Каникулы на колесах

Думы о дорогах

В суете сборов время пробежало быстро. И вот у подъезда фырчит серая «Волга». На крыше у неё туго прихвачен резиновыми лапами «паука» весь дорожный скарб, уложенный в целлофановый мешок с застежкой-«молнией». Бензобак залит под пробку. В багажник погружена запасная канистра с горючим, бензоплита, компрессор для накачки шин, пенопластовый ящик с посудой. И, конечно же, — лопата, буксирный трос, цепи для колёс.

Можно трогаться в путь.

Бабушка слегка приболела и на этот раз решила не ехать. Она вышла на балкон, прощально машет нам рукой. Соседские старушки, с раннего утра до позднего вечера сидящие на скамеечке возле дома, тоже желают нам счастливого пути. На душе у меня и радостно, и немножко тревожно. Впереди тысячи километров дороги, много неожиданностей. Конечно, машина у нас надёжная, дедушка — опытный водитель, закаленный в дорожных опасностях, а всё же…

Выезжаем со двора, у светофора делаем под зеленую стрелку правый поворот и вливаемся в густой транспортный поток по Волгоградскому проспекту. Мелькают мимо огромные витрины универсама, сиреневые корпуса автозавода «Москвич», проносятся внизу рельсы железной дороги, поворачиваются, как на параде, новые многоэтажки Выхино, и вот уже — стеклянный домик ГАИ, съезд на Московскую кольцевую автомобильную дорогу. Прощай, столица!

Не забуду, как восхищался дедушка двойной бетонной полосой МКАД — Московской кольцевой автомобильной дорогой — опоясавшей стокилометровым обручем всю столицу, когда впервые приехал к нам с Севера, как дивился тому, что нет на ней ни одного переезда, перекрёстка, шлагбаума, нигде не надо опасаться встречной машины, смело можно пускаться на обгон грузовиков. И как был доволен, когда полностью уяснил себе схему развязок, принятых на МКАД. Эти развязки, если смотреть сверху, похожи на какой-то нескончаемый диковинный хоровод: бегут по дугам разноцветные жучки-автомобили, кружатся, вроде бы катаются для своего удовольствия. На самом-то деле каждый, конечно, выполняет нужный ему манёвр. И тут уж так: понимаешь схему развязки — все ясно и просто, ну а если нет — сразу запутаешься, угодишь на полосу встречного движения.

Ещё не так давно в районе Чертаново наша «Волга» вынуждена была нырять под косой железнодорожный мост с крупной надписью по бетонной ферме «МОСКВА — СИМФЕРОПОЛЬ» и трястись на жесточайшей «гребенке» наподобие стиральной доски. Сколько бы ни ремонтировали дорожники этот подъём, тяжёлые грузовики в жаркие дни быстро выдавливали на размягчившемся асфальте мелкие поперечные складки.

На этот раз «Мышка» оставила позади трёхъярусную развязку и радостно побежала по чудесной скоростной автостраде.

Правда, строилась она очень медленно. И сегодня пролегла от Москвы всего на сто километров, до Серпухова. Но и то сказать — какой же огромный труд вложили строители в эту замечательную дорогу! Куда там прославленному Минскому шоссе! Под столицей — восемь полос движения! Широченная бетонная река, мечта автомобилистов…

Прошлым летом мы как-то не утерпели, остановились возле дорожников. И поговорить, и полюбоваться на их могучую технику. Мимо нас проворно сновали на огромных колёсах скреперы. Дивная машина! Рабочие рассказали нам, что каждый такой скрепер заменяет тысячу землекопов. Я и сам убедился — в полминуты зачерпнёт в свой железный живот сразу восемь кубометров земли и выгрузит в нужном месте. Насыпь растет на глазах. Следом полз профилировщик. Он придавал земляному полотну проектную форму. Но больше всего поразил нас бетоноукладчик, махина невиданных размеров. К нему один за другим подходили тяжёлые самосвалы КрАЗ с бетоном, чтоб насытить великана. А он полз и полз вперёд, оставляя за собой почти готовую дорогу. Настоящий дорожный комбайн!

Люблю я дорожников. Люблю и уважаю. И когда вырасту, — это я решил твёрдо! — непременно сам буду строить автомобильные дороги. Неважно, стану я инженером или проектировщиком, водителем скрепера или самосвала. Главное — прокладывать дороги. Наверное, приятно проходить по улице и смотреть на дом, который построил собственными руками. Но ещё радостнее видеть гладкое шоссе, стрелой уходящее за горизонт, и думать: «А ведь это и я его проложил!» Были глубокие овраги, топкие болота, зыбучие пески, остроконечные скалы, а теперь на их месте — блестящая лента асфальта. И бегут по ней нескончаемо автомобили. Разве это не замечательно?

