Избранница Дикой Охоты

Глава 14. Наперегонки с Охотой

— Рейнар!

С плеч упала не просто гора, а целый Эверест. В порыве радости я обхватила его за шею, уткнулась лицом в знакомую куртку и выдохнула. Его длинные, всё ещё выкрашенные в чёрный волосы источали еле уловимый запах горькой травы и стали. Он не бросил меня. Теперь всё будет хорошо. Но голос рассудка вдруг поднял голову.

— Как ты сумел договориться с домовыми? — спросила я с подозрением и в следующий момент ахнула: — Ты использовал магию!

— В отличие от тебя я знаю, как она действует, — усмехнулся Рейнар. Видя, что я не успокоилась, сказал: — Я знаю, как их найти, для этого магия не нужна.

Он поставил меня на ноги, отряхнул от пыли и грязи темницы, а я успела оглядеться. Мы стояли посреди пустого стойла, холодный воздух пах соломой и чуть-чуть конским навозом. В соседнем деннике за стенкой хрупала овсом лошадь. Масляный светильник еле горел у наших ног, давая крохотный круг света. На границе с тьмой замер Торвальд, а рядом с ним ещё один домовой. Его рыжие всклокоченные волосы и усыпанное веснушками лицо точь-в-точь походило на мордочку домовёнка из мультика детства. Теперь на меня таращились две пары глаз.

— Призванная… — хором протянули они, заставив невольно смутиться.

Тем временем Рейнар взял меня за руки. Нахмурившись, он повернул их ладонями вверх и аккуратно провёл большими пальцами по запястьям. Следы от верёвок ещё не сошли, оставив после себя синяки и рельефные борозды на коже. Я нервно сжала кулаки: прикосновения всадника колкой дрожью пробежали по телу.

— Я не должен был тебя оставлять, — тихо сказал он, не глядя мне в глаза. — Прости.

Интересное дело! То бросает без причины, то извиняется без объяснений. Я вырвала руки, натянула рукава пониже, скрывая следы плена. Не стану ничего расспрашивать, в конце концов он мне никто, чтобы что-то требовать. Одумался — спасибо, но доверять Рейнару нельзя.

— Надо выбираться, — резко сменила я тему. — Глава наверняка уже ищет меня по всему городу, а когда прибудет Хейдрек — неизвестно, возможно, совсем скоро.

Упоминание повелителя будто заставило Рейнара очнуться. Он коротко кивнул, шагнул за пределы освещённого круга, вернувшись уже с походной сумкой. Пошарив в ней, вытащил чистую рубашку, новые штаны, с крючка на стене снял приличного вида дублет.

— Переодевайся. Дальше притворяться голодранцем бессмысленно. Попробуем проехать как госпожа Гуттен, вы отдаленно похожи — особенно для тех, кто с ней близко не знаком.

Сунув мне вещи, всадник отвернулся, да и я отступила на пару шагов в темень.

— Кто это, госпожа Гуттен? — спросила, стягивая старую рубашку через голову.

— Дочь местного судьи.

О да, осталось присвоить чужую должность! Хотя чего переживать по этому поводу — меня и так ищет половина Алатрута.

— А если не получится проехать? — спросила я, путаясь в шнуровке ворота.

— Мы выедем за ворота, обещаю.

Лезть с сомнениями я не решилась: нужно действовать, а не пререкаться. Быстро переодевшись, сунула вещи рыжему Хельферу. Тот исчез и вернулся уже в следующий миг с пустыми руками, но не один. В темноте бесшумно стали поблескивать всё новые пары глаз. Одни, вторые, третьи, пятые. Когда меня окружил десяток домовых, я немного напрягалась.

— Что им надо? — спросила, стараясь не выдать боязни.

— Мы искали Призванную по всему Хёльвегу, — отозвался Торвальд. — И теперь хотим проводить вас в добрый путь.

— А почему бы вам тогда не перенести нас в Хельгланд? — вдруг озарило меня. — В любой город, какой сможете.

