Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2

Глава 9 沈む瀬あれば浮かぶ瀬あり Если есть брод, где тонут, есть и такой, где можно проплыть Кайдан Хасэгавы

На этот кайдан Хасэгава пришел последним. Он уже понял, что страшные истории начинаются в полночь, а потому приходить раньше нет смысла. Хасэгава никогда не любил терять время попусту, и хоть заняться в этом городе было особо нечем, он все равно не хотел проводить лишнее время в прихожей очередного традиционного дома, растягивая ожидание возможной смерти.

Ее Хасэгава не боялся. В силу профессии он сталкивался со смертью почти каждый день и понимал, что та неизбежна и всегда рядом. Но погибать ему, конечно, все равно не хотелось. На этом свете у него осталось еще много дел.

Луна на черном небе напоминала отблеск света на разлитых чернилах. Звезд не было, и Хасэгава с легким сожалением вздохнул. Он не мог отрицать: вид звездного неба в этом странном месте, лишенном электрического света и неоновых вывесок, завораживал. Хасэгава любил ночь, но в больших городах насладиться видом настоящего звездного неба, его глубиной и необъятностью, почти невозможно.

Если в этом кайдане Хасэгава погибнет, он уже никогда не увидит звезд.

Хасэгава перевел взгляд на свой омамори, белоснежный, с ярко-фиолетовой вышивкой, что совсем скоро потеряет силу, и, сжав оберег в руке, зашел в минка[26], где начала страшной истории ждали уже одиннадцать человек.

Быстро оглядев будущих героев кайдана, Хасэгава заметил, что на этот раз одиночек было не так много. Помимо него самого, по одному стояли лишь четыре человека: бледный и изможденный мужчина с пустым взглядом, молодая женщина в кимоно, совсем юный парень в школьной форме и еще один мужчина, высокий и худой, с мрачным и отсутствующим выражением лица.

Кроме них в страшной истории должны были принять участие компания из двух мужчин и одной женщины, двое тихо переговаривавшихся парней и державшиеся за руки юноша и девушка.

Посмотрев на тех, кто пришел не один, Хасэгава в очередной раз задумался: что насчет него самого? Хотел бы он найти себе союзника или даже друга?

И снова Хасэгава не смог найти ответ на этот вопрос. Он привык быть один и, как ничего другого, боялся потери. Новой потери. Мысль об этом была, пожалуй, единственным, что по-настоящему пугало Хасэгаву. При этом все же привычка к одиночеству не значила, что одиночество Хасэгаве нравилось, что оно его не тяготило.

Вдруг раздался знакомый мелодичный, но вызывающий неприязнь голос. Хасэгава мысленно усмехнулся: все здесь ждали именно этого, но каждый раз голос рассказчицы становился неожиданностью.

Минуты, а для кого-то и часы перед кайданом всегда тянулись мучительно медленно, но стоило невидимой рассказчице заговорить – человек начинал жалеть о потраченном впустую времени, ощущать его быстротечность.

А синий фонарь, который казался сошедшим со страниц страшного рассказа призраком, нагнетал атмосферу. Хасэгава не боялся темноты, а потому сгустившаяся вокруг чернота его не тронула, но вид самого андона странно отзывался в душе Хасэгавы. Он будил тревожное любопытство, но все же, скорее, не сам фонарь, не его зловещий голубоватый свет, а то, что стояло за ними. Хасэгаве казалось, что эти синие фонари были глазами непонятного чудовища, что открывало их каждый раз перед новым кайданом, чтобы насладиться чужими смертями, и закрывало, стоило истории подойти к концу.

– Приветствую вас! Вы, как герои сегодняшнего страшного рассказа о сверхъестественном, окажетесь прокляты и попадете в таинственное место, полное опасностей, из которого вам необходимо найти выход. В самом начале перед вами будут три двери. За каждой дверью – еще по три. И так далее. И лишь за одной из всех – выход. Будьте осторожны, ведь никогда не знаешь, что ждет впереди. И не заблудитесь! Только за дверьми, ведущими к выходу, не поджидает опасность. Кайдан начинается…

Хасэгава слегка улыбнулся и не мешкая пошел в сторону раздвинувшихся сёдзи. От оттягивания неизбежного пользы точно быть не могло. За Хасэгавой последовали трое друзей, а за ними и все остальные герои страшной истории поплелись к открывшемуся проходу, внутри которого клубился то ли густой мрак, то ли черный дым.

Когда плотная завеса перед глазами рассеялась, Хасэгава понял, что они оказались в ухоженном традиционном саду.

Небольшой пруд с искусственными островами, соединенными арочным мостом, выстроенные в уникальном порядке камни различной формы и размера, каменная дорожка, извивающаяся между густыми кустами и невысокими стройными деревьями.

Пройдя по узкой дорожке мимо холодных каменных фонарей, Хасэгава заметил двери. Не было ни стен, ни крыши – лишь они.

