я, отступая назад.

— Не бойся, госпожа, — с улыбкой сказала она, махнув в сторону других девушек.

Те уже сняли верхние платья, оставшись в одних нижних сорочках чуть ниже колен.

— Неужели Богиня одобряет подобное? — хмыкнула я. — Холодно однако, так и отморозить что-нибудь недолго.

Лора рассмеялась и потянулась к завязкам на моей спине.

— Нас хранит сила Богини, — сказала она, словно бы это всё объясняло.

Перестав сопротивляться, я опустила руки. Всего несколько движений, и платье упало к ногам. Сапоги пришлось снять тоже. Что ж, хотя бы раздеваемся не догола.

Лора подняла с земли котелок и вручила мне.

— Сегодня ночью вы — проводник силы Великой Матери. Главное, ничего не бойтесь.

Это смутило больше всего. Мало того, что я не представляла, что ждёт дальше, так ещё и такое предупреждение. Но отступать было некуда, и я покрепче схватилась за ручку котелка.

Девушки подходили по одной, каждая несла в ладонях по растению. Тут были и поздние осенние цветы, и тонкие веточки деревьев, и хрусткие травы. Всё это с почтением опускали в котелок, шепча тихие слова на незнакомом мне языке. Последней подошла Лора с деревянным ведром, полным воды. Девушка опустила в него ковшик и медленно начала наполнять котелок. От воды шёл студёный запах чистейшего озера. Котелок заметно потяжелел, приходилось крепко сжимать пальцы, чтобы не выпустить его ненароком. Чьи-то лёгкие руки бережно развязали ленты гранатового ожерелья на моей шее. Лора запела — и остальные тут же подхватили тягучий, тоскливый напев. Ожерелье опустили в котелок, Лора взяла меня под руку, и мы пошли обратно к костру. Девушки пели, я старалась не показывать подозрительности и испуга, но расслабиться не получилось.

Нас приветствовали восторженные мужские голоса. У меня запылали уши, когда я заметила, что многие из них обнажены по пояс. Стало ясно, к чему идёт дело, и хоть это и было мне на руку, неожиданно захотелось сбежать и спрятаться. Подавив недостойную современной девушки стеснительность, я продолжила идти вокруг костра, стараясь не смотреть по сторонам. Когда Лора велела опустить котелок с ожерельем прямо в огонь, с облегчением выдохнула.

Все девушки собрались по одну сторону костра, мужчины по другую. Запахло горькими лекарственными травами, уходящим летом и холодом осени. Жар огня обжигал кожу, холод отступил, лишь пятки морозило об землю. Мелодия неведомой песни действовала гипнотически, от разлившегося вокруг аромата закружилась голова. Я подняла взгляд от кипящего в котелке зелья, глянула поверх пламени и увидела Рейнара.

Всадник стоял по ту сторону костра, единственный, кто не улыбался. Он с беспокойством всматривался в моё лицо, а когда наши взгляды встретились, с облегчением выдохнул.

Вдруг всё стало неважно. Я видела только его, остальные люди будто исчезли. Остались только мы, разделявший нас костёр да чернота ночи.

Песня оборвалась так внезапно, что я вздрогнула. В полной тишине Лора подошла к костру, бесстрашно сунула руку прямо в огонь, чтобы вытащить котелок. Ещё кипящее варево налили в серебряный кубок — от него тут же повалил пар, но Лора, державшая его в руках, не отдёрнула ладони.

— Пейте, госпожа. — Она поднесла кубок ко мне.

Было безумием даже пригубить ещё кипящее варево, но я, как заворожённая, позволила ей поднести кубок к своим губам. Сделала осторожный глоток. На удивление, дымящийся напиток обжигал горло ледяным холодом. Луна на небе вдруг опасно закачалась, огненные искры сыпанули вверх, по телу прошла волна жара. Я заморгала, пытаясь прийти в себя. Что же это за зелье такое?

Ободряюще улыбнувшись, Лора пошла по кругу, по очереди поднося кубок каждому. Все делали по глотку, и девушка то и дело возвращалась к котелку за новой порцией. Рейнар оказался последним, замыкая этот странный ритуал. Ему достались последние капли, и Лора с весёлой усмешкой заставила его запрокинуть голову, выпив всё до конца.