— Эх, миледи… Мы бы с радостью… — почесал затылок Торвальд, а остальные грустно закачали головами. — Но в Хельгланде больше нет домовых — а мы можем приходить только друг к другу. Магия Призыва ушла из тех земель, а вместе с ней и тайный народ.

— А если в другой город Алатрута? — не хотела сдаваться я.

— Увы, миледи, до сегодняшнего дня мы не все знали даже друг друга, а другие города и вовсе не посещали.

Я не смогла сдержать вздох разочарования. Рейнар молча проверял, как ходит в ножнах меч, не вмешиваясь в наш короткий диалог. Кажется, ответы на мои вопросы он знал и без домовых, но всё же дал мне возможность самой попытаться найти выход. Что ж, значит иного варианта, чем пройти мимо стражи, для нас не существовало.

— Тогда мы пойдём. Спасибо за всё.

Рейнар накинул мне на плечи плащ, подбитый мехом, надел на голову капюшон.

— Постарайся не показывать волосы — у госпожи Гуттен они каштановые, — тихо сказал он, поправляя выбившийся пепельно-русый локон. — Надеюсь, ты хорошо держишься в седле?

— Не свалюсь, не переживай, — нервно теребя край плаща, ответила я.

В голове будто тикал таймер от спрятанной бомбы. Сколько нам осталось времени? Сумеем ли выйти из города? Ладони покрылись холодным потом, и я спешно обтёрла их о штанины.

Рейнар привел за повод гнедую лошадь из соседнего денника. Когда мы вышли во двор, я оглянулась. Серый предрассветный сумрак скрывал домовых не хуже мантии-невидимки, но они и без неё были еле различимы в тусклом свете оставленной в конюшне лампы. Никто из них не сделал и шага во двор, они лишь молча провожали нас взглядами до ворот.

— И как ты их нашёл? — спросила я, отвлекшись всего на мгновение, чтоб оглядеть тёмные провалы окон дома, во двор которого мы вышли, совсем не скрываясь. А когда обернулась, домовых уже и след простыл.

— Устроил бардак в конюшне, а потом спрятался и ждал. Надо просто знать, куда смотреть, — туманно ответил Рейнар.

Подсадив меня в седло, он взял лошадь под уздцы и вывел на тихую удочку, в самом конце которой прятался в тупике наш дом. Утро встретило промозглой сыростью, с серого неба сыпали редкие крупинки снега. Он тут же таял, не успевая опуститься на землю.

Оказалось, что дом, в котором меня ждал всадник, вовсе не был заброшенным: после недолгих расспросов выяснилось, что хозяева уехали на свадьбу в соседнюю деревню, оставив жилище на плечи младшего сына. Тот в одиночестве тосковать не пожелал и устроил кутёж по тавернам Хёльвега, в одной из которых его и нашёл Рейнар. Почему он легко пустил переночевать к себе незнакомца история умалчивала — подозреваю, обильные возлияния сделали хозяйского сына через чур щедрым. Но нам это было даже на руку: никто не вышел на крыльцо, когда лошадка зацокала подковами по дороге.

У городских ворот мы оказались уже через несколько минут. Тихая жизнь просыпающегося Хёльвега до боли напоминала вчерашнюю ситуацию, аж до зуда между лопаток.

— Сделай скучающее лицо и не смотри на стражников, что бы ни случилось, — дал последнее указание Рейнар.

Он повел лошадь прямо к воротам, обходя уже успевшую собраться очередь на выезд. Возмущенный ропот летел нам вслед, но всадник прекратил его одной фразой:

— Госпожа Гуттен изволила выехать на прогулку.

Стража засуетилась. Кто-то дрожащим голос попросил подождать: нужно же убедиться, что это и впрямь дочь судьи едет. Я могла только поаплодировать Рейнару, который шёл вперёд с невозмутимым видом, не обращая внимания на робкий протест.

Створки медленно поползли в разные стороны — и на миг я даже поверила, что у нас всё получится, когда вдруг за спиной раздался сначала топот лошадиных копыт, потом громкий окрик, а следом мимо уха пролетела стрела. Она вонзилась в доски, завибрировав чёрно-белым оперением. Рейнар оглянулся. Видя, как он схватился за рукоять меча, я не выдержала и тоже обернулась.