И теперь участникам предстояло выбрать, по какому пути должен пойти сюжет кайдана.

Двери казались абсолютно одинаковыми – отличалась лишь одна деталь. На каждой сверху выжжено свое число: 41, 232 и 24.

Хасэгава задумался. Какой из вариантов выбрать? Кроме цифр, никаких подсказок больше не было. И в сюжете кайдана, озвученном рассказчицей, Хасэгава не услышал ничего важного… Кроме того, что как минимум за двумя дверьми могла поджидать смертельная опасность.

За неимением других критериев, Хасэгава сразу отбросил дверь справа – «двойную смерть»[27] выбирать не хотелось – и усмехнулся: он же, кажется, никогда не был суеверным?

– Есть идеи, Хаято-кун? – спросил один из пришедших вместе парней другого, и тот, не отрывая взгляда от дверей, с досадой покачал головой.

– Давайте выберем дверь посередине, – задумчиво предложила девушка с волосами, заплетенными в два длинных хвоста с красными бантами.

– Почему, Нао-тян? – спросил парень, крепко державший ее за руку.

– Что значит – почему? Двести тридцать два – единственное число, где нет четверки, Юсукэ.

– Думаешь, все так просто? Помимо четверок, там еще много цифр, – фыркнул Хаято, и его друг согласно кивнул.

– Тогда, раз такие умные, сами выберете дверь? И проверите, что за ней? – ответил Юсукэ с нескрываемой неприязнью.

– Ну уж нет, я не собираюсь рисковать.

Хасэгава не знал, как лучше поступить. Разделиться и проверить все три двери? С одной стороны, так шансы найти нужную дверь увеличивались. Но с другой… В самом начале сказали: «не заблудитесь». За каждой из этих дверей еще по три. То есть дальше выбор состоял уже не из трех направлений, а, по сути, из девяти. Тогда те, кто выберет правильную дверь с самого начала, вынуждены будут снова разделиться, и лишь пара человек и дальше пойдет в верном направлении. Те же, кто выберет неверную дверь с самого начала… будут лишь удаляться от выхода, выбирая одну неверную дверь за другой. И так до своей гибели.

Хасэгава покачал головой. Нет, слишком рискованно. Необходимо не ошибиться сразу. Но, как он уже заметил, никаких других подсказок, кроме чисел, у участников не было.

Хасэгава улыбнулся:

– Думаю, действительно, логичнее всего выбрать дверь под номером двести тридцать два. Других критериев, кроме четверок, у нас все равно нет.

Нао и Юсукэ кивнули, кто-то из участников тоже выразил согласие. Те два парня, что критиковали размышления Нао, сделали недовольные лица, но возражать не стали.

– Что это вы, все-таки не хотите зайти в другую дверь? – насмешливо протянула женщина с осветленными волосами, которая пришла с двумя друзьями.

– Сами проверяйте, – бросил Хаято.

– Эй ты… – Один из друзей блондинки, высокий и сильный мужчина со шрамом на щеке, сделал шаг вперед, но женщина положила ему руку на плечо и усмехнулась:

– Оставь этих детей, Андо-сан.

Андо бросил на парней мрачный взгляд, но остановился. Двоих друзей явно возмутили слова женщины, но угрожающий вид ее друга заставил их промолчать.

Хасэгава решил не затягивать начало кайдана. Понимая, что, скорее всего, никто первым заходить не захочет, он пошел к двери под номером 232. Не стоило тратить время и начинать новые пререкания по поводу того, кто зайдет первым.

Хасэгава был к этому готов.

Но его опередил бледный мужчина с темными кругами под глазами и впалыми щеками. Он походил на призрака и, казалось, даже двигался бесшумно.

– Какая разница, когда умереть: в начале или в конце? – пробормотал тот и зашел внутрь.

Хасэгава невольно помедлил перед открытой дверью, но ничего не услышал. Увидеть же хоть что-то было попросту невозможно: за дверью клубился густой молочно-белый туман.

И Хасэгава перешагнул через порог.

Туман перед глазами постепенно поредел, но полностью не исчез. Хасэгава оказался в поле, заросшем высокой, густой травой. То тут, то там виднелись редкие деревья с искривленными, словно в судороге, стволами. Небо, грязно-серое, с темными разводами туч, висело так низко, что казалось, оно вот-вот упадет и раздавит всех под собой.

Оглянувшись, Хасэгава заметил, что оставшиеся десять человек тоже вышли в поле. Последним через порог неуверенно перешагнул школьник, и Хасэгава тяжело вздохнул: чем этот мальчик заслужил оказаться в этом про́клятом месте?

– И где следующие двери? – пробормотал Юсукэ, нервно оглядываясь.

Хасэгава тоже осмотрелся, но не заметил ничего похожего на выход. Только старые, кривые деревья с высохшими листьями и свисающими с ветвей лианами, мрачные тучи, высокая острая трава и клочья тумана.