— Да прибудет с нами сила Матери! — воскликнула она, кинув кубок в огонь.

Пламя взметнулось ввысь, кто-то взвизгнул за моей спиной, мужчины заулюлюкали, хлопая в ладоши. Лора вернулась ко мне, взяла за руки.

— Теперь вы можете выбрать супруга, — улыбнулась она. — Ради поцелуя, до рассвета или навсегда — как пожелаете. Никто не откажет, даже ваш всадник.

— Он не мой, — привычно ответила я.

Лора хитро взглянула на меня, приподняв брови.

— Так уж не ваш? — спросила она с лукавой улыбкой. — А если он кому понравится, не станете злиться?

Я не ответила: от одной лишь мысли заныло в груди. Жар напитка ворочался под кожей, требуя выплеснуться наружу. По шее сбежала капелька пота, будто я вдруг окунулась в душную летнюю ночь. Голова кружилась, ноги подкашивались от внезапной слабости. Лора что-то сказала, но я не слышала: внешние звуки заглушал оглушающий стук сердца. Я попыталась отойти от костра и непременно бы упала, если бы кто-то не обхватил меня за талию.

— Ты в порядке? — Встревоженный голос Рейнара проник сквозь шум в ушах, успокаивая и одновременно возбуждая.

— Богиня ждёт! Закончить ритуал! Сделай выбор!

Оглушающая волна подбадривающих выкриков окружила нас, но Рейнар не обращал на это внимание. Он всё ещё придерживал меня за талию, а я чуть ли не повисла на нём, прижавшись к его плечу. Мир вокруг качался и плыл, и только ясный взгляд голубых глаз всадника держал меня на ногах.

— Мы можем уйти, — предложил он.

— Можем. — Я покорно согласилась, а потом обхватила его руками за шею и потянула к себе.

Наши губы встретились. Меня словно прошило током от макушки и до самых пяток. Нежные прикосновения губ Рейнара разжигали огонь в животе. Я прильнула к нему, запустила пальцы в его гладкие волосы, притягивая всё ближе. Мир за пределами кольца его рук потерял значение. Проклятье, Хейдрек, люди вокруг стали несущественными. Я чувствовала, как под ладонью вздымалась грудь всадника, как его пальцы впивались в мою спину, не отпуская, прижимая всё теснее. Мы будто падали в пропасть, и только поцелуй удерживал нас от забвения.

Восторженные улюлюканья, раздавшиеся прямо над ухом, разрушили наше единение. Мир стремительно обрушился на нас аплодисментами, девчачьим хихиканьем, мужскими подтруниваниями. Рейнар всё ещё держал меня в объятиях, но наши губы разомкнулись, и я ощутила пронзительную пустоту в груди.

Атмосфера вокруг изменилась со всеобщего ликования на томную негу. Девушки выбирали себе партнёров, парочки расходились по полю или усаживались у костра. Одежда полетела на землю, послышались звуки поцелуев. Кто-то хлопнул Рейнара по спине, посыпались поздравления. Я отступила на шаг — всадник нехотя разнял руки, отпуская, но в последний миг поймал мою ладонь. Мы не отрывали друг от друга взгляда, будто нас связала невидимая нить. В его голубых глазах плясали золотые искорки. Я поняла: он и впрямь пойдёт за мной хоть в пекло, сделает то, что я прикажу. Осталось лишь протянуть руку, увести его в укромное место, и мой план выполнен.

Сладкий вкус поцелуя сменился горечью пепла на языке. Я не хотела принуждения. Впервые за долгое время мне захотелось искренней близости — именно с ним.

Не могу. Чёрт побери, я не могу.

Чувствуя, как подступают горячие слёзы, я вырвала руку. Рейнар шагнул за мной следом, но две пары девичьих рук обхватили его за талию, потянули к костру. Мне словно накинули удавку на горло — так трудно стало дышать. Не став дожидаться продолжения, я развернулась и понеслась к лесу.