По улице между домами стремительно скользила чёрная мгла, из которой призраками вылетели всадники Дикой Охоты. Первым нёсся Хейдрек на вороном коне, чёрный плюмаж его шлема развевался на ветру. Всадники мчались к нам во весь опор.

— Держись! — Рейнар перекинул поводья через голову лошади. В следующий миг он уже взлетел в седло позади меня, выхватил повод из моих онемевших пальцев и так ударил бедное животное пятками в бока, что она одним прыжком преодолела оставшееся расстояние до ворот.

Мы проскочили мимо как раз заезжающей в город телеги. Запряжённая в неё двойка в испуге прянула в разные стороны, дёрнула повозку, кучер полетел на дорогу, внося ещё больше сумятицы. Я вцепилась в рыжую гриву, гнедая под нами неслась, как обезумев. Сердце замерло, ожидая неминуемого плена.

— Вот теперь самое время применить Призыв! — Рейнар с трудом перекрикивал свистящий в ушах ветер.

— Меня напоили каким-то зельем, я не могу колдовать! — оправдываясь, прокричала я в ответ.

Рейнар выругался — впервые за время нашего знакомства он так сильно злился. Ещё подстегнув лошадь, он направил её прочь с дороги, через долину к чёрной кромке леса впереди.

— Пробуй, иначе мы покойники.

Я честно попыталась призвать ураган, но ничего не вышло. Под копытами взметнулся снег, бока гнедой с хрипом раздувались, из пасти капала пена: если не оторвёмся, она просто падёт прямо на ходу.

Всего на секунду я позволила себе оглянуться — и тут же пожалела. Следом за нами летели всадники. Чёрная броня, красные плащи, скрытые шлемами лица. Они нагоняли стремительно, неотвратимо. Глаза Хейдрека, мчащегося первым, сверкали в прорезях шлема торжеством. Повелитель протянул ко мне руку — ещё миг и всё будет кончено.

— Подчинись! — воскликнул Рейнар, резко дёргая за повод.

Гнедая ушла левее, а там, где она только что взрывала копытами снег, взметнулся в небо столб мёрзлой земли. Один, второй, третий — они резко взвивались вверх то тут, то там, заставив преследователей петлять.

— Агата, не отвлекайся! — одёрнул меня Рейнар. — Это их задержит, но не остановит. Нам нужно скрыться!

Я последовательно призвала смерч, лавину, метель — и ещё раз по кругу. Ничего. Сердце зашлось в отчаянии, когда справа снова возник Хейдрек. Мы разминулись в каком-то десятке сантиметров, но везение не могло быть долгим.

Гнедая влетела в лес и поскакала дальше. Каким-то чудом мы не разбились о стволы деревьев ни в эту секунду, ни в следующую. Преследователям тоже пришлось спуститься на землю: маневрировать между веток оказалось ещё сложнее. Это дало нам фору, но ненадолго.

Всё вокруг нас вдруг ожило. Корни вырывались из земли, чтоб опутать копыта лошади, стволы с треском ломались, грозя накрыть сверху, обезумевшие птицы стаями неслись нам навстречу. Магия повелителя подняла против нас весь лес.

И ничего из этого не достигало цели.

Рейнар успевал перехватывать Подчинение за секунду до столкновения. Он расчищал нам дорогу всё глубже в чащу, возводя препятствия позади.

— Агата!

Его голос хрипел от напряжения, лошадь уже начала сбавлять темп, а я по-прежнему не могла выдавить из себя ни крохи магии.

— Буран! Приди!

Ничего в мире я не желала сейчас так отчаянно, как плотную снежную завесу, которая могла бы скрыть нас от преследователей. И она, наконец, появилась.

Снег повалил с неба такой плотной стеной, что стало трудно различать стволы деревьев. Рейнар не растерялся: подчиняясь его воле, снежные вихри уступали нам дорогу, но тоже самое делал и повелитель.

— Агата, нужно что-то другое!

Я вжалась в конскую шею, закрыла глаза. Думай, Агата, думай! Нужно скрыться, спрятаться.