– Надо осмотреться, – негромко произнес Хасэгава и пошел вперед.

Он не оглянулся. Все равно знал, что большинство – если не все – пойдут следом. Выбора не было, а возвращаться вряд ли бы кто-то рискнул.

– Я… не могу… – тихо пробормотал изможденный мужчина. – Зачем вообще я все это делаю?

Хасэгава бросил на него быстрый взгляд, но решил не терять бдительности. Затишье казалось слишком подозрительным.

– Лучше умереть, чем терпеть это… Изо дня в день… снова и снова… – продолжал бормотать участник себе под нос лишенным выражения голосом. – Смерть освободит… Только смерть может меня освободить…

– Что ты там бормочешь? – взвился Хаято. – Замолчи! Только жуть нагоняешь.

Участник замолчал и больше не издал ни звука. Медленно продвигаясь вперед, Хасэгава различал теперь только шелест травы да зловещий шорох листьев. Спустя короткое время деревья стали попадаться чаще, и шорох усилился.

– Здесь же ничего нет, – раздраженно бросила женщина со светлыми волосами.

– Что-то быть должно, Коно-сан, – напряженно осматриваясь, ответил Андо.

– Мацуи-сан, ты куда? – Недовольным, но при этом встревоженным тоном Коно окликнула второго своего друга, отошедшего в сторону деревьев.

– Там… там есть что-то, – хриплым голосом отозвался Мацуи.

Хасэгава тут же повернул голову, но стоял тот герой кайдана ближе к концу их процессии. Не увидев ничего из-за спин остальных участников, Хасэгава прошел назад и, встав рядом с Мацуи, тоже всмотрелся в окутанные туманом деревья.

Под одним из них повисла какая-то тень.

– Надо проверить, – напряженно проговорил Андо, и Мацуи кивнул.

– Пожалуйста, – фыркнул друг Хаято. – Вас никто не задерживает.

У Хасэгавы появилось плохое предчувствие. Он медленно пошел вперед, и, судя по шелесту травы, кто-то последовал за ним.

Спустя несколько мгновений Хасэгава остановился и тяжело вздохнул.

Это была не тень. Это был человек. И он висел на дереве.

Он повесился.

– Что за?.. – сдавленно произнес Андо.

Приглядевшись, Хасэгава понял, что повешенным был тот самый мужчина с осунувшимся лицом и потухшим взглядом. Тот, что думал о смерти.

Неужели он решил покончить с собой прямо во время кайдана?

Видимо, та же мысль пришла и другим.

– Как будто здесь других способов мало, – дрогнувшим голосом пробормотала Коно.

Трое друзей развернулись и поспешили обратно к остальным. Но Хасэгаву не отпускало плохое предчувствие, и он стоял на месте, пытаясь понять, что же его так встревожило. И вдруг понял.

Откуда у этого участника веревка?.. Не носил же он ее с собой все время, намереваясь повеситься… Как правильно заметила Коно, в этом месте умереть легко.

Хасэгава внимательнее присмотрелся к деревьям. Тяжелые тучи практически не пропускали свет, погрузив пространство в полумрак, да и туман не улучшал видимости. Поэтому только сейчас Хасэгава понял, что с деревьев свисали вовсе не лианы.

С них свисали веревки.

За спиной послышался крик, и Хасэгава, обернувшись, побежал обратно.

И увидел, как сцепились в драке двое: один из участников и Мацуи.

Мужчина, имени которого Хасэгава не знал, со всей силы ударил Мацуи по лицу, и тот упал на спину. Воспользовавшись тем, что его противник временно не представлял угрозы, участник кайдана рванул к дереву… и надел на шею свисавшую с ветки петлю. В этот момент на него сзади бросился Андо и повалил неудавшегося самоубийцу на землю.

– Кубирэ-о́ни… – Хасэгава услышал полный ужаса шепот и, повернув голову, увидел побелевшего школьника.

Кубирэ-о́ни… Хасэгава никогда не слышал о таком.

Мужчина, пытавшийся покончить с собой, продолжал вырываться из хватки Андо, и Хасэгава, подойдя ближе, ударил одержимого ребром ладони по шее. Тот отключился.

– Думаю, нам срочно нужно вернуться и выбрать другую дверь, – спокойно произнес Хасэгава. – Пока демон не взялся за кого-то другого.

Нао побледнела, как и Юсукэ. Женщина в кимоно испуганно прикрыла рот рукой и сдавленно спросила:

– Это… это из-за о́ни?

– Кубирэ-о́ни, – хрипло повторил школьник.

Участники кайдана – кто встревоженно, кто в ужасе – переглянулись и бросились было бежать… Но сгустившийся туман окружил их плотной завесой, почти полностью скрыв даже ближайшие, увешанные веревками деревья…

…И сбив героев кайдана с направления.

– В какой стороне первые три двери? – звенящим от страха голоса спросила Нао.

Но никто ей не ответил.

