Каникулы на колесах

Град и молнии

Был случай, когда мы дали уговорить себя, соблазнились идеей коллективного туризма и неосторожно отправились из Москвы не в одиночку, а маленькой автоколонной.

И зареклись навсегда.

Всю дорогу мы изнывали, поджидая отставших, или бешено мчались вперёд, в погоне за головной машиной, ведомой командором, лихим раллистом. Мы безнадёжно петляли по лабиринту улиц незнакомого города, вместо того, чтоб воспользоваться обходной дорогой, и только потому, что одному экипажу вздумалось заехать на местный рынок за фруктами. Мы не смели искупаться в речке, посидеть в тени в приглянувшемся местечке, забежать из любопытства в придорожный магазинчик из опасения, что задержим экипажи других машин.

Поэтому теперь путешествуем мы только автономно.

И с Николаевыми, чтоб не связывать их, мы сразу же, ещё перед выездом из Одессы, договорились днём двигаться самостоятельно, собираться вместе только перед вечером, на ночёвку.

Просматривая Атлас автомобильных дорог СССР, я прикидывал, куда успели доехать Николаевы, пока мы латали колесо одесситу.

— Бьюсь об заклад: "Победа" уже бежит по Умани, — сказал дедушка, заметив в моих руках Атлас.

— Вряд ли они ускакали так далеко, — усомнился папа. — Разве что Великие Трояны миновали.

Не угадал никто из нас. За первым же поворотом шоссе на придорожной полянке, густо заросшей золотисто-жёлтой сурепкой, мы увидели бетонную эстакаду. На ней, с поднятым капотом и открытым багажником, стояла голубая "Победа", так хорошо знакомая нам. Белый Медведь, засучив рукава, смазывал передний мост. Солёная Вода сидела, как богиня, в тени, на сиденьях, вытащенных из машины, и читала. Голоногая Чёрная Молния гонялась с сачком за бабочками.

— Ба-а, а мы думали, вы уже в Умани обедаете! — Ещё издали крикнул папа.

Встреча получилась такой шумной и радостной, словно мы не виделись целый год.

Вопросы посыпались градом:

— Ралли видали? Как едут!

— Да уж… Мы с испугу чуть в кювет не залетели, так торопились убраться с дороги.

— А талон вам не прокололи?

— Нет, пока бог миловал. А разве вам…

— Удостоились. За обгон грузовика.

— А где это вы так подзадержались? Я уже час, если не больше, свою коломбину шприцую.

— Выручали одного хорошего человека.

— Не того ли, что на бежевой "Волге" без колёса стоял?

— Того самого. А что, он и вас останавливал?

— Нет, у нас же шины другие. Просто мы на его "Волгу" обратили внимание. Тоже с оленем, как у вас. По нынешним временам — редкая марка.

Вскоре на эстакаде стоял уже и наш автомобиль. Дедушка решил воспользоваться удобной позицией и тоже смазать карданы. Всю основную профилактику он сделал ещё на стоянке под Одессой, перед выездом в дальнюю дорогу.

Возня с колесом одессита, потом профилактика на эстакаде заняли немало времени. Увлечённые работой, мы и ни заметили, как резко изменилось все вокруг. На горизонте сгрудились пепельно-серые тучи. Надвигалась гроза. Очнуться нас с дедушкой заставил тревожный возглас мамы:

— Бросайте свою возню! Смотрите, что делается!

Я выбрался из-под эстакады. И тут же первые крупные холодные капли дождя забарабанили по моим плечам, заставили поспешно убраться в машину.

Теперь впереди побежала наша "Волга". Через несколько минут пришлось включить стеклоочиститель. Резиновые щётки старательно смахивали дождевые брызги с ветрового стекла.

А дождь всё усиливался, переходя в ливень. Ещё немного — и по крыше "Волги" забарабанили мелкие градинки. Щётки еле разгребали пузырящуюся воду и кусочки льда на выпуклом стекле автомобиля.

Мостик, поворот, маленький лесок, и на обочине шоссе мы увидели группу людей…

В первую минуту я не понял толком, что происходит. Сидя в теплой машине, под крышей, на мягком пружинном сиденье, я не представлял, каково приходится сейчас людям, застигнутым непогодой, вдали от всякого жилья, под грозовым небом. Лишь когда я увидел, как женщины просительно протягивают руки к нашим автомобилям, как мужчины пытаются укрыть плачущих детей пиджаками, я начал кое-что соображать.

Конечно же, ни о чём не спрашивая нас, дедушка немедленно остановил "Волгу". Позади, впритык к ней, остановилась и "Победа". Мгновенно нас окружили люди.

— Помогите, товарищи! Возьмите детей! — неслось со всех сторон.

Дедушка завертелся в этом водовороте мокрых тел.

— Но куда? Куда? Машина же полна! — растерянно твердил он, сам чуть не плача при виде плачущих испуганных детей и их матерей. — Ну, двух-трёх ребятишек я ещё посажу. А куда их мамашу втиснуть?

Дядя Вася тоже беспомощно размахивал руками, крутясь волчком посреди женщин и детей.

А ливень с градом не стихал, нещадно полосуя людей.

