Избранный

Глава 33

В безопасном доме Братства, Кор стоял под душем, направив лицо к потоку воды, и с каждой минутой тело набиралось сил. Как только наступила ночь, он оставил Лейлу спящей в их кровати и поднялся в кухню, где нашел разнообразие калорий и употребил найденное. Ему было все равно, что сочетание продуктов не способствовало аппетиту: он запивал апельсиновым соком мятное мороженое с шоколадной крошкой, съел чили из банки без предварительного разогрева, буханку хлеба с пачкой масла — целиком, всю мясную и сырную нарезку, и обе пиццы из морозилки.

Которые все же пришлось засунуть в духовку, потому что замороженные было невозможно откусить.

Ему нужно было пополнить продовольственный запас, хотя он не представлял, как это сделает. Он никогда не обращался с деньгами его отряда, поэтому не имел доступа к банковским счетам или финансовым источникам. И он давно бросил воровство.

Их ресурсами всегда занимался Тро. Из всей Шайки у бывшего аристократа была самая подходящая физиономия для контактов с людьми…

Кор мгновенно почувствовал присутствие Лейлы, когда она появилась в открытом проеме в ванную, и когда он повернулся, чтобы взглянуть на нее, то чуть не рухнул на колени. Она была изумительно обнаженной, ее высокая грудь с розовыми сосками, прекрасные бедра, длинные ноги и идеальное лоно… все было открыто для него, лишь для его взгляда.

Член затвердел за одно мгновение.

Но он прикрылся от ее глаз. Несмотря на то, что они занимались любовью в течение дня, он прижал напряжённый член к животу, накрыв обеими руками.

Избранная бесшумно пересекла мраморный пол и открыла стеклянную дверь, присоединяясь к нему.

Ее взгляд опустился к его ладоням.

— Почему ты не показываешь мне себя?

Воистину, в течение ночи он не снимал одежду, лишь спуская штаны, чтобы войти в нее, натягивая их на бедра, когда он прижимал ее к себе после секса.

— Кор? — прошептала Лейла, пар клубился вокруг нее, а на коже поблескивали капельки влаги. — Почему ты не хочешь, чтобы я видела тебя?

Он покачал головой, предпочитая промолчать. Было сложно выразить словами, насколько это тяжело для него — чувствовать ее взгляд на своей плоти. Казалось, Лейлу никогда не волновало его уродство, она не обращала на дефект внимания и не считала Кора недостойным из-за этого… тем не менее, одежда была маской, которую он предпочитал носить в присутствии Лейлы. Когда он пытался отвратить ее от себя, все было иначе, ведь тогда он хотел оттолкнуть ее своим уродством, надеясь, что она отвернется и прекратит мучить их обоих. Но сейчас…

Всю жизнь его отвергали. И все это не имело бы значения, если бы она отступилась от него…

Лейла опустилась на колени с грацией лунного света, льющегося с небес на землю. Первым инстинктом стало желание помочь ей встать, ему претила сама мысль, что она стояла на жесткой плитке. И он собрался нагнуться, чтобы поднять ее, когда Лейла остановила его.

Подавшись к его ладоням.

Она вытянула язычок…

… и медленно облизала средний палец на его правой руке.

Ее язык был влажным, таким влажным и мягким, мягким как бархат. И Кор привалился к стенке душевой кабины.

Лейла посмотрела ему в глаза, повторив движение… а потом втянула его палец в рот. Кружа языком, таким горячим, как и ее лоно…

— Лейла… — взмолился Кор.

Один за другим, она облизала все его пальцы, ослабляя тем самым хватку на члене, лишая сил до такой степени, что его руки выпустили эрекцию не потому, что он приказал им, но потому что не было никакой возможности удержать их на месте.

Освобожденный, его член гордо выступил из бедер, от льющейся воды его плоть гордо блестела. Боги, он желал того, что она собиралась сделать, жаждал ощутить ее губы на головке, стволе, хотел, чтобы она вобрала его и…

— Дьявол, — выдохнул Кор, когда она взяла его в рот.

Она не смогла принять весь его размер. Лейла сосредоточилась на головке, поддразнивая его, отступая, потом снова вбирая в себя… и когда он решил, что сойдет с ума, она вытянула язык и обвела им вокруг головки, медленно, мучительно медленно. И все это время ее зеленые глаза были обращены к нему, вода лилась на нее, стекая с груди, падая на живот, исчезая в расщелине между ног.