Откуда-то справа раздался странный шорох, и стоявший ближе всех к источнику звука Хаято дернулся к другу. Они переглянулись и, мгновение помедлив, побежали прочь.

Хасэгава хотел было крикнуть им, чтобы они остановились, ведь в таком тумане потеряться проще простого, но уже в следующую секунду вслед за двумя друзьями бросились бежать и остальные. Андо и Мацуи закинули руки потерявшего сознание незнакомца себе на плечи и последовали за ними.

Хасэгава помедлил, пытаясь понять: куда все-таки двигаться. Где могли остаться первые двери? Понять это было невозможно, и приходилось надеяться, что выход все же ждал участников в той стороне, куда те и направились.

Хасэгава быстро догнал остальных героев кайдана. И наконец впереди показались три двери.

Хасэгава разглядел числа: 57, 17 и 90.

Не те двери. Не первые три, а это значило, что выхода за ними нет. Возможно, не было и опасности, и все же счастливый конец страшной истории никого там не ждал.

Перепуганные участники остановились за несколько метров до дверей, словно те, даже не будучи открытыми, могли представлять опасность.

– Что это за издевательство? Для чего эти числа? – в отчаянии воскликнула женщина в кимоно.

– Из этих трех пятьдесят семь – самое счастливое[28], – снова привела аргумент Нао. Видимо, она была суеверной.

Но Хасэгава суеверным не был. Да и даже если забыть, что ни за одной из этих трех дверей не могло быть выхода, в первый раз выбор на основе счастливых чисел не сработал. Здесь таилось что-то другое. Необходимо вернуться.

Размышления Хасэгавы прервал пронзительный крик. Обернувшись, Хасэгава понял, что крик принадлежал женщине в кимоно, которая, казалось, была на грани обморока. Проследив за ее взглядом, Хасэгава понял, что вызвало у нее такой ужас.

Ему и самому стало не по себе.

У них за спинами среди деревьев показалось чудовище. Его огромную голову покрывала шапка густых, лохматых волос, с жуткого лица смотрели выпученные, словно стеклянные, глаза, на лбу росли толстые рога, а искривленное тело книзу словно растворялось в тумане.

И этот о́ни стремительно приближался.

Он отрезал им дорогу назад, дорогу к первым дверям, за одной из которых, уже из двух, остался путь к спасению.

Хаято громко выругался и рванул к двери под номером 57. Судя по всему, вполне видимому монстру он предпочел смутную угрозу. Рывком распахнув дверь, Хаято оглянулся и забежал в густой туман. Его друг почти сразу же последовал за ним.

К выходу под номером 57 поспешили Юсукэ и Нао, но из-за двери, что еще не успела закрыться, раздался пронзительный крик. Юсукэ и Нао застыли на месте, и дверь захлопнулась прямо у них перед носом.

– Мы между двух огней, – нервно выдохнула Коно.

Хасэгава сжал зубы и оглянулся. Демон был уже совсем близко. Хасэгава не знал, стоило ли поступить так, как два погибших друга, – рискнуть, но попробовать спастись от кубирэ-о́ни за одной из двух оставшихся дверей. И если да, то на какой тогда остановиться? Не было никаких идей, в чем заключалась разгадка, никаких аргументов – лишь стремительно приближающийся демон-душитель.

Хасэгава распахнул дверь под номером 90, но услышал странные звуки и вновь помедлил.

Внезапно демон исчез. Хасэгава хотел было развернуться и направиться в другую сторону, начать поиски обратного пути, пока кубирэ-о́ни не объявился вновь… но заметил перемену в лице женщины в кимоно. Она побледнела, лицо ее осунулось, а глаза остекленели.

Медленно, будто лишившись всех сил, женщина развернулась и пошла обратно к лесу, тихо бормоча что-то себе под нос. Остальные участники не заметили странного поведения женщины: они спорили и решали, в какой стороне обратный путь.

Хасэгава же, на мгновение сжав кулаки, побежал за незнакомой участницей. Не нужно было много думать, чтобы понять: ее разум захватил демон. И если женщину не остановить, в лесу та покончит с собой.

Едва не потеряв одержимую в густом тумане, Хасэгава подбежал к ней и, не думая о приличиях, схватил за руку, но женщина вырвалась и продолжила брести к лесу.

К счастью, сил для сопротивления у участницы не хватало, и Хасэгава, не испытывая ни малейшего желания отключать еще и эту женщину, без особых усилий потащил ее к дверям. Искать обратный путь времени не оставалось – необходимо было как можно скорее избавить участницу от воздействия демона. Долго удерживать ее от тяги к самоубийству Хасэгава не сможет.

Чем ближе они приближались к дверям, тем сильнее вырывалась участница, тем громче становились ее бормотания. Хасэгава не обращал на ее слова внимания, но до его слуха донеслось: «смерть», «боль», «конец».

Если их в этой истории и ждал конец, то точно не от собственных рук.

