Избранный

Глава 52

Тэрэза стояла в комнате для персонала в «Сале», уставшая к концу вечера, но счастливая. К часу ночи, когда она убрала на своих столах, подсчитала чаевые и взяла запасной смокинг, чтобы унести его домой, она была довольна тем, как прошёл вечер. Она накосячила с тремя заказами, но ничего смертельного не произошло: перепутала гарнир, подала ростбиф средней прожарки, а средней с кровью, и перепутала семифредо[147] с тирамису.

Она обслужила восемь вип-столиков на четверых, один на шесть персон и три на двоих. Так что с чаевыми ей крупно повезло. Если тенденция закрепится, то к середине января она выберется из пансиона. Нужно лишь подкопить на страховой депозит и оплату за первый месяц за аренду более-менее сносной квартиры, и она готова съехать… и никаких трат на переезд, у неё не так много вещей.

— Вот и всё.

Когда к ней подошел Эмиль, она приветливо улыбнулась.

— Да, и я всё еще стою на ногах.

— Ты хорошо справилась. — Он улыбнулся ей в ответ. — Мы собираемся посидеть где-нибудь. Не хочешь присоединиться?

— О, спасибо, но нет. Я вымоталась. Давай в другой раз?

Он достал свои вещи из кабинки, фланелевое пальто и шарф были простыми, но хорошего качества.

— Тогда до свидания… я не в смысле «свидание». Ты поняла.

Она облегчённо кивнула.

— Поняла. Отлично.

— Ну, до завтра, Тэрэза.

Эмиль произнес её имя на французский манер, и с его акцентом оно прозвучало экзотично и непривычно. И какое-то время она смотрела в его глаза. Такие голубые.

— Э, ты готов?

В дверном проёме стояла женщина под тридцать, и чувствовалось в ее голосе, взгляде и теле некое превосходство. Лиза? Лайза? Что-то в этом духе. У нее были темные волосы, окрашенные в технике омбре[148], темные глаза с настоящими ресницами — предмет зависти для многих — и ноги, превращавшие джинсы, в которые она успела переодеться, в произведение искусства.

Она почти не замечала Тэрэзу, и было очевидно, кого она ждала.

— Так что?

Эмиль кивнул.

— Готов. Пока, Тэрэза.

Лиза/Лайза/как-её-там просто отвернулась.

— Пока, Эмиль.

Тэрэза закрыла свой шкафчик и перекинула сменный смокинг через руку. Она была слишком уставшей и потому не стала снимать тот, в котором провела весь вечер, а спрятала свою уличную одежду в рюкзак. Она хотела одного — добраться до кровати и закрыть глаза, потому что по своему опыту работы официанткой она знала, что без качественного отдыха следующая смена наступит раньше, чем ноги перестанут гудеть после предыдущей.

Она восхищалась коллегами, которые собрались на тусовку.

Повернувшись, чтобы уйти, Тэрэза…

Застыла, как вкопанная.

— Ты, — прошептала Тэрэза, подняв взгляд вверх, высоко вверх на лицо мужчины, который с прошлой ночи не выходил у неё из головы.

Трэз, Тень, брат владельца «Сала»… невероятно привлекательный мужчина-мечта, которым она грезила, заполнял дверной проём так, как это не смог бы сделать ни один человек, широкие плечи занимали все свободное место, благодаря нереально высокому росту макушка головы практически касалась верхнего откоса. Он был одет в темно-серый костюм, подчеркивающий цвет его кожи, и ослепительно-белую рубашку, которая испускала синеватое сияние, как снег в лунном свете.

А его лицо было ещё красивее, чем она запомнила.

И Тэрэза задумалась, а не была ли его нижняя губа мягче, чем она помнила.

— Я пытался удержаться на расстоянии, — сказал он низким голосом. — Меня хватило на сутки.

Она медленно опустила рюкзак на лавку.

— Ну… привет.

Трэз переступил с ноги на ногу и засунул руки в карманы.