Жар от зелья продолжал греть тело. Не получив удовлетворения, он пульсирующим комком собрался в животе, будто намекая: неплохо бы вернуться. Но я упрямо бежала вперёд. Лес, раньше пугавший своей темнотой, предстал спасителем, в котором можно укрыться от чужих глаз. Удивительно, но я ни разу не споткнулась об корень, ни одна ветка не хлестнула меня по лицу, овраги тоже не попадались. Я неслась, не разбирая дороги от стоявших в глазах слёз. Только бы не заплакать!

Остановиться пришлось от пронзившей бок рези. Дыхание с присвистом вырвалось из груди, когда я затормозила о ближайшую сосну. Ещё пара неуверенных шагов, и я вышла к озеру, к которому накануне приходила с дарами для никсы. В попытке отдышаться, села на берег, нависавший обрывом над водной гладью.

И что мне теперь делать? Рассудком я понимала: чтобы разрушить помолвку, мне не нужен именно Рейнар. Сегодняшняя ночь словно создана под мой план — кого бы я не позвала, он пойдёт за мной без возражений, не придётся уговаривать или просить. Но греющий тело жар уже выбрал цель. При одном воспоминании о нашем поцелуе, хотелось выть от всепоглощающего желания. Тело не понимало, зачем отказываться от того, что жаждали оба. Но как я посмотрю ему в глаза завтра, когда всё закончится?

Перед глазами яркой вспышкой промелькнуло воспоминание чужих рук на талии Рейнара, и я ощутила обжигающий укол ревности в сердце. Всадник не пошёл следом, значит, ему было не важно, с кем завершить сегодняшний вечер. Вот и мне не стоит придавать этому большое значение.

Надо возвращаться. Попробую найти тропу с той стороны озера — как раз незаметно проберусь в деревню, найду какого-нибудь парня, а сеновал Ретта никогда не запирала.

Разогретые зельем мысли рождали непристойные фантазии, которых я сама от себя не ожидала. Закрыв лицо ладонями, я застонала и уткнулась в прижатые к груди колени.

— Агата!

Голос Рейнара пронзил стрелой. Вздрогнув, я обернулась — что если нечисть со мной шутит? Но нет, это был он. Всадник появился из зарослей позади, да так тихо, что ни одна ветка не треснула под его сапогами. Из под расстёгнутой куртки виднелась рубаха с распущенным воротом. Воспалённое воображение тут же нарисовало, как девушки развязывали шнуровку, прикасались к его коже… Проклятье, когда же закончится действие этого зелья?!

— Агата, всё в порядке? — Рейнар сделал шаг ко мне. — Ты так быстро ушла… Нужна помощь?

Какой заботливый! Стал бы он так печься о моём состоянии, не привяжи я его проклятьем? Вряд ли.

Я повернулась к озеру, надеясь, что всадник не заметит моих терзаний. Выдохнула, призвав всё своё самообладание, прежде чем сказать:

— Всё хорошо, можешь идти. Тебя ждут, не заставляй девушек скучать.

Рейнар негромко хмыкнул, подошёл ближе.

— Никто меня не ждёт, Агата. — Он сел рядом на холодную землю, оглядел озеро. — Здесь могут водиться никсы.

— Так и есть, — буркнула я, тщательно скрывая поднявшуюся в груди радость.

— Надеюсь, это их задобрит.

Рейнар достал из кармана яблоко, а из-за голенища сапога — нож. Разрезав фрукт пополам, одну половину он протянул мне, а вторую бросил в озеро. Вода хлюпнула, по поверхности пошли круги, но вскоре всё стихло.

— В такие места одной лучше не ходить, — тихо сказал всадник. Он снял куртку, накинул её мне на плечи. — Надень.

— Мне не холодно, — заупрямилась я.

Поведя плечами, скинула одежду на землю. Глупый, ребячливый поступок, но сдержаться было выше моих сил. Я одновременно злилась и желала внимания, и эти противоречия раздирали душу на части.

— Хорошо, — покладисто согласился Рейнар. Он расправил куртку на земле, пересел на край и похлопал ладонью рядом с собой. — Тогда садись сюда, а то ещё простудишься.

Я презрительно фыркнула, но всё-таки переползла поближе к всаднику. Теперь мы касались друг друга плечами, от чего по обнаженным ногам побежали мурашки.

— Зачем ты ушла? — тихо спросил Рейнар. — Этот лес опасен.