Преодолев последние метры, Хасэгава распахнул дверь под номером 90 и практически толкнул участницу в кимоно через порог, а затем быстро зашел следом.

Пройдя сквозь молочно-белый туман, Хасэгава наконец увидел, где они оказались: вокруг простирался густой горный лес. Стволы деревьев темными пиками тянулись к небу, с одной стороны каменистая земля с россыпями валунов уходила круто вверх, с другой – виднелся более пологий спуск.

Хасэгава перевел взгляд на женщину в кимоно: та выглядела уже гораздо лучше. Она все еще была бледна, но скорее от испуга, а взгляд ее наконец стал осознанным.

Дверь за спиной Хасэгавы снова распахнулась, и из нее начали выходить другие участники. Кто именно и все ли, Хасэгава заметить не успел, повернувшись к заговорившей с ним участницей в кимоно.

– Спасибо вам, – поклонившись, дрожащим голосом произнесла женщина. – Почему-то… Это было непреодолимое желание покончить с собой. – Ее передернуло. – Если бы не вы…

Закончить участница не успела. Из-за ближайших деревьев на нее набросилось что-то черное, повалило на землю и, вцепившись ей в шею, вспороло тело мощными острыми когтями. Лицо участницы исказилось от боли, рот раскрылся в беззвучном крике, а кровь почти мгновенно пропитала кимоно.

Хасэгава застыл от ужаса и шока, не в силах отвести взгляд от страшной картины. Это был медведь. Медведь с блестящей черной шерстью и вытянутым белым пятном на груди. За спиной у Хасэгавы раздался чей-то пронзительный крик, вырвавший его из ступора.

– Обратно! – крикнул кто-то, кажется, Юсукэ.

До Хасэгавы донесся топот ног, и дверь захлопнулась. Еще несколько мгновений Хасэгава стоял на месте, а затем тоже бросился назад.

Он снова оказался на окутанной туманом поляне, рядом с дверью под номером 90, и все никак не мог прийти в себя. Он ошибся. Он хотел освободить незнакомку от демона. И спас участницу от петли только для того, чтобы она погибла от зубов медведя.

Медведь. «Кума»[29].

Не девяносто. Если выбрать нужные варианты он-ёми[30] и кун-ёми[31], то получится «девять» и «ноль». «Ку» и «ма»[32].

Хасэгава рассмеялся. В его смехе не было ни капли веселья. Это был нервный смех, вызванный шоком, горечью и разочарованием в самом себе.

Как он не догадался раньше? Он мог догадаться раньше. Должен был.

Нао посмотрела на Хасэгаву испуганно, а Мацуи – сочувственно. В глазах Коно промелькнуло раздражение. Но Хасэгаве было все равно. Он еще раз посмотрел на двери, на числа.

– «Трудность»[33], «заложник»[34], «медведь». – Он поочередно указал на двери под номерами 57, 17 и, наконец, 90.

Сначала участники непонимающе посмотрели на Хасэгаву, затем на двери и снова на Хасэгаву. Но через несколько мгновений в их глазах зажглось понимание. И в них смешались страх, досада и надежда.

Теперь у участников появился шанс спастись.

Все три двери перед ними сулили опасность, что герои кайдана понимали и раньше. Надо было возвращаться, как можно скорее найти обратный путь, пока вновь не объявился демон. Хасэгава вспомнил числа на первых трех дверях: 24, 41 и 232.

«Двойная смерть»[35], «хороший»[36] и… «самоубийство»[37].

Все сходилось. Значит, изначально требовалось выбрать дверь под номером 41.

Но размышления об этом уже не могли ничего исправить. Необходимо было как можно быстрее вернуться к началу, пока кубирэ-о́ни, демон-душитель, не появился вновь.

– Надо торопиться, – произнесла Нао дрожащим голосом, и Юсукэ нервно закивал.

Участники бегом бросились обратно в жуткий лес, увешанный петлями. Туман оставался все таким же густым, но по пути Хасэгава то и дело внимательно вглядывался в остальных участников, чтобы не пропустить признаки их одержимости демоном.

Растянувшиеся до бесконечности минуты герои кайдана искали нужную дверь, то срываясь на бег, то переходя на медленный шаг. Шли в одну сторону, разворачивались и торопились в другую, едва не теряя друг друга из виду.

Внезапно один из участников остановился. Он обернулся, пустым взглядом окинул окружавший их зловещий пейзаж и медленно побрел в сторону деревьев, с которых свисали петли.

Андо, тоже заметивший перемену в поведении незнакомца, негромко выругался и бросил:

– Не хочу я тебя снова тащить…

И все же он быстро догнал попавшего под власть кубирэ-о́ни участника.

Хасэгава поступил точно так же, собираясь помочь Андо.

– Дверь! – Сквозь туман донесся взволнованно-радостный крик Коно, и Хасэгава с Андо, переглянувшись, поспешили в нужную сторону.