— Ты поела?

— Э-э, нет. Пробовала блюда в начале ночи, но… нет.

— Хочешь перекусить со мной?

— Да.

Она ответила без раздумий и, наверное, показалась отчаявшейся, но ей было всё равно: когда ты намеренно игнорируешь то, что пошло бы тебе на пользу, то оставляешь мало времени для самоанализа.

— Пошли. — Он кивнул через плечо. — Я на машине.

Когда они шли через кухню, Тэрэза низко опустила голову. У неё возникло предчувствие, что его брат, владелец «Сала», не одобрит это… а парень сейчас готовил у плиты. С другой стороны, с опущенным взглядом или нет, они не останутся незамеченными.

Когда они дошли до чёрного входа, и Трэз придержал для нее дверь, Тэрэза не удивилась, обнаружив «БМВ», припаркованный возле входа… идентичный вчерашнему, но другого цвета. Она также не удивилась, когда Трэз обошел машину и помог ей устроиться на пассажирском сиденье.

Когда он сел в «БМВ», салон сразу же стал казаться менее просторным, но Тэрэза не возражала, потому что… боже, вот это тело. И, блин, от него шикарно пахло, одеколон, а, может, его собственный запах соблазнял её носовые пазухи.

— Куда бы ты хотела поехать? — спросил он, когда завёл двигатель и включил заднюю.

«Сириус Икс-Эм» был настроен на волну «Жара», и Тэрэза улыбнулась:

— Нам нравится одинаковая музыка.

— Правда? — спросил он, объехав здание и выруливая на парковку для посетителей.

— Да. О, я обожаю Кента Джонса[149].

— Я тоже. — Он помедлил у главной дороги, на которую они выезжали прошлой ночью. — Слушай, я знаю один круглосуточный ресторан. Ничего навороченного…

— Я не стремлюсь к наворотам. Простота — вот мой девиз.

— Ты далеко не проста.

Забавно, но услышав такие слова от мужчины в подобном костюме, с такой внешностью и крутым автомобилем, Тэрэза почувствовала, словно ей вручили корону Мисс Америки, Нобелевскую премию мира и ключи от Букингемского дворца — одновременно.

Наверное, она преувеличивает, но её душа запела, а в голове стало легко, как после бокала с шампанским.

— Итак, как прошла первая смена на новом рабочем месте? — спросил Трэз, словно желал заполнить тишину.

Кашлянув, Тэрэза начала поверхностно отвечать на вопрос, упомянув про три ошибки, но с ним было так легко, что вскоре она разговорилась.

— Я так боялась, что не подхожу. Мне, правда, нужна работа, а два других варианта уступали в финансовом плане.

— Тебе нужен аванс? Я могу занять…

— Нет, — резко ответила Тэрэза. — Спасибо, но нет. Я пришла в этот мир одна, и сама буду решать свои проблемы.

Когда Трэз резко повернул к ней голову, она поспешно добавила:

— Я хотела сказать, что не хочу быть обузой ни для кого.

О, чепуха. Правда в том, что она больше не позволит себе быть уязвимой ни перед кем. Но это звучало чересчур оборонительно и странно в контексте их разговора.

— Так, как тебе игра «Сиракузов»[150]? В ожидании заказов мы постоянно посматривали в телефоны.

— О, я тоже не мог оторваться от мобильного. Зонная защита[151] выше всяких похвал…

И ещё он любит студенческий баскетбол, — с изумлением подумала Тэрэза. Этот мужчина как единорог, серьезно.

Ресторанчик оказался невероятно крутым, передняя часть заведения располагалась в реконструированном вагоне, задняя — полноценный ресторан со столиками. Нью-йоркская атмосфера, официанты напоминали тех, что можно увидеть в «Сайнфелд»[152] — в цветастой сочетающейся униформе и с таким поведением, словно ты вломился в их дом и нагадил на любимый диван.

Фантастика.