Из всех газет, что попадают мне в руки, я прежде всего ищу и вырезаю заметки об автомобилях и дорогах, складываю в две отдельные папки, а потом перечитываю по нескольку раз. Так что по этой части я, можно сказать, в курсе. К тому же дедушка выписывает журнал «За рулём». Там тоже много интересного пишется о дорогах. Папа мне как-то рассказал, что после Великой Октябрьской социалистической революции промышленность нашей страны увеличила выпуск продукции в сто раз, а вот дорог с твердым покрытием стало больше только в пятнадцать раз. Но кто же не знает, что лошадок у нас давно заменили автомобили. А им нужны хорошие дороги. Даже поговорка сложилась: «Везёт не автомобиль, а дорога». Грунтовки в счёт не идут. Как горько шутит дедушка, они в основном покрыты только шофёрскими слезами, а не асфальтом. И как же радостно становится на душе, когда прочитаешь, что строится автодорога от Вологды на Архангельск, к самому Белому морю; что пробивается тоннелем сквозь Рокский перевал на Главном Кавказском хребте прямая автодорога в Грузию, в дополнение к известной Военно-Грузинской, которая чуть не пять месяцев в году закрывается из-за снежных лавин и заносов. Да что там новые дороги! Радуешься даже тогда, когда читаешь или слышишь по радио, что через Волгу или Каму построили новый железобетонный мост, и автомобилям не надо больше ехать далеко в объезд или переправляться на пароме, часами ждать своей очереди; что построен большой асфальтобетонный завод, открыт мощный гравийный карьер. Это обнадеживающие весточки всё с того же дорожного фронта. Обидно только, что так мало и скупо пишется о труде дорожников. Доходит до анекдота. Один раз читаю в центральной газете, что два областных города соединились между собой новой асфальтированной дорогой, но местная печать не удосужилась оповестить об этом событии население и водители ещё месяц ездили по-старому, вкруговую, пережигая бензин, теряя дорогое время… Это же надо! Молчок вместо того, чтобы целый номер газеты посвятить такому огромному и радостному событию!

Помню, как я удивился, когда впервые прочел в «Евгении Онегине»:

Я сразу сообразил, что крепко досадили Пушкину почтовые тракты, их невылазная грязь да ухабы. Он же порядком успел поездить на своём, хоть и коротком, веку. И уже в то время мечтал о хороших дорогах. И его мечта сбылась. В одном только ошибся гениальный поэт — в сроках. «Лет чрез пятьсот…»

Наверное, я бы ещё долго раздумывал о дорогах, но тут папа, который сидел сзади, положил мне руку на плечо:

— Дикий Кот, а ты записал показания спидометра на выезде? Напрасно. Не полагайся на память. Приступай, брат, по всей форме к обязанностям штурмана.

Тут надо объяснить, почему папа назвал меня Диким Котом. У нас давно повелось, что в путешествии каждый носит второе имя. Как только наш дом остался позади, нет уже ни средней школы на Таганке, ни её ученика Алика Нарина. А есть отважный Дикий Кот, гроза лесов. Нет и мамы, участкового врача-терапевта Пролетарского района Москвы, а есть хранительница вигвама Бледнолицая Сквау. Насчет папы мы долго думали, какое имя дать ему. И придумали — Чёрный Гепард. Папа в молодости пробегал стометровку за двенадцать секунд, а гепарды, как известно, лучшие спринтеры животного мира. На короткой дистанции они развивают скорость до ста километров. Дедушку же без спора нарекли Великим Змеем. Он самый старший и самый мудрый среди нас.

Не стали придумывать дорожное имя только Тобику.

В экипаже «Мышки» обязанности у нас распределены четко. Ведет её и ухаживает за ней Великий Змей. Он же разжигает бензоплиту, никому не доверяя такого ответственного дела. Чёрный Гепард разбивает на ночевках палатку, обеспечивает экипаж водой и продуктами. Бледнолицая Сквау, понятно, готовит на всех пищу. Я записываю в дневничок километраж, расход горючего, основные события за день; заранее сверяюсь с Атласом и вслух объявляю, какая впереди речка или населенный пункт; слежу за показаниями приборов на щитке, на стоянках помогаю дедушке ухаживать за машиной.

Бывают и авралы. Тогда работают все, кроме Тобика. Но и у него есть постоянная нагрузка: по ночам он бдительно несет караульную службу. Тунеядцев у нас нет и в помине.