Снова заставлять жертву о́ни терять сознание Хасэгава не хотел – слишком рискованно. А потому пришлось потратить и время, и силы, чтобы дотащить упиравшегося мужчину до двери. Поэтому, когда Андо и Хасэгава наконец добрались до выхода, их ждал, держа дверь распахнутой, только Мацуи.

Перевалившись с сопротивлявшимся мужчиной через порог, Хасэгава наконец отпустил его. Участник сразу же освободился от влияния демона. Потерянным взглядом осмотревшись по сторонам, он глухо поблагодарил спасителей и отошел. Все снова оказались в традиционном саду.

Переведя дыхание, Хасэгава обратился к Андо:

– Спасибо.

Тот усмехнулся:

– Ты-то за что меня благодаришь? – и, кивнув, отошел к своим друзьям.

Хасэгава сдержал тяжелый вздох. Он бы не смог спасти невольного самоубийцу в одиночку, но и оставить – тоже. Так что груз вины в случае смерти мужчины стал бы еще тяжелее. Особенно после случившегося с той женщиной, имени которой Хасэгава даже не узнал.

– Значит, заходим в дверь под номером сорок один? – уточнил Юсукэ.

Несмотря на то что выбор, по сути, был очевиден, парень все равно испытывал неуверенность. Даже страх.

Его можно было понять. В этих страшных историях всегда есть подвох, ловушка. Но есть и ключи. В этом кайдане, по-видимому, требовалось вовремя разгадать шифр.

Хасэгава сжал зубы: это оказался не такой уж и сложный шифр, по крайней мере для него. Хасэгава мог догадаться если не сразу, то хотя бы раньше. Тогда и жертв было бы меньше.

Хасэгава молча взялся за ручку нужной двери и, распахнув ее, шагнул в зловещий густой туман.

На этот раз Хасэгава оказался на крутом берегу широкой, спокойной реки. В полутьме и без того неспешное движение воды было совсем незаметным и казалось, река застыла темно-серебристой лентой.

Над ее ровной гладью деревья с изогнутыми стволами склонили тонкие ветви, окутанные густой листвой. Неподалеку над рекой возвышалась темно-красная дуга деревянного моста, и по его центру виднелись силуэты трех дверей. Участники поспешили к ним.

На этот раз на дверях были выжжены числа 37564, 87 и 4183.

Увидев первый набор цифр, Хасэгава невольно вскинул бровь, но начал перебирать в уме он-ёми и кун-ёми каждого иероглифа, меняя их сочетания. Хасэгава невесело усмехнулся: «истребление»[38]. В первую дверь заходить не стоило точно.

На второй двери зашифровали слово «цветок»[39]. Это уже лучше.

Третье число было короче первого, но тоже заняло у Хасэгавы немного больше времени, чем расшифровка шифра на первых дверях. «Сумерки»[40].

Хасэгава нахмурился.

– И что… что эти числа обозначают? – разочарованно спросил Юсукэ, видимо не справившись с подбором чтений. – Посередине «цветок», а остальное?

– Какая разница? – отозвалась Нао, обхватив себя руками. – Этого достаточно. Цветы безобидны.

– «Истребление» и «сумерки», – отозвался Хасэгава.

– Вот видишь, – кивнула Нао.

– Я бы так не торопился. «Сумерки» тоже неплохое слово, – произнес Хасэгава.

– Это время, когда солнце еще не взошло, – ответила Коно. – Точно хуже цветов.

Хасэгава пожал плечами:

– Это время, когда ночь уступает место утру.

– Как поэтично, – усмехнулся Андо.

– Можно разделиться и проверить обе двери, – подал голос Мацуи. Он стоял скрестив руки на груди и мрачно смотрел на двери. – Уверен, все согласны, что первая дверь не подходит.

– Вот только давайте не делиться… – пробормотал школьник. – В фильмах ужасов ничем хорошим это не заканчивается.

– Как угодно, – пожала плечами Коно. – Но я пойду в дверь под номером восемьдесят семь. Время у нас ограничено, стоять и подолгу размышлять некогда. Кто хочет, может проверить третью дверь.

С этими словами Коно подошла к двери посередине. За ней последовали Андо и Мацуи, и, пропустив их вперед, к двери с числом 87 прошли и все остальные.

Хасэгава же размышлял, как лучше поступить. «Цветок» казался более логичным выбором. Но Хасэгаву смущало, почему для обозначения третьей двери было выбрано именно слово «сумерки»? До этого опасные двери имели такие названия, как «двойная смерть», «заложник», «медведь»… Что-то более явно несущее угрозу.

Хасэгава покачал головой. Возможно, в этом-то и дело. В том, чтобы усложнить героям задачу, сделать выбор менее очевидным, а потому – более сложным. Чтобы они или ошиблись, или, как минимум, потратили время зря, рассуждая.