Кор пытался ухватиться за что-нибудь, что угодно, чтобы удержаться на ногах, его рука скользнула по стеклу, но смогла упереться в мраморную стену.

— О, Лейла, Боже… — Кор закрыл глаза. — Это слишком…

Но она не остановилась. Она, наконец, вобрала его в себя целиком, должно быть, до самого горла.

Он должен это видеть. И когда он увидел, как широко раскрылись ее губы, обхватывая толстый ствол, то сразу кончил.

— Я… о, черт…

Он попытался оттолкнуть ее на случай, если она не понимала, что происходит, но Лейла не позволила. Она в нужном ритме вторила ему, принимая все его семя, ее руки скользнули между его ног и обхватили яички.

В итоге, Кор оказался на заднице. В прямом смысле.

Ноги предали его, и он оказался способен лишь на одно — не придавить Лейлу, рухнув сверху. Но она продолжила ублажать его, изменив позу, заставляя кончить во второй раз сразу вслед за первым. Кор широко раздвинул ноги, предоставляя ей место, его руки зарылись в ее влажные волосы, голова и шея оказались зажаты в тесном углу душевой.

Когда Лейла, наконец, остановилась, то поднялась и облизала губы. Он же мог лишь пытаться восстановить дыхание и смотреть на нее, голова склонилась вбок, руки обмякли, струи воды лились на него, словно он был камнем в лесу под теплым дождем.

— Я хочу сделать то же для тебя, — сказал он грудным голосом.

Лейла села на пятки и улыбнулась ему.

— Правда?

Он кивнул. Как полоумный.

— Воин, ты выглядишь обессиленным, — прошептала она. — Я измотала тебя?

Кор хотел возразить, но Лейла откинулась назад, спиной прислонившись к стенам в углу душевой, копируя его позу. Она смежила веки, подняла колени… и развела их в стороны, сражая его своим видом.

— Что ты хочешь сделать со мной? — протянула она. — Ты хочешь поцеловать меня сюда?

Она поднесла изящную ручку к своему горлу. Когда он кивнул, словно болванчик, она улыбнулась.

— Или сюда..?

Сейчас ее пальцы скользнули по ключице, и Кор снова кивнул.

— Может… здесь?

Лейла потерла сосок, и он стиснул зубы так сильно, что хрустнула челюсть.

— Здесь, воин? Ты бы поцеловал меня сюда.

Она поигралась с соском, ущипнула его, зашипев при этом, а потом растерла, словно успокаивая боль. Затем ее вторая рука спустилась по животу.

— А если… здесь? — прошептала женщина, поглаживая самую вершину своего лона.

Из него вырвалось рычание, и Кор выдохнул:

— Да. Именно здесь.

— Что бы ты сделал своим ртом? — Она обвела пальцем свою плоть. — Или… нет, ты бы использовал язык, ведь так, воин? Свой язык…

Лейла охнула, прикоснувшись к себе, наклонив голову, она не сводила с него глаз, очевидно, отдаваясь во власть ощущений.

— Ты бы прикоснулся своим языком вот здесь…

Кор бросился на нее, двигаясь так быстро, что даже не успел подумать об этом. И он был груб, оттолкнув ее руки с дороги, накрыв ее лоно своим ртом, взяв то, что он так жаждал, чем она дразнила его.

Сейчас именно она раскинула руки, пытаясь сохранить свою позу. Но ему было все равно. Он дернул Лейлу вниз, укладывая спиной на плитку, руками обхватил внутреннюю сторону ее бедер и распластал перед собой, словно бабочку, проникая в нее языком, поедая ее.

Она сильно кончила напротив его лица, до боли вцепившись руками в его волосы. Ему было плевать. Кор хотел одного — войти в нее, заставить выкрикивать его имя, отметить своими губами и языком.

И этого было мало.

Хотя ее тело пронзила волна удовольствия, грудь рванула вверх, плечи наоборот уперлись в плитку, а кожа в тусклом освещении блестела благодаря воде… ему было мало.

Кор забрался на нее и вошел до упора, впившись пальцами в ее бедренные косточки и удерживая таз на месте, вбиваясь в Лейлу. Ее груди покачивались из стороны в сторону, зубы стучали друг о друга, руки метались по сторонам. Но ее глаза пылали, когда животное внутри него подчиняло животное в ней.

В последнее мгновение он вышел, поднялся над Лейлой, загораживая плечами потоки воды. Обхватив эрекцию, с собой он был еще грубее, чем с ней, он судорожно сжимал член, провоцируя разрядку.