— Значит так, их конёк — пироги, кофе и картофель по-деревенски, — сказал Трэз, когда они сели в конце зала у вывески «аварийный выход». — Еще фри. Они также неплохо готовят гамбургер. О, и чили, чили тоже вкусный.

Он открыл меню и заскользил взглядом по строчкам.

— Я забыл, они также делают улётный «Рубен». И ростбиф.

Прижав меню к груди, Тэрэза просто улыбнулась.

— Ты, наверное, пропустил Первую Трапезу?

Его черные глаза нашли её.

— Что? А, ну да. Этой ночью я открытие было на мне.

— У тебя свой ресторан?

— Нет, клуб. Точнее два.

Она кивнула, склонив голову на бок.

— Да, могу представить. Тебя — в дорогом и изысканном костюме.

К столику подошла официантка с двумя стаканами воды, которые буквально швырнула им в руки.

— Чего хотите?

Трэз указал на неё:

— Тэрэза?

— «Рубен». Определённо «Рубен». Даже меню смотреть не буду.

— Фри или чипсы, — раздалось резкое требование.

— Фри. Будьте добры. Спасибо.

Официантка посмотрела на Трэза:

— А вам?

В предложениях женщины не было вопросительной интонации, она скорее напоминала бандита, приставившего пистолет между лопаток и требовавшего кошелёк.

Трэз отложил меню.

— Чизбургер. Американский. Средней прожарки. Фри. Два яблочных пирога, две колы, а потом еще две — перед подачей десерта. Чек, пожалуйста, наличными без сдачи.

Официантка бросила взгляд в его сторону. Потом кивнула так, будто мысленно хлопнула его по плечу

— Ну вот, другое дело.

Когда женщина отошла, Тэрэза рассмеялась.

— А ты умеешь находить подход к женщинам.

Они болтали до тех пор, пока официантка не принесла колу, и тут же возобновили разговор, когда их снова оставили наедине.

— О, да, я всегда фанатела от баскетбола. Всю жизнь болею за «Спартанс»[153]. Жуткая фанатка Иззо[154]. — Тэрэза попробовала колу и со стоном откинулась на спинку. О, божественно ледяная, сладкая газировка. — Серьёзно, я лучше колы не пробовала.

— Тяжёлая ночь, ко всему прочему жажда. — Трэз улыбнулся. — Все зависит от обстоятельств.

Верно. А ещё того факта, что перед ней сидел сногсшибательный мужчина.

— Как так вышло, что у тебя нет пары? — выпалила она.

Когда он выпучил глаза, Тэрэза мысленно отругала себя. Разве можно задавать такие вопросы?

Внезапно тёмный взгляд заметался по помещению, пустым столам и стульям. В этом месте кроме них было всего две парочки, они сидели за стойкой в передней части заведения, и у Тэрэзы возникло ощущение, что если бы не свидетели, Трэз бы встал и начал расхаживать туда-сюда.

— Прости, — пробормотала она. — Это не моё дело.

— Ничего страшного. Что ж, скажем так: мне просто не везло в любви.

— Не могу представить женщину, способную от тебя уйти. — Поморщившись, она закрыла глаза и покачала головой. — Черт, мне нужно закрыть рот. Я снова сморозила что-то не то.

Он откинулся на спинку стула, и на мгновение на его лицо вернулась улыбка.

— Твоя прямота — как глоток свежего воздуха. Что скажешь на это?

— Ну, у меня идея. Я люблю проявлять инициативу, поэтому давай спишем всё сказанное мною за ужином на мою усталость? Ну, заранее простим мне всё, что вылетит из моего рта? В таком случае в конце ужина нам обоим будет не так стыдно.

— Тебе нечего стыдиться.

— Подожди, ты ещё всего не видел. Заказ ведь еще не принесли.

— Я люблю честность.

— Да? Что ж, тогда тебе повезло со мной. Родители всегда говорили…

Она внезапно замолкла, и Трэз пробормотал:

— Что говорили?