Хасэгава последовал за мужчиной, который до этого едва не стал жертвой Кубирэ-о́ни, и последним зашел в окутавший дверной проем туман. Хасэгава решил так: если дверь под номером 87 действительно окажется правильным выбором, то все будет замечательно. Если же нужно было зайти в дверь под номером 4583…

Хасэгава не хотел спасаться в одиночку.

Если что, он собирался помочь остальным участникам выбраться и вернуться, чтобы затем всем вместе зайти в нужную дверь.

На мгновение Хасэгава решил, что они все-таки ошиблись и оказались посреди пожара. Но почти сразу понял, что это цветы. Сотни, если не тысячи цветов простирались впереди огненным ковром. Это было завораживающее зрелище, но у Хасэгавы оно вызывало скорее отвращение.

Он ненавидел этот цвет и все его оттенки. Красный, алый, бордовый… Ненавидел как цвет, так и вид крови – еще в своей прежней жизни.

– Кажется, все в порядке, – пробормотала Нао и сжала руку Юсукэ. Тот широко распахнутыми глазами разглядывал открывшийся вид.

– Но где двери? – недовольно спросила Коно.

– Там. – Мацуи указал куда-то по диагонали.

Присмотревшись, Хасэгава действительно разглядел силуэты трех дверей, но разобрать с такого расстояния числа было невозможно.

– Тогда не будем терять время, – поторопил участников Андо и пошел по направлению к дверям.

Остальные последовали за ним быстрым шагом. Нао, проведя рукой по алым лепесткам цветов, улыбнулась. Ее надежда на счастливое завершение кайдана заметно окрепла. Юсукэ же выглядел напряженным и сосредоточенным, но и в его глазах страха стало заметно меньше. Андо, Коно и Мацуи, шедшие впереди, выглядели так же уверенно, как и в начале страшной истории. Только школьник, плетущийся позади Хасэгавы и изредка прибавлявший шаг, чтобы слишком сильно не отстать, выглядел подавленным и удрученным. Он смотрел то вправо, то влево, то поднимал взгляд к небу, то опускал его под ноги, словно ожидая опасность сразу со всех сторон.

Зрение у Хасэгавы было острым, и когда участники преодолели половину расстояния, отделявшего их от трех дверей, он уже смог разобрать надписи. Расшифровать код на этот раз оказалось гораздо проще: все числа были двузначными. 48, 40, 66.

Хасэгава невольно сбавил шаг и даже остановился. Что-то не сходилось.

«Полночь»[41], «испытание»[42] и «беспомощный»[43].

Две последние двери точно не подходили, но и первая… Первая тоже.

Полночь. Это еще хуже, чем сумерки. В полночь начинались кайданы. В полночь люди становились заложниками страшных историй о сверхъестественном. Заложниками смерти.

А вот сумерки… Это то время, когда кайданы обычно подходили к концу.

Они все-таки ошиблись.

Хасэгава разозлился на самого себя. Он так часто боялся ошибиться, что в итоге ошибался на самом деле. И это его желание помочь остальным… У всех был выбор. Если бы Хасэгава один зашел в дверь под номером 4583 и остался жив, смерть остальных участников не стала бы его виной. У Хасэгавы уже не раз бывали проблемы оттого, что он старался помогать другим, хоть он и справлялся потом с этими проблемами.

– Стойте! – крикнул Хасэгава.

Пока он размышлял, остальные участники успели уйти вперед, кроме разве что школьника, который, как и Хасэгава, отстал.

Коно обернулась и непонимающе посмотрела на Хасэгаву, но тут же продолжила идти к дверям. Андо и Мацуи остановились, и первый взял Коно за руку, заставляя и свою подругу подождать.

Нао, Юсукэ и неизвестный Хасэгаве участник последовали их примеру.

– Что такое? – недовольно спросил Андо.

И вдруг раздался громкий крик.

Нао отпрыгнула в сторону. Цветы рядом с ней вспыхнули, алыми языками потянувшись к небу. Один за другим соседние лепестки загорались, превращались в огонь, и пламя, словно живая змея, изгибаясь, поползло вперед.

Отрезая большинство участников от Хасэгавы. От спасительной двери, ведущей назад.

– Проклятье! – воскликнула Коно и, бросив взгляды на друзей, рванула обратно.

Но новая стена огня преградила ей дорогу.

Юсукэ и Нао застыли, но затем стремительно кинулись прочь от разгорающегося пламени. Короткий путь им был отрезан, но еще оставалась возможность оббежать огонь.

Вот только двигался он слишком быстро.

Хасэгава, с сожалением оглянувшись на спасительную дверь под номером 87, побежал в обратном от нее направлении. Он должен помочь хоть кому-то. Пусть пока и не знал как.

Юсукэ бежал чуть впереди и за руку тянул Нао за собой. Прямо перед ними взвилось пламя, и юноша развернулся к нему спиной, прикрывая любимую. Его одежда мгновенно вспыхнула, и Юсукэ, закричав, оттолкнул от себя цепляющуюся за него девушку. Огонь успел перекинуться и на ее длинные штаны. Нао звонко вскрикнула и упала.

