Камрань, или Последний «Фокстрот»

Глава 18 Командирское бремя

Командир сидел в прежней позе в пол-оборота ко мне и, блаженно щурясь на лунный диск, почти неуловимо чему-то улыбался. Похоже, мысли о вечном принесли ему умиротворение, и он совершенно справился с нахлынувшими воспоминаниями. Не требовалось ему никакой моей сопливой жалости и слюнтяйского сострадания. Что толку горевать о невозвратном и грезить о несбывшемся? В жизни и так хватает забот, а в жизни командира подводной лодки — в особенности. Её, эту командирскую жизнь, если честно, и жизнью-то трудно назвать — сплошная служба, до тошноты обыденная и экстремальная одновременно. Даже в отпуске не расслабишься. В любой момент могут вызвать, привлечь, озадачить. И ради чего всё это? Что там — льготы, почёт или зарплаты особенные? Если кто-то думает, что командирами кораблей становятся так же, как высокопоставленными чиновниками на берегу — по блату, за деньги или путём плетения грязных интриг, то сильно ошибается. Для занятия должности командира боевого корабля всех этих универсальных средств и навыков не требуется. Не требуется, потому что не предоставляет она, эта должность, ровно никаких привилегий и благ. Так кто же и ради чего идёт в командиры? Не выгоднее и не спокойнее ли будет подыскать тёплое местечко на берегу? Я не раз об этом думал, но умнее того, что в командиры идут — исключительно — святые люди, ничего придумать так и не смог. И пусть святость свою они старательно скрывают и с первого взгляда не бросается она в глаза (не бросается, кстати, и со второго), но смею вас уверить, что это именно так.

Моя уверенность зиждется не на пустом месте. Путь к командирским высотам достаточно тернист. Невозможно стать командиром боевого корабля, не пройдя трудного пути становления на разных нижестоящих должностях. Если брать подводную лодку, то для начала обязательно несколько лет придётся походить минёром или штурманом (именно эти специалисты благодаря своему базовому образованию считаются на флоте потенциальными командирами), потом пару-тройку лет поднабраться опыта на должности помощника командира корабля. Затем лет пять, не меньше, закалиться и заматереть на собачьей должности старпома. Если к этому времени не сломаешься, не сопьёшься и не свихнёшься, а главное — не пропадёт само желание продолжать делать карьеру корабельного офицера, то — молодец, первый этап на пути к командирскому креслу ты уже прошёл.

Повторюсь и отмечу вновь: должность командира подводной лодки не считается ни тёплой, ни сколь-нибудь престижной в среде флотских карьеристов. Поэтому если голова на плечах и мозги по-прежнему дееспособны, командиром станешь обязательно. Правда, ради этого придётся ещё немного попотеть — отучиться на специальных классах, но это уже совсем не страшно: год на вольных хлебах в Питере ещё никому не повредил. И лишь потом, выдержав экзамены, получив соответствующего вида диплом, после сдачи массы зачётов на допуск к самостоятельному управлению кораблём — милости просим к штурвалу и к ручкам машинного телеграфа маленькой дизелюхи или даже огромного атомного подводного ракетоносца.

Найдите такого вундеркинда, который с улицы, не пройдя всех ступеней, по блату или ещё как тут же сделался бы командиром корабля или подводной лодки… Смею вас заверить, что подобное невозможно в принципе. Такое может случиться только в кошмарном сне или в результате ошибки пьяного писаря из управления кадров ВМФ. По крайней мере, на данном уровне. На более высоком — запросто, а на высшем так и вообще повсеместно. Почему-то именно там, в заоблачных высотах, частенько случается так, что совершенно не подготовленные к исполнению своих служебных обязанностей, но облечённые соответствующим доверием лица запросто становятся чиновниками такого высокого ранга, что просто дух захватывает. И руководят же! И образованием, и медициной, и экономикой, и чем угодно. Даже военную реформу некоторые умудрялись проводить.