Первым, как всегда в критическую минуту, нашелся папа. Он успел выяснить, как жители Умани попали в беду. Погода с утра стояла чудесная. На экскурсионном автобусе горожане выехали в этот воскресный день на природу. Почти никто не взял с собой даже плаща, не говоря уж о зонтике. Обратный автобус был заказан только на восемь часов вечера. А в пять разразилась эта страшная гроза. Нигде вблизи нет ни одной деревни, где можно было бы укрыться от ливня и града. Как на зло, оборвался и поток машин. Водители выжидают окончания ливня. А дети уже промокли до костей, продрогли. Им не дотерпеть до возвращения автобуса. Положение отчаянное.

Папа даже не стал советоваться с нами. Он хорошо знал, что никто из нас не посчитается со своими удобствами, если надо выручить людей из беды. Тем более — ребятишек.

— Товарищи! Снимайте тюк с крыши "Волги". Помогите поставить палатку, — зычно скомандовал папа.

Десятки рук протянулись к нашему багажнику. В одну минуту тюк был снят и распотрошён. Пока мужчины ставили палатку, женщины укутывали детей чехлами, одеялами, подстилками, резиновыми матрасами — всем, что только нашлось в тюке.

Не теряли времени и Николаевы. Они поставили свою синюю палатку рядом с нашей оранжевой, вытащили из кузова и багажника "Победы" всё, чем можно было укрыть ребятишек.

Едва палатки были установлены, дети сразу же спрятались в них, под спасительный полог. Хватило места и для нескольких женщин, одетых особенно легко. Все мужчины остались под открытым небом.

Очутились под ним и все мы, внезапно вырванные стихийным бедствием из привычного тепла и уюта "Мышки". Но, в отличие от уманцев, все мы были в сухой одежде, в непромокаемых плащах и куртках. И, тем не менее, я чувствовал себя несладко. Град уже прекратился, но ливень, ледяной, секущий, не утихал. Частые молнии впивались огненными зигзагами где-то неподалёку. Раскаты грома зловеще гремели, казалось, над самыми нашими головами. Не унимался и ветер.

Теперь, когда дети были надёжно укрыты в палатках, а обе машины полностью разгружены и от пассажиров, и от вещей, папа приступил к выполнению второй части своего плана спасения беспечных горожан. А состоял он в том, чтобы всех детей усадить в машины и в сопровождении кого-либо из родителей доставить в город, в ближайшую квартиру. Потом, вернувшись в Умань, родители смогут спокойно разобрать своих ребятишек по домам. Конечно же, предполагалось, что дедушка или дядя Вася съездят в автобусный парк, найдут там, кого следует, и попросят, чтобы заказной автобус за взрослыми, оставшимися в лесу, был послан немедленно.

Блестящий план папы был горячо одобрен. Каждая из мам тут же предложила свою квартиру:

— Я живу у самого шоссе. Не надо колесить по городу.

— Я тоже живу у въезда в город. И к тому же на первом этаже.

— А у меня четырехкомнатная квартира, все разместятся!

Под холодным ливнем спорили недолго. Выбор пал на четырехкомнатную квартиру. Её хозяйка заверила женщин:

— Как приедем, сразу напою всех ребятишек горячим чаем с малиной. А самых маленьких искупаю в ванне, чтоб хорошенько отогрелись. Не беспокойтесь, мамаши.

Услыхав о горячем чае и ванне, ребятишки дружно полезли в машины. Уговаривать никого не пришлось. Перестали плакать даже малыши. Набились так плотно, что дедушке пришлось извлечь одного сопящего карапуза из-под штурвала, где он удобно устроился на педалях. Только тогда Великий Змей смог втиснуться за руль. Ещё труднее пришлось коренастому дяде Васе.

Наконец машины тронулись с места, а мы с Наташкой влезли в нашу переполненную палатку, чтобы не мокнуть зря. И сейчас же женщины начали наперебой угощать нас конфетами, печеньем, как маленьких. Я не знал, куда деваться. Уж лучше б я оставался под дождем! А Наташке хоть бы что! Жует себе конфеты да посмеивается.

Дедушка и дядя Вася вернулись не скоро. Но впереди их ехал большой автобус ЛиАЗ. Гроза уже утихла, оставив после себя потоки воды. Из-за туч весело выглянуло солнышко.

Горожане заполнили автобус. И пока он не скрылся за поворотом, мы видели приветственно машущие руки. Люди благодарили нас за помощь. Мы тоже помахали им вслед.

У меня было необыкновенно радостно на душе. Не смущал даже вид наших палаток, утопавших в грязи, сваленных в кучу мокрых одеял, разбросанных всюду вещей. Вещи мы соберем, одеяла и палатки высушим. Это не беда. Куда важнее, что нам удалось так здорово помочь людям.

— А знаете, над Уманью грозы не было. Ни капли дождя не пролилось, — сказал дедушка. — Пришлось доказывать диспетчеру автобусного парка, что автобус нужен срочно. Упёрся: заказ сделан на восемь вечера, сейчас ни одной свободной машины в парке нет, надо снимать с линии, подождут, мол, не сахарные. Конечно, над ним в конторе не каплет, а воображения, каково в лесу под ливнем, не хватает. Ну, объяснил ему. А для верности приконвоировали с Васей автобус до места.