Хасэгава оказался рядом и помог ей сбить пламя. Кожа Нао была обожжена, и все же он успел вовремя – ожоги не представляли опасности для жизни. Но худшее еще могло поджидать впереди.

Нао в отчаянии обернулась и закричала – на этот раз от боли и ужаса. Юсукэ, страшно крича, дергался, с ног до головы охваченный пламенем. Упав, он наконец затих.

– Нет! Нет! Юсукэ! Нет!..

По щекам Нао полились слезы. От дыма она закашлялась, и крик ее прервался. Нао осталась сидеть среди пока еще не вспыхнувших цветов, смяв в ладонях несколько бутонов и вздрагивая от беззвучных рыданий.

Хасэгава тоже закашлялся и прикрыл лицо рукавом плаща. Возможностей прорваться сквозь пламя почти не осталось – необходимо бежать. И как можно быстрее.

Но Нао бежать явно была не в состоянии. И дело не в ожогах. Смерть Юсукэ надломила ее, если не сломала. Но Хасэгава не мог позволить ей погибнуть и, подхватив рыдающую девушку на руки, побежал к нужной двери.

Прямо перед ними вспыхнула стена огня, но Хасэгава был к этому готов и увернулся. Ускорив шаг, он, едва не запнувшись, пролетел в узкое пространство, еще не охваченное пламенем, и вырвался из замкнувшегося за его спиной кольца огня.

До двери оставалась буквально пара метров. Преодолев их, Хасэгава поставил Нао на ноги и придержал, чтобы она не повалилась на землю. Открыв дверь, он втолкнул Нао в дверной проем, а сам развернулся. Среди всполохов огня и клубов дыма остальных участников было не разглядеть, но спустя несколько мгновений Хасэгава различил три фигуры: Коно, Мацуи и Андо. Но двигались они слишком медленно.

Приглядевшись, Хасэгава понял, что Коно и Андо тащили на себе Мацуи: тот явно был серьезно ранен. Наперерез им неслась змея пламени. Вспыхивали цветок за цветком, и шансов, что участники успеют добраться до двери, становилось все меньше. Вдруг Мацуи, остановившись, выкрикнул что-то, но разобрать его слова в гуле пожара Хасэгава не смог. Мацуи с силой оттолкнул друзей, шагнул назад – и его охватил огонь.

Коно закричала. Андо застыл, но уже через мгновение дернул Коно за руку, и они вместе побежали в сторону Хасэгавы.

И успели за пару мгновений до того, как огонь отрезал бы их от выхода.

Хасэгава держал дверь открытой и, как только ее перехватил Андо, перебежал через порог. Следом за ним выбрались и двое выживших друзей.

Воздух за порогом был настолько свежим по сравнению с пропахшим гарью и пропитанным дымом воздухом с другой стороны, что у Хасэгавы перехватило дыхание. Он перевел взгляд на дрожавшие руки – они были сильно обожжены.

Отдышавшись, Хасэгава осмотрелся и заметил Нао, безвольно осевшую у перекладин моста, и стоявшего у двери под номером 4583 школьника. Перед пожаром он, как и Хасэгава, был достаточно близко к двери, чтобы успеть спастись от пламени самым первым. Юсукэ и Мацуи погибли. Участник, что до этого едва не стал невольным самоубийцей, тоже так и не появился…

– Что… что это было? – прохрипела Коно.

Хасэгава видел, что она изо всех сил сдерживала рыдания, не позволяя себе слез.

– Хиганбана… – безжизненным голосом отозвалась Нао, все так же смотря в пустоту. – Я виновата… смотрела на эти цветы, восхищалась… И даже не вспомнила, что они могут означать…

Хиганбана… У этого цветка много названий. Например, «цветок мертвых».

Или «цветок пожара».

Хасэгава тяжело вздохнул и закрыл глаза. Они снова ошиблись. И это стоило им еще трех жизней.

– Давайте… давайте отсюда выбираться, – дрожащим голосом произнес школьник.

Помедлив, Хасэгава кивнул. Школьник, теперь, видимо, уже точно уверенный, что за дверью под номером 4583 опасности нет, быстро распахнул ее и перешагнул через порог.

Хасэгава подошел к Нао и протянул ей руку. Нао посмотрела на нее пустым взглядом, но, все-таки приняв помощь, встала и зашла в дверь вслед за Хасэгавой. За ними прошли Коно и Андо.

Они оказались на берегу небольшого неестественно круглого озера, вода в котором казалась матовой. Вокруг все еще было темно, но ночь уже отступала и чувствовалось: вот-вот из-за горизонта появится солнце.

Впереди стояли три новые двери. Хасэгава быстро распознал смысл зашифрованных на них надписей и с облегчением выдохнул.

На этот раз сомнений быть не могло. Дверь под номером 881.

«Победа»[44].