— Не для меня, — ответила я с уверенностью, поразившей меня саму, и тихо добавила: — Не хочу смотреть на то, что там сейчас происходит.

— В твоём мире так праздновать не принято? — улыбнулся Рейнар.

— Вовсе нет. — Я вспомнила ночные клубы, в которых бывала хорошо если пару раз. — Просто не люблю такие сборища.

Мы замолчали, рассматривая поверхность озера. Всадник пододвинул руку, его пальцы будто случайно скользнули по моему запястью, от чего я вся покрылась мурашками.

— Ретта будет огорчена, что мы пропустили всё веселье, — вдруг усмехнулся он. — Вчера, пока тебя не было, прилетал ворон с запиской на лапе. После этого она велела не отходить от тебя и не отпускать далеко от костра.

— А ведь мы почти всё делаем по её приказу, — неловко рассмеялась я.

— Только что-то мне подсказывает: Ретта рассчитывала на другой исход вечера, — хмыкнул Рейнар.

Я покраснела. Несомненно, ворон прилетел от Веледы. Вот же сводница! Знает ли провидица о том, как закончится праздник? И к каким последствиям он приведёт? Мне бы такая информация точно не помешала.

Но все мысли вымело из головы, когда Рейнар осторожно взял меня за руку. От этого простого действия пульс скакнул так, будто я прыгнула с небоскреба. Сжав его ладонь в ответ, я повернулась к нему всем телом, перестав прятать лицо. Не осталось сил сопротивляться растёкшемуся по венам жару.

— Рейнар…

Я медленно приподнялась на колени, не отпуская его руку, выдержала его посерьёзневший взгляд. Наклонившись, я легко коснулась его губ, не навязываясь, но приглашая. Если он отстранится, то я сгорю со стыда. Если нет… Что ж, у меня останется шанс списать всё на странный напиток, хотя я прекрасно понимала: зелье лишь усилило моё собственное желание. Забыв, как дышать, я замерла в ожидании.

Бездействие затянулось. Неужели это моё воспалённое воображение придумало знаки внимания со стороны всадника? Я представила, как выгляжу со стороны, и у меня похолодели руки. Веду себя, как кошка в течке.

— Извини. — Поспешно отстранившись, я отвернулась.

На пальцах ещё горело прикосновение к его коже. Лучше приступить к плану «Б» и найти кого из местных, но я знала, что не смогу: мне нужен был именно Рейнар.

В последний миг, он обхватил меня за плечи, развернул.

— Проклятье, Агата, не сбегай снова!

Наши губы нашли друг друга в поцелуе, полном отчаяния. Всадник прижал меня к себе, его сердце оглушающе колотилось прямо в мои ладони. Мы не могли оторваться друг от друга, словно от этого зависели наши жизни. Я запустила пальцы в его волосы, гладкие, как шёлк, и застонала, когда Рейнар подхватил меня под бёдра, заставляя сесть к нему на колени. Сорочка задралась почти до талии, прохладный ветерок пробежал по обнажившимся ногам.

Я потянула его рубашку вверх, скользя ладонями по тёплой коже. Ткань полетела прочь, а мы упали на землю. Поцелуи стали жарче, дыхание тяжелее, когда руки всадника скользнули вверх по моим ногам. Ничего в мире я не хотела так сильно, как быть с Рейнаром одним целым. Дразняще лизнув мужскую шею, я выпрямилась, ещё крепче сжимая его коленями. Медленно потянула завязки сорочки. Лунный свет выбелил плечи, скользнул по линии выреза.

— Нет, Агата, прости, — вдруг хрипло прошептал Рейнар. — Не могу.

— Глупости. Всё ты можешь, я чувствую.

Опьянённая страстью, я дёрнула не поддававшийся узел. Ткань упала с плеч, обнажив меня до талии. Прильнув телом к телу, я медленно провела кончиком языка по губам застывшего Рейнара.

— А если так? — спросила еле слышно, опустив ладонь ему на живот.

Всадник выдохнул сквозь зубы. Я чувствовала бедром силу его желания. Он не сможет долго противиться.

Рейнар перехватил мою руку.

— Нет, нельзя. Ты же… невеста моего повелителя.