Тэрэза пожала плечами.

— Что у меня нет фильтра.

— Они остались в Мичигане?

— Нет.

— Они умерли? — спросил он, нахмурившись.

Ну и как ответить на это?

— Да, — сказала Тэрэза. — Мои мамэн и отец мертвы.

— О, Боже… мне так жаль. — Он, казалось, искренне сочувствовал ей, его губы сжались в полоску, брови низко опустились. — Должно быть, это очень тяжело.

— Поэтому я приехала в Колдвелл.

— Начать с чистого листа? — Когда она кивнула, Трэз шевельнул рукой так, словно хотел накрыть её ладонь, но потом остановил себя. — Это так сложно — жить дальше, когда тебя покидают близкие.

— Давай поговорим о чём-нибудь более приятном. — Она размяла шею и потом уверенно улыбнулась. — О чем угодно, кроме семьи и бывших.

Трэз вернул ей улыбку.

— Нашей фантазии есть где развернуться.

— И правда.

— Хм, слушай, я могу попросить об одолжении?

— Конечно.

— Ты позволишь мне найти для тебя другое жильё? — Трэз вскинул руки. — Знаю, это не мое дело, но твой пансион находится в очень неблагоприятном районе, и я не хочу сказать, что ты не сможешь постоять за себя. Очевидно, что ты умная, способная позаботиться о себе женщина. Но, правда, там опасно.

— Ты такой милый.

— Не уверен, что меня можно назвать милым.

— А как тебя называют?

Да, она пыталась сменить тему, но не потому, что её напугало его предложение. Скорее потому, что ей хотелось поймать его на слове.

— Хорошая попытка.

— В смысле? — переспросила Тэрэза.

— Ты очень ловко дала мне понять, что это меня не касается.

В это мгновение подошла официантка и поставила перед ними тарелки. Срань Господня, подумала Тэрэза, бросив один взгляд на «Рубен». Большой кусок хлеба был толщиной с койку, а между ржаными матрасами устроился кусок говядины размером с полкоровы.

— Я в жизни не видела ничего прекрасней, — выдохнула она.

— Я же говорил, — согласился Трэз.

Официантка просто стиснула зубы, но, как поняла Тэрэза, они должны радоваться, что женщина не посыпала фри им на макушки.

— Скажи… — спросил Трэз, когда официантка отошла. — Ты любительница кетчупа?

— Да. О да.

Он снял крышку с бутылки «Хайнц» и протянул её Тэрэзе. Когда она закончила, он начал поливать свой чизбургер.

— Так что насчет моего предложения помочь?

Тэрэза аккуратно взяла одну половину сэндвича.

— Не знаю. Я уеду оттуда к середине января, если удастся сохранить работу в «Сале». Это не так долго.

— Знаешь, у моих друзей есть собственность в городе. Они тоже из расы. Дома в хороших районах, и под наблюдением… эм… в общем, всё по последним технологиям. С хорошей системой безопасности и в качестве бонуса отсутствие наркоманов по соседству.

— И знаешь, во сколько обходится такое жилье? — Тэрэза покачала головой. — У меня нет запаса на чёрный день, и я не смогу позволить…

Он махнул рукой.

— Не беспокойся об этом.

— Прости, но я должна. Я сама о себе забочусь, помни об этом.

На этой ноте Тэрэза широко раскрыла рот и попыталась укусить сэндвич. О даааа, это рай. А ржаной хлеб был мягким, как «Чудо-Хлеб»[155], но с ощутимым привкусом русского соуса[156].

Когда Тэрэза застонала, Трэз кивнул ей.

— Шикарно, правда? Я рад.

Пока Трэз уплетал свой гамбургер, Тэрэза восхищалась его столовыми манерами. Никакой неряшливости и спешки, постоянное использование салфетки. Он также сумел не закапать свой пиджак, и это впечатляет.

— Это шёлк? — спросила она, кивая на его торс.