— Убежище… Мне нужно убежище, скрытое от всего света!

Я выдохнула заветные слова в мокрую от пота гнедую шерсть, и вдруг под копытами лошади зажглись огоньки. За спиной свистнула стрела, тихо охнул Рейнар, вдруг навалившись на меня всем телом. Поводья повисли, и я еле успела их перехватить. Думать было некогда, и я пустила хрипящую лошадь по петляющей дороге из светляков.

Из последних сил мы пролетели ещё сотню метров, когда впереди выросла стена, отделившая кусок леса, словно зеркальной плитой. В ней отражались всадники, уже почти нагнавшие нас, и дорожка из огоньков, уходившая дальше за преграду. Затормозить я не успевала, а потому мы на всей скорости влетели в собственное отражение.

Пахнуло прелой листвой. Ветер перестал жалить щёки холодом. Я обернулась крикнуть Рейнару, что мы сумели, как вдруг вжикнула стрела. Лошадь взревела от боли, встала на дыбы, и мы кубарем полетели на землю.

От падения кружилась голова, ушибленные рёбра болели. Я перевернулась на живот, пытаясь сфокусировать уплывающий взгляд. Под ладонями мягко зашуршали листья.

Усилием воли я заставила себя приподняться на руках, оглядеться. Бедная гнедая лежала в паре метров правее, её тяжёлое дыхание эхом отдавалось в ушах. Из крупа лошади торчала стрела со знакомым чёрно-белым оперением. Но где Рейнар? И куда делись всадники?

Шипя от боли, я кое-как села, осмотрелась и похолодела от ужаса. Магическая стена с этой стороны казалась стеклянной, за ней бушевала метель. Чёрные силуэты, спешившись, настороженно изучали преграду.

Рейнар лежал на боку у самой границы снега, а над ним замер Хейдрек. Если всадник перевернётся на спину, то выкатится прямо ему под ноги. Сердце обезумевше заколотилось в груди. Стоит повелителью пройти через преграду, и нам конец. Но секунды текли одна за другой, а Хейдрек всё стоял на месте. Он снял шлем, снежинки падали ему на плечи, застревали в белых волосах, таяли на щеках. Холодный взгляд пристально изучал лес перед собой, словно не видя ни нас, ни даже собственного отражения в магической стене.

Надо оттащить Рейнара и убираться отсюда, пока есть шанс.

Я медленно поползла по-пластунски, стараясь не сильно ворошить опавшую листву, но всё равно каждое движение сопровождалось закладывающим уши шелестом. Главное — не думать о фигуре в алом плаще, к которой с каждым мигом я становилась всё ближе и ближе.

Наконец, пальцы наткнулись на рукав куртки Рейнара. Боясь лишний раз вздохнуть, я села и оглядела моего спутника. Лицо на фоне чёрных крашенных волос казалось мертвенно бледным, тонкие губы посинели, глаза под полуприкрытыми веками не шевелились. Я спешно ощупала его грудь, руки, спину. Шерстяной плащ, на который всадник сменил свой алый, стремительно пропитывался кровью: под ключицей торчала стрела. Липкими, мокрыми руками я зажала рот, чтоб не взвыть от горечи. Рейнар умирал.

Трясущимися пальцами сорвала накидку со своих плеч, прижала вокруг раны, понимая, что всё без толку. Его убивало даже не проклятье, а просто попытка защитить меня. Вспомнилось, как Рейнар предсказывал подобный исход, но я продолжала глупо верить, что сумею сбежать от судьбы. И вот результат.

— Рейнар, ты меня слышишь?

Голос Хейдрека звучал как треск льда: хлёсткий, завораживающе-потусторонний. Чувствуя, как глаза затягивает горячая пелена слёз, я упрямо прижимала ткань к ране. Надо оттащить всадника хоть на несколько шагов от границы, попытаться вытащить стрелу, а потом как-то зашить спину. Я думала над этим, пока пробовала волочь его то так, то этак, — и осознавала беспросветность затеи. У меня нет ни иголки, ни ниток, нет даже спирта для дезинфекции. Рейнар умрёт или от потери крови, или от моих неуклюжих попыток его спасти.