Покрывая Лейлу своим семенем.

Связанный мужчина метил ее, таков обычай, чтобы любой мужчина в ее присутствии понимал, что подходить к ней можно лишь на свой страх и риск.

Она принадлежала другому.

Не как собственность. Но как слишком большая драгоценность, чтобы другие осмелились играть с ней.

***

К тому времени, когда Кор кончил вслед за ней, струи воды, падавшие с потолка, начали терять свое тепло… и не то, чтобы Лейлу волновало это. Между ее ног расположился воин, и он делал то, что совершает мужчина, когда предъявляет права на свою женщину, им руководил древний инстинкт, привитый вампирам на генетическом уровне, дабы обеспечить выживание расы. Откровенно и так красиво, это был первобытный обычай и все же популярная практика в современном мире.

По крайней мере, в ее мире.

Когда он, наконец, рухнул на нее, Лейла обернула руки вокруг его широких плеч и закрыла глаза, улыбаясь.

— Я слишком тяжелый, — прошептал Кор, уткнувшись в ее шею.

Прежде чем Лейла успела остановить его, сказав, что ее не волнует боль в пояснице и возможные синяки, Кор поднял ее, держа на руках словно хрустальную.

Выйдя из душевой, он взял белое пушистое полотенце и завернул в него Лейлу. Затем достал еще одно и сначала стер влагу с ее лица, а потом зашел со спины и аккуратно выжал длинные волосы махровой тканью.

Все это время она наблюдала за ним в зеркало, запоминая каждую черточку на его лице, теле, влажные волосы, силу в нем. Его лицо было особенно дорогим для нее: свирепые черты и линии сейчас смягчились… и у Лейлы возникло ощущение, что Кор не хотел показывать ей свою уязвимость.

— Ночью ты будешь в безопасности? — спросил он низким голосом. — В том доме? И потом, в Святилище?

— Да. Обещаю тебе. Они не причинят мне вреда.

— А на Другую сторону никто не сможет проникнуть, верно? Никто до вас не доберется?

— Нет, только Избранные могут войти туда. Не знаю, как это работает, но так было испокон веков. Только мои сестры и Праймэйл могут приходить туда по своему желанию.

— Хорошо. Это хорошо.

— Куда ты отправишься?

Лейла ждала его ответа, а ее сердце забилось в груди при мысли, что он будет один в Колдвелле… и также потому, что она боялась, как пройдет эта ночь. Чем раньше он найдет своих воинов, тем скорее покинет ее.

Кор не ответил, и молчание между ними стало осязаемым.

— День я тоже проведу там, — сказала она, хотя уже сообщала ему о своих планах. — Но с приходом ночи я должна вернуться в этот дом.

— И я встречу тебя здесь.

Когда она облегченно выдохнула, Кор отложил полотенце и взял расческу. Начав с кончиков, он продолжил ухаживать за ее волосами, аккуратно распутывая узлы.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала она его склоненной голове.

Казалось невероятным, что мужчина, ожесточенный в войне, мог ухаживать за ней подобным образом, расческа была такой маленькой в его руках, его плечи — широкими позади нее, а на жестком лице застыло доброе выражение.

— Это всего на одни сутки. — Кор перешел к ее макушке, очевидно, мужчина был заворожен тем, как черная щетина проходила сквозь золотые волосы. — Мы воссоединимся прежде, чем успеем осознать разлуку.

Лейла кивнула лишь потому, что ее эмоциональное равновесие было важно для него… и она хотела притвориться, что все в порядке. Но она думала не о расставании на эти сутки. О той разлуке, что будет на всю жизнь.

Закрыв глаза, она попыталась выбросить мысли из головы. Ее сердце только обрело покой. Незачем бежать навстречу печали.

— Я люблю тебя, — выдохнула она.

Кор застыл, его взгляд устремился к ее глазам в отражении.

— Что?

Она повернулась к нему и подняла глаза. Дражайшая Дева-Летописеца, она никогда не устанет от его лица, запаха, тела.

Поднявшись на цыпочки, она обхватила руками его шею и прижалась грудью к его груди, ощущая, как между бедер стягивается знакомый узел.

— Я люблю тебя, — повторила она.

Кор опустил веки и покачнулся.

Но потом он разжал ее руки и опустил их.

— Ш-ш… — Он поцеловал ее раз, второй. — Мне нужно уходить, и тебе тоже.