— Пиджак или рубашка?

— Эм… и то, и другое?

— Да.

— Что ж, красивые.

Уверена, то, что под одеждой, ещё лучше…

Внезапно он чуть опустил веки.

— Не знаю, что ответить на это.

Тэрэза опустила сэндвич и откинулась на сиденье.

— О, Господи.

— Именно. — Его взгляд опустился на её губы. — Не волнуйся об этом.

Отложив то, что осталось от половины «Рубена», Тэрэза вытерла руки о бумажную салфетку.

— Знаешь, думаю, мне стоит уйти.

— Не говори ерунды.

— Кажется, сегодня ночью только на это я и способна.

— А знаешь что? — пробормотал Трэз. — Ты можешь загладить вину. Переезжай в одну из квартир моих друзей, чтобы я не переживал за тебя?

— Почему ты должен переживать? Мои проблемы тебя не касаются.

— Всякий мужчина… человек… кто не помогает нуждающемуся в беде, поступает неправильно.

— А что со страховым задатком, арендной платой за первый и последний месяц и…

— Они составят график для тебя. Я про график платежей. — Трэз пожал плечами. — Слушай, это члены расы, и они всегда помогают своим. Мы должны держаться вместе. Люди и лессеры превосходят нас по численности.

Вернулась официантка с новой порцией колы и поставила перед ними десертные тарелки с огромными кусками яблочного пирога. С мороженым. Потом достала старомодный блокнот для заказов и вырвала оттуда чек с таким выражением на лице, словно листок бумаги оскорбил её мамочку. Женщина положила счет лицевой стороной вниз.

— Пирог за счёт заведения. — Она кивнула на смокинг Тэрэзы. — Ты работаешь в «Сале»?

Тэрэза удивлённо вскинула брови.

— Да. Работаю.

— Профессиональная вежливость. Хорошей ночи.

Женщина ушла с таким видом, словно планировала устроить разнос работникам кухни.

— Вау, — выдохнула Тэрэза. — Как это мило с её стороны.

— У меня нет претензий к ворчливым людям, которые честным трудом зарабатывают себе на хлеб.

— У меня тоже. И я должна была поблагодарить её…

— Но испугалась, что она приставит пистолет к твоему виску? Хорошо, что не стала.

Когда они оба замолчали, Тэрэза представила, как возвращается в ту дыру.

— Когда я смогу переехать? — выпалила Тэрэза.

Трэз уставился на неё и медленно расплылся в улыбке.

— Я должен сделать пару звонков, тогда и узнаем.

Она опустила глаза.

— Спасибо. — А потом снова посмотрела на него. — Но я буду платить сама. Мне не нужно никаких скидок и поблажек. Словно я сторонний арендатор, хорошо? Я лучше останусь там, где живу сейчас, и пусть меня ограбят…

Трэз вскинул ладонь.

— Я понял. Прекрасно всё понял. Ты просто переедешь в дом, где тебе не нужно будет доказывать свою независимость, рискуя получить нож в спину.

— Всё верно. — Протянув руку, она взяла чек. — И, раз мы заговорили об этом, я плачу за ужин, а ты позволяешь мне это сделать.

Когда он открыл рот, Тэрэза в притворном жесте положила руку поверх сердца.

— О, всегда пожалуйста. Правда, для меня это радость и отличная возможность отплатить за твою доброту. И, знаешь, я обожаю уверенных мужчин, которые могут позволить женщине вести себя как равной. Это возбуждает.

Трэз закрыл рот. Откинулся на спину. Подался вперёд.

— Вау, — в итоге выдохнул он.

— Что?

Трэз прокашлялся и выпрямил расстёгнутый воротник рубашки. Который и так стоял по стойке «смирно».

— Отличный был чизбургер. Да и картошка тоже.

Тэрэза расплылась в улыбке.

— Подожди, ты ещё не пробовал пирог. Уверена, мы оба будем в восторге.