Уважаемые большие начальники! Подозреваю, что с квалифицированными кадрами у вас там совсем плохо стало. Старый кадровый резерв где-то подгнил, где-то истощился, новый — совсем жалкое зрелище. Непорядок это. Но я мог бы помочь, причём, совершенно безвозмездно. Сам в политику не рвусь, и не просите, но подскажу, где найти таких, которые не будут вас так подставлять и позорить. Есть у меня на примете несколько достойных кадров. Командир — первая кандидатура, доктор Ломов — вторая, да и остальные наши ничуть не хуже. Таким любое дело можно доверить и спать спокойно! Ответственные, скрупулезные, сами не украдут и другим красть не позволят. Всё ваше зажратое чиновничество вмиг в бараний рог свернут и раком поставят. Максимум в пятилетку идеальный порядок в стране наведут. Причём сделают всё планомерно, грамотно, почти даже без перегибов. Тут главное — флотская закалка, голова на плечах и твёрдые, но чистые руки. Так что обращайтесь, когда совсем невмоготу станет…

Я тут некоторое время назад уже пропел заслуженную оду корабельным Механикам и думаю, что большая часть моих читателей прониклась к этому сословию флотских офицеров исключительным и самым искренним уважением. Теперь вот, чтобы не обидеть Командиров, воспою и их. Всё, что было прежде — необходимая в таких вещах прелюдия.

Обратившись вновь к цветистым обобщениям, скажу, что если Механик — это позвоночный столб корабля, то Командир — это ни много ни мало костяк всего флота. Флот существует, пока существуют корабли, а корабль без командира — это просто тонны безумно дорогого, но неодушевлённого и совершенно бесполезного металла. Посему главная должность на флоте — командир корабля. Все выше- и нижестоящие должны работать на него. Именно командир в меру своих грамотности, ума, психологических и чисто человеческих качеств оживляет груду бездушного железа, сплавляет металл и разношерстную людскую массу в единое целое, делает всё это живым организмом — боевым кораблём.

Я как-то тут говорил про акул, что, если бы они напали на свалившихся за борт командира и механика, я бы в первую очередь бросился спасать последнего. Я не рисуюсь, я в действительности так бы и поступил, но это нисколько не принижает значения командира. Наоборот. Если смотреть глобально, то хорош именно тот командир, который сумел так организовать службу, что будь он даже трижды растерзан на части морскими гадами — с кораблём ровно ничего не случится. Ручное управление, стремление всё сделать самому никогда не даст такого результата. Подобрать, научить, воспитать людей, организовать их должным образом — вот истинное предназначение командира.

Надо ли объяснять, насколько напряжён и нелёгок этот ежедневный и кропотливый труд? Со всей ответственностью заявляю — вряд ли в какой другой профессиональной области найдётся сфера деятельности, требующая большей отдачи умственных и психических сил. Подсчитано: чтобы командир подводной лодки имел возможность надлежащим образом выполнять все вменяемые ему обязанности, в сутках должно быть не менее семидесяти двух часов! И это только на отработку штатных мероприятий, прописанных в руководствах и специальных инструкциях. Кроме них, как известно, то и дело возникают ситуации нештатные, на которые также надо успевать реагировать. Таким образом, командирские сутки должны длиться никак не меньше четырёх наших обычных земных.

Эти цифры взяты не с потолка, а имеют серьёзное теоретическое обоснование. Преподаватели учебного центра подготовки экипажей атомных подводных лодок, находившегося некогда в эстонском городке Палдиски, ещё в семидесятых годах прошлого века провели по данному вопросу специальное исследование и скрупулёзно всё посчитали. Результаты свидетельствуют, что командиром подводной лодки не может быть обыкновенный земной человек, а может быть только большеголовый марсианин. Ведь для усвоения необходимого объёма информации мозг претендента на командирское кресло должен иметь соответствующий для этой цели и гораздо больший, чем у среднего человека, потенциал. Судите сами: даже если просто сложить один на другой все тома наставлений, руководств и прочих специальных документов, которые командир подводной лодки должен знать наизусть или очень близко к тексту, то высота получившейся стопы будет не многим меньше сложенных подобным же образом томов академического собрания сочинений какого-нибудь маститого классика. Для того же, чтобы в течение обычных земных суток умудриться выполнить всё, предусмотренное этими документами и запланированное вышестоящими штабами, да ещё и своевременно реагировать на идущие сверху многочисленные распоряжения и вводные (большинство которых необходимо выполнять как обычно — вчера, сегодня либо завтра к утру!), интеллектуальные и психофизические способности соискателя столь заманчивой должности должны быть неизмеримо выше тех, что на сегодня достигло человечество. Вот и представьте себе, что за люди служат в нашем Военно-морском флоте, и сколь редкостные человеческие экземпляры становятся командирами современных боевых кораблей!