Но остановиться и бросить его тут я не могла.

— Циса утверждает, что ранила тебя, — продолжил повелитель ровным голосом. — Надеюсь, ты выживешь. Только я могу распоряжаться судьбами всадников Дикой Охоты.

Хотелось закрыть уши, чтобы не слышать безразличие, сквозившее в каждом предложении. Я всё-таки сумела перекатить Рейнара на другой бок, уложить на свой плащ и отволочь на пару метров от границы, чтобы случайно не перевернуть его на спину. Отдышалась, соображая, что делать дальше. Лошадь! Я бросилась к затихшей уже гнедой. В чересседельных сумках нашлись нож, фляжка с вином, чистая рубаха, тут же пущенная на тряпки, и даже пара коротких иголок: явно для штопки ткани, а не человеческого тела, но выбора не оставалось. Дрожащими руками я принялась распарывать куртку на спине всадника. Господи, только бы не зарезать его окончательно!

А Хейдрек всё не унимался.

— Приведи мне девушку, Рейнар. Только я могу обуздать такую силу, ты знаешь. Приведи её, и я закрою глаза на столь вопиющее неповиновение. Да, тебе придётся доказать свою верность, но я дам шанс, обещаю.

Какое великодушие, мать твою! На языке чесались самые отборные ругательства, какие я только знала, но отвлекаться было нельзя.

Кое-как распоров куртку, я окатила спину всадника вином, плеснула себе на руки. Хотела глотнуть для храбрости, но не стала: только шума в голове мне не хватает. Прикинула направление засевшей стрелы, потом кое-как отломала хвост. Каждое моё движение заставляло рану ещё больше кровоточить, но предстояло самое страшное: надавить на древко, чтобы наконечник вылез из груди. Руки одеревенели от холода и липкой крови, но меня бросило в жар только от одной мысли об этом. Я отчаянно взмолилась всем богам, чтоб не проткнуть лёгкое.

— Ты спятила, Агата. Убьёшь же его вот этими своими руками… — прошептала, нажав на стрелу.

Рейнар застонал от боли, я чуть не лишилась сознания, но всё-таки закончила начатое.

— Ты не спасёшь её, как не мог спасти Алируну, — после долгой паузы вдруг сказал Хейдрек — я уже успела о нём позабыть. — Жена повелителя Дикой Охоты должна отдать магию и умереть.

Мне послышалось, или в его голосе впервые прозвучала грусть?

Отшвырнув стрелу прочь, я зажала обе раны чистыми тряпками, тут же окрасившимися в чёрный. Так, зашить одну, потом вторую — проще простого, как носки штопать. Соберись, Агата, давай!

Пальцы плохо слушались, но я всё равно кое-как стянула вытащенной из той же рубашки ниткой сначала ужасную дыру на спине, а потом разрез на груди. Кровь продолжала течь, заливая мои руки, одежду, я испачкала ею всё лицо, утирая пот, катившийся градом. Рейнару лучше не становилось.

— Я жду тебя в Тодбурге. Даю неделю, а потом сожгу этот лес дотла.

Я оглянулась, но всадники пропали, словно их и не было, а нас укрыл как будто параллельный мир, где зима осталась лишь воспоминанием. Что это за место? Будь у меня больше сил и желания, я бы попробовала углубиться в лес, найти помощь, но не сейчас. Дыхание Рейнара стало прерывистым, мне с трудом удавалось различить вдох и выдох.

Он умирал у меня на руках, и я больше ничего не могла сделать.

— Пожалуйста, живи…

Вырвавшийся всхлип прозвучал жалко. Я уткнулась в грудь всадника, по щекам потекли слёзы. Это всё моя вина. В порыве отчаяния воспользовалась магией, надеясь на защиту, а стала убийцей, с какой стороны ни глянь. Лучше бы Рейнар не спасал меня.

Вина жгла нестерпимым огнём. Я плакала, перестав сдерживаться, а в моих ладонях стремительно холодели пальцы всадника.

Шаги за спиной я услышала слишком поздно.