А между тем данный конкретный редкостный экземпляр — находящийся рядом со мной на мостике наш командир — выглядел как обычный земной человек, и обликом своим ничуть не походил ни на большеголового инопланетянина, ни на высоколобого корифея-профессора, ни даже на какого-нибудь завалящего очкарика-интеллектуала. Не тянул он внешне и просто на интеллигентного человека. Нимба святости вокруг его чела также не наблюдалось, скорее даже наоборот.

Видом он походил на типичного мясника или на палача-головореза, каким тот может привидеться в воображении некоему не в меру экзальтированному читателю, — коренастая кряжистая фигура, мускулистые волосатые руки, созданные словно специально, чтобы крушить челюсти и ломать кости невинных жертв. Квадратная массивная челюсть, несколько скошенный, но широкий и крепкий, как танковая броня, лоб в сочетании с перебитым боксёрским носом и кривым шрамом над левой бровью придавали лицу совершенно зверское, протокольно-бандитское (Николай Валуев отдыхает!) выражение.

Если командира соответствующим образом нарядить и пустить прогуляться по злачным закоулкам ночного города, то, без сомнения, все настоящие убийцы, насильники и грабители, угоразди их встретиться с ним лицом к лицу, тут же наделали бы в штаны, а некоторые и умерли бы от испуга. Я даже предполагаю, что на его совести уже имелась не одна подобная смерть — со службы командир частенько уходил после полуночи, а домой предпочитал добираться кратчайшим путём — через заброшенную стройплощадку, старое кладбище и чахлый лесок. Сами понимаете, какой контингент в это время суток мог там находиться.

Вполне вероятно, что кое-кого ему пришлось и прибить под горячую руку, но если такое и произошло, то уверяю вас — за дело, во имя торжества справедливости и так оно тому гаду и надо было. Думаю, что оставшиеся в живых после случайной встречи с командиром маньяки, грабители и прочие душегубцы в панике разбежались кто куда и впредь предпочитали обделывать свои тёмные делишки где-нибудь в другом месте.

Но, несмотря на такую колоритную внешность и довольно-таки устрашающий вид, командир наш был человеком добрым и совершенно даже безобидным. Не знаю, случилось ли ему в жизни обидеть хоть одну муху, но к прочим живым существам он относился с трогательной нежностью. Начнём с того, что в экипаже у нас состояли в штате и находились на полном довольствии два кота и три кошки. Правда, последние от греха подальше обитали в казарме на берегу, но мореманы-коты вместе с нами бороздили моря и покоряли глубины океана. Всё это кошачье поголовье, начиная с первенца — наглого, рыжего «годка» Батона и кончая пепельно-серым, наивным и робким салажонком Мироном, командир в разное время котятами подобрал на улице и принёс на лодку с наказом вахте отогреть, накормить и пристроить. Выполнить оба первых распоряжения, как видно, оказывалось гораздо проще, чем последнее, поэтому кошачье поголовье постоянно росло и ширилось.

Любил командир и собак. Его частенько можно было видеть на улице в окружении разношёрстной компании бродячих псов, скармливающего им то кусок прихваченной с камбуза колбасы, то буханку хлеба. На лодке у нас собаки, правда, не жили — собачий организм оказался совершенно не приспособленным к скачкам давления при погружениях-всплытиях и к составу смеси, которой приходится дышать. Кроме того, псам, в отличие от кошек, крайне необходимо солнце и ежедневные прогулки на свежем воздухе, чего, по известным причинам, на подводной лодке никто им организовать не мог.

К людям командир относился тоже неплохо, можно даже сказать, хорошо. Всё народонаселение нашей необъятной страны он делил на две части: военные и гражданские. Первых подразделял на «морские» и «сапоги», вторых никак не подразделял, а просто мирился с их существованием. Конечно же, он тут немного перегибал палку. Я вот, например, совершенно точно знаю, что и среди гражданских есть достойные люди, сам несколько раз таких встречал, но командиру, видимо, они не попадались. Однако это не означает, что по отношению к гражданскому населению он как-то нехорошо себя вёл. Совсем даже наоборот. Будучи на берегу, командир никого не обижал, держал себя вежливо и культурно, при этом особенно выделял дам. Надо сказать, что дамы его тоже особенно выделяли. Впрочем, об этом я уже говорил.